Автор-составитель
Игорь Николаевич Кузнецов
Легенды древнего Крыма
Геракл и скифы
Геракл пас стадо быков возле Геракловых столбов. С могучих плеч его свешивалась шкура немейского льва, в руке держал он палицу.
Шло время, и истаяла трава на пастбище. Сев в колесницу, Геракл погнал стадо на восток за Понт Эвксинский, где были обширные степи и много сочной травы.
В степи было холодно. Завернувшись в львиную шкуру, Геракл лег на траву и заснул. А когда проснулся – ни коней, ни колесницы не было.
Огорченный, Геракл пустился на поиски пропавшей колесницы. Он обошел всю огромную степь, но не встретил ни одного человека, у которого мог бы спросить о пропаже. Наконец он очутился в горной стране тавров. В одной из пещер Геракл увидел странное существо: полудеву-полузмею. Изумился он, но виду не подал.
– Кто ты такая будешь? – спросил.
– Я богиня Апа, – ответила змееногая женщина.
– Богиня Апа, не видела ли ты сбежавших моих коней?
– Кони твои и колесница твоя у меня. Но возвращу я их тебе тогда, когда ты станешь моим мужем.
Не хотел Геракл возвращаться пешком на родину, на другой край света. Он согласился и остался жить у богини Апы. Змееногая женщина не спешила возвращать колесницу и коней, ибо полюбила Геракла и хотела удержать его подольше.
Так продолжалось до тех пор, пока у них не родилось трое детей. Тогда Апа привела Гераклу его лошадей, запряженных в колесницу, и произнесла такие слова:
– Мне не хочется расставаться с тобой, но ты тоскуешь по родине. Я сдержу данное тебе слово. Возьми своих коней и колесницу. Только скажи, что мне делать с сыновьями, когда они вырастут. Отослать к тебе или оставить в моих владениях?
Геракл рассудил так: он снял с себя пояс с золотой чашей на пряжке, взял лук со стрелой и показал, как он натягивает тетиву. После этого отдал лук и пояс богине Апе и сказал:
– Когда сыновья вырастут и возмужают, пусть наденут пояс и попробуют натянуть тетиву моего лука. Кому из них пояс мой придется впору, кто из них сможет натянуть тетиву моего лука так, как я, пусть останется. А кто не сумеет этого сделать, того отошли прочь.
Изображение скифского всадника. Из кургана Куль-Оба
Прошли годы. Сыновья Геракла выросли, возмужали. Тогда мать их, змееногая богиня Апа, дала им отцовский пояс и лук. Старший сын Агафирс и средний Гелон не смогли выполнить завет отца: пояс был для них слишком большим и тяжелым, и у них не хватило сил натянуть тетиву Гераклова лука. Они были изгнаны из страны.
А третьему сыну пояс Геракла был впору, и он натянул тетиву лука так, как отец. Это был младший сын по имени Скиф. Он остался в стране, и от него пошло славное скифское племя, поселившееся в таврских и приднепровских степях, где когда-то Геракл пас быков.
(По Геродоту)
Скифы и тавры
По свидетельству Геродота, Крымский полуостров назывался Скифией. Что послужило поводом к такому названию – толкуют различно. Однако нет сомнения, что оно произошло от слова скитос или скифос, то есть отшельник, применяемого греками к людям, чуждающимся сообщения между собой и ведущими полудикую варварскую жизнь. Скифы же сами именовали себя сколотами и по привычке тех времен производили начало свое от божественных сил Юпитера и дочери Борисфена. Они сохранили предание, что с неба спустился в их страну, в числе эмблем хлебопашества, и золотой сосуд – знак необходимости народного правителя. Сосуд имел свойство воспламеняться перед всеми, кому суждено было сделаться обладателем его и воцариться над ними, – и достался впервые в уделе Колаксаю, признанному скифским царем. С этого времени правители их носили этот сосуд за поясом. Сосуд считался священным, и его постоянно возили по всем племенам их, обитавшим на пространстве от Дуная до Дона, которые приносили ему не только жертвы, но и за неусыпное хранение его дарили стерегущему столько земли, сколько он в состоянии был объехать на лошади в течение дня. К этому присоединялось и убеждение, что страж, уснувший во время охранения его, неминуемо должен был умереть в течение года. Постоянное же хранение священного сосуда оставалось на попечении самого большого племени, именуемого царственным, хотя все три разделения их имели отдельных царей, – и надо думать, что царственным оно признавалось как наследственное на право сосуда…
Кочующие скифы, составлявшие три царства, боготворили, подобно грекам, несколько сверхъестественных сил, но храмы воздвигали только в честь бога войны, которому приносили в жертву лучших домашних животных своих. Этим выражалось их высокое понятие о войне и надежда в содействии таинственной силы в брани. Но какое имя этому божеству – к сожалению, никто из древних писателей не упоминает.
