Иван раздевался на ходу. Сбросил кроссовки и шорты, с разбегу бухнулся в воду. Хорошо! На самом деле хорошо! А остров не так и далеко, если бы не снаряжение, до него вполне можно добраться и без лодки, вплавь. И ласты с маской надо купить. Утром тут, наверное, штиль, можно будет понырять.
Он плавал, присматривался, примерялся к острову, оттого и не заметил этих двоих. Они стояли у самой кромки моря: парень и девушка. Парень чуть постарше, девушка чуть помоложе, но очевидно – что брат и сестра, потому что похожи так, как могут быть похожи лишь родные по крови люди.
– Ты кто вообще такой? – Парень смотрел на Ивана с презрительным прищуром, его длинные, слипшиеся от воды волосы трепал ветер. – Ты в курсе, что это частный пляж?
Значит, все-таки частный, а не дикий, как ему подумалось сначала. А эти двое, выходит, тоже из поместья. Гости загадочной Агаты? Родственники?
– Так что забирай свои манатки и вали отсюда! – Парень пнул босой ногой валяющиеся на берегу шорты. – Смотри, Ксю! – Он обернулся к сестре. – Местные совсем ошалели! Лезут и лезут, как тараканы!
Ксю, загорелая, белокурая, длинноногая и вообще фигуристая, на братца не смотрела, она смотрела на Ивана. Задумчиво, словно решала, как с ним поступить.
А Ивану расхотелось купаться, пропало настроение. На берег он вышел молча, и так же молча сначала поднял, а потом отряхнул от песка свои шорты, подхватил оставленные на прибрежном камне солнцезащитные очки.
– Чувак, ты глухой? Ты слышал, что тебе велели?
А так хорошо все начиналось. Иван вздохнул, надел очки, улыбнулся белокурой Ксю.
– Привет, – сказал, обращаясь исключительно к ней. – А здесь где-нибудь есть лодки?
– Есть. – Ксю разглядывала его все с тем же пристальным вниманием, даже шаг навстречу сделала, наверное, чтобы лучше видеть. – Только лодки исключительно для своих. – Верхняя губа ее чуть дернулась вверх. Улыбнулась она ему так, что ли?
– Так я свой. – Иван тоже улыбнулся.
– Прислуге купаться на этом пляже запрещено. – Брат Ксю скучал. Или ему просто напекло голову и хотелось чего-нибудь этакого? Иван пока не разобрался.
– Дим, ты что, дурак?! – Ксю глянула на братца с жалостью. – Какая прислуга? Ты на очки его посмотри.
– Китайские. – Дим пожал плечами.
– Оригинальные. Уж поверь, я разбираюсь. Баксов пятьсот, не меньше. И плавки. – На плавки она глянула совсем уж многозначительно, прямо захотелось прикрыться фиговым листочком от этакого сканера. – И вообще… – Ксю улыбнулась Ивану белозубой улыбкой и волосы откинула назад таким жестом, что просто загляденье. А может, и неплохой окажется отдых. Скалы есть, красивая Ксю есть. А с воинственным Димом он уж как-нибудь разберется.
– Ты кто? – спросила Ксю.
– Я Иван. – Он тоже улыбнулся, сдвинул очки на лоб, чтобы лучше разглядеть этакую красоту.
– И откуда ты, Иван?
– Из Москвы.
– Видишь, Дим. – Она снова обернулась. – Иван из Москвы, а не из какого-нибудь Мухосранска. Наш человек! – сказала и плеснула ножкой по воде. – А приехал Иван?.. – Идеальная бровь вопросительно поползла вверх.
– А приехал Иван по приглашению Агаты… – он запнулся, вспоминая фамилию.
– Адамиди, – помогла Ксю. – Агата Адамиди! Вот как зовут нашу чертову бабку.
– Ксю! – с упреком и, кажется, со страхом, одернул сестру Дим. – Что ты несешь?
– Правду! Я, Димитрис, несу в этот мир красоту, свет и правду! А что бабка наша – чокнутая старая ведьма, так это ни для кого не секрет.
Для Ивана это был вполне себе секрет, но признаваться в этом он не стал. Как не стал он удивляться вычурному имечку братца Ксю. Димитрис – ишь ты!
– А Иван из Москвы нам с тобой не конкурент, потому как не родственник. И вообще, мне ни один из вас не конкурент! – сказала и гордо вздернула идеального абриса подбородок. Ну точно богиня пенорожденная. И характер, кстати, соответствующий.
