Испанка что-то спросила, указывая на серебряное колечко, но Ника уже пребывала в «стране глухих». Виновато улыбнувшись, пробормотала «I don’t speak English12», надеясь, что говорит не слишком громко. Прошла под рамкой и потянулась за вещами, но испанка покачала головой, беззвучно шевеля губами.
Ника застыла, не зная, что предпринять, а женщина тем временем нажала кнопку на подлокотнике и выехала из-за стола. Передвигалась она в инвалидном кресле. Ника отвела глаза, чтобы не смутить испанку удивлённым взглядом, а та, бодро управляясь с пультом на подлокотнике, уже через пару секунд стояла (точнее, сидела) перед Никой. Женщина вытянула руки в стороны и выразительно приподняла брови. Ника повторила жест, наконец сообразив, чего от неё хотят. Видимо, рамка зазвенела, когда она под ней прошла, и испанка хотела провести личный досмотр.
Оказалось, что Ника не вытащила из кармана десять евроцентов. Пришлось снова проходить под рамкой. Испанка удовлетворённо кивнула, и Ника наконец надела серёжку. Звуки вернулись: трезвон телефона за стойкой администратора, невнятное бормотание постояльцев, входивших и выходивших из отеля, лёгкий джаз из динамиков.
Холл заполняли одинаковые, выстроенные под линеечку палатки. Все, как одна, тёмно-синие, застёгнутые на молнии – похоже, Ника явилась на выставку первой. Никого не было и у фотозоны – огромного белого баннера с логотипами спонсоров, расположенного чуть в стороне.
На палатках висели листочки с номерами и названием компаний-участников. Ника брела вдоль широкого прохода: двадцать три, двадцать пять… Под двадцать седьмым номером значилось «The Royal Meal», за молнией обнаружился невысокий стол почти на всю длину палатки, на столе – узкая витрина-холодильник, ещё один маленький холодильник стоял в углу. Женёк постаралась, не иначе. В холодильнике дожидались баночки с икрой, тут уж, наверное, распорядился шеф. Хорошо, значит, не придётся подниматься к нему в номер.
На столе лежали три упаковки салфеток и одноразовые тарелки с логотипом «Сэфера» – подарок от отеля. Ещё два подарка дожидались под столом – белая скатерть и перетяжка, которую предстояло закрепить на внутренней стене палатки.
Женёк вчера выпросила макет перетяжки у сына шефа: жёлтый фон и синие буквы всё с тем же «The Royal Meal». Конечно, фирменная (золотистая с чёрным) символика «Царской трапезы» подошла бы лучше, по крайней мере точно выделила бы палатку среди конкурентов. Но «Сэфер» был непреклонен: единый стиль для всех участников. Хотя может оно и к лучшему? Неизвестно, что получилось, если бы и здесь потрудился «Тарантул».
Там же, под столом, лежала сумка с дополнительными рекламными материалами. Женёк предупреждала, что заранее отправила их в «Сэфер». Тут уж Ника в качестве не сомневалась, так как год назад сама курировала разработку этих материалов. Четыре панели из блестящих пайеток складывались в большое (метр на метр) изображение золотой чаши с икрой. На широком баннере во всю боковую стенку размещались логотип и слоган «Царской трапезы», адрес сайта, а также фотографии с производства: рыбные бассейны, сортировочные центры, девушки, вручную раскладывающие икру по баночкам.
Ника положила укроп в холодильник, масло – на стол, чтобы подтаяло, упаковки с тарталетками убрала под стол. У неё оставался час, чтобы повесить перетяжку и баннеры, расстелить скатерть и смешать масло с укропом. Пока всё шло по плану.
Она присела, чтобы достать скатерть, а когда вынырнула из-под стола, чуть не застонала от досады.
– Привет! – Кирилл из «красной команды» держал два стаканчика без крышек и пакетик с надписью «Famous Amos13».
– Доброе утро, – буркнула Ника.
Воспоминания о вчерашней встрече вмиг испортили настроение. Они с Саней сговорились что ли? Какого чёрта ходят за ней по пятам?
– Слушай, извини, что ночью тебя напугал, – Кирилл протянул ей стаканчик.
Умопомрачительный кофейный аромат и мягкая молочная пенка недвусмысленно намекали о его содержимом. Ника удивлённо подняла брови. Напугал?
– Привязался ночью незнакомый бородатый мужик… Даже не представляю, что ты подумала.
Ника взяла стаканчик, всё ещё недоумевая. Так значит, он не стучал вчера в её дверь, чтобы удостовериться, что всё в порядке? И не обсуждал с длинноволосым соседом чокнутую конкурентку? Нет, с воображением срочно нужно что-то делать. Напридумывала сама себе, а потом ещё и переживала.
– Как видишь, я исправился, – Кирилл погладил щёку.
Ника только теперь заметила, что от вчерашней бороды осталась лишь аккуратная щетина. Из неопрятного типа он превратился в симпатичного парня в элегантных очках.
– Наш стенд чуть дальше, палатка намба фифти14, – Кирилл достал из пакета два шоколадных печенья, упакованных в прозрачную плёнку.
Интересно, чего добивается этот любитель вставлять английские словечки? На самом деле пришёл извиниться? Или пытается через неё выяснить планы Романа Валентиновича?
– Спасибо за кофе, – Ника солютнула стаканчиком.
В любом случае, моментом надо пользоваться. Во-первых, капучино с печенькой были как нельзя кстати, иначе пришлось бы оттягивать завтрак до похода в торговый центр. А во-вторых, задание шефа никто не отменял.
– Так я прощён?
Кирилл определённо строил глазки: взгляд внимательный, хитрющий, едва уловимая улыбка. Ника отставила стаканчик, прикидывая, стоит ли идти ва-банк. С другой стороны, что она теряет?
– Будешь прощён, если расскажешь, зачем пришёл на самом деле.
Кирилл театрально нахмурился, демонстрируя, что оскорблен.
– То есть в мои искренние извинения ты не веришь?
– Не-а, я не настолько наивна. Так что либо говори правду, либо забирай свой капучино, – она пододвинула к нему стакан.
– Флэт уайт.
– Чего?
– Это флэт уайт, не капучино.
Ника недоуменно подняла брови, и Кирилл с готовностью пояснил:
– Двойная порция эспрессо и меньше молочной пенки.
– Пытаешься перевести тему?
– Ес15
Конец ознакомительного фрагмента.