Первыми оседлыми жителями Таврии являются тавры, занимающие юго-восточную половину этой страны, по обе стороны Яйлынского хребта, начиная от Инкермана до Феодосии, затем прибыли ираклейцы и милитяне, основавшие Херсонесскую республику, Босфорское царство и Дерийское княжество. Тавры занимали низменности, примыкающие к покатостям Яйлы, с трудом доступной для желающих иметь сношение, через разделяющий их хребет. Обстоятельство это заставило их подумать об устройстве прочных тропинок, следы которых сохраняются до настоящего времени почти в первобытном виде, несмотря на то что и теперь они остаются единственными путями сообщения обитателей противоположных оснований горного хребта. Херсонесская республика, занимая крошечный Трахейский полуостров, видимо, имела мостовые ко всем пунктам, которые часто посещались ее народонаселением; что же касается Босфорского царства и Дерийского княжества, то каждое из них заботилось об удобстве перехода и переезда жителей столицы без затруднений во всякое время года. Без внимания оставалась только степная часть, где кочевали скотоводы, не имеющие надобности ни в каких путях.
(В. Кондараки)
Перекопский ров
Более чем две тысячи лет тому назад на Крымском полуострове господствовали скифы – могучее и воинственное племя. Воспитанные в суровых условиях, скифы отличались выносливостью и душевной доблестью. Скифские воины, сильные и мужественные, готовы были в любую минуту сесть на коней и отправиться в поход на врага, угрожающего их отечеству.
В то далекое время между скифами и египтянами разгорелся спор о том, кто из них является самым древним народом.
– Мы первые появились на земле, – хвалились египтяне. – От нас пошли все другие народы, в том числе и вы, скифы.
– Нет, мы самый древний народ, – возражали скифы. – На свете еще никого не было, даже вас, египтян, а наши предки уже кочевали по просторным степям Скифии.
– Ну, это еще надо доказать, – говорили египтяне. – А вот мы вам докажем! В начале сотворения мира, когда одни страны пылали от нестерпимой жары, а другие, как ваша Скифия, покрывались льдом от ужасного холода, в Египте был климат умеренный. И если в других странах человек существовать не мог, пока не были найдены средства защиты от жары и холода, то в Египте ни зимние холода, ни летний зной не причиняли страданий его обитателям, а плодородная почва давала обильное количество пищи. Итак, наша страна с полным правом может считаться родиной людей.
Посмеялись скифы над доказательствами египтян:
– Да разве ж это доказательства?! Ведь каждому ясно, что природа, распределив по странам света жару и холод, сразу же создала живые существа и растения, способные переносить тот или иной климат. Ваши растения, например, любят много тепла и не терпят холода, а наши вполне переносят зиму.
Что касается плодородия ваших земель, то они не сразу стали плодородными. Потребовался труд многих поколений для сооружения плотин и оросительных каналов, после чего ваши поля стали давать урожай.
А теперь выслушайте доказательства в нашу пользу.
Если в мире, как утверждают некоторые мудрецы, первоначально господствовал огонь, то наша Скифия, вследствие зимних холодов, первой остыла, и на ее территории появились первые люди. А Египет долго после этого оставался в огне. Да и доселе он не остыл как следует и страдает от жары.