– Ага. – Дим, который на самом деле оказался Димитрисом, глянул на сестрицу с непонятной злостью и завистью. – Ты только про Юну не забывай. Вот она как раз и родственница и конкурентка.
– Юна? – Ксю снова вскинула вверх брови, на сей раз презрительно. – Ты шутишь, Дим? Ты думаешь, если Агата станет выбирать между мной и Юной, у этой бедняжки останется хоть один шанс?
– А точно будет выбирать Агата? – Эти двое говорили о чем-то только им одним понятном. Ивану стало скучно. А есть захотелось просто невыносимо, аж живот свело.
– Дим, ты дурак, что ли? Ты действительно веришь во все эти бредни? – Ксю подняла над головой руки, привстала на цыпочки, всем своим стройным, фигуристым телом вытягиваясь к солнцу. Получилось красиво. Просто загляденье!
– Главное, что в них верит Агата, а спорить с Агатой не станет никто, даже мама.
– И мы не станем. – Ксю глянула на брата как-то странно, со значением. – Я просто возьму то, что полагается мне по праву, и все. – А потом она перевела взгляд на Ивана, спросила тоном радушной хозяйки: – Ты, наверное, еще не видел нашу виллу? Хочешь, покажу?
Ивану не хотелось на экскурсию, ему хотелось перекусить, но отказываться от предложения Ксю он не стал. Глядишь, где-нибудь по пути и удастся урвать чего-нибудь съестного.
Возвращались другой дорогой. Шли по кромке прибоя в сторону цивилизации. Первым Дим, следом Ксю и Иван. Пока шли, Иван разглядывал остров.
– Нравится? – Ксю проследила за его взглядом. – Это остров Медузы.
– Той самой, что на вашем фамильном гербе? – Он вспомнил ворота.
– Той самой. У нас тут, знаешь ли, культ. Повелось еще с незапамятных времен, с тех пор, как наш прапрапрадед Димитрис Адамиди, обосновался на этих берегах. Да-да, Дима как раз в его честь и назвали. Каждый старший сын в нашем роду непременно Димитрис. Традиция такая.
Идущий впереди Дим многозначительно хмыкнул.
– А остров с высоты птичьего полета и в самом деле похож на голову Медузы. Можешь посмотреть на гугл-мэпс. Очень прикольно, кстати, смотрится. Но я думаю, что это не матушка-природа постаралась, а тот самый прапрапрадед. Говорят, мужик он был с большими возможностями и с еще большей придурью. Мы потом сплаваем с тобой но остров. – Она не спрашивала, она озвучивала свое решение, и Дим снова хмыкнул. – Там прикольно. Скалы такие… – Ксю глянула на Ивана, улыбнулась. – Вот точно гигантские каменные змеи. И в воде валуны тоже на змей похожи, особенно если вода уходит.
– А она уходит? – спросил Иван.
– Иногда. Не часто, но бывают большие отливы. Какой-то местный феномен. Или чудо. Это уж кому как нравится. Но говорят, иногда случаются такие отливы, что до острова можно добраться вброд. Мы один такой как раз и ждем.
– Зачем? – Иван и сам не заметил, как историей острова увлекся сильнее, чем фигурой Ксю.
– Чтобы попасть в лабиринт. Там, в недрах острова, есть лабиринт. Ну, если верить семейной легенде. Обычно вход в него затоплен, но в ночь большого отлива в него можно войти беспрепятственно. Не всем, разумеется. – Она снова глянула на Ивана, взгляд ее на сей раз был загадочный и немного высокомерный. – Попасть в лабиринт Медузы могут только женщины, в жилах которых течет ее кровь.
– Кровь мифической Медузы? – Да уж, красива девица, но, увы, не умна.
– Такова легенда. Прикольно, правда? Ты тут у нас еще и не такого наслушаешься. Готовься. Если бабка войдет в раж, она понарассказывает всякого. Ей бы в психушку, а не империей управлять!
– Ксю! – Дим обернулся, посмотрел на сестрицу с укором, а потом еще и по сторонам глянул, не подслушивает ли их кто. – Что ты несешь, систер?! Да еще при постороннем. – На Ивана он тоже глянул, во взгляде его была волчья какая-то злость.
– А тут не бывает посторонних, Димитрис! Если старуха его пустила на виллу, значит, у нее на него какие-то планы.
– Он чужак! Какие у Агаты могут быть на него планы?
