– Подобного следовало ожидать, – засмеялся я. – Так они сами в гости пожаловали или по радио запрос дали?
– Вышли на связь через солдат ван Клейста, попросили кого-нибудь из начальства, Маккой вызвал меня, – разъяснил Георгий. – Ты мне лучше скажи – стоящие они люди или так себе? Если толковые, работящие, то пусть переезжают, места всем хватит.
– А шут их знает, если честно, – я не стал кривить душой и ручаться за малознакомых людей. – В принципе, среди постояльцев Мамеда есть толковые мужики, которых надо бы сманить к нам, в Данилово. Кроме того, у тех водил есть техника, грузовики, да и с бойцами у нас негусто.
– Ну, надеюсь, на этом корабле хоть с полсотни мужиков да найдётся, – Георгий махнул рукой в сторону приближавшегося судна. – Сергей Николаевич, ведь найдётся, да?
– У меня в строю всего девять человек, – хриплым голосом ответил Стрелков. – Девять! Из сорока… Из сорока добровольцев, взявшихся за оружие… Остальные – гражданские, бабы, дети, раненые.
– Давай, Сергей, рассказывай про вашу эпопею, – я почувствовал, что наши ресурсы, вооружение и союзники всё же произвели на майора впечатление, и ему нужно выговориться. – Здесь все свои, практически узкий круг в малом составе, так сказать.
– Да что рассказывать… Есть закурить? – похлопав по карманам, Стрелков вопросительно взглянул на меня. Зеленцов протянул гостю пачку «Мальборо», настоящего, американского производства, найденную в каком-то чемодане на пляже. – Началось всё, как в том анекдоте, где утро добрым не бывает… Меня разбудил сосед, частный сектор, как-никак…
…Ну да, всё почти как у всех – в первый день после катаклизма люди метались по округе, везде натыкаясь на джунгли чужого мира, – слушая Николаича, я автоматически сравнивал его ситуацию с нашей. – Ага, на второй день они, как и мы, пересеклись с соседями – рядом оказался кластер с окраиной Бобровска, несколько деревушек… А вот с соседями-«латиносами» им круто не повезло…
– А кто спровоцировал столкновение – наши или бразильцы? – Александр перехватил мой взгляд, кивнул головой, мол, всё путём, командир. – Прям Троянская война какая-то…
– Наши, конечно, уроды малолетние. «Мажоры», мать их, привыкли к безнаказанности за спинами своих родителей из обладминистрации, – Стрелков со злостью отшвырнул окурок далеко в сторону. – Если изнасилованные девки шумели сверх меры и не соглашались на отступные, предки давили на ментов, на прокурорских, а дальше и объяснять не надо…
…В отличие от нас, занятых решением внутренних проблем, белгородцы уже на второй день перешли к изучению окружающей их местности. К сожалению, разведкой занялись все кому не лень, точнее, те, у кого имелись ресурсы в виде хороших внедорожников, и кто страстно желал найти себе приключений на одно место. Имея и первое и второе, «золотая молодёжь» Белгорода, видимо, решила, что им выпал шанс поиграть в очередную крутую игру, что-то типа ралли «Париж-Дакар» по местным джунглям.
Самоназначенные «разведчики» быстро обнаружили пару соседних анклавов, познакомились с жителями города Бобровска и с обитателями фавел Сан-Паулу. Первые не произвели на «золотую молодёжь» особого впечатления – такие же россияне, ничего интересного. А вот бразильцы – экзотика, с ними оказалось интересно и за жизнь побазарить на языке проклятых «гринго», и косячок забить, и вискаря хапнуть.
Поначалу всё шло мирно и дружно, никто никого не бил и не резал. Парни перетирали и пили за дружбу народов, и вообще, вокруг крутились мулатки с круглыми попками и шоколадного цвета кожей. Дамочки произвели сногосшибающее впечатление на накачанных наркотой и алкоголем пацанов, и те с чего-то решили, что бразильянки дадут им сразу и без проблем. Мулатки придерживались иного мнения насчёт «дать сразу», и, вместо того чтобы расслабиться и получать удовольствие, подняли визг и шум. В результате такой несогласованности у белгородских «мажоров» возникла потасовка с не пожелавшими делиться своими женщинами бразильскими мачо, быстро переросшая в перестрелку.
