Я ковыряюсь вилкой в тарелке.
– Энтони, ты где витаешь?
– Здесь, – отзываюсь я. – Можно я пойду наверх? Что-то есть не хочется.
Мама и папа обмениваются взглядами. Они не спорят со мной, когда я молча ухожу в свою комнату. Завтра мы с отцом едем к дилеру, так что в школу я поеду на своей машине, чтобы не терять времени и ехать сразу после уроков.
Как глупо и бредово вышло. Тори соврала, а Брюс ей поверил. Стоило ей взмахнуть ресницами и намекнуть на продолжительность их отношений, он, не задумываясь, развесил уши. Я хотел найти ее и поговорить, затем думал позвонить, но решил оставить все как есть. Да, я ленив и скоро меня здесь вообще не будет. Может все эти глупости и ссоры облегчат мой отъезд.
Плевать.
Лежа на кровати и глядя в потолок, я подбрасываю теннисный мяч. Он ударяется о потолок, затем вновь приземляется в мою руку. Я даже не знаю, чем себя занять. Может, хотя бы Шеннон перестала думать обо всей этой хрени. С девчонками дружить сложно, но у нас с Шеннон неплохо получается. Написав ей сообщение и пригласив прогуляться, я жду ответ и вновь принимаюсь подбрасывать мяч.
Ответ приходит через несколько минут.
Шеннон: извини, не могу сегодня.
В любой другой бы день я бы принял это спокойно. Но такое ощущение, что все сговорились отгородиться от меня.
Хрен с ними.
Соскочив с кровати и надев куртку, я выхожу из комнаты.
– Скоро вернусь! – кричу на ходу, выскочив наружу.
В моей школе есть ребята, которые собираются своей отдельной компанией, не подпуская к себе лишних. Они сами себя называют «саутсайдом Лебриджа» или «саутсайдерами». У них часто бывают конфликты с хоккеистами. Это как бы нормальная практика и такое происходит абсолютно в каждой старшей школе.
Однажды парни из команды после физкультуры заперли Стивена Хартли в раздевалке, забрав все его вещи. Некоторые снимали его тощее тело на телефон и откровенно глумились. Увидев все это, «саутсайдеры» решили проучить хоккеистов. В школьном коридоре началась такая возня, что даже учителя не сразу сумели среагировали.
Я тоже во всем этом участвовал. Во время всей этой возни все совершенно забыли о закрытом в душевой Стивене. Он едва дышал, когда я отделился от толпы и выпустил его.
Когда все более и менее улеглось, ко мне подошел Лэндон Стейт один из «саутсайдеров» и сказал, что видел, как я освободил Стивена. С тех пор между мной и этими ребятами существует какое-то немое соглашение. Я несколько раз бывал на их вечеринках, и ребята часто подкалывают меня за дружбу с ними, но все в школе знают, что с «саутсайдерами» лучше не связываться.
Обычно они тусуются под мостом у реки прямо за бывшим старым зданием ратуши. Увидев мою машину, Стивен спрыгивает с железной лестницы под мостом и бежит мне навстречу.
– Кого я вижу. Привет, чувак.
Мы обмениваемся быстрым пожатием пальцев и ударами костяшками кулаков.
– Привет. Что делаете?
– Да так, тухнем от скуки.
Шаркая ботинками по гравию, мы проходим под мост, где меня приветствуют еще несколько парней. Один из них – Девлин – пытается выпустить изо рта кольца дыма.
– Сегодня видел Брюса с Тори, – ухмыляется Стивен, забираясь на старую скрипучую лестницу.
Я смотрю на разрисованные бетонные ограждения, между которыми гуляет ветер, разнося пустые пакеты от чипсов.
– Они помирились.
– Она от тебя отстала?
Вздохнув, я рассказываю ребятам о произошедшем сегодня в школе.
– Тупая сука, – выплевывает Девлин. – Серьезно?
Стивен качает головой.
– Брюс такой каблук. Не понимаю, чего ты трешься с этими придурками.
Я пожимаю плечами.
– Мы играем вместе.
– Брось хоккей.
– Из-за девчонки? Хрена с два.
Парни понимающе кивают.
– Ну да, да, – неразборчиво бормочут они.
