– Кто ты такая? – спросил он ее.
– Я – дочь одного из царей Индии, – отвечала она. – Я ехала по пустыне, и на меня напал сон. В бессознательном состоянии я упала с лошади и, потеряв из виду свою свиту, заблудилась.
Царевич, услыхав об этом, пожалел ее и посадил позади себя на лошадь, так они и поехали далее по дороге, проходившей мимо развалин, у которых девушка сказала ему:
– Позволь мне, царевич, зайти туда ненадолго.
Царевич спустил ее с лошади, но она так долго не возвращалась с развалин, что он, предположив, что с нею случилось что-либо, вошел туда без ее ведома и увидал, что она ведьма.
– Дети мои, – говорила она. – Я привела вам сегодня жирного юношу.
– О матушка! – вскричали дети. – Приведи его к нам скорее, для того чтобы мясом его мы могли наполнить свои желудки.
Услыхав эти слова, царевич понял, что пришел его конец; у него затряслось под жилками от страха, и он вышел.
Ведьма вышла сейчас же к нему и, увидав, что он взволнован, испуган и дрожит, сказала ему:
– Чего ты боишься?
– У меня есть враг, – отвечал он, – и я боюсь его.
– А ведь ты уверял, – продолжала ведьма, – что ты сын царя.
– Да, – отвечал он.
– Так отчего же ты не дашь денег этому врагу и не умиротворишь его таким образом?
– Его деньгами не успокоишь, – отвечал он. – А успокоишь только жизнью, и потому-то думаю, что я человек пропащий.
– Если ты пропащий человек, как ты говоришь, – сказала она ему, – то проси помощи Аллаха против твоего преследователя, и Он отстранит от тебя злокозненные намерения твоего врага и всякого другого, злоумышляющего против тебя.
Царевич тотчас же поднял взор к небу и сказал:
– О Ты, не оставляющий без внимания того, кто молится Тебе, и уничтожающий всякое зло, помоги мне и отгони от меня врага моего, так как Ты имеешь власть делать, что пожелаешь!
Ведьма, услыхав эту молитву, тотчас же исчезла. Царевич же вернулся к отцу и рассказал ему о поведении визиря, вследствие чего царь отдал приказ предать визиря смерти.
Продолжение сказки о царе Юнане и мудреце Дубане
– А если ты, о царь! – продолжал визирь царя Юнана, – доверишься этому мудрецу, то он самым коварным образом убьет тебя. Если ты по-прежнему станешь оказывать ему милости и сделаешь его своим близким человеком, то он устроит твою погибель. Разве ты не видишь, что он вылечил тебя от болезни наружными средством – вещью, которую ты только держал в руке? Так разве не может он убить тебя точно так же, дав тебе что-нибудь в руку?
– Ты говоришь правду, – отвечал царь Юнан. – Все было совершенно так, как ты говоришь, верный визирь, очень может быть, что мудрец приехал сюда как шпион, злоумышляя против меня, и если он исцелил меня, дав мне подержать вещь, то разве он не может погубить меня, дав мне понюхать что-нибудь? Ну, что же можно с ним сделать?
– Пошли сейчас же к нему, – сказал визирь, – и прикажи ему явиться сюда, а когда он явится, то отруби ему голову, и таким образом ты лишишь его возможности исполнить злые намерения и убережешься от него. Обмани его, пока он не обманул тебя.
– Ты прав, – отвечал царь.
Он тотчас же послал за мудрецом, который явился веселым и беззаботным, никак не подозревая, какой ждет его приговор, и обратился со следующими словами поэта:
– Знаешь ли ты, – сказал царь, – зачем я призвал тебя сюда?
– Можно ли знать известное только Богу, да будет славно имя Его! – отвечал мудрец.
– Я призвал тебя за тем, чтобы лишить жизни.
– О царь! – с удивлением вскричал мудрец. – За что ты хочешь убить меня, и что я сделал тебе?
