– Вы понимаете, какой ваша оплошность означает убыток для нашего общего дела? – тем же тоном спросил маг.
Не поднимая глаз, Алекс кивнул.
– Вы же отдаете себе отчет, какие затраты несет наша организация, чтобы подготовить хотя бы одного агента такого уровня как 213-й? – постепенно ужесточая интонацию, снова спросил Тенниус, в то время как колдун, продолжая кивать, все больше вжимал голову в плечи.
Выдержав многозначительную паузу, маг дождался, когда колдун все-таки осмелится поднять на него глаза, и вдруг резко взмахнул руками, и в тот же миг превратился в птеродактиля раза в полтора большего размера, чем стоящий перед ним человек.
Вскрикнув в ужасе, Алекс упал перед чудовищем на колени и взмолился надрывным скулящим голосом:
– Смилуйтесь, господин! Я сделаю все, что вы прикажете, только смилуйтесь надо мной. Не убивайте меня! Умоляю, не убивайте!
Птеродактиль издал злобное шипение, вытянув длинную шею в сторону дрожащего перед ним человеческого существа, и сквозь это шипение зловеще проговорил:
– Жалкий заморыш… Что ты теперь можешь сделать? Ты упустил свой шанс. –
Он безжалостно пнул Алекса в живот четырехпалой когтистой лапой, сжатой в кулак. Взвизгнув, колдун беспомощно отлетел в угол, и распростерся на полу, закрыв голову руками.
Да, он тоже мог превратиться в большого и страшного змея, и может быть даже, близкого по размерам к тому летучему ящеру, которым сейчас стал хозяин, но нет, он никогда бы не посмел сделать это и бросить вызов мастеру. К тому же он понимал, что если он сделает это, то его ждет неминуемая смерть, как бунтаря. А так, может быть, он все же сумеет снискать милость и, хотя бы останется в живых.
Снова издав шипение, злобная рептилия вытянула шею и выпустила из открытой пасти струю синего пламени, похожую на ту, которая исходит из сопла газовой горелки. Огонь достиг ладоней колдуна, закрывающих его голову и обжег их. Если бы не эти ладони, Алекс, скорее всего, лишился бы большей части волос на голове, а так он только заскулил, как щенок, получивший болезненный пинок, но остался неподвижно лежать, распростершись ниц.
Щелкнув зубами, ящер сложил крылья и снова превратился в человека.
С презрением посмотрев в сторону рыдающего и дрожащего колдуна, Тенниус плюнул и сказал своим обычным голосом:
– Встань и отправляйся на плаху. Пройдешь пять кругов, и тогда я посмотрю, что с тобой делать.
С этими словами маг исчез с треском электрического разряда, как бы растворившись в воздухе, а Алекс, еще какое-то время, поскуливая, лежал на полу, и лишь, окончательно убедившись, что мастер ушел, поднялся, отряхнулся и, глубоко вздохнув, отправился в помещение для обрядов. Там, встав на середину пентаграммы, он послушно прочитал нужное заклинание и точно так же, как и его хозяин, исчез, появившись в то же мгновение в другом обрядовом помещении в одном из подземных корпусов НИИЯТ, где его уже ожидал огромный чернокожий палач высотой почти под три метра. Посмотрев на этого исполина, колдун внутренне содрогнулся и смиренно опустив голову, своей раскрытой ладонью показал ему цифру пять, продолжая исподлобья наблюдать за палачом. Они поняли друг друга без слов, и великан молча указал ему на одну из многих дверей вдоль коридора. Направившись к ней, Алекс стал сомневаться, что, может быть, ему стоило лучше предпочесть смерть. Он много слышал о том, что его ждет на пяти кругах мучений, но это все же означало, что после окончания наказания ему сохранят жизнь, потому что все колдуны, с которыми ему довелось общаться из тех, кто был здесь до него, все-таки остались живы и считали, что это лучшая участь чем преисподняя.
