Серьезно? Вот так просто взял и написал после долгого молчания? Так невозмутимо предложил увидеться, словно ничего не произошло? Решил, что я соглашусь на встречу и прибегу к нему на задних лапках?
Возможно, Костя думал, что я нашла себя на помойке, поэтому у меня нет чувства собственного достоинства и гордости. И решил, что я соглашусь и полечу бабочкой в его распахнутые объятия. Он не понимал, что остался в прошлом и стал лишь воспоминанием. А я вдруг поняла то, что раньше плохо осознавала: он эгоист. Законченный эгоист. Не слабый, загнанный в угол обстоятельствами человек, не сумевший противостоять напору властной матери, а просто эгоист. Наверно, это неплохо – ставить в приоритет свое счастье, а не чужое, но не за мой счет, пожалуйста.
В переписке я пыталась быть резкой и равнодушной, но на душе скребли кошки. В сердце появилась знакомая глухая тоска, и это так взбесило меня, что я точно решила: встречаться с Костей не стану. Что бы он ни говорил. Как бы ни просил. А он все писал и писал, нес какую-то ерунду и злил меня все сильнее. Не знаю, к чему привел бы наш диалог, но в какой-то момент мне позвонил Олег. И я чуть с ума не сошла от беспокойства за него – думала, что его ранили и что это ему нужна скорая. Так страшно мне было только однажды – когда младший брат позвонил мне и сказал, что бабушке плохо, а дома нет взрослых. И тогда, и сейчас я испугалась так, что перестала чувствовать собственное тело – мне казалось, что я парю в воздухе, а не сижу на кровати.
Услышав крик про скорую, я вскочила – голова закружилась, но я устояла на ногах и бросилась к шкафу. Нашла первые попавшиеся джинсы и кофту. Кое-как натянула их, не выпуская из рук телефон и продолжая вызывать Олега. Я готова была бежать куда угодно, чтобы спасти его. Но не успела выйти из комнаты, как он ответил. Сказал, что с ним все в порядке и что завтра он мне обо всем расскажет. А еще вдруг назвал малышкой, заставив мое сердце пропустить удар. И дело было не в этом ванильном обращении, а в интонации, с которой он говорил, – ласковой и осторожной. Так говорят любимым девушкам, пытаясь их успокоить.
Я пыталась говорить с ним по телефону бодро, но после окончания нашего короткого разговора просто сползла по стенке на пол – ноги отказывались меня держать. Мысли о Косте моментально пропали, я думала лишь об Олеге, но перезванивать ему не стала – наверняка случилось что-то серьезное, и сейчас мне не нужно донимать его своими звонками. Главное, что с ним все хорошо.
Какое-то время я сидела на полу, откинув голову назад, прижимаясь затылком к стене. Я пыталась унять бешеное сердцебиение и понять, что произошло, однако ничего путного в голову не приходило. Нужно приехать завтра в университет пораньше и найти Олега. А Костя… Косте я больше не отвечала. Мы расстались и давно друг другу никто.
Глядя на свое отражение в напольном, сияющем подсветкой зеркале, я вдруг тихо, но твердо сказала:
– Прошлое останется в прошлом. Он мне больше не нужен. У меня есть Олег.
Последняя фраза вырвалась совершенно случайно, и я улыбнулась сама себе, вдруг поняв, каким важным человеком для меня стал Олег Владыко. Как это произошло, я не понимала, но факт оставался фактом.
Дверь широко распахнулась, и на пороге появился младший брат.
– Что, сама с собой разговариваешь? – спросил он и без разрешения просочился в мою комнату. – Я давно знал, что ты у нас немного не в себе. – Для наглядности Арчи покрутил у виска, но тотчас поплатился – споткнулся о мой телефон, лежавший на полу, и чуть не растянулся рядом. – Хватит разбрасывать вещи, как неряха! Ты же девочка, а не гоблин! – мастерски передразнил он бабушку, поборницу чистоты в нашем доме.
Арчи заглянул в мой телефон и нахмурился.
– Оставь меня одну, ладно? – попросила я устало и протянула руку. – И отдай мне телефон.
– А волшебное слово? – поинтересовался он.
– Пошел отсюда, – без особого энтузиазма ответила я. Препираться с мелким не было сил. – Если тебе снова нужны деньги, в кармане пуховика есть мелочь, можешь взять.