Практически сразу же выяснилось, что «шоколадные» парни вооружены на порядок лучше своих бледнолицых визави, а кокаин с коньяком не давал такой же неуязвимости и сверхметкости, как волшебный эликсир всевластия в компьютерных играх. В общем, из десяти горе-разведчиков домой вернулись лишь четверо, оставив на поле боя не только тела своих товарищей, но ещё и подарив обитателям фавел в качестве трофеев пару отличных японских внедорожников. Самое же поганое в этой ситуации оказалось то, что по возвращении домой «мажоры» сразу же кинулись глушить водку на хате у какой-то разбитной девицы, словно нашкодившие коты, и никому не поведали о своих похождениях.
На следующий день более двух с половиной сотен хорошо вооружённых бразильцев нанесли ответный визит сразу в оба российских кластера. Видимо, «латиносы» не особенно хорошо разбирались в географии и не нашли никакой разницы между соседями, посчитав, что все русские одинаково виноваты в произошедшем вчера конфликте. В принципе, бразильцы были в своём праве: в аналогичной ситуации никто бы не стал выяснять, кто, к примеру, конкретно виновен – жители города Майями или ньюйоркцы. И те и другие являлись американцами, следовательно, должны были понести коллективную ответственность за своих бестолковых соотечественников.
Нападение застало врасплох немногочисленных полицейских и добровольцев из числа местных охотников, дежуривших на импровизированном блокпосту на окраине кластера. Быстро выяснилось, что беднота из фавел обладает подавляющим огневым превосходством, и шутить с «латиносами» ой как не стоило. Массированным огнём из «базук» и пулемётов горячие южане почти мгновенно смели и блокпост и его защитников.
Затем бразильцы пронеслись по городским улицам на джипах и внедорожниках, словно ураган, стреляя налево и направо, подожгли с десяток строений и, наткнувшись в нескольких местах на жёсткий отпор, быстро убрались прочь. Позднее выяснилось, что «латиносы» прихватили с собой пару десятков пленных, в основном лиц женского пола.
Среди жителей анклава началась паника, многие бросились спасаться в джунглях чужого мира, десятки машин отправились в сторону бобровского кластера. В этот момент бразильцы произвели огневой налёт на другом участке, выстрелами из «базук» подожгли деревянные дома в частном секторе, а затем вновь попытались атаковать белгородцев. Атаку удалось отбить, нанеся «шоколадным» потери в живой силе, и даже захватить трофей – джип с установленным на нём пулемётом.
К этому времени вокруг Стрелкова самоорганизовался отряд из трёх десятков понюхавших пороху мужиков, вооружённых в основном ружьями и карабинами. Ещё одну группу из бывших военных и действующих полицейских сформировал подполковник Николишин, командир танкового батальона, приехавший на праздники в город, чтобы погостить у своей матери.
Кроме вышеуказанных групп ополчения в анклаве действовали ещё два-три более многочисленных отряда, состоявших из представителей криминального мира, охранников, да и просто отчаянных мужиков. Именно одна из таких групп разыскала и выволокла из подполья четвёрку вдрызг пьяных «мажоров», которые поведали о причине конфликта с бразильцами и своей роли в нём.
Здесь следует сделать отступление и рассказать о географии района, куда провидение забросило наших соотечественников и их латиноамериканских соседей. К востоку и юго-востоку от белгородского и бобровского кластеров простиралось огромное пресноводное озеро, можно сказать, что оба анклава стояли на берегу этого водоёма. Западнее белгородцев оказался какой-то явно земной ландшафт, весьма напоминавший джунгли Южной Америки или Юго-Восточной Азии. Северо-западнее раскинулись кварталы Сан-Паулу, в основном фавелы. А к северу от бобровского анклава катаклизм закинул в другой мир ещё более опасного противника, чем неуступчивые бразильцы…
Вечером того же дня в гости к белгородцам пожаловала группа моряков с судна типа «река-море», вот уже три дня бороздившего просторы огромного озера. Увидев несколько столбов дыма, поднимавшихся над сушей, капитан Горбань принял решение высадиться на берег и попытаться разыскать людей. Угодил, как говорится, прямо с корабля на бал, точнее, в пекло самой настоящей войны.
