Юрий Москаленко, Алекс Нагорный
Берсерк забытого клана. Книга 4. Скрижаль
Глава 1. Суета, одним словом
Люблю погружаться в раздумья лёжа в ванной, когда никто не мешает и тело начинает потихоньку просыпаться. Бонус получился из элементаля знатный и я задумался, как его так получше припрячь, что бы пользу выжать по максимуму.
Да просто. Маскируем объект лесами с мешковиной, закрывая строительство от глаз и готовим запас материалов. Песка там, кирпича… Короче всего, чего такого Калигуле понадобится. И просто ночью работу делаем, предварительно посадив рабочих на неразглашение. Можно даже взять и наложить заклятие какое-нибудь, наверняка что бы сработало и никто не брякнул лишнего.
С этим вроде понятно. Вон, за ночь отгрохали несколько санузлов на моём этаже с таракашкой. Вот блин зря его вспомнил. Прибежит скоро хвалиться и понты разбрасывать о крутости его работы с элементалем в качестве руководителя. Это стопудово!
Затем я не спеша перебрал в памяти свои элементарные задумки и определил ещё один источник дохода, как актуальный. Ну вот чем не бренд майонез изготавливать и продавать по империи? Да и кетчупа давно не ел. Ну и автоматом прибавим такую классную штуку в кулинарии, как томатную пасту.
А что? Вон, когда прадед с дедом спорили, то тот что помоложе утверждал о незаменимости этого продукта. Достаточно было в армии почистить лука, сдобрить пастой и пожарить. Голод утоляли тока на раз-два.
Ну а индустрия? Хм-м… Тут я просто гением получаюсь с бритвами теми же, костюмами модными и с прицелами. А уж про то, где я нахожусь сейчас и отмокаю? Так тут ваще крутизна, как я считаю.
Главное народ заинтересовать, а иначе получится как с Грохом. Типа, «…нафиг надо, отхожее место внутри варганить, ежели на заднем дворе всё готово и не пахнет…»
– Хозяина! Ну как тебе? – голос усатого деспота заставил открыть глаза. – Как наша сработала? Моя как думал? – начались деланные размышления на публику, для меня то есть. – Хозяина проснётся и радостная станет, как поплещется! Потома, хозяина начальникой снова станет, и подумает такой: «А не пора ли мне кушать, однака?» И закажет завтрак, вку-ус-ны-ы-ый! – продолжил таракан с предвкушением трапезы в тоне, даже причмокнул.
Я открыл глаза и приподняв брови домиком скосился на бортик ванной, где усатый расположился вальяжно, но поглядывал на воду с опаской. Ногу за ногу закинул, и просто лучится от гордости за свою прозорливость в услужении хозяину. Хм! Меня даже улыбка посетила. По идее, он прав, если так-то… Положа руку на сердце.
– Слышь, чудо усатое, – я обратился с иронией к рыжему. – А ты не лопнешь от важности и где, кстати Калигула?
– Неа! Моя даже от еды не лопается! – парировал Чукча, гладя животик сразу четырьмя лапками. – А твоя слуга теперича с тобой будет, – он указал мне в район шеи. – На постоянку рядом и перескакивать ко мне сможет, если позвать. Через много-много расстояний! – провёл деспот ликбез для меня, чем озадачил и заставил по иному взглянуть на своего таракана непонятного статуса.
Я инстинктивно хлопнул себя по обозначенному месту и нащупал кулончик на малахитовой цепочке. Отодвинул и присмотрелся. Им оказался изумруд оправленный в серебро и смотрящийся очень классно. Его словно делили две змейки, вцепившись зубами и обвив с двух сторон сразу. При этом, в глазницах рептилий хвостатых я увидел камни побогаче. Брильянты что-ли? Где их эти двое из ларца достали интересно мне знать?
Пришла дурная мысль проверить тот подарочек от Голицыных, до которого руки никак не доходят. Ох, чуйка меня не подводит последнее время. Не это ли самое мне подарили. А что? Всё возможно. Камешки дорогущие просто так не валяются. Да ещё и с серебром в комплекте. Но тогда почему перстень с цепкой молчат?
– Слышь, чудик? – я попытался сцапать его для допроса с пристрастием. – Стой, говорю! Ай… блин! Твою же…
Быль-б-л-бл…
Я вертонулся, подскользнулся и погрузился с головой в воду, неудачно уперевшись локтем. Когда вынырнул то усатый уже сидел на умывальнике и опасливо на меня таращился.
