Владимир Ленский
(Владимир Яковлевич Абрамович)
Лиловые цветы
Лиловые цветы поры осенней
В траве поникшей пахнут
увяданьем,
В них словно грусть последних
сожалений
Уже с смертельным связана
страданьем.
Лиловые глаза немой печали,
Прощание улыбки боязливой…
Ещё лазурны и прозрачны дали,
Но холодно цвести и сиротливо…
Лиловые головки солнца просят
И грустно пахнут сыростью
ненастья…
Их утренний мороз ещё не косит,
А солнце не даёт тепла и счастья.
В траве увядшей, жёлтой
и бездушной,
Лиловые цветы живут неслышно,
К их скромной красоте всё
равнодушно,
И всё кругом безмолвно и недвижно.
Никто не видит их, и цвет лиловый
Пестрит поля холодные напрасно…
Они умрут от вьюг зимы суровой
Как жили – незаметно
и безгласно…
«Спали цветы опьянённые…»
Спали цветы опьянённые,
Спали деревья зелёные,
Бледно сияла луна…
Тени бродили бессонные,
Грёзы томили влюблённые,
Я задремал у окна…
Видел я счастье весеннее,
Полное грусти видение,
С бледным и нежным лицом…
Поздней луны озарение…
Кто-то стоял без движения,
Белым сияя крылом…
Плакали травы росистые,
Плакали розы душистые,
Пряталась в дымке луна…
Крылья погасли лучистые,
Грёзы ушли серебристые,
Сумрак… печаль… тишина…
Волны и скалы
Глыбы бездушные, сонно-довольные
Дремлют у моря и ночью и днём,
Волны им песни поют свои
вольные,
Брызжут в них свежим, солёным
дождём.
Волны зовут их в края чужедальние,
Дышат свободою жизни иной,
Шумно весёлые, звучно
печальные —
Вечно бегут к ним живой чередой.
Влажною грудью о грудь их
бесстрастную,
Бьются – в желанье с них дрёму
стряхнуть.
И разбивается с песней прекрасною
Каждой волны белопенная грудь.
Но неподвижные и равнодушные —
Тёмные глыбы окованы сном,
Вечно довольные, тупо бездушные —
Дремлют у моря и ночью и днём…
Гроза
На террасе стаканы звенели,
А из сада неслись голоса,
И деревья шумели, шумели —
Надвигалась гроза.
Не смолкая, со смехом звенящим,
Все сидели за чайным столом.
Недалёко, за садом шумящим
Рокотал уже гром.
И широко гроза набежала,
Смех умолк. Больше стали глаза.
Все молчали, пока бушевала
Над террасой гроза…
После туча с грозою умчалась,
Ночь мерцала уже в высоте,
На террасе хозяйка осталась
Без огня, в темноте.
Из гостиной слова долетали.
Женский смех неумолчно звенел.
Кто-то громко играл на рояле,
Кто-то пел.
После бури, вспугнувшей желанья,
Жажда жизни и счастья сильней, —
И звучал юный шум ликованья
Из раскрытых дверей…
Сад в дремоте забылся устало,
Чуть листвой шевеля в высоте…
На террасе хозяйка мечтала
Без огня, в темноте…
Лилии
Белые лилии… цвет упоительный,
Запах таинственный, нежный,
мучительный…
Влажность весенняя, сладость
невнятная,
Радость лучистая, грусть
непонятная…
Сердце раскрыто молящее,
нежное,
Никнут на стержне цветы
белоснежные,
Пахнут как будто над свежей
могилою,
Будят забытое, грустное, милое…
Белое платье, в саду шелестящее,
Тёплые руки, пугливо дрожащие.
Вихря внезапного шумы
зелёные —
Белые лилии, нежно склонённые…
Стройное тело и взоры лучистые,
Кажется – крылья над ней
серебристые,
Бурные ласки, весной
опьянённые —
Белые лилии, низко склонённые…
Стержень высокий и листья
атласные,
Нежно живые,
стыдливо-прекрасные,
Грустные, чистые, влажные,
сонные —
Белые лилии, низко склонённые…
Л. Дудин
«Солнце вешнее в небе…»
Солнце вешнее в небе
безоблачном тихо смеётся
И целует ожившую землю
горячим лучом.
А в груди моей сердце
болит и мучительно бьётся —
Я не знаю о чём.
В пробуждённых дубравах
торжественно-стройные шумы,
Как могучий хорал, расплываясь
волною растут,
А в душе у меня неспокойные,
чёрные думы
Словно тени ползут.
И всё шепчет мне чей-то
насмешливый голос жестоко:
«Ты не солнцу ль, не небу ль
довериться хочешь опять? —
Но ведь солнце заходит,
а небо далёко, высоко,
И его не объять.