Если же земли, как утверждают другие мудрецы, некогда были затоплены, то прежде освободились от воды и высохли высокие места, а в низменностях вода стояла дольше всего. Как известно, Скифия лежит выше Египта, с ее поверхности раньше схлынула вода, и раньше появились живые существа…
Много лет продолжался этот спор между двумя древними народами. Наконец египтяне, не сумев убедить противника словом, решили доказать свою правоту мечом и объявили скифам войну.
Египетский царь Везосиз собрал великое войско и повел его на Скифию, предварительно выслав туда своих послов. Послы предложили скифам сдаться без боя, выразить Везосизу, царю богатой и сильной страны, покорность и признать египтян самым древним народом. Скифы ответили египетским послам так:
– Царь столь богатой страны безрассудно, лишь по высокомерию своему, начал войну с нищими, войну, которой ему следовало бы опасаться, так как исход ее сомнителен, награды никакой, а вред очевиден. Скифы не станут дожидаться, когда к ним придет богатый противник, а сами поспешат навстречу добыче.
Дело не замедлило последовать за словами. Не успел египетский царь выслушать от своих послов дерзкий ответ скифов, как вдали показалось большое пыльное облако и послышался топот сотен тысяч конских копыт. Везосиз никак не ожидал, что скифы осмелятся первыми напасть на него, растерялся и, бросив войско со всем военным снаряжением, бежал.
Скифы, захватив обильную добычу, преследовали противника до самого Египта, и только болота не пустили их в эту южную богатую страну.
Окрыленные победой над египтянами, скифы не повернули сразу домой, а двинулись в поход по Средней Азии. Они покоряли одну страну за другой, накладывая в знак своей власти умеренную дань, и вскоре вся Азия сделалась скифскою данницею…
С тех пор как скифские воины покинули свою родную Скифию, прошло ни много ни мало как двадцать лет. Скифские жены, истомившись от долгого ожидания и полагая, что мужья их все погибли в боях и больше не вернутся, вступили в брак со своими рабами. И когда жены услышали, что их мужья живы и вскоре вернутся домой, они пришли в неописуемый ужас. Что делать? Посоветовавшись между собой, они созвали всех рабов и также сыновей своих, прижитых с рабами, и сказали:
– Нам всем угрожает гибель от рук мстителей. Мужья не простят измены ни нам, своим женам, ни вам, своим рабам, ни вам, незаконным детям. Поэтому защищайтесь, как только можете!
И тогда рабы и их сыновья взяли в руки кирки и отправились туда, где узкая полоска земли соединяла Крымский полуостров с материком. Выкопав глубокий ров, они вооружились и засели там, решив погибнуть все до одного, но не пропустить мстителей.
Ничего этого не зная, скифские воины, гордые и счастливые от многочисленных побед, приближались к родной земле.
Они предвкушали радость встречи со своими матерями, женами, детьми, и их возбужденные голоса разносились далеко по степи.
А вот и перешеек, то единственное место, по которому скифы могут перейти через соленые озера на полуостров к себе домой. Но что это? Глубокий ров, которого раньше не было, преграждал им путь, а какие-то неизвестные люди угрожали им оружием! Разъяренные скифы навалились на неизвестных, и начался жестокий бой.
Двадцать дней на узком перешейке лилась кровь, двадцать дней подряд падали и умирали люди. Неизвестные дрались так отчаянно, словно защищали свою родную землю, и невозможно было их одолеть.
После двадцатидневной борьбы скифы отступили и удалились на совещание.
– Если так будет продолжаться и дальше, – сказали самые мудрые воины, – то никто из нас не увидит родины. Мы все погибнем здесь, у ее порога. Надо узнать, кто они и чего от нас хотят.
И узнали скифы, что воюют они против своих рабов и сыновей своих жен, и поняли тогда, что силой оружия им не победить отчаявшихся, что надо действовать иначе.
