– Это невозможно…
-Еще чего! Я ее заставлю.
– Не заставишь, – сказал Афанасьев – младший с тоской в голосе.
– Никита, сынок, скажи мне правду, тебе угрожали? Силой принудили перечислить деньги?– забеспокоился отец за сына, резко сменив риторику.
– Девушка скончалась двое суток назад, – еле слышно прошептал Никита.
– Она что болела?
– Ее убили.
– Никита, ты хоть сам понимаешь, что это означает для тебя?! – взревел снова отец, хрипя, словно раненый хищник. – Ты ей перевел сумасшедшие бабки буквально за несколько дней до убийства. И сейчас можешь попасть под подозрение. Немедленно все бросай и возвращайся домой!
– Поздно, пап.
– Почему?
– Никто не имеет права покинуть остров до конца следствия.
– Сколько раз я говорил твоей матери, что она слишком много тебе позволяет. Разбаловала единственное дитя – вот что из этого вышло! – продолжал разоряться папаша.– Никита, говори честно, ты имеешь к этому отношение?
У меня давно затекли ноги от неудобной позы, в которой я замерла, словно цапля. Увлекшись их разговором, я не заметила, как стала переминаться с ноги на ногу. Предательски хрустнула ветка. Афанасьев резко захлопнул ноутбук и обернулся.
– Ты давно тут? – нервозно спросил он.
– Только что подошла. А что не так? – как можно беспечнее спросила я.
– Все ок, – облегченно выдохнул Никита. Я, обошла скамейку и уселась рядом с ним.
– На побережье слишком большая толпа людей, да и техника своим непрерывным гулом, попросту, выбешивает, – произнесла я в свое оправдание. - А погода такая чудная, не хочется сидеть в номере, вот я и побрела в парк. Тут увидела тебя и решила подойти.
-А-а, – совсем успокоился Афанасьев.
– Никит, а чей у тебя ноутбук?
– Что значит чей? – удивился он. – Мой.
– А у Ани Волковой был ноутбук?
– Не было, – сказал он твердо.
– Почему ты в этом так уверен?
– Потому, что она обращалась ко мне с просьбой одолжить ей ноутбук и камеру на вечер.
– В смысле? – не поняла я.
– В прямом смысле. Сказала, что у нее нет, а ей срочно нужно.
– Ты одолжил?
– Разумеется. На следующий день она мне все вернула.
-Понятно,– сказала я. И немного помолчав, спросила:– Никита, а когда возобновляются ваши мастер-классы?
– Сегодня после заката у нас будет сбор на побережье.
– После заката? – удивилась я.– А это не очень поздно?
-В самый раз. Шаман сегодня будет проводить специальный обряд. А он проводится только в ночное время.
-А-а, – меня внезапно озарила идея и я заторопилась.– Ладно, Никит, я побегу. Не буду тебе мешать.
– Да ты мне и не мешаешь, – ответил радостно он, явно лукавя.
Я потопала к отелю. Выходит, Афанасьев старший – деспотичный властный человек, мало принимавший участие в воспитании своего отпрыска. Почему то не очень я этому удивилась, хотя вполне возможно, и должна была, ведь он крупный бизнесмен, а Никита, как оказалось, его единственный наследник. По сути, сыночек должен унаследовать и продолжать дело отца. Парень учился в Москве в престижном вузе, но вот его психика оставляла желать лучшего. Папаша явно не в восторге, ведь будущее его бизнеса под угрозой: пацан легкомысленно швыряет деньги направо и налево.
Но деспотизм отца мог быть унаследован и его чадом, а последний еще и обладатель, мягко говоря, неустойчивой психики. Не слишком ли гремучая смесь внутри нашего худосочного Батана, прямо таки бомба замедленного действия! Запросто могло рвануть, когда жертва денежки авансом выманила, а с «услугой» кинула. Кровь могла в нем взыграть не на шутку. В приступе ярости и придушил несчастную. Да уж, у Афанасьева мотив для сведения счетов самый вероятный. Кстати, и ростом он вышел – больше метр девяносто, такой легко мог, встав на стул, подвесить ее на тот самый злополучный крюк под потолком. Взвесив сценарий разыгранной трагедии по Афанасьеву, я, развивая идею глубже, пришла к выводу, что в отеле могут быть и другие жертвы, обманутые нашей убиенной особой.