Пусть лазурным шатром над тобой
оно нынче синеет,
Пусть в нём всё и живительной
ласки, и света полно,
Знай: пред первым дыханием бури,
что в воздухе веет,
Потемнеет оно».
Евгений Геркен
(Евгений Георгиевич Геркен-Баратынский)
Ищите красоту!.
«Красота в упоительных
грёзах…»
Т.А. Щепкина-Куперник
Ищите красоту в лазурном
небосклоне,
Ищите красоту в сиянии лучей,
В прозрачности ручья, в вечернем
тихом звоне,
В могучей широте раскинутых
ветвей.
Ищите красоту в полураскрытых
розах,
Что вам дарит, ликуя,
благодатный май,
Ищите красоту в невнятных ночи
грёзах,
Что переносят вас в любви
волшебный край.
Ищите красоту во всём, что жизнь
приносит,
И не гнушайтеся обманчивой мечты!
И тот, кому судьба хоть каплю
счастья бросит,
Обязан дать в ответ хоть каплю
красоты.
«Ржи несжатая поляна…»
Ржи несжатая поляна
Распростёрлась предо мною…
Высь небес чиста, прозрачна,
Блещет далью голубою.
Полдень. Жарко. Едем тихо —
Пыль едва-едва клубится…
Знойно… Душно…
Нет ни тучки,
Нет ни тени, чтоб укрыться…
Из травы межи – кузнечик
Тянет песню однозвучно…
Гладь полей слилася с небом…
Жарко. Тесно. Пыльно.
Скучно.
Мария Пожарова
Праздник у Метелицы
Стон протяжный, гул напевный
на лугу и на холмах:
У метелицы-царевны праздник
в снежных теремах.
Царь-Мороз в короне белой,
разбросав кругом лучи,
Сел на пень оледенелый, как на ложе
из парчи.
Вихри буйные взвивают космы
дымчатых волос,
Хлопья влажные стряхают
на мерцающий откос.
Для Снегурок серебристых в плясках
вьют Снеговики
Из цветов хрустально-льдистых
переливные венки.
И Метель, краса-царевна, зыблет
шёлковый покров,
И несётся свист напевный, —
взмахи белых рукавов!
Сквозь узор ветвей застылых к ней
скользит воздушный круг
Снежнокудрых, снежнокрылых
молодых её подруг.
Девы снежные! Играйте
в бледно-лунной полумгле,
Пух лебяжий рассыпайте с лёгким
смехом по земле!
С лёгким смехом, с песней вьюжной,
в рой летучий сплетены,
Тихим нивам сон жемчужный
напевайте до весны.
Зимняя ночь
Лазурь ещё светла и алостью
прощальной
Пушистые снега мерцают на заре,
А ночь уже идёт дорогою
хрустальной,
Вся в голубых тенях и в звёздном
серебре.
Застыли облака. Белея в белой нише,
Покоится луна бесстрастным
божеством.
О, ночь! Моя печаль загадочней
и тише,
Мне сладко быть одной в безмолвии
лесном.
Алмазный, снежный сон…
Обвеянная тайной
Расширилась душа, покорная мечте,
И тянется в простор зовущий
и бескрайний,
К непознанным мирам,
к предвечной красоте.
Мне сладко быть одной, о призрак
снежнокрылый,
Исполненная чар, недышащая
ночь!
Как будто от земли безвластной
и унылой
В заоблачную даль я уплываю
прочь…
Как будто я средь звёзд, в лазури
небосклона,
Где вспыхнул нежный блеск
триады золотой,
И в грудь мою скользят с лучами
Ориона
Безгорестная тишь, забвенье
и покой.
В глубине темноствольной
Строгих сосен кресты вознесённые,
Мшистых елей седое подножье…
Затерялись тропы потаённые,
Залучило меня бездорожье!
Древний лес мой,
призывно-вздыхающий,
Напои меня свежестью смольной!
С вешним взором, с душою
незнающей,
Я одна – в глубине
темноствольной.
Точно веет молитва пустынная
Здесь, во храме твоём неоглядном!
Пред тобой моя радость
безвинная
Тихо светится светом лампадным.
Над ветвями, в шуршаньях
сплетёнными,
Блещут выси, лазурно и строго.
Облаками воздушно-вспенёнными
Огневая клубится дорога.
Как в венце их, зарёй
ожемчуженном,
Вспыхнул отблеск далёкого рая, —
Так и в сердце моём
неразбуженном
Зацветает мечта заревая.
И бросаюсь я в травы узорные,
Им поведать безбольную думу,
И услады впивать непроворные,
Отдаваясь зелёному шуму…
О, стеблей легковейных касание,
О, в безлюдье поющие струи! —
Златозвонных ручьёв ликование,
Златоустых цветов поцелуи!