Юридическое по существу дело, т. е. дело, в котором речь идет только о правовой оценке совершенного действия, сам факт которого не вызывает сомнений, распадается на два подвида: безусловно-юридическое и допустимо-юридическое дело.
Безусловно-юридическое дело опирается при определении правомочности или правомерности действий исключительно на источники права, которыми выступают: законы, установленные природой или принятые людьми; повсеместно распространенный народный обычай; предыдущие судебные решения; однозначно понимаемая справедливость и соглашение между сторонами, имеющее статус правовой нормы.
Рис. 1. Процедуры изобретения судебных речей
Допустимо-юридическое дело строится на привлечение непосредственно не относящегося к делу материала, к которому относится: признание подсудимым своей ответственности, выраженное в прошении о помиловании; неприятие подсудимым ответственности, сопровождающееся переносом вины на других людей или обстоятельства; перекладывание ответственности за лично совершенное преступление на преступления других людей; обоснование, что то или иное действие подсудимого при сложившихся обстоятельствах было наилучшей и оправданной альтернативой.
Поскольку успех и неудача любого дела, равно и как сам метод убеждения, по замечанию автора, покоится на умении аргументировать, во второй книге дается подробное описание данной процедуры. Надо отметить, что трактовка, что есть аргумент, в понимании автора «Риторики» несколько отличается от современного толкования. Начиная с выхода в свет известного трактата Х. Перельмана и Л. Ольбрехт-Тытеки[1], аргументация в понимании современных риторов и философов представляет собой набор определенным образом расположенных доводов в доказательство или опровержение какого-либо мнения. Трактовка автора «Риторики» приближает аргумент к хрии[2], поскольку полный и законченный аргумент должен состоять из предложения, в котором излагается то, что намереваются доказать или опровергнуть; причины, в которой кратко разъясняются основания достоверности того, что указано в предположении; доказательства, подкрепляющего развернутыми доводами то, что кратко изложено в причине; украшения, использующегося для обогащения аргумента; и вывода, подводящего итог рассуждениям. Фактически аргумент, взятый в совокупности своих пяти частей, как и хрия, представляет собой небольшую законченную речь.
Третья книга посвящена объяснению правил изобретения в совещательной и показательной речи, а также правил композиции, техники развития мнемонических способностей и изложению требований к исполнению речи.
Целью разработки совещательной речи автор полагает выбор способа или направления действий при наличии двух и более альтернатив. Критерием выбора выступает польза, которая в полном соответствии с теорией общественной речи[3] трактуется с позиции обеспечения безопасности и сохранения чести. На концептах славы, доблести, твердости[4] и чести, напомним, основывался героический пафос общественной речи, преобладавший на протяжении античности. Именно освещению вопроса, какие решения и поступки являются достохвальными, уделено больше внимания в трактате. Побудительными причинами (мы стремились избегать слова «мотив») тех или иных решений здесь являются мудрость, справедливость, твердость и умеренность. Особенно красноречиво и, не побоимся этого слова, величественно описывает автор «Риторики» топы, на которых основывается твердость: «Ни опасности, ни тяготы, сколь бы великими они ни были, не отклонят нас от достопочтенных деяний; смерть следует предпочесть позору; никакое страдание не должно вынудить забыть долг; в отстаивании истины не следует опасаться человеческой неприязни; справедливость повелевает нам уважать страну, родителей, гостей, близких и прочих, обязывает быть твердыми в любой опасности и переносить любые тяготы» (III: 3). Читая эти строки, понимаешь, на чем основывался у древних римлян инстинкт «к онтологическому всемирному господству» (по А.Ф. Лосеву[5]) и чем он подкреплялся. На этих нехитрых истинах создаются, стоят и прирастают территориями великие империи.
Меньше всего внимания уделено в «Риторике» показательной речи. Автор ограничивается указанием на то, что предметом похвалы могут выступать: внешние обстоятельства, физические качества и свойства характера человека. Впрочем, за этим следует оговорка, что изучать этот вид речей и практиковаться в нем необходимо, поскольку, несмотря на то что жизнь предоставляет относительно немного поводов блеснуть эпидейктическим красноречием, в совещательных и судебных речах нередко приходится хвалить или порицать то или иное лицо или решение, поэтому следует твердо знать, как это делается.
Еще более краток автор при описании правил композиции: указывается только, что следует соблюдать правила расположения как частей речи, так и частей аргумента; сам же порядок расположения не является чем-то незыблемым, но полностью определяется конкретной ситуацией и обстоятельствами разработки и исполнения речи.
Зато к этому последнему автор «Риторики» подходит исключительно ответственно, прямо по пословице «конец – делу венец», рассматривая исполнение речи как важнейший этап ее разработки, зависящий от двух основных условий: качества голоса и мимики и кинесики оратора.
Голосовые качества оцениваются по трем показателям: сила, звучность и гибкость голоса. Первые два полагаются данными человеку от природы и мало зависящими от искусства оратора. Зато гибкость тона голоса имеет множество подразделений, представленных на рис. 2, от овладения которыми и зависит успех ораторской речи.