– Мне сказали, что ты шпион, – отвечал царь, – и что ты прибыл ко мне для того, чтоб убить меня; но я хочу предупредить тебя и убить тебя прежде.
И, говоря таким образом, он позвал палача и сказал ему:
– Отруби голову этому изменнику и избавь меня от его злодейств.
– Пощади меня! – молил мудрец. – И Господь пощадит тебя, и не губи меня, и Господь не погубит тебя. Неужели ты хочешь вознаградить меня, как хотел вознаградить меня крокодил[29].
И мудрец повторял эти слова несколько раз, как повторял я: «О Шайтан!» Но ты не слушал меня и непременно хотел убить.
– Я не буду спокоен до тех пор, пока не убью тебя, – сказал царь Юнан мудрецу Дубану. – Потому что ты вылечил меня вещью, которую я только держал в руках, и я не могу быть уверен, что ты не лишишь меня жизни, дав понюхать что-нибудь или же каким-нибудь другим способом.
– Так вот, – сказал мудрец, – как ты вознаграждаешь меня? Ты платишь злом за добро?
– Ты должен быть убит без замедления! – отвечал царь.
Когда мудрец убедился, что царь действительно хочет предать его смерти, и что судьба его решена, он стали жаловался, что услужил недостойному. Подошедший палач завязал ему глаза и, выдернув свой меч, сказал царю: «Дозволь!» Мудрец заплакал и снова проговорил:
– Пощади меня, и Господь пощадит тебя! Не губи меня, и Господь не погубит тебя! Неужели ты хочешь вознаградить меня, как хотел вознаградить крокодил?
– Что это за история крокодила?
– Могу ли я рассказывать, находясь в таком положении? – отвечал мудрец. – Но умоляю тебя именем Аллаха пощадить меня, чтобы Господь пощадил тебя.
Он так горько плакал, что один из сановников встал и сказал:
– О царь, отдай мне кровь этого мудреца, потому что мы не видал, чтоб он сделал тебе какое-нибудь зло, и видел только, что он вылечил тебя от болезни, поставивши в тупик других врачей и мудрецов.
– Вы не знаете причины, почему мне хочется убить этого мудреца, – сказал царь. – Ведь если я позволю ему жить, то погибну сам; если он вылечил меня от страшной болезни, дав подержать вещь, то может убить меня каким-нибудь запахом, и я боюсь, что он так и сделает и получит за это плату. Надо думать, что он шпион, присланный сюда для того, чтобы убить меня. Только убив его, я спасу себя.
– Пощади меня, – снова сказал мудрец, – чтобы Господь пощадил тебя, и не губи меня, чтобы Господь не погубил тебя.
Но тут, о Шайтан, он ясно убедился, что царь казнит его и что спасения ему нет.
– О царь, – сказал он. – Если смерть моя неизбежна, то дай мне отсрочку для того, чтобы я мог вернуться домой, исполнить свои обязанности и распорядиться, чтобы родственники мои похоронили мое тело, и завещать мои медицинские книги. Между моими книгами есть одна особенно ценная, которую я отдаю тебе для того, чтобы ты поместил ее к себе в библиотеку.
– Что это за книга? – спросил царь.
– В ней достоинства неисчислимы, – отвечал он. – И между прочим, я могу сказать тебе, что когда голова моя скатится, то ты можешь открыть эту книгу и, повернув три страницы, прочесть три строчки на левой стороне, и голова моя с тобой заговорит и ответит тебе на вопрос.
Царь был удивлен до крайности и, задрожав от восторга, сказал ему:
– Как, мудрец, голова твоя заговорит уже после того, как она будет отрублена?
– Да, царь, – отвечал он, – и в этом-то и заключается все чудо.