Ксю ничего не ответила, пожала точеными плечами. Еще секунд двадцать они шли молча, а потом Дим вдруг остановился.
– Что? – Ксю уперлась руками брату в спину, заглянула через плечо.
– Ничего. – Дим дернул подбородком куда-то в сторону от моря. Иван проследил за его взглядом.
На одном из шезлонгов, с книжкой в руке сидела девушка. Лица ее было не разглядеть из-за широкополой шляпы, но вот кудри из-под шляпы выбивались такие же роскошные, как и у Ксю. Завидев их, девушка приветственно помахала рукой.
– А вот и наша Юнона, – процедила Ксю сквозь сцепленные зубы, а вслух сказала вполне себе приветливо: – Юна! Познакомься, это Иван. Он приехал из Москвы по приглашению бабушки.
– Привет! – Юна, которая на самом деле настоящая Юнона, отложила книгу, вскочила с шезлонга, расправила подол юбки, сунула босые ноги в сандалии, сдернула с носа очки.
Она тоже оказалась весьма привлекательной. Не такой привлекательной и наверняка не такой фигуристой, как Ксю, но вполне себе. Только в отличие от Ксю выглядела Юна не как девушка с обложки, а как профессорская дочка в этой своей соломенной шляпке. И южный загар ее бледной кожи почти не коснулся. Похоже, Юна не любила загорать.
– А это Юна, наша с Димом кузина. – Ксю разглядывала кузину сквозь внимательный прищур, а Дим так и вовсе отвернулся. – Она прилетела из Питера пару дней назад.
– Мы семьей прилетели. – Юна улыбалась Ивану вполне приветливой улыбкой. – Папа, мама и Афина, моя сестра.
Обалдеть! Да тут на крошечном клочке суши прямо целый божественный пантеон! Вот и Афина нарисовалась. Это ж какими затейниками должны быть родители, чтобы назвать так дочерей?
Наверное, Юна прочла его мысли, потому что понимающе улыбнулась:
– Наш папа – историк, специалист по античной мифологии. Вот поэтому у нас с сестрой такие имена. Но в обычной жизни нас зовут Юна и Фина. Обывателям так проще, правда? – спросила она лукаво.
– Обывателям проще, – согласился Иван. Глубоко в душе он жаждал не лекций по античной мифологии и даже не исследования острова Медузы, а бутерброда с ветчиной. Скорее бы.
– Жарко. – Юна обмахнулась шляпой. – Я не люблю жару, мне нравится питерская погода. Странно, правда?
Странно. Если бы Ивану предложили выбирать между жарой и вечной слякотью, он бы, не раздумывая, выбрал жару.
– Фина тоже плохо переносит солнце. Она вообще не хотела ехать, папе пришлось ее уговаривать.
– Почему? – Вопрос этот Иван задал исключительно из вежливости. Какое ему дело до чужих желаний?
– Потому что Фина еще маленькая, ей только-только исполнилось двенадцать, а инициацию женщины нашего рода могут пройти только в тринадцать лет.
– Поэтому твоя маман каждый день молится всем богам, чтобы Агата протянула как можно дольше, чтобы дожила до тринадцатилетия Финки. – В голосе Ксю слышалось плохо скрываемое раздражение. Только Иван пока не мог понять его причину. Как и причину неприязни между кузинами. – Чтобы шансы вашей чокнутой семейки удвоились.
– Моя мама каждый день молится всем богам за здоровье бабушки, потому что в отличие от вас мы любим ее, а не ее деньги. – Юна продолжала улыбаться безупречно вежливой улыбкой. – Но ты, Ксения, можешь думать так, как тебе больше нравится.
Так же сильно, как Ивану хотелось есть, ему не хотелось становиться свидетелем семейных разборок. Он уже собирался ретироваться, как Юна взяла его за руку. Ладошка у нее была крепкой и горячей, южное солнце сделало-таки свое дело.
– Но тебе это, должно быть, неинтересно. Давай, я лучше покажу тебе виллу.
– Мы сами покажем! – Ксю взяла его за вторую руку. Детский сад какой-то… Сейчас еще станут тянуть в разные стороны.
Не стали, синхронно разжали пальцы. Типа, так не доставайся ты никому! От сердца отлегло.
Осмотреть виллу им не дала Тереза. Она окликнула их как раз в тот момент, как они собирались войти в дом. Если девочки из пантеона кого-то и боялись, так это управляющую. Или не боялись, а не хотели связываться?