– Давайте придумаем, как разоблачить Тори, – предлагает Девлин. Его черный шарф плотно обмотан вокруг шеи и несмотря на это, он постоянно трясется от холода.
Я лениво мотаю головой.
– Не стоит тратить время.
– Почему? – вставляет Стивен.
– Через пару недель меня уже здесь не будет.
Все парни уставились на меня.
– Рой, какого черта?
Тогда я им рассказываю свою «печальную историю».
– Погано, чувак.
– Ну спасибо, – язвлю я. – Могли бы поддержать.
– Чем? – смеется Стивен. – Ты уезжаешь в задницу мира. Я даже на карте этот Досон-Крик найти не могу.
– Забей в гугле, – бурчу я.
– Так, давай определимся, – заявляет Девлин, подойдя ко мне. – Что ты там будешь делать? Там есть хоккейная команда?
– Конечно.
– Но вот уже лучше. – Он добродушно хлопает меня по плечу. – С девчонками конечно будет проблема, нужно будет потерпеть полтора годика, но ты справишься, я уверен.
Парни начинают ржать, а я демонстрирую им всем средний палец.
– Ладно, теперь без стеба, – отсмеявшись, уже серьезно произносит Стивен. – Есть возможность остаться?
Вздохнув, я смотрю на реку, на течение которое застыло от морозов и пожимаю плечами.
– Если честно мне уже хочется свалить. Не потому что у меня нет выбора, а просто хочется что-то уже сделать.
***
На следующий день я прихожу в школу и между мной и Брюсом ничего не меняется. Остальным парням из команды вообще плевать, с кем встречается Тори и уж тем более им плевать приставал ли я к ней. Брюс сам помешался, а Тори им играет.
После уроков я получаю от папы смс, что он уже ждет меня на месте. Я поспешно выбегаю из здания школы и, махнув парням, стоящих за углом школы, спешу на паркинг.
Я бы даже не заметил, если бы не взмахнул рукой, пытаясь поправить рюкзак, и не уронил ключи. Наклонившись за ними рядом с дверцей с пассажирской стороны, я открываю рот. От самого заднего бампера до дверцы тянется огромная уродливая царапина.
Это моя новая машина, которую я собираюсь обменять.
Прямо сейчас.
Твою…
Ладно, Брюс. Будет так, как ты хочешь.
У меня не остается сомнений, что это он. Я бросаю рюкзак в машину и сжав кулаки, направляюсь обратно в школу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Мы сидим в приемной рядом с кабинетом директора. На наших лицах красуются идентичные зияющие синим цветом синяки. У меня под скулой, у Брюса под левым глазом.
– Придурок, – сквозь зубы произносит он.
Я бросаю на него уничтожающий взгляд.
– Пошел ты.
– Это не я.
Фыркнув, я вытягиваю ноги перед собой, засунув руки глубже в карманы толстовки.
– Конечно.
– Это не я, черт побери. – Брюс соскакивает с места.
В этот момент дверь из кабинета директора открывается. Выходит моя мама, а следом за ней отец Брюса.
– Всего доброго, мистер Торес. – Мама пожимает руку отцу Брюса. – Надеюсь, все уладится.
– Да, – отвечает он. – Всего вам хорошего на новом месте.
Пока родители обмениваются любезностями, я вновь смотрю на Брюса, сжав челюсть. Он перехватывает мой взгляд и подступает ближе, чтобы никто не смог услышать.
– Как же я рад, что ты сваливаешь отсюда, Рой. Удачи тебе гнить в этой дыре.
Я не успеваю ответить. Он выходит со своим отцом из приемной в коридор.
Просто отлично. Теперь все вдруг дружно хотят, чтобы я свалил.
– Идем. – Мама подходит ко мне и указывает на дверь.
Она ничего не говорит, пока мы идем по коридору. Только на улице она вздыхает и начинает рыться в сумочке в поисках ключей.
– Тебя отстранили на три дня.
– А что с машиной?
– Ну, так как прямых доказательств нет, только твои слова, наказанием Брюса будет тоже отстранение.
Я вздыхаю.
– Прекрасно.
Мама опускает руки и внимательно смотрит на меня, когда мы подходим к ее машине.