– Ты-то, с какого перепуга заделался хозяином элементаля? – я швырнул в агрессора мочалку, как раз под рукой оказавшуюся.
Шлёп! Попал, но уже не так удачно, и в Гришку, зашедшего с вопросом каким-то, и теперь стоящего в обалдении от приветствия такого, утреннего. А таракашки, кстати, уже нет. Смылся гадёныш.
– Привет Григорий, проходи уже, – я постарался стать добрым. – Хотя, ты и так уже прошёл. Стряслось что-то?
Молодой граф Распутин, смотря на меня в немом вопросе, не смог сразу вернуться к теме своего прибытия. Гришка так и стоит на пороге, продолжая глазеть на меня как на психа, сбежавшего из супер охраняемой больницы.
Придётся пояснять, пролить свет на нечаянность своих действий.
– Тут этот, рыжий и усатый сидел, – я указал на край умывальника. – Бросок не очень получился, так что – извини! Дружище, – расшифровал я свой неудачный манёвр с мочалкой. – Так, что там? Завтракать пора или как? Гришка? Ау? Ты тут, вообще?
Парень наконец-то вышел из ступора и сняв с крючка полотенце вытер лицо. Сложил его и повесил на место, действуя аккуратно, наверное из-за боязни возвращения моего гневного настроения. Но моё искреннее выражение дружелюбия произвело нужное воздействие на настрой друга.
– Там это, Феликс. Эм-м… Там граф прибыл с коробками какими-то, – он наконец заговорил. – Не, даже не с коробками, а с футлярами красивыми из дорогого дерева выделанными, – внёс он существенную поправку, чем заинтриговал меня окончательно.
Я хотел было моментально подняться, но вспомнил, что в ванной сижу.
– Гришка, дружище, – тут я стал говорить по деловому, – ты иди, завтрак закажи у госпожи Беллы, и Татищева предупреди, мол, что я пока домываюсь, – пришлось аккуратно озадачить делами и спровадить друга. – Да, пусть комнату себе пока выбирает, и к завтраку приходит в мой зал. Ты, кстати, обеспечь всех креслами и пару в запас организуй, – я заранее прикинул, что гости у нас будут частыми, и по утрам в частности, да и вообще. – Давай, а я скоро буду!
– Конечно, Феликс, – он даже обрадовался поручениям от меня прозвучавшим. – Конечно, всё сделаю! Будь спок! – показав на пальцах зайчика, типа «Окей!», он опять применил кусочек жаргона.
Налету схватывает незнакомые термины и выражения из моего мира.
Парень всё понял и ретировался, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Гришка вышел, оставив меня домываться, ополаскиваться и одеваться, наедине с мыслями о загадочных шкатулках, принесённых Татищевым. Прям нетерпение душевное разжёг такое, что я даже про узурпатора усатого забыл, с его выходкой очередной, это по поводу эксплуатации элементаля. Моего, Калигулы, кстати.
Наскоро завершив водные процедуры я покинул первый нормальный санузел этого мира, при этом обернувшись пару раз и проверив его реалистичность. Пришлось ущипнуть себя для убедительности. Мол, это не сон такой мне приснился, радужный.
Одевшись я вышел из спальни в общий зал своих апартаментов, который несёт функции официальной приёмной, и обеденной комнаты, и просто помещения для общения с друзьями и релакса. Все уже собрались, а на нескольких подносах я увидел разнокалиберные тарелки из серебра, не иначе, прикрытые высокими крышками, по форме полушарий.
Чай уже разлит в чашки по количеству сидящих за столом, напиток приятно пахнет и испускает струйки прозрачного пара. Все в сборе, кроме Роксаны, что мне кажется неестественным в свете прошедших пары суток, проведённых девушкой вместе с нашей компанией.
Мне сразу пришла мысль о чём-то случившемся ночью, страшном и, несомненно, чрезвычайном происшествии, даже боюсь представить конкретно какого, способного заставить девушку пропустить общий сбор. А ведь наша отважная подруга потом дуться будет, да ну и пусть. Как-никак, а Роксана у нас – это хоть и девчонка, физиологически, но с пацанским характером и поведением, аналогичным хулиганскому. То её не выгонишь, а то игнорить удумала!