Я добралась по номера Панкова. Постучав пару раз в дверь для приличия, я вошла внутрь. Филипп сидел в большой комнате перед своим компьютером.
-– Привет, – поздоровалась я.
– Привет, Рита, – откликнулся он.
– Филипп, я на секундочку. У меня к тебе есть просьба.
– Слушаю.
– Ты говорил, что любишь ходить плавать в море по ночам?
– Так, и?
– Я тоже собралась поплавать в море сегодня после заката. Ты не мог бы составить мне компанию?
– Могу.
– Спасибо. А где мы встретимся?
– Я сам приду в ваш номер.
– До встречи, – произнесла я и покинула номер.
Залетев к себе в апартаменты, я снова пошла на террасу. Не прошло минуты, как я услышала, что в номер шумно ввалилась Лялька с кем – то на пару.
– Ритка! – кричала Колыванова с самого порога. – Ты где? – Я сделала вид, что сплю, и не откликалась.
– Ритуля, – раздался ее зычный голос прямо надо мной, – Вставай, соня. Сколько можно дрыхнуть средь белого дня?
Открыв глаза, я приподнялась на своем лежаке, разглядывая в упор девушку, которая робко выглядывала из-за Лялькиной спины.
– Знакомься,– возбужденно продолжала Лялька. – Это Варя. – Она посторонилась, выставив свою спутницу напоказ.
Я рассматривала новую знакомую с головы до пят. Высокая, стройная, холеная. О том, что Варвара – жена богатого бизнесмена Дымова, нигде неработающая и праздно проводящая свое время барышня двадцати трех лет, я уже знала из досье Томилина. Путешествует по всему миру. Приехала сюда одна без супруга. «Красотка, – подумала я. – И как это ее папик не боится одну отпускать в поездки?» Внешность Варвары была безупречна: большие темно – серые глаза, пухлые губы, нежная гладкая кожа и светло – русые густые длинные волосы до самого пояса.
– Очень приятно, – наконец, неловко качнувшись, соскочила я со своего шезлонга и мы все дружно засмеялись.
– Мне тоже очень приятно,– ответила девушка. – Я так рада, что познакомилась с вами. А то просто с ума схожу здесь одна.
– Варя, как это твой супруг,– я кивнула на обручальное кольцо на ее безымянном пальце.– Не побоялся тебя такую молодую и красивую отпустить одну на остров?
– Он не смог поехать, но мне доверяет.
– Везет же некоторым, – прокомментировала Лялька.
– Твой Витек тебя тоже отпускает одну, – сказала я.
– Ну, ты, Ритка, и сравнила, – фыркнула подруга.
– Сегодня я не сомкнула глаз. Мне было так страшно,– поежилась Варвара, вспоминая прошедшую ночь.
Колыванова на меня уставилась в упор, не мигая. Я уже понимала, что – то она от меня хочет.
– Ляль, чего тебе?
– Можно Варька пока у нас будет ночевать? – Я задумалась. Лялька после случившегося грозилась всюду меня сопровождать. А если эта Барби будет с нами, то и Колыванова будет не одинока, а у меня будут развязаны руки. – Рит, у нас же теперь целая спальня освободилась, – Лялька заискивающе заглядывала мне в глаза.
– Ну, что с вами поделаешь? – шутливо сказала я. - Хорошо. Только тогда так договоримся, подруга. В связи с тем, что нашего полку прибыло, я буду ходить по делам одна.
– Значит, ты не собираешься завязывать с этим делом? – пробурчала Лялька.
– Значит, не собираюсь,– равнодушно пожала я плечами. – Кстати, меня сегодня отстранили от расследования, поэтому теперь об этом тсс, – приложила я указательный палец к своим губам. Лялька нехотя кивнула, понимая, что я уже «закусила удила» и меня все – равно не остановить.