На следующее утро враг атаковал соседний, бобровский кластер, и дело сразу же приняло очень плохой оборот. В бой вступили северные соседи обоих русских анклавов – боевики мексиканского наркокартеля «Лос-Зетас», причём не тупоголовые отморозки низшего звена, а прекрасно подготовленный и вооружённый элитный отряд данного преступного синдиката. Думаю, не следует объяснять, что жители фавел Сан-Паулу легко нашли общий язык с «зетасами», сразу же на порядок увеличив общий ударный потенциал «латиносов». В общем, где-то к полудню противник сломил сопротивление бобровских полицейских и добровольцев, окружил их и принялся постепенно зачищать захваченную территорию.
Получив известие, что у соседей дела плохи, подполковник Николишин повёл на выручку свой отряд, но, увы, не смог пробиться к окружённым и был вынужден отойти обратно. Отлично вооружённые «зетасы» имели подавляющее огневое превосходство, и подполковник не стал гнать своих людей на убой. Тем не менее, благодаря Николишину и его пятидесяти бойцам, из бобровского анклава смогло вырваться некоторое количество мирных жителей – женщины, дети, старики.
Пытаясь отвлечь вражеские силы от соседей, отряд Сергея Николаевича рискнул атаковать бразильский кластер, и даже завязал уличные бои в трущобах. К сожалению, неведомый катаклизм забросил в чужой мир не только бесчисленные кварталы фавел, но и десятка полтора небоскрёбов, в результате чего бразильцы имели возможность координировать свои действия в обороне. Как только ветеран трёх войн почувствовал, что «латиносы» стали напирать на фланги – он тотчас начал отвод своих бойцов обратно, в чужой лес. Бразильцы не стали преследовать русских по пятам, видимо, опасаясь попасть в засаду, и ограничились обстрелом отходящих.
А далее произошла катастрофа. До появления на сцене мексиканцев обе стороны вели войну между собой, в основном в дневное время суток, предпочитая проводить ночь в привычных, земных условиях. Ночной лес чужого мира таил в себе множество опасностей, и мало кто хотел бестолково завершить свой жизненный путь в пасти какой-нибудь местной твари. В свою очередь, боевики «Лос-Зетас», всегда делавшие ставку на запугивание своих врагов, сразу же сообразили, что бледнолицые либо боятся здешней ночной фауны, либо плохо подготовлены к боевым действиям в джунглях в тёмное время суток.
Видимо, во главе «зетас» стоял грамотный специалист, поэтому мексиканцы и примкнувшие к ним бразильцы не стали торопиться с окончательной зачисткой бобровского анклава. Оставив в кластере силы, достаточные для удержания загнанных в «котёл» русских, враг вечером выступил на юг. Где-то в районе двух часов ночи противник атаковал белгородцев на широком фронте и быстро прорвался в нескольких местах вглубь русской территории. Сражение сразу же приняло ожесточённый характер, местами дело доходило до рукопашных схваток, но уже к утру стало ясно, что силы сторон слишком неравны.
В течение дня боевики наркокартеля и бразильцы рассекли анклав на две-три части и не спеша методично расстреливали защитников из крупнокалиберных пулемётов, гранатомётов и снайперских винтовок. Наши были вынуждены отходить сразу по нескольким расходящимся направлениям, и к вечеру четвёртого дня остатки отрядов Стрелкова и Николишина отступили на берег большого озера. Здесь уже находилась целая толпа беженцев, тех, кому повезло выскользнуть из-под обстрела, а в полутора десятков метрах от берега на якоре стоял корабль… По словам Сергея Николаевича, решение он принял моментально, как только увидел СТК и его капитана, который не испугался остаться, хотя мог увести своё судно в любой момент.
…Если смотреть правде в глаза, то исламистов подвела их относительная малочисленность. Если бы сомалийцев оказалось на пару десятков больше – в лучшем случае мы бы закрепились в Замятино, – подумал я, бросив взгляд на стоящих рядом товарищей. – А если бы нападавших было на пару сотен больше, то мы бы не удержали Данилово даже при поддержке наёмников и всего их бронепарка. Чёрт, лишь бы у бразильцев и “Лос-Зетас” не оказалось самолётов и кораблей…»
– Эй, народ, кто умер-то? Евпатий-Коловратий, тишина, словно на похоронах, – сквозь замолкающий шум лодочного мотора послышался хорошо знакомый голос. – Кричу вам, кричу, а вы оглохли, что ли. Володя, что происходит, чёрт подери?
