Когда весна придет, не знаю - Фатьянов Алексей Иванович

Алексей Фатьянов

Когда весна придет, не знаю

Стихи и проза

Предисловие Владимира Кострова

Составление Марины Булановой

В оформлении переплета использован рисунок Елены Дмитриевой

В книге использованы фотографии из архива семьи А. Фатьянова

Издательство благодарит за помощь в подготовке книги внучку поэта Анну Китину

Серия «Лучшие поэты»

© А. Фатьянов (наследники), 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Так говорила и пела страна

Помню холодный зимний вечер 1945 года в глухой костромской деревне. Деревенская изба с полатями, с иконами в красном углу и портретом вождя на стене… А в сенях – теленок, стригущий сено.

И вдруг из черного раструба тарелки-радио полилась удивительная песня – «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат, пусть солдаты немного поспят…». Мы – моя мама, бабушка, дед и я, совсем мальчишка, замерли. В ней было столько любви, нежности, мужества и правдивости, что мы стали ловить каждое слово.

Так впервые я встретился с песней Алексея Фатьянова.

Теперь-то я понимаю, что тогда мы услышали художественное произведение высшего порядка. Эту песню сразу запомнила мама, женщина певучая, красивая, которая, как и все женщины того времени, была солдаткой.

Позже мы услыхали и многие другие песни Фатьянова, и каждый раз ловили их как добрых друзей.

Написанные в годы войны, они были близки буквально всем, они звучали постоянно по радио и приходили в каждый дом, в самое нужное время, и говорилось в них о самом главном – просто, задушевно и проникновенно. А невыдуманность коллизий сразу побуждала фронтовиков признать их своими.

Какие естественные интонации, лишенные всякой вычурности! Как точно здесь передано настроение солдата!

А здесь возрастание надежды – «до рассвета, до весны, до лета мы с тобой, товарищ, доживем…» И какое разнообразие настроений – и грусть, и мужество, и простодушная улыбка.

На свидетельстве о рождении Алексея Ивановича Фатьянова стоит штамп Казанского собора города Вязники Владимирской губернии. В Вязниках будущий поэт закончил четыре класса школы, а затем его семья переехала в ближнее Подмосковье, на станцию Лосиноостровскую.

Русская природа, русский уклад жизни, русская речь и песни окружали его с самого детства.

В 1936 году Фатьянов был принят в театральную школу Центрального театра Красной Армии, после окончания которой получил специальность актера. Еще будучи студийцем, поэт выезжал с театром на гастроли в воинские подразделения, побывал во многих уголках нашей страны, вплоть до Дальнего Востока. В мае 1940 года он был призван на военную службу, и в соответствии с его профессией – в Ансамбль песни и пляски Орловского военного округа. В армейских газетах публиковались его первые стихи и тексты песен.

Когда же началась Великая Отечественная война, он отправился на фронт.

В 1942 году Фатьянов познакомился с композитором Василием Ивановичем Соловьевым-Седым. Это была знаменательная встреча, они стали соавторами на многие годы. Вскоре родилась знаменитая песня «На солнечной поляночке». Поэт-фронтовик Николай Старшинов вспоминал о ней так:

«Августовским утром 1943 года, после длительного ночного марша по смоленским чащобам и болотам, наша часть вышла на опушку леса. Мои товарищи в полном боевом снаряжении – с винтовками, автоматами и пулеметами – от усталости едва не валились с ног.

Тут мы и услышали отчаянно веселую, зажигательную песню, а только потом увидели наших разведчиков, лежащих среди густой некошеной травы в маскхалатах.

выводил один из них, привстав на колено. А его товарищи подхватывали:

В песне было столько удали и задора, что как-то сама собой забылась усталость, словно бы у нас прибавилось сил».

Алексей Фатьянов о войне знал не понаслышке: он был ранен при освобождении Венгрии, награжден медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды.

Наши поэты того времени создали немало замечательных песен о войне, о солдатской службе, которые стали народными, семейными.