Поздно вечером я начала собираться на свое ночное рандеву. Вытащила купальник, намереваясь пойти в ванную комнату, чтобы переодеться.
– Ты куда это собралась на ночь глядя? – округлила Лялька свои глаза.
– На море, – спокойно ответила я.
– Ты время видела?
– Видела. Так надо, Ляль.
– Ты одна идешь?
– Нет, с Филиппом.
– Тоже мне защитника себе нашла! – проворчала мне вслед подруга.
На побережье нас встретил пурпуровый закат, пылающий по всей линии горизонта, и солнце, казавшееся оранжевым светящимся шаром, лежащим прямо на морской глади, словно на огромной человеческой ладони. Небо и море были окрашены в ядовито – фиолетовый цвет и подсвечены зловещим кроваво – красным отблеском багрянца заката. Уходящее солнце, словно надсмехалось напоследок: его блики золотисто оранжевым глянцем вливались в общую гамму красок ночного моря. Какая иллюзия! Теперь я уже совсем другими глазами смотрела на величие моря, теперь я знала какое оно коварное, наполненное до самых своих краев тайнами и спящими в нем до поры, до времени демонами.
Тряхнув головой и сбросив оцепенение, решительно стянула с себя шорты с майкой, сбросила шлепки и нырнула в теплое, как парное молоко, море. Вдоволь наплававшись, я выбралась на берег и обтерлась большим махровым полотенцем. И тут я ощутила на себе чей – то пристальный взгляд. Филипп еще плавал, были слышны всплески воды от его сильных гребков за моей спиной. Темный загадочный силуэт все ближе приближался ко мне. Разглядев, что это ни кто иной, как господин Дорохов, я подумала: «Слава богу, что хватило ума прийти сюда не одной».
– Марго, как водичка? – услышала я его приятный баритон.
– Отлично, Марк. Ты тоже решил искупаться?
– Нет. Я просто дышу морским воздухом перед сном.
– А мы вот с Филиппом решили принять морскую ванну.
– Я рад за вас.
Панков уже вышел из воды и, обтираясь, наблюдал за происходящим со стороны.
– А мы уже уходим, – сообщила я, подбадриваемая присутствием своего спутника и, желая по быстрее избавиться от Дорохова.
– Я тоже с вами вернусь в отель, – произнес Марк, который внезапно передумал дышать морским воздухом на сон грядущий.
Втроем мы направились к отелю. Я шла, озираясь по сторонам.
– Что – то потеряла? – с усмешкой спросил Дорохов.
– Слышала, что сегодня шаман делает обряд где- то на побережье. Любопытно глянуть на это зрелище хоть одним глазком.
– Так это не здесь,– сказал Дорохов. – Это на другой стороне. Если интересно могу проводить.
– Филипп, ты же с нами пойдешь? – обратилась я к Панкову и, дотянувшись до его руки, крепко сжала ее.
– Да, конечно, – ответил Панков.
Вздохнула с большим облегчением, оставаться снова наедине с Дороховым среди ночи, в мои планы точно не входило. При этой мысли во мне внезапно зародилось мутное подозрение, что господин киллер вообще следит за мной. Интересно, с какой радости я ему вдруг понадобилась? Хотя если это именно он придушил несчастную, тогда объясняется его интерес к моей персоне: держать на расстоянии вытянутой руки, чтобы быть в курсе о ходе расследования. Недаром же прошлой ночью интересовался успехами в расследовании. Стоило ему сообщить, что Аркаша меня уволил с «занимаемой» должности. Правда, что – то мне подсказывает, что он вряд ли мне поверит. Но и перспектива постоянно находится в его «прицеле» не то чтобы меня мало радует, она, вообще, не идет ни в какие ворота.
Хотя чего это я так раскисла? Ведь прошлой ночью ничего не мешало ему избавиться от меня, но он и пальцем не тронул. Выходит, пока наблюдает за мной. Ладно, пусть вьется рядом, коли приспичило. Как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе.