– Извини, Руслан, мы тут… задумались немножко, – тяжело вздохнув, отозвался я. – Сергей Николаевич коротко рассказал об их эпопее… А ты один, что ли?
– Марк с Сухониным остались на сторожевике, а я взял «зодиак» и к вам, – капитан махнул рукой в сторону японского траулера. – Ну, что, мужики, ждём «Маджестик» или начнём без него?
– Надо начинать прямо сейчас, если хотим успеть до темноты, – глянув на местное светило, произнёс Георгий. – Пока всех перевезём, пока разместим… Хорошо, если к полуночи управимся.
Командир даниловского ополчения был полностью прав: времени до заката оставалось не столь много, а СТК никак не мог высадить беженцев прямо на пляж. Судно встало на якорь примерно в четырёх сотнях метрах от уреза воды, у его борта уже покачивались шлюпки «Звезды», трофейные пиратские лодки и «зодиаки». Заявив, что перед транспортировкой раненых их сначала следует осмотреть на месте, Коллинз и прочие медики-американцы забрали у Руденко его плавсредство и понеслись к кораблю с верховий Амазонки.
Спустя четверть часа к берегу подошёл «зодиак», доставив на сушу первую партию беженцев. Затем шлюпки и лодки засновали между судном и пляжем, словно общественный транспорт в час пик, высаживая на берег все новых и новых людей, мы засуетились, помогая женщинам и детям залезать в грузовики. Автобус, увы, имелся всего в единственном экземпляре, и он очень быстро наполнился беженцами старшей возрастной группы и матерьми с маленькими детьми.
Где-то через полчасика на связь вышел Дэвид, сообщив, что несколько пострадавших придётся прооперировать прямо на борту СТК. Подполковник попросил поскорее доставить на корабль наших незаменимых женщин, Марину и Диану, без помощи которых хирург не мог найти общий язык с некоторыми строптивыми пациентами. Кроме этого, Джулия Санчес диагностировала у капитана Горбаня инфаркт, категорически запретив тому подниматься на ноги. Командование судном перешло к помощнику Игоря Степановича, слишком молодому и неопытному парню лет двадцати пяти.
Чтобы не мотаться в посёлок и не жечь попусту топливо, мы передали запрос Коллинза комендатуре, и спустя какое-то время на пляж примчались наши дамы, заплаканные и перепуганные. Как оказалось, мальчишка-посыльный что-то недопонял, нафантазировал, на ходу сочинив историю, что, мол, это мы с Русланом ранены, и нас даже не могут вывезти с борта корабля. В общем, сработал классический эффект испорченного телефона, завершившийся рыданиями и упрёками в чёрствости и бесчувственности. Ни Марина, ни Диана почему-то не догадались сначала попробовать вызвать нас по рации прямо из комендатуры. Девушки просто прыгнули в первый же попутный грузовик и понеслись спасать своих ненаглядных мужчин, а чёртов мальчишка-фантазёр избежал вполне заслуженного подзатыльника.
Пока мы успокаивали наших женщин, подошёл индийский танкер, и его шлюпки сразу же включились в перевозку народа. К заходу солнца на пляже не осталось ни одного беженца, а две с половиной сотни вновь прибывших наполнили посёлок давно не виданной суетой и шумом. Проторчав на пляже ещё с полчаса, мы наконец-то дождались появления ван Клейста и, забрав его и пару наёмников, покатили в Данилово. Впереди предстояли длительные переговоры со Стрелковым и бельгийцем, и хорошо было бы что-нибудь перекусить, а то неудобно на голодный желудок решать судьбы мира.
Где-то за полночь Стрелков закончил более подробный рассказ о трагедии двух российских кластеров, и во дворе дома Никитина воцарилась тишина, прерываемая лишь хрустом свиных рёбрышек – проглот Гивинс не удержался и попросил добавки у супруги Василия. Глядя на довольного, как удав, наёмника, я невольно сравнил кулинарные способности двух женщин – жены главы администрации и Марины, и это сравнение оказалось не в пользу последней. В перспективе стоило бы научить мою девушку хорошо готовить, либо… поменять её на более искусную хозяйку. А ещё лучше – завести себе сразу парочку жён, как у арабов, благо количество женщин уже раза в полтора превосходило число мужиков. При том общественном строе, который де-факто установился на территории конфедерации, о моногамии следовало бы поскорее забыть.