Мы не говорили с того самого момента, как она ушла. А уже вечер понедельника. Я успешно закончил сделку и попивал виски, празднуя победу, в своем отельном номере.
– Да, – услышал я ее голос в трубке. Обычно она говорит: «Алло». А сейчас, в этом ее холодном «да», я слышу презрение, обиду на меня. Все на хрен переворачивается во мне с ног на голову. Самому становится больно. Снова растерял все слова, что собирался ей сказать.
– Рит…
– Что?
– Я идиот.
– Я знаю.
– Прости меня…
– Уже простила, – я не понимал, за что она мне подарена судьбой? Как она терпит все мои выходки на протяжении всех тех лет, что мы с ней вместе. Как справляется со всем, что я вываливаю на нее? Как может прощать так легко. Как еще не выгнала из дому, бросая в след мои вещи, не захлопнула перед носом дверь, возвышая между нами, нерушимую стену? Это не женская слабость, нет. Умение прощать – свойство сильных. Слабые – не прощают. Я тяжело выдыхаю ей в трубку, но с облегчением. Оба молчим, а я чувствую, что к горлу подступает ком. Мужики тоже раскисают. Просто вовремя бьют по тормозам, а то занесет.
– Как прошло на конференции? – вдруг голос жены нарушает повисшее молчание.
– Да чуть не провалил все. Места себе не находил. Все думал о том, что сделал. О тебе, – но Рита меня прерывает. Говорит, чтобы не искал оправданий. Что не нужно ничего говорить. Чтобы лишь подумал еще раз и сделал вывод. И впредь сначала включал голову, а не головку. Да, Она именно так и сказала. Рита была девочкой романтичной, но слово у нее было жесткое. На самом деле, ее речь была идеально чиста в обществе, ее интонация, идеальная формулировка мыслей, умение лавировать в потоке провокационных вопросов. Измайлова была бы отличным дипломатом, писала бы кричащие речи политикам и вела бы беспроигрышные переговоры. Но когда она была в обстановке обыденной, домашней и непринужденный, ее мат мог не просто ошарашить, а снести с ног и проехаться по тебе катком.
Не мог понять я только одного. Наверняка потому, что причина снова крылась в заложенной в женскую головку логику. Рита злилась, что у нас не складывается диалога, что я не могу поговорить с ней, что я не нахожу объяснений своим поступкам. А сейчас, когда я нашел в себе силы изложить все и настроился морально на серьезный разговор, жена говорит не продолжать, а лишь поздравляет меня с успешным подписанием контракта. Б*яяяяяять! Затягивается в моей голове, и я тяжело вздыхаю. Чего же Вы хотите, женщины? Сами то знаете или у Вас есть особая считалка, определяющая то или иное желание на данную минуту?
***
После возвращения с Мюнхена, я на какое-то время отказался от встреч с друзьями. Нет, мы виделись, но в компании наших жен. Наступил период заглаживания своей вины. Все мы в чем-то да провинились перед своими женщинами. Потому, тактика семейных вылазок и поведения а-ля «Шелковый муж» работала безотказно. Даже когда мне устраивали дома пытки, заставляя смотреть страдальческие мелодрамы, я держался. Я засыпал на средине фильма, а Ритка меня будила, заставляя смотреть дальше, а после задавала вопросы по фильму. Ну бред сивой кобылы, честное слово.
Но когда в очередные выходные мы собирались встретиться с друзьями, накатывала волна облегчения. Хоть и встречаемся семьями, но как обычно, мужчины одной компанией, женщины другой.
Собрались в ресторане, который облюбовали сразу же, стоило ему открыться. Фаро Дель Порто выигрывал месторасположением, находясь на набережной в самом порту, откуда летом отходили прогулочные катера. Конечно, здесь было приятнее в теплое время года, на летнике, когда тебя пытается испепелить палящее солнце, но легкий бриз тут же остужает. Летом приятно расслабиться здесь, потягивая с бутылки холодное пиво.
А сейчас же, все было более строго. Согревались мы янтарным виски. Девчонки через трубочку потягивали глинтвейн.
– Че с Риткой поссорился? – на ухо мне шепнул Тоха, обратив внимание на наше, немного холодное общение друг с другом. Я лишь отмахнулся от друга, не желая отвечать на эти вопросы.
– Вы помните прошлый Новый год? Я вот вообще не ожидала, что, сняв лучшие номера в отеле, мы соберемся в одном, не просто для посиделок, – засмеялась жена Егора, еще одного из моих друзей.
– Это, когда вы к нам в люкс попритаскивали свои матрасы и устроили лежбище морских котиков прямо на полу, среди номера? – Ритка засмеялась. Моя милая Ритка. Своей искренней и нежной улыбкой.