Тут Дорохов, шедший впереди, вдруг остановился и взмахнул рукой. Мы с Панковым подошли к нему и сквозь листву ближайших деревьев увидели в нескольких десятках метров от себя костер, вокруг которого расположились, словно тени, силуэты сидящих людей. Пламенем костра был освещен лишь сам шаман Яша. На нем был нелепый разноцветный костюм, на голове шапка с торчащими в разные стороны перьями, на лице грим, а в руках бубен, украшенный костями животных и бубенчиками.
– Как на праздничном маскараде,– произнесла я.
– Не скажи, сейчас этот ряженный камлание проводит, – в полголоса отозвался Дорохов.
– Что это?
– Сейчас увидишь. Иди ближе.
«Куда еще ближе!» – промелькнуло в голове, но оспорить его приглашение не решилась, несмело приблизившись вплотную. Неожиданно он схватил меня за плечи сильными цепкими руками, точно клешнями, и выставил впереди себя. Сердце ухнуло вниз и затрепетало, ноги подкосились. Я опешила, ощущая его горячее дыхание в свой затылок. Что он задумал?
Но тут же заворожившись действом, происходящим на берегу моря, перестала обращать на него внимание. Странное представление разворачивалось там вокруг беснующихся языков пламени костра. Яша положил свой бубен на землю, и в его руках блеснуло лезвие ножа. Тишину разрезал истошный визг и вскоре затих. По его рукам потекла густая темная жидкость.
– Что это? – воскликнула я.
– Кровь, – спокойно ответил Дорохов. – Шаман принес жертву. Прирезал курицу. Возможно, птицу.
– Какая дикость! Средневековье какое – то, – возмутилась я.
Выходит, что такому человеку как Яша явно не впервой «приносящему жертвы», ничего не стоит, расправится и с человеком. Где – то я читала, что среди шаманов есть те, кто реально помогает своим адептам избавиться от их проблем, ну, по крайней мере, они про себя так думают; а есть другие, так называемые черные колдуны, так те априори свои знания и умения используют в корыстных целях и только вредят людям. Так мало ли что заявляет о себе Яша, ведь в действительности он не смог помочь ни Ани, ни Никите. Кто знает, какие он преследовал цели. Попробуй, влезь к нему в черепушку! И в результате оба его адепта получили вдобавок к имеющимся бедам еще и другие. Афанасьев потерял большие бабки, я уж не говорю, про Волкову, та вообще потеряла свою жизнь.
Тем временем шаман перешел к каким – то невообразимо диким пляскам. Послышалось его горловое пение, удары в бубен. Звуки нарастали, становились все громче. Перья, бубенчики, что украшали его наряд, все это пришло в неистовое движение и придало особую притягательность совершаемым им странным телодвижениям. Но этим Яша не ограничился и продолжил удивлять и своих подопечных, и нас – тайных его зрителей. Он вошел в раж, и исступленно начал окуривать всех адептов какой – то дрянью. Фигуры до этого момента безмолвно сидящие вокруг костра, начали раскачиваться из стороны в сторону, словно маятники.
– Что это за гадость? – брезгливо спросила я. – Какой – то наркотик?
– Не совсем. Он их погрузил в галлюциногенный транс, – ответил Дорохов. – Окурив специальной смесью из грибов и трав.
– Зачем? – недоумевала я.
– Считается, что человек только в измененном состоянии сознания, то есть, находясь в глубоком трансе, может перейти в другие миры.
Тут я вспомнила, что еще во время нашей беседы с Яшей в кабинете Томилина почувствовала на себе, что шаман обладает гипнотическим даром. Сейчас я убедилась в том, что человек он реально опасный. Да этот остров прямо кишит потенциальными убийцами. Попробуй теперь определи, кто из них реализовал свои навыки первым. Кстати, что – то наш Панков притих. На него что так подействовало зрелище или его смущает присутствие Дорохова? Я обернулась назад и, наткнувшись на грудь Дорохова, выглянула из – за него. Панков никуда не делся. Успокоившись, я отвернулась досматривать шоу…