Хотя, утренние занятия у неё наверняка насыщеннее, как и у всех представительниц прекрасного пола. Ну или, она банально отлёживается после всего случившегося в усадьбе у Шуйских и в лавке у Артура.
В камине лениво потрескивает пара полешек, хотя холода или иной причины, кроме как для эстетики, я не вижу.
– Утречка всем, кого ещё не видел, – я бодренько поздоровался, посмотрев на Татищева и Тимку, который старался по запаху определить, что скрыто под крышками в тарелках. – А что не начали трапезничать, ведь остынет же? – я отреагировал как и положено для себя.
– Ну, негоже без главы начинать, как-то неправильно это, – подметил Гришка.
Остальные кивком выразили согласие с Распутиным.
– Да ладно, – я отмахнулся. – А ежели бы я, вообще, до обеда плескался? Короче, если что, на будущее, не нужно меня до посинения и обморока голодного дожидаться, – я глянул на графа в первую очередь как на взрослого аристократа соблюдающего законы и традиции. – Тем более, что вы, Николай Фёдорович, даже не ночевали и наверняка всю ночь на ногах провели, не едавши.
Друзья посмотрели на меня с изумлением, точнее с лёгким недопониманием, но спорить в открытую по поводу законов этикета не стали. Ну и это уже хорошо.
– Эм-м… – Татищев вскинул бровь. – Я постараюсь, Феликс, хотя и не согласен с вами внутреннее.
– Уж постарайтесь, вы этим очень меня обрадуете, – настоял я на своём.
Я прошёл к своему месту, выбранному для меня так, чтобы видеть всех за столом, и только сейчас заметил такую классную вещь, виденную по телеку, как подставка для варёных всмятку яиц. Прям вот как в фильме каком-то. Даже специальная ложечка есть. Прикольно! Я неосознанно улыбнулся, что не ускользнуло от моих товарищей.
– Вас, кх-м, – граф кашлянул. – Прошу прощения, тебя Феликс, что-то развеселило? – заинтересовался Татищев, убирая крышку с основного блюда.
Я не смог сразу ответить, так как этим самым блюдом оказалась каша. Замаячила перспектива остаться голодным, ведь это произведение кулинарии я не ем лет с трёх. Фобия такая на любые каши образовалась.
– А-аа, нет, – я придвинул диетический продукт, а именно яйцо всмятку на ножке и постучал по его верхушке. – Просто давненько не встречал такой сервировки, – пояснил так, как в голову пришло. – Люблю такое на завтрак употреблять, вот только кроме кашки. Не ем её ни в каком виде.
– Напрасно, – граф искренне удивился. – Довольно вкусно и главное сытно!
– Ничего не могу с собой поделать, – посетовал я как можно сокрушённее. – Много раз пытался и всё бестолку.
В целом же, Татищева такой мой ответ устроил, а я проигнорировал основное блюдо завтрака и спокойно сварганил пару бутербродов с маслом.
– Феликс, барин, ты совсем странный, – заявил Тимка. – Такую вкуснятину и не есть? Я тогда слопаю и твою порцию! – добавил глава беспризорников и опечалился. – Нет, лучше с собой возьму.
Я моментально вспомнил о всех тяготах и лишениях перенесённых пацаном и о его ватаге беспризорников. Задумался о количестве голодных ртов и мне стало грустно.
– Не стоит, Тимофей! Скоро твои архаровцы голодать перестанут, – решился я на озвучивание другу одной из идей или её намётка. – Ты посчитай всех своих, а я попробую загрузить их работой. Думаю голодных точно не будет, да и возможность приодеться к зимушке появится.
Тимка удивлённо вскинул бровь, а затем глянул на меня с надеждой и немой благодарностью во взгляде.
– Барин, ты не шути только так вот, – произнёс он серьёзно. – Нельзя давать надежду тем, кто её потерял и не быть уверенным в исполнении задумок! – добавил поучительно глава малолеток.
Он задумался и опустив голову начал ковырять в тарелке ложкой.
– Ешь давай! Поверь мне, что всё будет как и говорено! – я попытался подбодрить его. – Надеюсь ингредиенты типа яиц и масла никто перепутать не сможет. Будут твои малолетки трудиться на фабрике, думаю уже к концу осени. Ну и за тепличками присматривать… – тут я задумался, прикидывая новые возможности.