Палач отворил дверь, откуда на колдуна пахнуло запахом затхлости и смрада, и со злорадным смехом толкнул его внутрь.
Стоя у окна, Петр увидел, как в конце улицы, ведущей к его дому, появился свет фар приближающейся машины. Он накинул меховую куртку, надел шапку и тихо, чтобы не разбудить никого в доме, вышел во двор. Через мгновение Уазик Данилина, скрипя шинами по снегу, остановился перед ним.
Петр запрыгнул внутрь фургона и обратил внимание, что вместе с полковником внутри находятся еще два вооруженных снайперскими винтовками офицера.
Петр пожал руку друга и вопросительно скосил глаза в сторону снайперов.
– Я почему-то решил, что нам не помешает прикрытие. Какое-то нехорошее предчувствие, знаешь.
Особист пожал плечами.
– Я только за, но, как им объяснить, в кого стрелять?
– Стрелять будем в зверей, особенно в необычно крупных волков, если таковые появятся, – ответил Данилин, чуть повысив голос, чтобы его услышали стрелки, и таким тоном, будто стрелять в волков было самым обычным делом.
У Петра возникло ощущение де-жа-вю, настолько явно увиденное им во сне совпадало с реальностью.
– Вот, сюда, – показал он на тот самый поворот, который видел во сне.
Данилин молча свернул.
Через какое-то время они доехали до того места, где заканчивались жилые дома, и остановились на некоем пустыре, за которым начиналась вереница сараев, за которыми в конце проема между строениями было отчетливо видно городскую стену.
Дальше проехать было нельзя. Все трое вышли из машины, и Данилин заглушил двигатель.
Снег, покрывающий ровным слоем все, что можно было покрыть, искрился мириадами искр в свете уличных фонарей. Вокруг царила такая тишина, что можно было слышать биение собственного сердца и пульсирующий шум крови, бегущей по венам. Темное беззвездное небо, казалось, поглощало собой все звуки, и обычный хруст снега под ногами казался настолько громким, что двигаться не хотелось.
– Вон там рядом с тем местом есть дерево, одна ветвь которого доходит почти до стены, – сказал особист тихим шепотом и указал рукой в нужном направлении.
– Понятно…, – Данилин сдержанно кашлянул и распорядился, говоря так же тихо, как и его друг: – Тогда нужно спилить эту ветвь. Я смотаюсь за бензопилой и стремянкой, возьму пару-тройку солдат, и мы доедем почти до самого этого места снаружи через южные ворота, а вы останьтесь здесь и караульте, чтобы за это время никакая тварь не перелезла здесь через стену.
Два снайпера молча кивнули и как ни в чем не бывало отправились к стене с винтовками наготове, а Данилин спросил, обращаясь к Петру:
– Тебе есть, что им показать?
Петр кивнул:
– Да, есть. Я пойду с ними.
– Оружие взял? – спросил подполковник.
Особист молча хлопнул себя по кобуре.
Данилин окинул его и двух офицеров критическим взглядом, и спросил:
– Справитесь, если что?
Пожав плечами, Петр ответил:
– А что, есть выбор?
– Ладно, понял. Я пошлю вам поддержку, – сказал полковник и залез в машину.
Уазик взревел, а Петр, догнав офицеров, дошел с ними до конца сараев и, показав на какую-то заснеженную насыпь, сказал:
– Вот здесь он может перепрыгнуть, и скрыться за этой горкой.
Один из офицеров учтиво, спокойно, без какого-либо сарказма, но с явным интересом спросил:
– Петр Иванович, а можно спросить, кто именно?
Чуть замявшись, особист ответил:
– Это довольно-таки трудно объяснить, э-э…, в общем, не сочтите за бред, но ожидаемая цель, это очень крупный волк, который может перепрыгнуть через стену в этом месте.