Царь под стражей пустил его домой, и мудрец в этот же день распорядился в нем своими делами и на следующий день явился во дворец. Там уже собрались все эмиры, визири и царедворцы и по пестроте своих одежд напоминали цветник. Мудрец вошел и поклонился царю. Он принес с собою старую книгу и маленькую банку с порошком. Он сел и велел подать себе поднос. На принесенный поднос он рассыпал порошок и затем сказал:
– Возьми, о царь, эту книгу и не читай ее, пока голова моя не будет отрублена. Когда же она будет отрублена, то прикажи ее положить на этот поднос и придавить к порошку, для того чтобы остановить кровь, тогда книгу открой.
Лишь только мудрец проговорил это, как царь отдал приказ отрубить ему голову, что и было сделано. Царь затем развернул книгу и нашел, что листки слиплись; поэтому он помочил палец слюной и перевернул первую страницу, потом вторую и затем третью, но переворачивал их с большими трудом. Даже на шестой страничке не оказалось ничего.
– О мудрец, – сказал он. – В книге нет ничего написанного.
– Листай еще, – отвечала ему голова.
Царь продолжал листать, и вскоре яд проник ему в кровь, так как книга была отравлена, и царь, упав, вскричал:
– Яд проник в меня!
Голова же мудрого Дубана отвечала следующими стихами:
Только голова мудреца Дубана произнесла эти слова, как царь упал замертво.
Продолжение сказки о рыбаке
– Так знай же, Шайтан, – продолжал рыбак, – что если бы царь Юнан пощадил мудреца Дубана, то Господь пощадил бы его; но он отказал и потребовал его смерти, поэтому и Господь не пощадил его. Если бы ты, Шайтан, пощадил меня, то тебя пощадили бы боги, пощадил бы я, но ты желал моей смерти, и потому я заключил тебя в этот графин и брошу в море.
Шайтан услыхал это, закричал и взмолился:
– Именем Аллаха умоляю тебя, рыбак, не делай этого! Пощади меня великодушно и не сердись на меня за то, что я сделал: и если я поступил дурно, то отплати мне добром, как говорится в изречении: «Будь благодетелем сделавшего тебе зло; сами поступки да послужат ему наказанием. Не поступай со мной, как Умамех поступил с Атикехом!
– А как он поступил? – спросил рыбак.
– Время ли рассказывать сказки, – отвечал Шайтан, – сидя в таком заключении. Но если ты выпустишь меня, то я расскажу тебе.
– Тебя надо бросить в море, – сказал рыбак, – и ты от этого не увернешься; так как я умолял тебя и унижался перед тобой, а ты хотел все-таки погубить меня, хотя я ничем не заслужил этого и не только не сделал тебе зла, а, напротив того, освободил тебе из заключения, и из того, как ты хотел поступить со мной, я убедился, что ты совершенно испорчен. Я желаю теперь, чтобы ты знал, что когда я брошу тебя в море, я всем буду рассказывать твою историю и предупреждать против тебя, для того чтобы человек, случайно вытащивший тебя, бросил тебя обратно, и чтобы ты оставался в море веки вечные и испытывал страдания.
– Освободи меня! – сказал тогда Шайтан. – Это доставит тебе возможность выказать человеколюбие; и я клянусь, что никогда не сделаю тебе вреда, а напротив того, окажу тебе услугу и обогащу тебя навеки.
Тут рыбак согласился на условие, что Шайтан не только не сделает ему вреда, а сделает что-либо хорошее: и, заставив его дать обещание и клятву и поклясться величайшим именем Бога, он раскупорил графин; из него пошел пар, затем сгустился, и, как прежде, из него вышел отвратительного вида Шайтан. Шайтан тотчас же бросил графин в море. Рыбак, увидав это, испугался за себя и подумал, что это не очень хороший знак, но затем собрался с духом и сказал:
– О Шайтан! Господь, да прославится имя Его, сказал: «Исполняй завет, так как это спросится с тебя». Ты дал мне завет и поклялся, что предательски не поступишь со мной; и если ты исполнишь свою клятву, то Господь вознаградит тебя, так как Он ревниво следит за исполнением данных клятв, и помни, что я говорил тебе, как мудрый Дубан говорил царю Юнану: «Пощади меня, и Господь пощадит тебя».
