Он сделала небольшую паузу, давая всем понять смысл сказанного, и продолжил:
– Спешу сообщить, господин майор, что все члены вашей группы успешно добрались в расположение своей воинской части, полностью выполнив поставленные вами задания. Да, и семью Вятко Смурного они тоже умудрились вывезти – все в вашем стиле: наглость, уверенность в своих силах и тонкий многоуровневый расчет.
– Их дальнейшая судьба? Определенные силы гарантировали, что, несмотря ни на что, их жизнь находится под особой защитой.
– Мы тоже это гарантируем. В свете последних событий они все, как носители особой информации, вывезены на территорию Роннийской империи и обес-печены всем необходимым. За их будущее можете не волноваться. Те, кто вам обещал, и нам рекомендовал выполнять свои обещания.
О как. Конфедераты вышли на контакт с руководством империи, чего раньше вообще не бывало. Это уже даже не знак, а целое знамение, что все начало меняться.
Больше необходимости в разговорах не было. Мы небольшой компактной группой пошли по мосту в сопровождении роннийских спецназовцев, которые вполне профессионально нас взяли в «коробочку». Подходя к зданию контрольно-пропускного пункта со стороны роннийской границы, я наметанным взглядом сразу отметил пять искусно замаскированных огневых точек, где стояли готовые к бою крупнокалиберные пулеметы. И аж целых три ПТУРа, наводчики которых держали под прицелом всех игроков этой встречи со стороны Урины. По-видимому, только угроза надавать всем по головам в случае форс-мажора от больших космических братьев удерживала горячие головы от опрометчивых поступков.
Пройдя КПП, мы двинулись на хорошо оборудованную парковку, где стояло всего несколько одиноких машин. Ни лишних людей, ни каких-либо посетителей не наблюдалось – все было организовано заранее четко и продумано, еще один плюс в сторону роннийских спецслужб.
Как выпадающее явление из общей картины, оказался знакомый генский бронированный джип, который я наблюдал совсем недавно в лесу, возле православной церкви. И тот же генерал был здесь с парой охранников, правда, все в гражданке. Да и мой недавний знакомый Аалон Маркет тут тоже присутствовал, так сказать, для создания доверительной атмосферы. При этом генцы стояли чуть в стороне компактной группой, не загораживая прохода, якобы вообще не при делах. Для полноты картины генералу не хватало пилочки, которой он от скуки полировал бы ногти. На фоне того, что с роннийской стороны в точке перехода случайных людей вообще не было, по определению, присутствие генского генерала с вооруженной охраной говорило о том, что и тут пошел сплошной договорняк.
Генцы не стали к нам подходить и лезть с расспросами, главное, что они были тут. Видимо, на таких условиях их допустили на эту сторону – лицезреть факт нашего перехода. Я кивнул генералу и Аалону, они чуть заметно кивнули в ответ и все, мы прошли дальше.
В общем – все было очень серьезно, помпезно и вызывало легкую грустную улыбку от всеобщего недоверия.
Маньяк на службе императора, генерал Баролла, вроде как смотрящий перед собой, тут же необычайно чутко среагировал на изменение моего настроения. На фоне всего остального такое положение вещей уже не удивляло, хотя основательно напрягало, я ведь не звезда подиума и не политический лидер, чтоб так обхаживали.
– Что вас так покоробило, майор?
– Честно?
– Хотелось бы.
– Хорошо. Если коротко: везде одно и то же. Люди режут друг друга по любому поводу и без, за самые мелкие разногласия. Погибают лучшие, выживают хитрейшие, потом приходят хвостатые, добивают остатки и сжирают всех оставшихся в живых.
– Как сжирают?
– А вот так, как мы едим куриц, коров, свиней. Только драконы питаются человечиной, ну и с успехом пользуются технологическими достижениями захваченных и уничтоженных цивилизаций.
Ланка чуть слышно охнула, прекрасно понимая, что в такой ситуации я шутить и придумывать не буду.
– Драконы, кто они такие?
– Разумные рептилии, очень агрессивные, воинственные и целеустремленные. Недавно прорвали фронт, захватили несколько систем. Там такая мясорубка, ваши фильмы ужасов нервно курят в сторонке.