– Куда направляетесь, юные леди? – На Ивана с Димом Тереза даже не взглянула, уставилась сразу на Ксю с Юной.
– Хотим показать Ивану виллу, Тереза Арнольдовна! – Юна говорила вежливо и так же мило улыбалась. – Не беспокойтесь, в бабушкины покои мы его не поведем.
Лучше бы они отвели его на кухню, к булочкам и бутербродам. Потому что до ужина Иван может и не дотянуть, помрет с голоду.
Тереза уже собиралась им что-то сказать, когда послышался рев мотора и на подъездной аллее показался черный «Мерседес». Юна с Ксю удивленно переглянулись, а Дим отступил в сторону, почти слился с тенью от дома. Тереза же, наоборот, подалась вперед, навстречу автомобилю, замерла в позе напряженного ожидания, скрестила на груди руки.
Первой открылась дверца со стороны водительского сиденья, и из салона вышел крупный, седовласый мужчина в дорогом, явно на заказ сшитом костюме. Он обменялся с Терезой многозначительными взглядами, обошел машину и распахнул одну из задних дверей, протянул руку, помогая выбраться блондинке лет тридцати пяти – сорока. Блондинка была красива какой-то искусственной, голливудской красотой, а на окружающий мир смотрела с деланым равнодушием, почти презрением. По крайней мере, Ивану так показалось.
– Боже, какая жарища! – сказала она бархатным сопрано и обмахнулась микроскопической сумочкой. – Доминика, детка! Выходи, мы прибыли!
Доминика. Иван едва удержался от саркастической улыбки. Еще одно дивное имечко. Уже не из пантеона, но тоже вполне себе вычурное. Наверняка такой же вычурной должна оказаться и его счастливая обладательница.
Вот только счастливая обладательница выбираться из нутра «Мерседеса» не спешила. Иван ее понимал: из кондиционированной прохлады да в этакое пекло. Не всякая Доминика способна на такой подвиг.
– Я прошу вас, Ника!
Седовласый мужчина распахнул дверцу пошире. Голос его звучал ровно и беспристрастно, а вот в лице Терезы Арнольдовны что-то изменилось, словно трещинки побежали по гранитному барельефу.
– Это что еще за хрень? – Ксю бросила вопросительный взгляд на Юну. В ответ та лишь недоуменно пожала плечами.
А из «Мерседеса» уже выбиралась Доминика. Иван приготовился увидеть третью богиню или как минимум девушку из высшего света. Приготовился восхищаться.
Да вот не пришлось. Под яркий солнечный свет выбралось нечто совершенно невыразительное и блеклое. Если бы не имя, Иван даже не сразу понял бы, какого рода это нечто. Рваные на коленках джинсы, изношенные кеды, вытянутая футболка с логотипом «Металлики», тщедушное тело и копна торчащих во все стороны волос. Вот ты какая, Доминика! Совсем не похожа на небожительницу и девушку из высшего света. А лица не разглядеть из-за огромных солнцезащитных очков. Ни лица, ни взгляда не разглядеть у этой Ники-Доминики.
– Это вы Агата? – Голливудская блондинка тем временем порывалась заключить в объятия Терезу. – Я Наталья, очень рада познакомиться! И спасибо за приглашение!
– Я не Агата. – Тереза отступила на шаг. На голливудскую блондинку Наталью она смотрела разве что не с отвращением. – Я Тереза Арнольдовна, управляющая виллой «Медуза».
Стоило прозвучать последней фразе, как и приветливость и улыбка исчезли с идеального голливудского лица. Надо же, лицо идеальное, а имя такое банальное. Небывалая странность для здешних мест.
– Ясно. Управляющая… – А в голосе послышались оскорбленные нотки. Но лишь на мгновение. Блондинка быстро взяла себя в руки, обернулась к седовласому и девчонке. – Артем Игнатьевич, друг любезный, вы уж распорядитесь, чтобы нам с Доминикой обеспечили достойные условия. Вы же видите, какая она.
Доминика, которая все это время, словно маленькая девочка, цеплялась за рукав седовласого, вдруг дернула головой с такой силой и злостью, что черные очки слетели на землю. На свидетелей этой сцены она уставилась удивительными, почти прозрачными и оттого пронзительными глазами. Вроде бы на всех сразу уставилась и одновременно на каждого в отдельности. От этого отстраненного, прозрачного взгляда по спине у Ивана поползли мурашки. И жарко ему больше не было, холодком повеяло даже.