– Ты всегда был таким милым и спокойным мальчиком. А тут меня вызывают к директору. Энтони, это просто машина.
– Мама, ты серьезно? – возмущаюсь я. – Против меня целая сеть интриг, я должен как-то защищаться.
– Сеть интриг? Ты о чем?
– Забудь, – отмахиваюсь я. – Поехали домой, я жутко голоден.
Мама молча забирается в свою машину следом за мной.
– Папа оплатит ремонт, и мы обменяем машину до отъезда, как планировали, – пристегиваясь, заявляет она.
Я качаю головой.
– Я сам заплачу из своих сбережений.
Мама улыбается.
– Отлично.
Развалившись в кресле, я вынимаю телефон.
– Погуляю с ребятами сегодня.
Продолжая улыбаться, мама качает головой.
– Ты наказан.
Как можно объявлять о таких вещах, вот так широко улыбаясь?
– Что? – Я в недоумении смотрю на нее.
– Ага. – Мама выезжает с парковки, отдав талон через открытое окно.
– Даже в кино?
– Нет.
– Ты шутишь.
Теперь она смотрит так, что становится понятно, это не шутка.
– Пофиг. – Откинувшись в кресле, я втыкаю в уши наушники и смотрю в окно.
***
Поскольку я лишен своей новой машины, мне приходится передвигаться на велосипеде.
– Эй, привет. – Я захожу в мастерскую и снимаю шапку.
Несколько рук появляются из-за или из-под машин, чтобы приветствовать меня в ответ.
– Ты сегодня рано, – говорит Том, выходя из бек-офиса, жуя сэндвич.
– Меня отстранили на три дня и еще мне нужны смены, чтобы заплатить за покраску машины.
Кустистые брови Тома поднимаются вверх.
– Что ты сделал, чтобы тебя отстранили?
– Подрался с тем, кто поцарапал мою машину, – отвечаю я, надевая рабочую куртку.
Том идет за мной, продолжая жевать.
– Понятно. Покрасить машину ты можешь бесплатно, ты же знаешь это.
Улыбнувшись, я киваю.
– Знаю, просто хотел выставить все драматичным способом, чтобы ты мне об этом напомнил.
Фыркнув, Том дает мне безобидный подзатыльник и возвращается в офис.
Я засучиваю рукава и принимаюсь за работу.
Через несколько часов по звуку шагов я слышу, как ко мне кто-то подходит.
– Эй, Энтони. – Кайл слегка пинает меня по ботинкам.
Я выкатываюсь из-под грузовика.
– Что?
– Разве у тебя есть необходимость работать? Я думал, твои предки богатые.
Удивленно вскинув брови, я сажусь на авторемонтной каталке.
– Какой-то странный разговор.
Кайл улыбается.
– Ага, но мне просто интересно.
Я устало разминаю шею и слышу противный хруст.
– У меня фиксированная сумма карманных денег. Мой отец в этом плане очень строг.
Кайл кивает, размышляя.
– Ну ладно. – Он указывает большим пальцем себе за спину. – К тебе пришли. Впрочем, как обычно.
Шеннон сидит на ящиках и приподнимает руку в приветствии, когда я выхожу.
– Холодно. – Она кутается в огромный серый шарф.
Я сажусь рядом.
– Ага.
Шеннон протягивает мне яблоко.
– Прости, я не из дома.
– Ничего. – Взяв яблоко, я подкидываю его в воздух несколько раз. – Как дела в школе?
Она пожимает плечами.
– Нормально.
– Почему такая грустная?
Она несколько секунд смотрит на меня.
– Даже не знаю.
– Ты ходишь в школу?
Шеннон вновь смотрит на меня и в этот раз осуждающе.
– Что? – защищаюсь я. – Что я снова сделал не так?
Почему люди такие требовательные к другим? Для начала было бы неплохо следить за тем, что ты делаешь сам, а затем судить других. Если это вообще нормально. Лично я считаю, что нет.
Шеннон вздыхает, и из ее рта выскальзывает облачко пара. А сегодня действительно очень холодно.
– Ты уезжаешь.
Звучит, как обвинение. За последние дни я от этого устал.