Генералы подтянулись, понимая, что им сейчас сливают стратегически важную информацию. А вот Ириана, с которой мы на пару мгновений пересеклись взглядами, чуть кивнула, давая понять, что я делаю все правильно – на любой войне нужно пушечное мясо, и местные солдаты, если их соответственно экипировать, могут вполне легко влиться в вооруженные силы Империи.
Что бы ни говорили святоши из Таран-Хо, но они тут не зря устраивали междоусобные войны, воспитывая несколько поколений профессиональных военных. Явно готовили этой планете участь быть житницей бойцов для своих вооруженных сил, хотя прикрывая все это всякой религиозной ахинеей. Они поэтому-то и разрешили болярам устроить военно-техническую революцию, подстегнув и перестроив, таким образом, местное общество, доводя до такого уровня, когда не сильно будет трудно дать любому бойцу вместо огнестрельного карабина с оптико-электронным прицелом аналогичный по функционалу и тактике применения штурмовой плазмомет, а вместо десантных вертолетов орбитальные десантно-штурмовые глайдеры.
И тут напрашивался еще один вывод: Таран-Хо тоже прижали драконы до такой степени, что они готовы слить Империи эту планету со всеми потрохами в качестве подарка или платы, кому как удобно.
– И когда… – Этот вопрос задал молчавший до этого отец Тианы.
– До вас, думаю, доберутся не скоро, пятьдесят-семьдесят лет в запасе у вас есть. Хвостатым еще есть, где порезвиться, да и мы не даем нас так просто жрать.
– Тяжело? – спросил он, как бы продолжая свой вопрос, искусно разбалтывая любителя потрепаться.
Я невесело усмехнулся.
– Очень, но держимся. Меня к вам выдернули из глубокого рейда, где мы сумели наддать так драконам, что они полностью свернули наступление, перейдя к стратегической обороне. Хотя мясорубка там такая была…
– И что они из себя представляют?
– Боевые рептилии, высота два с половиной – три метра, вес около двухсот-трехсот килограммов. Большие любители в рукопашных схватках использовать холодное оружие – огромные топоры. Великолепные прыгуны, и вся их тактика построена на молниеносных прорывах, переходе к бою на коротких дистанциях, где с их весом и подвижностью они, как правило, имеют подавляющее преимущество.
Думаю, услышь они это от кого другого, посмеялись бы, но тут явно шел слив стратегической информации. Естественно, потом все будет заново слушаться в записи, анализироваться, будут искаться скрытые смыслы и попытки манипулирования. Но мне, честно сказать, уже было все равно.
Впереди стоял тяжелый армейский джип, возле которого расположились бойцы моей группы. Живые, здоровые и полные сил. Что еще надо нормальному командиру? Вот эта встреча для меня была действительно радостной и желанной – настоящие соратники всегда ценились, во всяком случае, у нас. К моему удивлению, среди них стоял Вятко Смурной, собственной персоной. Как ему удалось сюда пробраться, остается загадкой.
Сопровождающие генералы, охрана остановились, да и Ириана все сразу поняла, тоже притормозила. К нашим бойцам подошли только я и Ланка. Те почти хором гаркнули:
– Здорово, командир!
Не по уставу конечно, но от души. Может, именно ради таких моментов мы и живем? Вот это и есть настоящее признание правильности моих поступков.
Я не смог сам сдержаться, сбросил с лица маску невозмутимости, растянул улыбку на пол-лица, хотя в глазах стояли слезы.
– Привет, ребята. Рад, что все живы. И главное… Мы – победили! Значит, все было не напрасно.
Несмотря на все наше окружение и торжественность обстановки, сейчас мы были единым целым, и все завопили от радости и переизбытка чувств.
В голове мелькнула шальная мысль, что, может, именно здесь, когда вся моя беготня закончится и если останусь жив, именно на этой планете и осесть. Как ни странно, все эти люди по своему складу характера, по вере, по многим другим мелочам, которые делают из хомо сапиенса самобытного человека, были мне намного ближе и понятнее, чем все до этого встречавшиеся люди Большого Космоса. Вот такой вот парадокс.