Отмечается, что разговорный тон ближе всего к повседневной речи; состязательный тон подходит для словопрений; усиливающий тон либо пробуждает в слушателе гнев, либо располагает его к жалости.
Рис. 2. Тоны голоса оратора
Достойный тон предполагает некоторую серьезность темы и сдержанность говорящего; поясняющий предназначен для спокойного разъяснения чего-либо; повествовательным излагают произошедшие или могущие произойти события; шутливым вызывают у слушателей смех, который, впрочем, не должен переходить в безудержный хохот.
Выдержанный тон отличается несколько повышенным темпом и силой голоса; прерывистый – характерен «рваным» ритмом и громкими резкими репликами.
Для побудительного тона характерно говорение в максимальном темпе голосом высокой амплитуды; для жалобного, наоборот, низкая тональность голоса, затухающие интонации, прерывающиеся частыми нерегулярными паузами.
Указанным восьми разновидностям тона соответствуют и восемь способов исполнения речи и поведения оратора, которые подробно описываются автором.
Вызывают большой интерес две базовые мнемонические техники, приведенные в третьей главе «Риторики», различающиеся тем, что одна основывается на отыскивании и запоминании образов, вызывающих ассоциации с обстоятельствами дела, а другая – на отыскании и запоминании образов, вызываемых словами, созвучными содержащимся в тексте, подлежащему запоминанию.
Четвертая глава начинается с обстоятельного разъяснения, почему автор предпочитает при описании стиля пользоваться собственными примерами, в отличие от распространенной (кстати, по сей день, особенно в риториках, принадлежащих перу филологов) практики использования примеров, почерпнутых из литературных произведений или ораторской практики выдающихся мастеров слова. Наш автор не без юмора замечает, что к заимствованным примерам стоит прибегать, только иллюстрируя ошибки стиля, в то время как собственные примеры должны свидетельствовать не об образованности ритора, но о его профессиональной компетентности в предмете, которому он учит. С этим трудно не согласиться.
Наряду с разделением стиля на высокий, умеренный и низкий, которые, в целом, не нуждаются в комментариях, автор выделяет три качества, которым должен соответствовать стиль оратора: изысканность, сочетаемость и достоинство.
Изысканность стиля обеспечивается хранением чистоты языка и ясностью выражений; сочетаемость – гармоничным чередованием в речи согласных и гласных звуков; достоинство придают речи употребление фигур речи и фигур мысли.
Собственно, почти вся глава посвящена изложению разновидностей фигур, которые показаны в табл. 1.
Таблица 1.
Фигуры речи и фигуры мысли
Несмотря на то, что автор оговорил, что он ставит себе в особенную заслугу употребление исключительно латинских названий фигур речи и мысли, мы сохранили исторически сложившиеся названия, пришедшие к нам из греческого языка, и русские эквиваленты, дающие лучшее представление об особенностях фигур, приведя латинские названия в скобках.
Безусловно, в чем единодушны все исследователи «Риторики для Геренния», главное украшение трактата составляют речи, которые использованы автором в качестве примеров при описании разновидностей стиля и как иллюстрации к фигурам речи и фигурам мысли. В них проглядывает личность гражданина, горячо преданного отечеству и республиканским идеалам, и человека мыслящего, гуманного, сострадающего, не чуждого суховатого юмора, блестки которого, подобно крупицам золота, нет-нет да и блеснут в наслоениях принципов, наставлений и рекомендаций. И в этот момент автор более чем двухтысячелетней «Риторики» становится вдруг очень близким и понятным нам, почти нашим современником, от радости встречи с которым мы более не смеем удерживать наших уважаемых читателей.
«Риторика для Геренния» («Ad Herennium»)
Книга I
1. Мои частные дела настолько занимают меня, что я с трудом могу найти достаточно свободного времени для занятий; тот малый досуг, что у меня остается, я, как правило, предпочитаю тратить на философию. Тем не менее, твое желание, Гай Геренний, подстегнуло меня начать работу по теории публичной речи, чтобы ты не мог предположить, что в предмете, тебя касающемся, мне либо не хватило воли, либо я уклонился от труда. И я взялся за эту работу тем более охотно, что знал, что ты положил хорошее начало в надежде изучить риторику, потому что истинно, что изобилие выразительности и легкость в выражениях приносят обильные плоды, если опосредуются надлежащим знанием и строгой дисциплиной ума.
Именно поэтому я предпочел не рассматривать те темы, которые, ради суетного самоутверждения, присвоили себе греческие авторы. Ибо они, из страха показаться знающими слишком мало, пошли по пути изобретения понятий, не имеющих отношения к искусству [риторики], чтобы искусство казалось более трудным для понимания. Я, со своей стороны, рассматриваю темы, которые на самом деле имеют отношение к теории публичной речи. Я не влекусь надеждой на прибыль или стремлением к славе, как и всем прочим, что побуждает писать, но делаю это для того, чтобы кропотливым трудом удовлетворить твое желание. Чтобы избежать многословия, я приступлю к обсуждению вопроса, как только дам тебе одно наставление: теория без непрерывной практики произнесения речей принесет мало пользы; из этого ты можешь понять, что положения предлагаемой теории должны применяться на практике.