– Да. – Ответив, я поднимаюсь с ящиков на ноги. – Если ты пришла меня в этом обвинять, то не стоит.
Шеннон поднимает глаза и видит синяк на моей скуле с правой стороны.
– Что это?
Я отмахиваюсь.
– Пустяки.
Шеннон недоверчиво качает головой.
– Кажется, я догадываюсь. Брюс врезал за Тори?
Господи…
– Нет. Но вся эта брехня точно по ее вине.
– Конечно, он будет злиться… – начинает Шеннон.
– Мне плевать. Не собираюсь я ни перед кем оправдываться. Тем более за то, чего не делал. Хрен с Брюсом, он помешанный, но ты. Шеннон, с чего ты вдруг решила, что я стану мутить с Тори за спиной Брюса? Мы с тобой знакомы не первый день. И вообще, – я серьезно смотрю на нее, – почему тебя это так задело?
Она долго не отвечает. А затем выдает тихую, совершенно не предназначенную для моих ушей, реплику:
– Парни такие тупые.
Пусть так.
– Ладно, – произношу я. – Давай не будем злиться друг на друга? К тому же без причин.
– Давай, – соглашается она, чему меня удивляет. – Я же все-таки к тебе пришла.
На языке вертится вопрос зачем, но у меня хватает ума не задать его вслух. Еще меня волнует то, что она не ходит в школу, но я найду более удобный случай, чтобы об этом спросить.
– Я бы предложил потусоваться где-нибудь, но я наказан. Так что…
Шеннон тоже поднимается с ящиков.
– У меня бы все равно не получилось. Я устроилась в кафе-мороженое и завтра моя первая смена.
– Круто. А зимой мороженое едят так же как летом?
На губах Шеннон появляется крошечная улыбка.
– Не подкалывай, мороженое едят в любое время года.
Попрощавшись, она уходит. Стоя перед мастерской, я вновь размышляю о переезде и нахожу в этом все больше плюсов. Возможно, это мой мозг желает меня в этом убедить, но если подумать, то в переменах нет ничего страшного.
***
Поскольку я наказан, то мне приходится сидеть дома. Хотя если честно, просто мне некуда пойти сегодня, иначе бы я просто вылез в окно.
Уже полтора часа я лежу на кровати, не вынимая из ушей наушники, а из рук телефон. Несколько совместных фотографий Брюса и Тори появляются в ленте. Фыркнув, я ставлю лайк. Затем я открываю Тамблер и немного подумав, набираю: Досон-Крик Хай Скул. Как ни странно, поиск выдает мне блог по этому запросу. Я думал у такой маленькой школы нет своего блога в Тамблере.
Ладно, был не прав. Листая публикации, я убеждаюсь, что школа не такая уж и маленькая, какую я себе представлял. Но блог скучноватый. Тем не менее там есть несколько фотографий с игр хоккейной команды. Листнув ниже, я читаю комментарии.
stinky_pinky: что за фотку они выложили? Вы видели мое лицо??
Vermillion: о, тут кто-то еще пишет…
stinky_pinky: Кент, бро
Vermillion: здаров
Noel_gameboy: норм фотка. Поднимайте активность, тухло как-то
Дальше начинается какая-то шутливая перепалка. Я читаю абсолютно каждую публикацию и каждый комментарий, не только потому, что мне делать нечего, а потому, что с этими ребятами мне предстоит учиться ближайшие полтора года.
IngyLove_S: эй, кому-то скоро 17
bad_kara: вау
Avery_colors: спасибо, что сказала всей школе
Прочитав еще кучу комментариев, я перехожу на профиль девушки, у которой в скором времени должен быть день рождения.
Просто так из любопытства.
В ее профиле мало публикаций и в основном это строчки из песен Холзи и несколько гифок Джесси Пинкмана1. На аве плохо видно лицо. Правая сторона закрыта массой розовых волос.
Но я себе уже пообещал: никаких девушек. Уж слишком много от них проблем. Поэтому закрываю Тамблер, переворачиваюсь на бок и закрываю глаза.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В Виннипеге я нашел самый крутой магазин рубашек. Поскольку я могу себе позволить немного поссорить деньгами, то именно это я и делаю. Нужно произвести впечатление, когда появлюсь в новой школе. Хотя…