Глава 4
«Как оказывается, судьба-то переменчива, – лежа на узкой кровати, философствовал я. – Хотя мне ли не знать», – тут же ответил сам себе.
Действительно, судьба сделала очередной финт ушами, и вот теперь я снова лечу, судя по характерной вибрации пола и стен, в закрытой каюте имперского крейсера, уже несколько дней предоставленный сам себе. Питание подается автоматическим синтезатором, причем, судя по доступному меню, по генеральской норме, что не может не радовать, вселяя некоторый оптимизм.
Гальюн и душевая работают исправно, никто не тревожит, и при мне оставили мой Меч, который я вывез с планеты и получил в дар, скажем так, при несколько необычном путешествии.
Да, выспался вволю, благо появилась такая возможность, выкупался и отлежался, приводя в порядок психическое состояние организма после основательной боевой встряски.
И вот, по прошествии трех дней, закинув руки за голову, я неподвижно лежу на спине, вытянув ноги, и смотрю в потолок, перебирая в уме недавние события. Яркость освещения, чтоб не раздражать глаза, я сильно поубавил, поэтому в каюте создалось некоторое подобие атмосферы уюта и спокойствия.
В принципе, со всей ответственностью можно сказать, что с заданием «бигбосса» нашего галактического сектора справился достаточно успешно, единственное, что не давало покоя, как бы благодарностью не завалило по самые гланды. Тут дядьки, сидящие высоко наверху, мыслят и оперируют совершенно другими категориями, и такие вещи, совершенно естественные для обычного человека, как благодарность, великодушие, дружба, им совершенно чужды. Власть, деньги как продолжение власти, целесообразность, гипертрофированный инстинкт самосохранения и снова жажда власти – вот основа всего и, естественно, механизм принятия решений. Поэтому что-то не очень хотелось лететь и получать плюшки и, наверное, отбрыкиваться от очередного более профессионального наезда, с целью надеть ошейник, поставить в золотое стойло и заставить всю оставшуюся недолгую жизнь находиться в ожидании очередной команды «Фас!».
Хотя уже сейчас ситуация выглядит очень неприглядно – фигурально говоря, я снова в клетке. Выпустили меня порезвиться, покусать кого надо, и обратно под замок. Во всяком случае, со стороны именно так все воспринимается. Что-то мне говорит, пока летим, там наверху думают, что со мной делать, все-таки секретоноситель уже очень высокого уровня, про то, что стал князем, вроде как тоже знают. Хотя думаю, не захотят ссориться с болярскими старейшинами, это им сейчас нужно в последнюю очередь.
Негромко вслух усмехнулся, и в тишине каюты это прозвучало неестественно. Мысли снова вернулись к недавним приключениям…
После встречи с бойцами моей группы мы разместились всей толпой в армейском микроавтобусе с молодым контрактником-водителем. Увидев его, Ланка как-то странно хмыкнула, да и он мне показался знакомым.
Ириана с генералами разместились в другом джипе, и уже на этапе посадки они о чем-то оживленно беседовали, мастерски пытаясь повесить лапшу на уши друг другу. Ланка, оказалось, была абсолютно довольна таким решением и в микроавтобусе решительно заняла место рядом со мной, яростно зыркнув на Вятко Смурного, который как-то без задней мысли хотел сесть рядом и о чем-то поговорить.
Три минуты, и наш кортеж в сопровождении машины местной военной полиции и нескольких бронетранспортеров охраны по прекрасно асфальтированной трассе двинулся куда-то в глубь страны. По краям дороги стояли сплошной нерушимой стеной многовековые деревья-красавцы, чем-то напоминающие наши земные мачтовые сосны. Окна в машине пришлось закрыть, чтоб мы могли нормально поговорить, но и так чувствовался ничем не перекрываемый аромат летнего леса.
Я еще раз осмотрел моих спутников. Ланка – ну тут понятно и так. Глаза горят надеждой, и в то же время в них видна грусть предстоящего расставания, она умная девочка и прекрасно понимает, что не смогу с ней остаться, хотя до конца пытается верить в чудо. Тем более, сегодня она наслушалась много интересного, а молодость склонна к максимализму. Мне стало немного грустно – за свою короткую жизнь я уже насмотрелся столько чудес, аж тошно, и понял простую истину: за каждое чудо в жизни всегда приходится платить в десять раз больше.