Кстати говоря, Маргарита и правда была в этой компании самой милой, самой нежной и юной. По началу ее даже не воспринимали, считая наивным ребенком. Но, этот ребенок оказался умнее расфуфыренных гламурных фиф, что были женами моих друзей. Она имела свое собственное мнение и не боялся высказывать свою точку зрения, не позволяя собой манипулировать. Были в компании этих змей особи особо опасные, любящие всех вокруг подчинить, подстроить под себя и командовать парадом. Хрен вам, с моей Риткой так не получится.
– А я помню, как Егора вырядили в проститутку и отправили в соседний номер. И эта его а-ля французская интонация: «Ваш эксклюзив прибыл…» – Тохич легко толкнул Савицкого в плечо, заливаясь хохотом, который все тут же подхватили.
– Ага, повезло что мужики в том соседнем номере оказались понятливыми. А то, отэкслюзивили бы, мама не горю, – подмечаю я.
– А нужно было не проигрывать в карты. На желания ведь был уговор играть. Правда, после этого желания, очко играло, и фиг его знает, что бы там загадали мне, если бы я проиграл, – ехидно посмеивается Антон. Ох же паршивец изворотливый. Ему тогда так и не пришлось выполнять какую-то глупость, а вот мы все, мужики и бабы под тридцатку и за тридцатку, контингент у нас разный, самому старшему тридцать восемь, на какую только дурь не подписывались в ту Новогоднюю ночь.
Смеясь от воспоминаний, замечаю, как Рита что-то строчит в телефоне, с улыбкой, тут же пряча его в сумочку.
– Кто там?
– Да так, по работе, обсуждение корпоратива в общей группе, – уверенно отвечает жена.
Эх, все-таки это вечер и правда был проведен хорошо. Воспоминания, смех, легкость.
Легкости я ожидал и дома, после окончания посиделок в ресторане. Когда мы уже готовились ко сну, я обнял Риту со спины, касаясь ее плечика губами. Хотел ее, хотел продолжения чудесного вечера и финальный аккорд, который окутает нас эйфорией. Но нет.
– Не сегодня, Никит, – устало мурлычет жена, повернувшись ко мне чтобы поцеловать, и мостится поудобнее, собираясь отдаться во власть своим снам, а не мне.
К себе Маргарита по-прежнему не подпускала…
Глава 7.
Десять лет назад.
Школа учит нас жить в мире, которого не существует.
Я и не представляла, сколько смысла заложено в этой фразе. Мне лишь предстояло идти навстречу своей новой жизни. Порция вступительных экзаменов ещё была впереди. А уже после окончания универа я сделаю шаг во взрослую жизнь. Только я не ожидала, что взрослая жизнь захочет нагрузить меня всеми прелестями бытия, гораздо раньше.
Сейчас я хотела думать только об одном. О вечеринке, которая намечалась в честь дня моего рождения. Мне исполняется восемнадцать! Сегодня в программе: Ночной клуб, танцы до утра и выпивка. Сегодня все будет по-взрослому. В моем возрасте, жизнь начинает кипеть. Характер становился более скверным, хотелось выступать с протестами против всех запретов и правил. Да к черту правила, когда душа требует праздника! Даже до совершеннолетия я устраивала себе этот праздник, едва не каждые выходные. И пока родители были уверенны, что я оставалась на ночёвку у подруги, я была в ночном клубе.
И сегодня буду там же.
Маленькое чёрное платье, усыпанное тысячей пайеток, что ловят на себе блик каждого прожектора, заставляя меня сиять, в буквальном смысле.
Включается тело и отключается мозг, достаточно лишь немного ритмичной музыки и я чувствую, что уже готова отдаться танцу, но ещё сопротивляюсь, потягивая через трубочку коктейль у барной стойки. Затем музыка в унисон начинает звучать с ритмом моего сердца. Начиная со ста двадцати ударов в минуту. Ди-джей умело цепляет мой пульс, увеличивая его трек за треком. Мне кажется, что миф о том, что сто двадцать восемь ударов в минуту это ритм, идеально совпадающий с пульсом человека, разрушен. Вот оно, волшебное число, по достижению которого я полностью оказываюсь под контролем музыки. Я растворяюсь в ней, сливаясь воедино. Танцпол под открытым небом, лёгкий ветер, путается в моих волосах и оставляет холодок на коже, что покрылась испариной. Алкоголь, лёгкий дурман, который помогает расслабиться и наслаждаться танцем, мир кружится вокруг меня, а я кружусь с ним в одном ритме. Основа, самая сущность, квинтэссенция, пятая стихия, во власти которой я сейчас оказалась. Руки скользят по телу, лаская его, обводя очертания всех его изгибов, пальцы горячо поднимаются по шее, касаясь губ, и я размыкаю их, вдыхая воздух, наэлектризованный этой атмосферой. Я ощущаю на себе взгляды, прожектор настырно ловит меня под луч льющегося света, выделяя из толпы, и я понимаю, что сейчас в центре внимания. И открыв глаза, среди сотен взглядов, направленных в мою сторону, я замечаю Его глаза.