Вот суровая, пронзительно-тревожная, зовущая в бой «Священная война» Василия Лебедева-Кумача, вот задумчивая, щемящая «Землянка» Алексея Суркова, всемирно известная «Катюша» и классические песни Михаила Исаковского «В лесу прифронтовом» и «Враги сожгли родную хату». И здесь же рядом с ними голос Алексея Фатьянова: «На солнечной поляночке», «Соловьи», «Ничего не говорила», «Звездочка», «Давно мы дома не были» и наконец «Где же вы теперь, друзья-однополчане?..»

Кстати, «Соловьи» была любимой песней маршала Г. К. Жукова, о чем он писал в своей книге «Воспоминания и размышления».

Уже в «Соловьях» и в «Давно мы дома не были» поэтом была найдена собственная интонация, ставшая сквозной для его творчества: он показывал внутренний мир человека на фоне масштабных исторических событий, переживаемых народом и страной. В годы войны это был человек на фоне испытаний, выпавших на долю Отечества.

Песни Фатьянова обладают качеством, которое в нашей истории называлось народностью. «Вот стихи, а все понятно, все на русском языке», как писал А. Твардовский.

Уже после войны, в конце сороковых годов, в поэтических текстах Фатьянова появляются гражданские мотивы, напоминающие «марши» Лебедева-Кумача 30-х годов:

Но на месте плакатной жесткости образов Лебедева-Кумача – характерный для Фатьянова простодушный лиризм. Его лирическая гражданственность являет себя даже в так называемых «производственных» песнях: «Зацветает степь лесами», «Всё поля да поля», «Когда весна придет, не знаю», «Золотые огоньки» и многие другие.

В 1946 году Алексей Иванович познакомился с талантливейшим композитором из Горького Борисом Мокроусовым. Бывшие фронтовики, близкие друг другу по духу, они написали вместе более тридцати песен, в которых отражена широта русской души.

Это прекрасные лирические песни, любимые всей страной: «Три года ты мне снилась», «Тропки-дорожки», «На крылечке твоем», «Ромашка моя», «В городском саду», «Когда проходит молодость».

Фатьянов много писал для театра и кино. Но порой уж фильм не помнишь, а песня из него поется до сих пор.

Выдающийся кинорежиссер Марлен Хуциев, незадолго до своей кончины, рассказывая о своей картине «Весна на Заречной улице», говорил, что она не имела бы того громадного успеха, если бы не песня Фатьянова «Когда весна придет, не знаю». «Весь фильм в этой песне, – говорил он. – Авторами был гениально схвачен замысел картины и характер героев».

Борис Равенских – театральный режиссер, поставивший на сцене в общем-то незатейливую пьесу «Свадьба с приданым», заказал Алексею Ивановичу песни для этого спектакля. А позже говорил, что, если бы не эти песни («На крылечке твоем», «Хвастать, милая, не стану» (куплеты Курочкина) и «Зацветает степь лесами»), спектакль и фильм, появившийся позже, не обрели бы такой всенародной любви и признания.

Артистическая натура Фатьянова помогала ему в создании театрально-поэтических образов.

Все, о чем писал Фатьянов, – родное, близкое нам с детства. Сам поэт сказал об этом так:

Родине он посвятил самые проникновенные, сыновние, благодарные строки, она для него – всё: и красота, и вера в жизнь, в победу, в будущее:

Алексей Иванович Фатьянов умер очень рано – в 40 лет, в 1959 году от сердечного приступа. Я помню эти похороны. Улица перед зданием Союза писателей была заполнена народом. Старожилы говорили, что это были самые массовые похороны писателя со времени смерти М. Горького.

Мы победили в Великой Отечественной войне и восстановили страну, потому что мы еще и пели, в том числе великие песни Алексея Фатьянова, которые живут и по сей день.

Стихотворения

1936–1959

Глядя на звезды

(Стихи 1936–1940 гг.)

«Предо мною Москва в тумане…»

Предо мною Москва в тумане.

Звуки ночные окутались сном.

Но вижу – зовет меня,

Манит и манит

Черемуха под окном.

И в далекую ночь,

В золотистый рассвет

Рвется сердце мое,

О синих глазах,

О светлой косе

Сердце мое поет.

Я всегда был, товарищи, весел,

Но сегодня – не по себе,

Хочется нежных песен

О простой

Трехоконной избе,

О тропинках в задумчивых чащах,

О милом и очень родном,

О ласточках, быстро летящих,

О черемухе под окном.