Канни бежал легкой трусцой, не чувствуя ни усталости, ни боли. В желудке было приятно от ощущения сытости после недавно съеденной косули. На шее в том месте, где находился датчик, было все спокойно, как будто про него все забыли и больше не хотят с ним иметь дело. Однако оборотень понимал, что не в их правилах просто так оставлять своих агентов, поэтому он был начеку и ожидал, что ситуация может измениться в любой момент. Он, как ни странно, не чувствовал ни малейшего страха от возможных последствий его непослушания Алексу, но при этом ему было далеко не все равно, как отнесутся к его поступку остальные из вышестоящих начальников. Канни прекрасно понимал, что имеет дело с очень могущественной системой, которая при желании может его уничтожить в любой момент. Пока датчик на нем, любой из магов знает, где он находится, и может, если потребуется, телепортировать и оказаться рядом с ним. Оборотень слишком хорошо их знал, чтобы надеяться на добрый исход после всего произошедшего, поэтому, хотя и сумел справиться с ужасной болью, исходящей из датчика, он все равно был уверен, что начальство знает какой-то способ, чтобы его обуздать. Поэтому, не зная, чего ожидать, поскольку это был первый в его жизни инцидент такого рода, Канни решил пока следовать данному ему приказу, и все-таки разыскать злополучного водителя ауди и прикончить его. Так, по крайней мере, он сможет показать свое послушание системе, и попробовать преподнести свой поступок, как острое несогласие с вышестоящим начальником, и не более того.
Не оставляя мечту о том, что когда-нибудь ему все-таки удастся избавиться от имплантата, оборотень решил, что на данный момент он пока все равно не знает, как это сделать, и поэтому лучше сосредоточиться на выполнении задания, тем более, что приказ гласил, что он, в общем-то, может оставить искомый объект в живых.
Холмский был уже совсем рядом, и Канни чувствовал, что там его снова ждет встреча со старшим братом. Какой она будет было непонятно, но интуиция подсказывала, что ему и на этот раз не удастся убить этого человека. Приближение чьей-либо смерти он обычно всегда чувствовал безошибочно. Однако что-то особенное все-таки при этой встрече должно было произойти. Что именно и как именно, оборотень сказать не мог, как не мог он и сказать, как он это предчувствовал. Однако все его существо так и рвалось вперед от предвкушения чего-то очень важного и нужного в его жизни.
Ветер, хоть и не сильный, уверенно дул в сторону города, и это был один из тех редких случаев, когда Канни не мог понять по запаху, что происходит за стеной. Поэтому ему пришлось подойти поближе и полагаться на свое не очень острое волчье зрение. Вскоре он увидел, что город был охраняем, и к тому же, как и следовало ожидать, окружен высокой стеной с колючей проволокой. Высота ограждения вместе с натянутой поверху колючей проволокой оказалась выше той, через которую он мог бы просто перепрыгнуть, поэтому ему нужно было найти какую-то возвышенность, с которой он мог бы преодолеть данное препятствие, возникшее у него на пути.
Время было самое что ни на есть подходящее. Обычно в такой ранний утренний час тьма была самой глубокой, и все спали крепким сном.
Откуда-то издалека до него донесся шум мотора и приглушенные людские голоса. Неожиданный порыв ветра сбоку принес ему запах городских ворот и какого-то оружия.
«Это явно какой-то военный городок», – подумал он и решил повернуть влево, в противоположную от ворот сторону.
Не очень широкая лесополоса, окружающая город с той стороны, где находился Канни, отступала от бетонной стены на несколько метров, что не позволяло ему подойти к ней незамеченным, особенно, если на стене были установлены какие-нибудь камеры наблюдения, которых он, по крайней мере пока, не заметил ни одной. Однако это не означало, что их нет вообще, и поэтому было неразумно, передвигаться по открытой местности. Оценив обстановку, оборотень быстро побежал вдоль стены, ища удобного места.