2. Обязанностью оратора является умелое обсуждение вопросов, в которых законом и обычаем положено выражение гражданской позиции, а также обеспечение, насколько это возможно, согласия с ним его слушателей. Существует три вида речей, которыми оратор должен владеть: показательные, совещательные и судебные. Показательная речь посвящена похвале или порицанию какого-либо известного лица. Совещательная состоит в обсуждении политики и заключает в себе убеждение и разубеждение. Судебная речь основана на правовом споре и включает уголовное преследование или гражданский иск, а также защиту в суде.
Сейчас я объясню, что обязан уметь делать оратор, а затем укажу должные средства исполнения этих обязанностей.
Итак, в [разработке] речи следует выделять изобретение (inventio), композицию (dispositio), стиль (elocutio), запоминание (memoria) и исполнение (pronuntiatio). Изобретение есть разработка предмета речи – истинного или правдоподобного положения, – чтобы представить его убедительно. Композиция есть упорядочение и распределение материала, устанавливающее точное место, которому каждая часть [речи] должна соответствовать. Стиль является приспособлением подходящих слов и изречений, по этому вопросу высказанных. Запоминание заключается в надежном удержании в уме существа дела, слов и их порядка. Исполнение заключается в изящной соразмерности голоса, мимики и жестов.
Всеми этими вещами можно овладеть тремя способами: изучением теории, подражанием и практикой. Под теорией понимается набор правил, которые обеспечивают определенный метод и систему говорения. Подражание стимулирует нас добиваться, в соответствии с изученным методом, эффективности некоторых способов говорения. Практика заключается в прилежном упражнении и опыте говорения.
Итак, после того как я показал, какими родами речей оратор должен владеть и что он обязан уметь делать, очевидно, что сейчас надо показать, каким образом речь может быть привязана к теории обязанностей оратора.
3. Изобретение используется в шести частях речи: введении (exordium), повествовании (изложении фактов) (narratio), разделении (propositio), доказательстве (свидетельстве)[6] (confirmatio), опровержении (refutatio) и заключении (conclusio). Введение является началом речи, благодаря ему души слушателей располагаются к благосклонному пониманию. Повествование или изложение фактов устанавливает, какие события произошли или могли произойти. При помощи разделения мы уясняем, какие моменты согласованы [между сторонами], а какие являются спорными, и сообщаем, какую позицию намерены занять. Доказательство или свидетельство есть представление наших аргументов вместе с их подтверждением. Опровержение заключается в уничтожении аргументов оппонентов. Заключение является завершением речи, оформленным в соответствии с принципами искусства [риторики].
Наряду с обязанностями говорящего, чтобы сделать предмет легким для понимания, я привел также описание частей речи и согласовал их с теорией изобретения. Очевидно, что должно сначала обговорить [правила разработки] введения.
Устанавливая обстоятельства дела, чтобы составить более подходящее введение, следует рассмотреть, какие существуют виды дел. Видов дел четыре: почетное (honestum), позорное (turpe), сомнительное (dubium) и мелкое (humile). Дело считается почетным, когда мы либо защищаем то, что очевидным образом заслуживает защиты всеми людьми, или атакуем то, на что, кажется, все люди обязаны ополчаться; например, когда защищаем героя или преследуем отцеубийство. Дело трактуется как позорное, когда подвергается нападкам нечто почетное или когда защищается что-то позорное. Дело представляется сомнительным, когда оно частично почетное, а частично позорное. Дело является мелким, когда вопрос, который оно поднимает, считается неважным.
4. Ввиду этих соображений, имеет смысл соотнести теорию введения с видом дел. Существует два вида введения: прямое вступление (principium), [по-гречески] называемое προοίμιον, и тонкий подход (insinuatem)[7], [по-гречески] называемый ἔφοδος. Прямое вступление сразу готовит слушателя для участия в речи. Его цель состоит в том, чтобы сделать слушателей внимательными, восприимчивыми и доброжелательными. Если дело сомнительное, будем строить прямое вступление на [завоевании] доброжелательного отношения [слушателей], так чтобы позорная часть дела не смогла навредить нам. Если дело мелкое, заставим слушателей быть внимательными. Если дело позорного вида, то до тех пор, пока не наткнемся на средство, которое обеспечит доброжелательность [слушателей] для нападения на противников, следует использовать тонкий подход, который я буду обсуждать позже. И, наконец, если дело почетного вида, будет правильным либо использовать прямое вступление, либо не использовать его [вовсе]. Если мы хотим его использовать, должно показать, почему дело является почетным, или же кратко указать, какие вопросы будем обсуждать. Если мы не хотим использовать прямое вступление, должно начать свою речь ссылкой на закон, письменный документ или какой-либо аргумент в пользу нашего дела.