Драй, мой зам, сел рядом, на соседний ряд кресел вполоборота, чтоб лучше видеть и слышать, рядом примостился его сын, Хонк, который больше помалкивал и раскрывал рот либо когда его спрашивали, либо когда мог сказать действительно что-то серьезное и ценное, кстати, очень ценное качество. Такой же основательный, как и его отец. Марег и Орел. Ну, эти еще не наигрались в войнушки, но впечатлений от последних приключений им должно было хватить надолго. Да теперь их никто никуда и не пустит – они все невыездные. И вот это их всех и задело. После моего отъезда группа как сплоченный боевой механизм фактически прекращает свое существование, поэтому им и нужно было услышать от меня последнее веское слово.
Вятко Смурной. Вот его присутствие здесь как-то вообще не вязалось с общей картиной – он не боец моей группы. Очень странно, неужели опять какие-то подковерные игры местных спецслужб.
Я посмотрел на Драя и кивнул в сторону Вятко, не люблю непонятные ситуации. Он чуть сморщился и опустил глаза. Вот как. Ребята знают, что и как, но не решаются говорить об этом. Это ж кто так вмешался в процесс? Вроде все роли уже расписаны и неожиданностей не должно было быть. Да и наш водитель, вообще выпадающий из общей картины, что-то мне кого-то напоминает.
Драй, после того как все уселись и установилась тишина, как самый старший, заговорил:
– Командир. Ты мужик крученый, я даже не могу представить насколько, раз такие дела вокруг тебя вертятся. Христианин, про которых ходят легенды, и я вижу, что не зря. Каклам так наподдали – можно потом внукам и правнукам рассказывать. Но теперь возник вопрос, что дальше?
– В каком плане, Драй?
– Для нас. Для нас всех.
– Война скоро закончится, возвращайтесь к мирной жизни. Премий вам хватит на безбедную жизнь, да и о персональных пенсиях от роннийских властей можно будет договориться. Правда, ваше императорское величество? Ведь реально заслужили, – крикнул я, обращаясь к нашему водителю, которого я наконец-то опознал, несмотря на профессиональный грим. У него очень характерная постановка головы, когда он кого-то внимательно слушает. Это связано с контузией, которую он получил местных лет десять назад во время не очень удачного покушения, в результате чего он плохо слышал на одно ухо.
Внимательно слушавший нас водитель усмехнулся, как-то так по-доброму, и, крутя руль и внимательно соблюдая дистанцию с идущим впереди бронетранспортером охраны, кивнул головой и весело ответил:
– Да я и не против. Тем более грех разбрасываться такими кадрами.
И замолчал, так сказать, не развивая тему, но было понятно, что чуть позже мне придется с ним пообщаться один на один.
Но и Драй не сильно-то удивился, чуть усмехнулся в усы, тоже оценив двойственную ситуацию.
– Командир, мы тут переговорили между собой. Ты же из тех, кто всегда идет за правое дело, и это твоя жизнь. Кто как, а я бы хотел идти с тобой дальше.
– А сын? Он же молодой. Ему семью надо свою, детей. А вокруг меня погибает слишком много дорогих мне людей. Моя дорога, это дорога потерь. Я просто не хочу вам этой участи. Тем более тут такие дела разворачиваются, что просто выжить будет проблематично.
– И все же, командир. Сын – да. Тут ты прав, теперь ему наш род продолжать. Но все равно, после того что произошло с нами, уже трудно будет сидеть дома на кухне и вспоминать былое, когда тут рядом такое проходит мимо.
– То есть вы хотите со мной дальше?
– Можно сказать и так.
И Ланка активнее других закивала головой. Я снова пробежался взглядом по лицам бойцов и увидел в них полное согласие со словами Драя. Да и тот же Вятко Смурной был с ними согласен. Он-то чего? Не навоевался? Жену и детей ему вроде как вернули – живи и радуйся.