К своему сожалению, из-за погодных условий он никак не мог просканировать, что творится за пределами городского ограждения, которое было очень похоже на тюремное, но он был уверен, что в это время суток на улицах нет не души, за исключением, может быть, какой-нибудь дежурной военной машины, шум двигателя которой он периодически слышал вдалеке, слишком незначительный, чтобы беспокоиться по этому поводу.
Пробежав вдоль стены несколько километров, Канни наконец увидел огромное дерево, одна из могучих ветвей которого простиралась в сторону города. Мгновенно рассчитав в своей голове траекторию, оборотень ускорил шаг, сделал мощный скачок, приземлился на ветвь и, оттолкнувшись от нее, прыгнул в сторону городской стены…
Колючая проволока приближалась к нему как в замедленной съемке, но расчет был верный, и он, не касаясь ее, сумел пролететь над бетонным ограждением. Однако, как только он увидел, куда приземлится, ему в нос ударил характерный запах испуганных, но решительно настроенных вооруженных людей, явно ожидающих его, за некоей заснеженной насыпью с противоположной стороны…
Услышав ответ Петра, снайперы переглянулись, и снова перевели глаза на особиста. Второй кашлянул и спросил:
– Не сочтите за неуважение, Петр Иванович, но это очень странное заявление. Откуда вы знаете, что в этом месте через стену может перепрыгнуть огромный волк? И…, почему, вдруг, это может быть настолько опасно?
Петра начало ужасно раздражать присутствие этих парней, и тем более, что он не собирался посвящать их в подробности своего дела. Не находя возможным объяснить им все происходящее, он уже начал сомневаться, что было правильно со стороны Данилина, брать с собой этих двух. Он понимал, что случившееся с ним, если на это посмотреть со стороны, имеет слишком много всяких «но», из-за которых все это можно сочти за полнейший бред, поэтому он просто кашлянул и, приложив палец к губам, сказал с полной серьезностью:
– Как-нибудь потом, ребята. Если я правильно понимаю, – он посмотрел на часы, – то мы в нужном месте и в нужное время, поэтому, давайте просто выполним приказ.
Оба снайпера совершенно одинаково пожали плечами и, отвернувшись от Петра, взяли винтовки на изготовку.
Особист решил, что ему тоже не помешает достать из кобуры пистолет, но, как только он это подумал, раздался какой-то шум, и над стеной взвился огромный черный лохматый страшный рычащий волк.
Опешившие и испуганные снайперы стали стрелять, но ни один из них не мог попасть в гигантского зверя, слишком неожиданными для них были его размеры, слишком неправдоподобным казалось происходящее, слишком страшно он рычал, слишком сильно они были удивлены.
Но Петр, который был предупрежден свыше и готовился к этой встрече заранее, хорошо знал, что ему ожидать. Не растерявшись, он молниеносно выхватил пистолет и уверенно направил его на фигуру громадного зверя. Выстрел! Другой… Третий… Четвертый…
В полной тишине он видел, как пули медленно летят и вонзаются в темное тело, выбивая из него брызги крови, в то время как зверь, широко раскрыв клыкастую пасть, и растопырив лапы, еще медленнее приближался к занесенной снегом земле.
…Страшный рев неожиданно ворвался в его сознание, когда оборотень, вдруг ускорившись, приземлился на все четыре конечности, но споткнулся и, упав навзничь, прокатился кубарем по снегу, после вскочил и, сделав пару неверных шагов, довольно резво бросился по направлению к гаражам.
Петр попытался выстрелить ему вслед, как, впрочем, и снайперы, но больше ни одна пуля не попала в цель. Несколько секунд, и страшный зверь скрылся из виду.
«Он бежит ко мне в дом!» – мелькнула мысль у Петра, и он с криком: «За ни-и-им!» бросился вдогонку гиганту.
В сопровождении двух снайперов он вбежал в узкое пространство между гаражами, видя в нескольких десятках метров впереди темный силуэт оборотня.
Конец ознакомительного фрагмента.