– Нужны мне твои копейки, – фыркнул Арчи, – я папу обрабатываю на квадрокоптер.
– Удачи.
Арчи смерил меня подозрительным взглядом, вернул телефон, взял со стола какую-то канцелярию, за которой и пришел, после чего откланялся, так грохнув напоследок дверью, что я вздрогнула. Все мои мысли были об Олеге, и я, чтобы не сойти от них с ума, пошла спать. Несколько часов я не могла сомкнуть глаз и смотрела, как в теплом лунном свете за окном кружится снег.
Часа в два ночи я взяла в руки телефон и сделала еще один пост. Выложила фото сверкающего огнями города, на которое попало плечо Олега, и написала: «Хочу, чтобы у нас все было серьезно».
Я решила больше не подчиняться прошлому и жить настоящим.
И только потом заснула.
Выйдя из комнаты сестры, Арчи направился к себе в спальню и схватил телефон, стоящий на подзарядке. По памяти он набрал номер, который увидел на экране ее мобильника – случайно прочитал часть переписки Тани с ее бывшим, Костей. Прочитал и просто взбесился.
Этого Костю Арчи прекрасно помнил – они с Таней встречались несколько лет назад, и она даже приводила его домой, чтобы познакомить с семьей. Мама, бабушка и Ксю были от него в восторге, папа на удивление сохранял нейтралитет, а ему, Арчи, этот Костя не понравился. Весь такой вежливый, милый, приторный, как клубничное варенье, разбавленное сгущенкой. Но больше всего Арчи не нравилось, как Таня на него смотрела. Он никогда не видел, чтобы Танька глядела на кого-то с таким благоговением – так, будто перед ней был не какой-то раздражающий тип, а чек на миллион долларов. Он ужасно ревновал старшую сестру, хоть и не подавал виду. А еще называл ее парня за глаза Констанцией, из-за чего она ругалась.
Костя несколько раз приходил к ним в гости, и каждый раз Арчи хотелось сделать ему какую-нибудь гадость. Насыпать в кроссовки хлорки или забить карманы его джинсовки землей, да хоть пластиковых мух в тарелку подбросить! Однажды Арчи стал свидетелем тошнотворной сцены – забрел в лес рядом с домом и увидел там Таню со своим Костиком. Он сидел на скамейке, а она у него на коленях, и они целовались, никого и ничего на замечая. Любовь Тани к этому идиоту раздражала Арчи, и он на полном серьезе вынашивал план в следующий раз подбросить Косте в рюкзак длинный белый волос своей одноклассницы или испачкать его одежду маминой помадой, но Костя перестал к ним приходить. Как потом сухо сказала Таня, они расстались. Только у них явно что-то случилось. Арчи был внимательным парнишкой и видел покрасневшие от слез глаза сестры, а однажды даже слышал ночью, как она плачет. Она с трудом пришла в себя и не сразу стала обычной Танькой – мерзкой старшей сестрой, над которой было весело прикалываться и которая так могла дать сдачи, что мало не покажется. А теперь этот тупой Костя снова вернулся и снова от нее что-то хочет. Написал ей какую-то фигню, а эта дура сидит на полу и лица на ней нет. Опять будет из-за него плакать и рыдать в подушку! Допускать этого Арчи не собирался. В конце концов, он Танин брат, и если не он защитит ее, то кто?
Чуть помедлив, нахохлившийся Арчи все-таки позвонил Косте.
– Слушаю, – ответил тот после пары длинных гудков.
Голос у него был смутно знакомый, но с какими-то другими интонациями.
– Эй, это ты? – осторожно поинтересовался мальчик. – Ты ведь Костя?
– Допустим, я, – лениво ответил Костя. – А ты кто, ребенок?
– Я не ребенок, – вспыхнул Арчи. – Я взрослый.
– Окей, взрослый. Что ты хочешь?
– Хочу сказать тебе, тупица, что, если появишься рядом с моей сестрой, я тебе вмажу, – храбро сообщил Арчи, сжимая кулак.
Костя хрипло рассмеялся.
– Ребенок… прости-прости, взрослый, ты о чем? Номером не ошибся?
– Не ошибся, – уперся Арчи. – Я брат Тани Ведьминой. И я запрещаю тебе к ней приставать, понял?
Костя весело расхохотался.
– Арчибальд? – переспросил он. – Я тебя помню.
– Я тебя тоже не забывал, – выпалил Арчи. – Короче, отвянь от моей сестры. А то я тебя так ушатаю с парнями, мало не покажется.
Его слова вызвали взрыв хохота, и Арчи нахмурился – ему стало обидно. Неужели эта тележка с дерьмом не воспринимает его всерьез?
– Малыш, что ты несешь? – поинтересовался Костя. – Это Таня попросила тебя позвонить.
– Ты тупой? – вскипел мальчик. – Я сам себя попросил. Констанция, не смей приближаться к Таньке. А если не послушаешь меня, то… – Арчи сделал зловещую, по его мнению, паузу…
– То ты расскажешь маме? – спросил Костя.
– Расскажу своему другу, который занимается смешанными боевыми искусствами. И попрошу его с тобой поговорить, – пригрозил Арчи, для порядка обозвал Костю и на этом завершил звонок, чувствуя себя защитником Таниной чести. Правда, на всякий случай он зашел в интернет, нашел страницу Констанции в инстаграме, оценил его мышцы на руках и кубики пресса, а потому решил заручиться поддержкой того самого друга. Он жил на одной площадке с его двоюродной сестренкой Дашей.
«Даня, привет! Если что, поможешь мне с одним типом разобраться?» – написал он тому самому другу. Данька был сильным и крутым. И умным. А еще у него было много девчонок. Арчи хотелось быть на него похожим.
«Без проблем, малой, – написал ему Даня. – Что случилось?»
«Один остановившийся в развитии к моей сестре пристает», – честно признался Арчи.
«Сочувствую парню».
«Я серьезно. Поговоришь с ним, если что?»
«Поговорю», – пообещал Даня, и Арчи успокоился. С чувством выполненного долга он пошел играть в приставку, делая вид, что занят уроками.
Глава 2
УТРО НАЧАЛОСЬ С БЛИНЧИКОВ, варенья из ежевики и горячего кофе – бабушка решила порадовать нас за завтраком. Мне, правда, кусок в горло не лез – я хотела увидеться с Олегом, а потому, приведя себя в порядок и наскоро поев, первой выбежала из-за стола, оделась и села за руль Малышки.
В университет я приехала рано, надеясь увидеться с Олегом перед занятиями, иначе точно сойду с ума. В какой-то момент мне показалось, что за мной следует темно-кофейного цвета спортивная машина. Потом она куда-то исчезла, однако каково же было мое удивление, когда я заметила ее на парковке университета – она ехала следом за мной и припарковалась рядом. Когда оттуда вышел Костя, я едва не упала.
Это было так неожиданно, что я запаниковала, моим первым порывом было вернуться назад, в салон своей машины, чтобы закрыться и сорваться с места, подальше от него. Я с трудом взяла себя в руки.
Он стоял передо мной – моя потерянная когда-то любовь, улыбался, а я смотрела на него и не узнавала. Я видела его фото, но и подумать не могла, что вживую он изменился настолько.
Костя стал шире в плечах, увереннее и мужественнее – даже зимняя одежда не скрывала, как сильно изменилось его тело. Другой стиль одежды, другой разворот плеч, другая прическа – на нем не было шапки, и выгоревшие на жарком солнце волосы трепал утренний ветерок. Загар на его повзрослевшем лице контрастировал со светлыми глазами, делая их ярче. А на шее из-под небрежно расстегнутого пуховика цвета хаки выглядывала татуировка.
Раньше он казался мне теплым прекрасным озером, а теперь вдруг стал настоящим морем – холодным и опасным, в котором так легко можно было утонуть.
– Вот мы и встретились, Таня, – улыбнулся мне Костя. Даже его улыбка стала другой. Широкой, белозубой, чужой. Я смотрела на него и не узнавала. А ведь когда-то мне казалось, что я знаю его лучше остальных – и душу, и тело. Как получилось, что мы теперь чужие? Зачем люди вообще встречаются, чтобы потом стать друг другу никем?
– Привет, – хмуро сказала я, понимая, что не могу молчать, иначе Костя решит, что я так обрадовалась его приходу, что и слова вымолвить не в силах. – Что ты здесь делаешь?
– Приехал к тебе. Ехал от самого твоего дома за тобой, но ты не замечала, – добавил он. – Знаешь, я и забыл, что дороги могут быть такими.
– А я забыла масштабы человеческой тупости, – ответила я. – Кажется, вчера я ясно выразилась – не собираюсь с тобой встречаться. Мы общались на разных языках?
– Возможно. Говоря «нет», девушки не всегда имеют в виду именно это, – ответил Костя, разглядывая меня со странной жадностью.
И я почему-то вдруг поняла, что он хочет меня обнять. Хочет, но не может. Понимает, что больше он мне никто. Внутри все сжалось – удивление и злость переполняли меня.
– Это что еще за новая философия? – выгнула я бровь. – Философия бреда? Если это все, что ты хотел мне сказать, я пойду. У меня занятия.
– Ты действительно все такая же, – вдруг сказал Костя, все так же рассматривая меня. – Такая же безумно красива я, Таня.
– Зато ты стал другим, – отстраненно заметила я.
– Верно. Я действительно изменился. И я хочу попросить прощения за то, что тогда так вышло.
– Не устраивай цирк. Все клоуны уже разбежались, а я не хочу быть цирковой лошадью.
– Нет, правда, выслушай меня. Пожалуйста. Для меня это важно. – В голосе Кости послышалась усталость. – У меня действительно не было выхода. И я не хотел быть тебе обузой, Таня. Ты была достойна лучшего, чем парень по переписке, который не смог пойти против воли своей матери. Прости меня. Пожалуйста. Знаю, что это глупо – приезжать рано утром в понедельник к тебе на учебу и заявлять такое, но… но я не мог просто так сидеть. Прости.
Наверно, он говорил искренне. Каждое его «прости» звучало искренне, но если когда-то давно я хотела услышать эти слова, то теперь мне вдруг стало все равно. Зачем он делает это? Зачем ворошит прошлое, когда я его отпустила?
– Это действительно глупо, Костя. Если тебе так важно – прощаю. Только, пожалуйста, оставь меня в покое и больше не надоедай, – ответила я и развернулась, чтобы уйти, но Костя не дал мне сделать это – перекрыл мне путь.
– Стой. Пожалуйста. Пообещай мне, что дашь шанс. – Его голос был глух, а в глазах пылал смутно знакомый огонь.
И тогда я поняла. Глаза. Вот что осталось прежним. Глаза, в которые я так любила смотреть когда-то. Только раньше я смотрела в них и тонула, а сейчас ничего не чувствую, кроме злости и разочарования.
– Шанс на что? – искренне изумилась я такой наглости.
– Быть рядом, – выдал он.
– Рядом с кем, прости?
– Рядом с тобой.
– Несколько минут раз в месяц будет достаточно? Можешь послоняться вокруг меня, раз тебе приспичило быть рядом.
Он коротко рассмеялся:
– Мне всегда нравилось твое чувство юмора. Но ты ведь понимаешь, о чем я. Я хочу быть рядом с тобой. Как раньше.
– Кость, ты дурак? – спросила я прямо.
– Возможно.
Он взлохматил светлые волосы и глянул на меня почти с отчаянием. Но меня это не тронуло. Он действительно эгоист. И живет своими проблемами. На меня ему плевать.
– Что ты о себе возомнил? Решил, что по одному щелчку пальцев я послушно окажусь рядом и буду смотреть тебе в рот? – зло спросила я. – Нет, милый, это так не работает. Не знаю, что тебе от меня нужно, но могу сказать одно. – Я одарила молчавшего Костю презрительным взглядом. – Прежней Тани больше нет. Тани, которая любила тебя, Тани, которая плакала ночами, потому что безумно скучала. Тани, которую предали и оставили, как ненужную вещь. Я изменилась, даже если ты этого не понимаешь. И ты мне больше не нужен. Ты остался в прошлом, Кость. Сам стал моим прошлым. Спасибо за чудесные воспоминания и ту поездку, но в моей жизни тебе теперь нет места. Поэтому, пожалуйста, не пиши мне, не приходи и не делай так, чтобы я пожалела о том, что любила тебя. Я говорю тебе это сейчас только из уважения к нашим чувствам, которые прошли. Пожалуйста, оставь меня в покое. Так, как я оставила тебя когда-то.
Я была максимально искренней, потому что хотела как лучше. А он то ли не понял меня, то ли понял по-своему. Потому что вдруг шагнул ко мне, обнял за плечи, не дав ни единого шанса вырваться, и поцеловал. Причем действовал так уверенно и нагло, что на несколько секунд я просто опешила, позволяя ему целовать себя в губы. Его губы были холодными и смутно знакомыми. Когда-то они дарили мне нежность.