Тимка оживился и активнее заработал ложкой, наслаждаясь обычной кашей, на которую я даже взглянуть не могу. Ну вот порода у меня такая дурная.
Все приступили к трапезе, не смея отвлечься на разговоры, хотя взгляды присутствующих красноречиво указывали на всеобщий интерес к принесённым графом шкатулкам. Не могу иначе назвать эти футляры, выделанные столь искусно, что хранить в них драгоценности я бы не постеснялся.
Я же задался правомерным вопросом: «Говорить ли о элементале товарищам, и если – да, то как это известие преподносить?»
Нет, то что этот секрет останется в тайне я уверен, однако сам факт появления у меня духа Земли может произвести на друзей любое впечатление. Мне же неизвестна реакция здешних аборигенов на такие повороты судьбы.
Тук-тук!
В дверь вежливо постучали.
– Да? – я отвлёкся на визитёра.
Друзья тоже посмотрели в сторону двери, прервавшись от трапезы.
Вошла девушка, одетая скорее в униформу, чем в платье. Я такие видел на старинных фотках у бабушки, в школе когда она обучалась и где были все одинаковыми. Ну не прям один в один, а приблизительно и с некоторыми изменениями, типа кокошника белоснежного и ещё некоторых незначительных деталей.
Она выразила приветствие лёгким поклоном с приседанием. Ну не знаю я, как он называется у аристократов.
– Разрешите, я заберу пустую посуду и приборы? – спросила и застыла в дверях. – Может ещё чего изволите? Я немедленно принесу.
Я посмотрел на опустевшие тарелки у друзей и разрешил ей выполнить свои обязанности.
– Да, конечно. Пожалуйста убирайте, – я высказал согласие и жестом пригласил горничную пройти. – Мы как раз закончили завтракать. Почти, – добавил я оценив Тимку, с наслаждением лакомившегося вареньем.
– Милая, принесите нам кваску и ещё чая, – поправил меня Татищев, тоже обратив на сорванца внимание. – Будьте столь любезны.
– Конечно, как вам будет угодно, – она опять выразила почтение лёгким приседанием с поклоном.
Девушка в кокошнике убрала пустые тарелки и расстроилась, видя нетронутое мной блюдо утреннего рациона, но перекочевавшее ближе к Тимке.
Горничная ничего не спросила, однако по всем внешним признакам стало ясно, что в ближайшее время госпожа Белла получит доклад о происшествии, чрезвычайном для местной кухарки. Ладно, поясню им потом, что да как.
Когда первые позывы утреннего голода утолили и все расселись более вальяжно, наступил момент для начала общения, попивая чай и принесённый квас местной предупредительной горничной госпожи Беллы.
– Так что же вы нам такое принесли, уважаемый Николай Фёдорович? – я решился на озвучивание всеобщего интереса, уже не скрываемого ни кем. – Не томите, продемонстрируйте нам, граф. Никогда не поверю, что вы провели бессонную ночь без пользы. Наверняка контроль вели какой-то. А? Граф?
Гришка с Тимкой оживились, собственно, как и сам Татищев, который словно ожидал от меня этого вопроса.
Граф медленно снял шитую вензелями, белоснежную салфетку, которую перед завтраком заправил за воротник и встал, расправив несуществующие складки на бузупречной одежде.
Затем он медленно прошёл мимо камина к небольшому столику, несущему функции журнального или декоративного, и встал рядом с ним, положа руку на футляры. Николай Фёдорович просто излучает гордость всем своим видом.
– К-хм! – Татищев кашлянул готовясь к пояснениям с демонстрациями.
Мы, естественно, развернулись к нему и приготовились внимать моему мудрому поверенному в делах.
– Итак, я пожалуй начну с самого интересного, и продолжу поочерёдно знакомить вас, уважаемые друзья, с новинками, получившимися в результате конструкторской мыследеятельности нашего дорого Феликса Игоревича, – начал граф проникновенно.
Я принял его посыл с благодарным взглядом.
– Граф, ну вы и свои заслуги не забывайте! Без вашего старания вряд-ли, что-нибудь получилось бы так скоро! – парировал я его слова. – Давайте продолжим без лишнего пафоса и официоза! Уж больно интрига сильна, – я выразил и общее настроение друзей. – А?