Шайтан засмеялся и, подойдя к нему, сказал:
– Ну, рыбак, иди за мной.
Рыбак пошел, не надеясь, что ему удастся спастись. Они отошли от города, спустились с горы и дошли до равнины, с озером посередине. Тут Шайтан остановился и приказал рыбаку забросить сети, чтобы наловить рыбы. Рыбак заглянул в озеро, увидал там рыбу различных цветов, белую и красную, голубую и желтую, что немало удивило его. Он забросил сеть и, вытащив ее, нашел в ней четыре рыбы, все разных цветов.
– Снеси эту рыбу к султану, – сказал ему Шайтан, – и он тебя обогатит за нее. Теперь, ради Самого Аллаха, прими мои извинения, так как я не вижу другого способа вознаградить тебя. Ведь я был в море тысячу восемьсот лет и с тех пор не видал земли. Но не лови рыбы из этого озера более, как по разу в день. А теперь оставайся с Богом.
Сказав это, он топнул по земле, и она расступилась и поглотила его.
Рыбак вернулся в город, раздумывая о том, что случилось с ним и с Шайтаном, и снес рыбу домой, где он взял глиняную чашку, налил в нее воды и пустил в нее рыбу, которая стала плескаться в воде. Поставив чашку на голову, он отправился, как приказал ему Шайтан, ко дворцу и поднес царю рыб. Царь не мог надивиться, так как подобных рыб не видал никогда в жизни, и приказал отдать их рабыне-кухарке. Эта девушка была прислана ему греческим царем за три дня перед тем, и он еще не пробовал ее искусства. Визирь приказал ей зажарить и сказал:
– Девушка! Царь говорит, что он вполне полагается на твое искусство; сегодня покажи нам себя. Эти рыбы принесены царю в подарок.
Передав рыбу, визирь вернулся к царю, который приказал дать рыбаку четыреста червонцев. Рыбак, взяв деньги, засунул их за пазуху и вернулся домой к жене, довольный и счастливый, купив все, что нужно было для семьи.
Все это случилось с рыбаком; теперь нам надо рассказать, что случилось с девушкой. Она взяла рыбы, вычистила их, уложила на сковороду и продержала на огне, пока одна сторона их не зажарилась, и тогда вдруг стена в кухне раздвинулась, и появилась девица высокого роста, с нежным, очень правильным лицом, с подкрашенными глазами[30], красивая, с широкими бедрами, с куфьей[31] шитой голубым шелком, на голове, с серьгами в ушах, браслетами на руках и дорогими кольцами на пальцах. В руках она держала палку из индийского тростника и, дотронувшись ее концом до жарившейся рыбы, сказала:
– Остались ли вы, рыбы, верны своему завету?
Повариха при виде этого лишилась чувств, а девица и второй, и третий раз повторила свой вопрос; после чего рыбы приподняли головы со сковороды и отвечали, что верны, и повторили следующий стих:
– Мы вернемся, если ты вернешься, мы придем, если ты придешь, мы отступимся, если отступишься ты.
Выслушав это, девица опрокинула сковороду и исчезла тем же путем, которым явилась. Когда повариха встала, она увидала, что четыре рыбы сгорали углем, и вскричала:
– Для первого раза такая неудача!
Она стала горько сетовать, и тут как раз вошел визирь.
– Неси рыбу к царю, – сказал он ей.
Она заплакала и рассказала ему, что случилось[32].
Визирь с изумлением выслушал ее и вскричал: «Какое, в самом деле, удивительное происшествие!» Он послал за рыбаком, и, когда того привели, он сказал ему:
– Принеси нам, о рыбак, еще таких четыре рыбины, какие ты принес раньше.
Рыбак, повинуясь приказанию визиря, направился к озеру, закинул сеть и, вытащив ее, увидал, что в ней четыре рыбы, совершенно такие, какие он вытащил прежде. Он понес их к визирю, а визирь понес их к поварихе и сказал ей: