Он обратил на нее внимание сразу же, как только она обосновалась на берегу, в одном из бунгало серферского лагеря. Высокая блондинка спортивного телосложения выделялась даже среди блистающей красотой и беззаботностью, купленной ценой очень хороших денег, золотой молодежи. Тело у нее было сильное, поджарое, с длинными сухощавыми руками и ногами, прямыми плечами, небольшой грудью. Но, как ни удивительно, она не любила выставлять его напоказ, купалась всегда в закрытом купальнике. И однажды, покрывая поцелуями ее пахнущую солнцем и морем кожу, Ник ощутил губами твердую неровную полосу старого шрама на плече.
Лет ей было, наверное, двадцать семь – двадцать восемь: молодая, легкая, энергичная, но при этом уже умная, опытная, знающая цену людям и очень хорошо представляющая, что нужно именно ей. Это чувствовалось и в манере держаться, и в выражении лица – черты его, правильные, четкие не сбивали с толку обманчивой мягкостью. И как бы ни был непроницаем взгляд ее серо-стальных глаз, сразу было понятно, что в нем нет и следа безмятежности, пресыщенности и вальяжной скуки. Нет, даже когда Ольга сидела спокойно, недвижимо, в расслабленной позе, сразу было понятно, что в ней кипит энергия. Завершали образ длинные, чуть ли не до поясницы, отливающие теплым золотом волосы, которые, катаясь, она скручивала на затылке тяжелым узлом.
Николас почти мгновенно понял, что она не говорит правды о себе. Офисный планктон? Ну да, как же. У такой редкой красавицы, сразу бросающейся в глаза даже в компании очень привлекательных женщин, конечно, должен быть какой-то богатый покровитель. Не может быть иначе! Чтобы такая великолепная блондинка была одинока? Как бы не так!
Как археолог, привыкший анализировать найденные артефакты и по крупицам достраивать картину исторических событий, он сразу прикинул – все вещи Ольги были куплены здесь, на Миконосе, в туристических магазинчиках. Купальник, шорты, футболка… Судить о ее достатке по ним было нельзя. Украшений она не носила, жила в скромном бунгало на берегу, а не в одном из шикарных отелей. И все же, все же привычка к большим деньгам чувствовалась в ней сразу. Обратив внимание на бренд, пропечатанный на пляжных тапках Ольги, Николас возликовал и похвалил себя за сообразительность. Paco Rabanne, ну конечно. Значит, деньги у нее есть.
Как же тогда объяснить, что, будучи подругой какого-нибудь нувориша, Ольга так свободно ведет себя, отдыхает в развеселой компании, позволила себе роман? Поссорилась с папиком? Сбежала?
Интересно, интересно…
Или, может, она действительно завзятая серферша и ставит любовнику условие: пара недель в году в одиночестве на побережье, иначе всему конец. А тут уж отрывается по полной. Каталась она, в самом деле, отлично, на доске держалась уверенно и явно получала от серфинга удовольствие. То есть подловить ее на дилетантстве, указывающем на то, что на Миконос ее привела некая другая цель, а не активный отдых у воды, не удалось бы. Николасу вспоминался тот старый фильм про фэбээровца, внедрившегося в банду серферов и страстно увлекшегося их образом жизни, неограниченной свободой и вызовом буржуазному обществу. Отчего-то хотелось думать, что и за непроницаемым лицом Ольги кроется подобная тайна. Он, конечно, отдавал себе отчет в том, что это слишком уж смахивало бы на одну из тех баек, что так любят рассказывать и слушать утомленные дневным катанием серферы за стаканом вечернего коктейля. Но почему бы не помечтать? Так занятнее, чем признаться себе, что красотка из восточной Европы просто расслабляется здесь, пока не приедет ее содержатель. А затем уж переберется к нему на виллу и заживет своей фешенебельной жизнью.
Наверное, именно этим она в первую очередь и привлекла его – атмосферой тайны, загадкой, кроящейся на глубине ее глаз. Хотелось раскусить ее, как сложный ребус, и ощутить спокойное удовлетворение от того, что к истории его жизни добавилось еще одно успешное приключение. А может, дело было в чем-то другом. Ник не привык предаваться рефлексиям и анализировать, что заставило его совершить тот или иной поступок. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить на это время, – казалось ему. Какая разница, по какой причине его потянуло ввязаться в ту или иную авантюру? Ведь вышло весело – а это самое главное.
Так было и в этот раз. Поначалу ему показалось, что его внимание вызвало у Ольги досаду. Но потом ему все же удалось расположить ее к себе. Ник склонен был считать, что тут заслуга его знаменитого обаяния, которому редко кто мог противостоять. Вскружить женщине голову, рассмешить, заболтать, сорвать поцелуй под звездами – и дело в шляпе. Однако, даже оказавшись в бунгало Ольги и проведя с нею ночь, он вынужден был с сожалением признаться, что к разгадке так и не приблизился.
Да, Ольга оказалась удивительная – нежная, страстная, то сильная и требовательная, то податливая и покорная. Он с ума сходил от этого ее изменчивого темперамента, который завораживал не хуже самой крутой волны, когда по гребню несешься на бешеной скорости, не зная, что ждет тебя впереди – рукоплескания друзей-серферов или черная бездна. Но он по-прежнему почти ничего о ней не знал.
– Откуда ты? – спросил как-то, когда они валялись в веревочном гамаке, подвешенном на террасе бунгало, прихлебывали виски прямо из горлышка, передавая друг другу квадратную бутылку, и смотрели на догорающий над морем закат. – Имя у тебя славянское. И акцент…
– Ммм… – Ольга потянулась, поудобнее устраиваясь у него под боком. – Восточно-европейский, да?
– На болгарку ты не похожа, – продолжал рассуждать Ник. – Сербка? Полячка? Из какой ты страны?
– Когда надумаю пригласить тебя в гости, обязательно пришлю адрес, – заверила Ольга и, чтобы смягчить грубость ответа, скользнула теплыми губами по его виску.
Ник, проведя рукой по ее шее, подцепил маленький золотой крестик – с закругленными резными перекрестьями.
– Ааа, я понял! Ты русская!
Ольга осторожно вынула крестик из его пальцев и уклончиво отозвалась:
– Может, и так.
Это раздражало. Но и раззадоривало. Ник был не из тех, кто считает легкий роман, завязавшийся в отпуске, основанием для каких бы то ни было притязаний, планов и перемен в жизни. Разумеется, то, что им с Ольгой было хорошо вместе, не означало, что они теперь непременно должны раскрыть друг другу душу, а после пожениться и нарожать детей. Он и сам привык жить, не зная, куда его занесет завтра, в какую экспедицию отправится – искать сокровища царя Соломона или изучать наскальную живопись первобытных людей. И к тому, чтобы остепениться, завести – жуть какая! – серьезные отношения и обрасти привязанностями, не стремился. Но все же такая скрытность… Он просто обязан был докопаться до правды. Знал, что эта загадка не даст ему покоя.
Ольга не делилась с ним своими планами на день. Он никогда не знал, увидит ли ее на берегу или вечером, в одном из баров деревни Орнос. Иногда она пропадала куда-то, потом появлялась, как ни в чем не бывало, хватала серф и устремлялась в волну. Ник понял уже, что задавать вопросы тут бессмысленно, она все равно не ответит. И все же не оставлял надежды разузнать о ней все.
Вчерашнюю ночь они провели не вместе, утром на пляже Ольга тоже не появилась. И Ник отправился на поиски, послонялся возле ее бунгало и не прогадал. Вскоре Ольга вышла из домика, одетая в джинсы, темную футболку и с черным рюкзаком за спиной. Ник видел, как она направилась к припаркованному возле бунгало взятому в прокат квадроциклу. И не выдержал, подошел.
– Куда-то собираешься?
«Черт, брюзжу, как ревнивая жена», – выругал он сам себя. Ольга, как ни странно, не возмутилась. Бросила рюкзак на заднее сиденье, оседлала массивный квадроцикл, взяла в руки шлем и, взглянув на Ника как-то странно, отозвалась:
– Поеду покатаюсь. Надоело серфить, поищу какие-нибудь достопримечательности.
– А можно с тобой? – Он преградил ей дорогу, положил руку на руль скутера. – Не забудь, я ведь археолог. Проведу тебе экскурсию, расскажу такие исторические факты, которых ни в одном путеводителе не найдешь.
Показалось или в глазах ее промелькнула грусть? Даже не грусть, легкое сожаление. Как будто бы она в самом деле хотела бы отправиться с ним на прогулку по Миконосу, промчаться по извилистым улочкам, среди белоснежных домов, визжа и хохоча на поворотах. Но что-то мешает ей, и она не то чтобы расстраивается по этому поводу, но с легкой грустью думает о том, как все могло бы быть, не стой на пути препятствие.
Но Ольга уже отвела глаза, рассеянно посмотрела куда-то в сторону, завела мотор. Коротко качнула головой и, мягко, но властно убрав его руку с руля, сказала:
– До свидания, Николас.
Он не успел и глазом моргнуть, как она уже надела шлем, квадроцикл затарахтел, сорвался с места, подняв облачко пыли, и исчез за поворотом, вместе с оседлавшей его странной фигуркой в джинсах и темной футболке.
Ник глядел ей вслед и чувствовал, как вместе с клубящейся в воздухе поднятой ею пылью, вот так же клубится, поднимаясь откуда-то изнутри, досада. Нет, он был не из тех людей, кто, не доверяя женщине, принимается обыскивать ее вещи или копаться в телефоне. Наоборот, всегда считал подобную слежку оскорбительным занятием для обоих. Но сейчас он не мог так просто сдаться.
Это что же значит? Она дала ему отставку? Ему, который мог заполучить здесь каждую. А выбрал ее. В чем дело? Богатый любовник вернулся? Шутки кончились, началась реальная жизнь?
Ник внезапно понял, что не может так просто это оставить. Чего было в его порыве больше, задетого самолюбия, любопытства исследователя, не раз заставлявшего его пускаться в опасные авантюры, или страсти, разбуженной загадочной славянкой, он сам не знал. Но, поддавшись импульсу, сорвался с места и выбежал вслед за уехавшим квадроциклом на идущую вдоль береговой линии автомобильную дорогу. Спугнул стайку туристов, весело гомонящую у входа на пляж, огляделся по сторонам и успел еще заметить вдалеке черный приземистый силуэт на больших колесах. Тот свернул направо, туда, где береговая линия делала крутой изгиб.
Ник заметил у обочины дороги такси, бросился к машине, растолкал дремавшего за рулем пожилого тучного грека и, плюхнувшись на заднее сиденье, махнул рукой, указывая направление:
– Туда!
Ольга наверняка придет в ярость, когда узнает, что он за ней следил. Ну и пусть. Зато он наконец поймет, что же скрывает эта женщина, лишившая его покоя. К тому же, признался себе Ник, впереди вырисовывалось захватывающее приключение, которое должно было внести разнообразие в уже наскучивший ему ритм отпускной жизни.
Он сам не знал, как найдет Ольгу. Припал к запыленному автомобильному окну, вглядываясь в улочки, мимо которых проезжало такси, надеясь разглядеть где-нибудь квадроцикл и фигурку на нем, в шлеме, из-под которого виднеется хвост золотистых волос.
– Что ищем, приятель? – посмеиваясь, спросил водитель.
– Приключения на свою задницу, – поддержал шутливый тон Ник.
В нем сейчас боролись сдержанный житель Лондона, где Ник провел последние десять лет, и словоохотливый грек, готовый каждому встречному поведать всю свою жизнь. В конце концов, врожденный темперамент победил, и Ник уже рассказывал водителю:
– Такая красивая… Волосы, как золото. И, представляешь, похоже, водила меня за нос. Ну, я уж выясню, к кому это она подалась.
Водитель, разумеется, проблемой Ника проникся и принял в ней живое участие.
– Конечно, друг, так оставлять нельзя. Надо вывести ее на чистую воду!
Как ни мал был шанс нагнать далеко опередившую его Ольгу, квадроцикл Ник все же увидел. Тот был брошен в придорожных кустах, у толстого ствола пальмы.
– Тормози! – закричал он. – Она где-то здесь.
Водитель, приняв от Ника деньги, посоветовал:
– В лавку зайди. Спроси Манолиса, может, он ее видел.
И Ник вышел из машины на окутанную сонной жарой улицу.
Осмотревшись по сторонам, он сообразил, что поиски занесли его на противоположную оконечность бухты. В этой части острова не было отелей, собирающих отдыхающую публику со всех концов света, увеселительных ночных заведений и пунктов проката серфов. Тут, в расположенных у воды белоснежных виллах, селилась публика состоятельная, фешенебельная, ценящая уединение и покой. Как раз где-то здесь, по слухам, любили отдыхать звезды музыкальной и киноиндустрии. Выходит, и Ольгин нувориш обретался где-то здесь?
Такси уехало, и Николас, осмотрев квадроцикл и убедившись, что хозяйки его поблизости нет, отправился на поиски. Заглянул в тихий бар, где угощалась коктейлями немолодая пара. Сунулся в сувенирную лавку, заранее зная, что Ольги там не найдет, но на всякий случай поболтав с продавцом:
– Я ищу подругу. Договорились встретиться здесь, а она куда-то пропала. Блондинка, очень красивая, приехала на квадроцикле. Не видел?
Побродил по улочкам, чутко прислушиваясь, не раздастся ли где знакомый голос Ольги, не мелькнет ли черная футболка. Все было тщетно. Послеполуденная истома затянула Миконос в свои сети, навевая сладкую дрему, нашептывая морским прибоем ласковые обманные слова. Ольга как сквозь землю провалилась.
Безуспешно попытав счастья в очередной таверне, Ник вышел на улицу и в задумчивости запустил пальцы в выгоревшие под греческим солнцем волосы. Как ученый-исследователь, отступать он не привык. Должен был быть какой-то след, главное, набрести на него. Думай! Думай!
Впереди дорога делала резкий поворот и уходила на мыс, очень живописный, Ник когда-то бывал там в юности. Но лет десять назад эту землю выкупил какой-то толстосум, по слухам, из России, и отгрохал на берегу белокаменные хоромы. Теперь, конечно, к прибрежным красотам через частное владение было уже не пробраться. Черт бы побрал это проклятое правительство, которое ради наживы продает землю всяким богатым уродам!
Ник, прищурившись, посмотрел на видневшийся впереди кусок забора. Почему-то вспомнилось, как пару дней назад в баре кто-то рассказывал сплетни – мол, там живет бандит, на совести у которого много человеческих жизней. Они еще шутили тогда, что по ночам виллу осаждают загубленные хозяином невинные души. Может, он и есть тот самый тайный Ольгин любовник? А что? Все сходится. Он из России, она тоже откуда-то из Восточной Европы. Почему нет?
Он попытался вспомнить, как она в тот вечер отреагировала на рассказ. Заинтересовалась ли, приняла участие в обсуждении? Но в памяти остался только ее тонкий профиль, повернутый в сторону мерцающих в темноте изумрудных огоньков. В любом случае все окрестности он уже обошел. Почему бы не испытать судьбу на вилле? В крайнем случае познакомится со знаменитым головорезом, местной легендой. Будет о чем рассказать вечером приятелям. В самом деле, что ему сделает этот бандит?
Ник сунул руки в карманы шорт и решительно направился к виднеющемуся впереди белому каменному забору. Он не собирался незаконно проникать на частную территорию. Думал, найти ворота, позвонить, постучать, а там уже действовать по ситуации. Придумать какую-нибудь историю, сказать, что заблудился. Что отстал от компании друзей и теперь не знает, куда идти. Или, в конце концов, прямо спросить, не здесь ли Ольга. А что такого?
В общем, он надеялся, что находчивость его не подведет, и он по ходу сообразит, каким сценарием выгоднее будет воспользоваться. Но на воротах, как ни странно, никого не оказалось. Ник знал, конечно, что здесь, на Миконосе, уровень преступности был настолько низок, что мало кто всерьез переживал за охрану своих владений. Но чтобы дом стоял совсем нараспашку…
Ник поглядел сквозь витую решетку ворот. Похоже, еще недавно поблизости кто-то был. Справа виднелось плетеное кресло, рядом с ним маленький столик, а на столике стояла недопитая кофейная чашка. Но теперь привратник куда-то испарился. А створка ворот была приоткрыта.
– Эй! – негромко позвал Ник. – Эй, здесь есть кто-нибудь?
Ответа не дождался и, пожав плечами, шагнул в окружающий виллу густой зеленый сад.
Кругом было тихо. Так тихо, что Николасу даже стало не по себе. Видневшийся над густой листвой низкорослых деревьев и кустарников белый дом легкими линиями напоминал силуэт корабля, и Нику в голову пришли легенды о Летучем Голландце – судне, населенном призраками, которое мчится по океанским волнам, будто живое. Вот и в этом месте, несмотря на красоту и покой, веяло какой-то потусторонней жутью.