Лучший момент чего угодно – это момент, когда все начинается.
Незнакомец, вальяжно развалившийся на диванчике в ВИП-зоне, наблюдал за мной из полумрака, как затаившийся зверь, контролируя свою жертву. От столь пристального изучения моей персоны, с нескрываемой наглостью и открытостью, мне стало не по себе. Не замечаю, как перестаю танцевать, стоя посреди танцпола, под лучом яркого света, переливающегося всеми цветами радуги, и пристально смотрю на незнакомца в ответ. До тех пор, пока приходит осознание моего ступора, с моментом, когда перестаю быть интересна прожектору и оказываюсь в потоке остальных танцующих. Поспешно направляюсь к барной стойке, заказываю ещё коктейль, перегибаясь через стойку, приподнимая ногу и крича бармену название. Одарив бармена благодарной улыбкой, забираю напиток и возвращаюсь за наш столик, попутно ещё раз взглянув в сторону, где сидел мой хищник. Он увлеченно что-то обсуждает со своими друзьями, но меня замечает, кивком указывая в мою сторону, на что оборачиваются его друзья, для проведения визуальной оценки. Я даже была не против, что на меня обратили внимание и выделили среди толпы танцующих девушек.
– А вот и звезда сегодняшнего вечера! – восторженно вскрикивает Макс, поднимаясь с диванчика, и приобнимает меня за талию, прижимая к себе и целуя в щеку.
– С днём рождения, Дорофеева! – все подхватывают тост одноклассника, и наши бокалы встречаются в центре стола, звонко брякая. Макс потянул меня за руку, заставляя упасть на мягкий диванчик рядом с ним. Руднев был отличным другом, а скорее подружкой, при том для всех девчонок класса. Его обожали, как любят друга гея. Его карма – вечная френдзона. А Максу, кажется, ни одна из нашего класса и не была интересна. В то время, как остальным парням хотелось проверить, что у нас под юбкой. В этом была разница. Мы доверяли Рудневу больше, позволяли ему стать частью тайного женского общества, по иронии судьбы во френд-зоне оставляя помешанных на сексе пацанов-одноклассников. Потому и объятия друга, непринужденные поцелуи в щеку, без стеснения, настолько дружеские, что, чуть ли не братские, и поздравления с днём рождения, ничуть меня не смущали. За болтовней и выпивкой, я забыла о незнакомце с вип-зоны и вспомнила о нем в самый яркий момент этого вечера.
– Рит, смотри, кто это там? – ощущаю, как подруга ткнула меня под бок локтем, указывая в сторону входа, откуда к нам двигалась уверенная мужская фигура, с букетом цветов. Поднимаюсь из-за стола и молча иду ему навстречу, поскольку парень замирает, вызывающе глядя на меня, не торопится подходить к нашему столику и присоединяться к компании моих друзей.
– С днём рождения, – негромко произносит парень, но в грохоте музыки, я не расслышала его, но сумела прочесть по губам. А его голос прозвучал в моей голове, ведь я так хорошо его знала.
– Саш, спасибо, – отвечаю, глядя в глаза бывшего, а вижу в них лишь отблески светомузыки и озорных огоньков. Принимаю букет огромных ромашек, протянутых мне, и позволяю себя обнять. А он обнимает не как друг. Я знаю эти объятия, помню их. Теплые, осторожные, моментально из нежности окунающие в страсть, что острым разрядом проносится по телу. Его губы касаются моего плеча, а затем скользят выше к шее. Гордеев целует меня в щеку и набирается смелости, готов поцеловать в губы, но лишь задев их уголок своим, получает мой отказ. Я отворачиваюсь, ладонью упираясь в его плечо, надавливая и давая понять, что ему стоит остановиться.
– Спасибо ещё раз за поздравления, Саша. Хочешь присоединиться к нам? – лишь из вежливости предлагаю я, никак не комментируя то, что только что произошло. Я знала, что Гордеев откажется.
Невольно подняв глаза, я замечаю незнакомца, который наблюдает за этим ромашковым спектаклем, облокотившись на стеклянные перила, ограждающие вип-зону на возвышенном островке. А мне нравится то, что он смотрит. Сашка, поймав мой взгляд, проследил за ним, и ничего более не говоря, ещё раз поцеловал меня в щеку и поспешил на выход из клуба, оставляя меня стоять с букетом ромашек, в который я зарылась носом, играя в гляделки с незнакомцем.