Снова скифские воины двинулись на штурм рва, только в руках у них были не мечи и стрелы, а кнуты и розги. Приблизившись к защитникам, они неожиданно осыпали их ударами, и те, увидев кнут и услышав свист розог, из отважных воинов превратились в покорных рабов и, побросав оружие, в панике бежали…
Скифы после этого не засыпали рвов, а, наоборот, расширили, углубили его и рядом построили небольшое укрепление. Как опытные воины, они поняли, что ров может быть надежной защитой от нападения врагов.
С тех незапамятных времен и существует Перекопский ров.
(«Известия древних писателей…»)
Ифигения в Тавриде
Многочисленное греческое войско собралось в поход на Трою. Но вот уже несколько дней греческие корабли стояли у берега и не могли отплыть: дул противный ветер. Этот ветер послала богиня Артемида, разгневавшаяся на греческого царя Агамемнона за то, что тот убил ее священную лань.
Напрасно ждали греки, что ветер переменится. Он, не ослабевая, дул в прежнем направлении. В стане начались болезни, среди воинов поднялся ропот.
Наконец прорицатель Калхас объявил:
– Лишь тогда смилостивится богиня Артемида, когда принесут ей в жертву прекрасную дочь Агамемнона Ифигению.
В отчаяние пришел греческий царь. Неужели суждено ему судьбой потерять нежно любимую Ифигению?
Прекрасная и величественная прошла Ифигения среди несметных рядов воинов и встала около жертвенника. Заплакал Агамемнон, взглянув на свою юную дочь, и, чтобы не видеть ее смерти, закрыл лицо широким плащом.
Спокойно стояла у жертвенника Ифигения. Все хранили глубокое молчание. Вещий Калхас вынул из ножен жертвенный нож и положил в золотую корзину. На голову девы он надел венок. Вышел из рядов воинов Ахилл. Он взял сосуд со священной водой и жертвенную муку с солью, окропил водой Ифигению и жертвенник, посыпал мукой голову Ифигении и громко воззвал к Артемиде:
– Всемогущая богиня Артемида! Пошли нашему войску благополучное плавание к троянским берегам и победу над врагами!
Взял Калхас в руку жертвенный нож и занес его над Ифигенией. Но не упала с предсмертным стоном юная дева. Вместо нее у алтаря, обагряя его кровью, билась в предсмертных судорогах лань, сраженная ножом Калхаса.
Свершилось великое чудо: богиня Артемида сжалилась над Ифигенией и сохранила ей жизнь, послав на жертвенник лань. Пораженные чудом, как один человек, вскрикнули все воины. Громко и радостно вскрикнул и вещий Калхас:
– Вот та жертва, которую требовала великая дочь громовержца Зевса Артемида! Радуйтесь, греки, нам сулит богиня счастливое плавание и победу над Троей.
И действительно, не была еще на жертвеннике сожжена лань, как подул попутный ветер. Не теряя времени, греки стали готовиться к отплытию.
Богиня Артемида, похитив у жертвенника Ифигению, перенесла ее на берег Эвксинского Понта, в далекую Тавриду. Там Ифигения стала жрицей в храме богини Артемиды.
Спустя много лет брат Ифигении Орест, выросший за это время и превратившийся в смелого, мужественного воина, отправился вместе со своим неразлучным другом Пиладом в неведомую страну Тавриду. Он должен был привезти оттуда священную статую Артемиды.
После счастливого плавания Орест и Пилад прибыли в Тавриду. Спрятав свой корабль у прибрежных скал, отважные путешественники ступили на чужую землю. Здесь их подстерегала большая опасность.
У тавров, местных жителей, существовал обычай умерщвлять чужеземцев и приносить их в жертву богине Артемиде. Священнодействие совершала жрица, не знавшая брачного факела. Она приводила чужеземца к алтарю, и тот падал под ударом девичьего меча. Голова жертвы в угоду богине укреплялась возле храма на высоком столбе. Орест, конечно, и не подозревал, что этот печальный обряд вот уже многие годы совершает его сестра Ифигения.