Потому что там, по соседству,

Как страницы потрепанных книг,

Выронил я из детства

Самые лучшие дни.

И еще потому что, встречая рассвет,

Сердце пело мое

О синих глазах,

О светлой косе,

О радости быть вдвоем.

«Тень идет за Настей косо…»

Тень идет за Настей косо,

А за нею ветерок,

А за ним от папиросок

Легкий тянется дымок.

А потом уж только парни

У прохожих на виду,

Чтобы выглядеть шикарней,

С папиросками идут.

У них галстуки в разводах,

Модные воротники –

Все ударники с завода:

Чем, скажи, не женихи?

Предлагают Насте сласти,

Настя сласти не берет.

Говорят Настасье:

– Здрасьте! –

Мимо девушка идет.

Ни за что не обернется,

Лишь глазами улыбнется.

Ветка с дерева нагнется,

Только Насти не коснется,

Может гладить Насте косы

Только легкий ветерок.

Погасают папиросы.

Расплывается дымок.

Чем же Настя знаменита?

Каждый день

Со всех сторон

Сотни писем и открыток

Ей приносит почтальон.

Оттого ль, что, став пилотом

Без отрыва от станка,

Настя водит самолеты

В грозовые облака?

Тень идет за Настей косо,

А за нею ветерок,

А за ним от папиросок,

Вновь зажженных папиросок,

Легкий тянется дымок.

Этапы

(Поэма)

За окнами кашляла осень,

Простуженный ветер шлялся,

По лужам босыми ногами

С утра пробегали дожди.

Не важное было время,

Черт знает, чем я питался,

Но, бодро вставая утрами,

Я говорил: Подожди…

Я сам починял ботинки,

И ставил на брюки заплаты,

И, чтоб не заплакать от горя,

Читал юмористов на сон.

Я продал, что было, на рынке –

На жизнь не хватало зарплаты.

Мне галки на сером заборе

Кричали всегда в унисон.

Мне снились тогда конфеты

И прочие вкусные вещи.

Я позволял себе роскошь

Раз в месяц ходить в кино.

И вот заболел я летом,

Казалось мне – море плещет

И совершенно бесплатно

Дают золотое вино.

Наверно, я умер бы, если

Меня позабыли бы люди,

Не вспомнила девушка Тоня,

Которой забыть нельзя.

Она приходила, как песня,

Бульон приносила в блюде

И массу тепла в ладонях,

Чтоб я не дрожал и не зяб.

Я после узнал, что ночью,

Когда я в бреду метался,

Она пробыла со мною,

Совсем позабыв о сне.

Жизнь была носа короче,

Я смерти, наверно бы, сдался.

Милая, милая Тоня,

Как хочется плакать мне.

Ты мне меняла компрессы,

Советовалась с врачами,

Ты меня вырвала с боем,

Сердцем большим любя.

В комнате пахло лесом,

Весело булькал чайник,

Тоня была со мною,

Когда я пришел в себя.

И вот… не прошло и года,

Снова настало лето,

Мы улыбались от счастья –

Тоня должна рожать.

И наступили роды…

Трудно рассказывать это…

Ребенок не прожил часа,

Суток не выжила мать.

Осенью в хлипкую слякоть

Бродил я по городу ночью.

Думал, что сдохну от горя,

Попавши в его тиски.

Я разучился плакать;

Не плакать же не было мочи,

Но слез не хватило бы моря

Для страшной моей тоски.

На землю обрушились вьюги.

Рано приходит вечер,

Ветры заводят в снеге

Буйную карусель.

Всхлипывал ржавый флюгер

Почти что по-человечьи.

Шлялась бездомной собакой

Воющая метель.

Словно во сне проходили

Дни, месяца и даты.

Я машинально работал,

Интуитивно жил.

Ветер больших строительств,

Ветер идей крылатых,

Мысли, таланта и пота

Мимо меня кружил.

Весь перекошенный горем,

Я потерял дорогу.

Шел, как слепой, на ощупь

По паутине путей,

Рано встречая зори.

Весь от тоски продрогнув,

Я выбегал на площадь,

Выгнанный мукой моей.