По сути, мое поведение сейчас было отвратительным. Я снова отшила Гордеева, хотя была уверенна, что окончательно сделала это еще на школьном выпускном, неделю назад. Он не спешил остановить меня тогда, так чего он хотел сейчас? У него есть Алёнка, я знаю, что он ее не бросил и меня бесит, что он бежит ко мне, потому что я осталась его непокоренной вершиной. А игры в дикую кошечку с тем незнакомцем из випки – лишь вольности моей внутренней богини, налакавшейся алкоголя.
***
Пятница. Пятница-развратница. Рабочие будни вырывают тебя из жизни, лишая удовольствий беззаботности, сковывая в рамки приличия. Наступил тот возраст, когда ты даёшь себе отчёт о том, что обязанности начинают перевешивать права. В свои двадцать четыре передо мной уже был открыт мир безграничных возможностей, но к ним прилагался бонус в виде большой ответственности, рухнувшей на мои плечи. Ещё задолго до окончания университета, я знал, что мне подготовлено место в фирме отца. Я начал с должности помощника юриста, возненавидев с первых секунд бумажную работу, но выполнял ее беспрекословно, желая поскорее вырваться из разряда рядовых работников. И уже через два года мне посчастливилось стать партнёром. Самым молодым партнёром в компании “Гарант”. И плевать я хотел на то, что там за моей спиной чешут завистливые языки, якобы папаша тянет к повышению за уши. Я знал, что в том, что я получил должность – моя заслуга. Я работаю на износ, с утра до ночи. Мне хотелось доказать отцу, доказать самому себе, что я способен достичь вершин сам. Без чьей-то помощи. Папа лишь дал стартовый пинок на рассвете моей юридической карьеры. Я уставал как собака, забывал о том, что кроме работы есть жизнь, которую стоит разукрашивать цветными красками, а не превращаться в занудного карьериста. Самые яркие оттенки, моя жизнь приобретала по пятницам.
– Привет, я соскучилась, – защебетал слащавый голосок моей девушки в трубке телефона, как раз, когда я собирался на встречу с друзьями.
– М-м-м, я тоже, но не сегодня, – подумав лишь пару секунд, уверенно отвечаю я. Даже не видя перед собой лицо Нат, я знал, что она обижена. Надула свои губы, накручивая блондинистый локон себе на палец.
– Я договорился с парнями, мы сегодня в клуб. Я же говорил. К тому же мы вчера виделись, – пытаюсь взбодрить девушку. Сложно было назвать наши отношения серьезными. Я встречался с ней, чтобы получить порцию необходимой мне разрядки, чтобы удовлетворить свои потребности, ну и покрасоваться с дорогой куклой на людях. В благодарность за предоставляемые мне услуги, я водил Натали по ресторанам, писал ей утром и вечером смски и даже познакомил со своими друзьями. Ну, а Нат, в своих фантазиях выскочила за меня замуж, нарожала кучу детей, и живёт в домике с белым заборчиком. Это меня тяготило. Я словно был кому-то что-то должен, обязательства, моногамия. И вот к последнему я ещё был не готов. Оставалось только придумать, как деликатно объяснить это Натали. Разговор закончился быстро. Я не особо заморачивался над тем, что задел чувства девушки. Сам ни разу не испытав этих самых чувств, не расценивал это как трагедию. Пообижается и прискачет, первый раз что ли.
Я говорил о цветных красках в жизни по пятницам, так вот, эта пятница стала особенной. Она выстрелила яркой вспышкой. Миллионом сияющих бликов ЕЕ платья, ослепивших меня с первой секунды, стоило этой девушке появиться на танцполе. Я наблюдал за тем, как она двигается, словно музыка и она это единое целое. В движениях столько секса, что я ощутил напряжение в области паха. Будь мы в закрытом клубе, я бы задохнулся от возбуждения. Потянулся рукой к рубашке, расстегивая ещё одну пуговицу, и промочил горло обжигающими виски. Ночной клуб «Ибица», расположившись под открытым небом, был частью развлекательного комплекса. Здесь тебе и зона отдыха у бассейна и спа с комплексом саун, а для достижения высшей степени релакса – уютные номера, для уединения с умелыми жрицами любви, которых в клубе было пруд пруди. Мне стало жарко как в сауне, после бурной ночи в одном из таких номеров, что захотелось нырнуть в холодный бассейн, чтобы остыть. Прикуриваю сигарету и продолжаю наблюдать за девушкой на танцполе, стараясь угомонить сердцебиение, что перешло на галоп. Она не была одной из «этих», пришедших на ночную смену. Такие работают настойчиво, не дожидаясь приглашения, начинают предлагать товар. Девочка была явно птичкой залетной и просто отдыхала. Ох, сколько же страсти я увидел в ее темных глазах, когда она остановилась, и наши взгляды столкнулись. Ещё когда она танцевала, я мысленно стащил ее блестящее платьице, изучая ее тело, оценивая, представляя все ее прелести в своих грязных фантазиях.