– Стараюсь…
– Молодец, что стараешься, – похвалил он, но сразу разбавил свой комплимент, – только этого мало. Думать надо, а не патроны переводить. И еще, пока не забыл: зачем ты задерживаешь дыхание, набрав полные легкие воздуха? Ты что, собираешься нырять? Нет? Тогда выдохни половину. Нельзя стрелять с полной грудью! Нельзя! Запомни это. Этим грешат многие стрелки. Прицелиться не успеешь, а перед глазами уже прицел плывет. И все потому, что в тебе слишком много воздуха. Ты же, в конце концов, не воздушный шарик…
– Медведь, а ты слышал такое выражение: «Служенье муз не терпит суеты»? – подал голос Шайя. Судя по его интонации, он весело скалит зубы. Доносится запах табака. Карим устроился на капоте машины и конечно же пьет кофе, мерзавец эдакий, разбавляя его сигаретным дымом. Неизменный солдатский завтрак.
Выстрел!
– Нет, не так, – вздохнул мой учитель и покачал головой. – Эх, не задолбить бы… Приучай свое тело к покою. Не к вихлястой расхлябанности, а к твердой, спокойной силе. Растворись в этом мире. Тебя здесь вообще нет! Есть только винтовка и твои мозги.
– Эндрю, это ты загнул! – опять встрял Карим. – Нет, винтовка у него есть, я не спорю, а вот с остальным…
– Все остальное растворилось во вселенной и ушло пулей в мишень, – Пратт подавил смех и продолжил: – Тебя нет, запомни. Есть пуля, которая попадет в цель. В точку, которую ты чувствуешь. Ничего, к концу экспедиции я сделаю из тебя снайпера. Поверь мне на слово, Поль Нардин. Давай соберись – и за дело. – Эндрю взъерошил рыжие волосы, закусил зубочистку и приник к биноклю. – Огонь – по готовности.
Через полчаса мы заканчиваем и собираем вещи. Оружие будем чистить дома. Я упаковываю винтовку в чехол и подбираю брошенную на землю разгрузку.
– Ты что там увидел, Карим? – спрашивает Эндрю.
– Свиньи-падальщики кого-то жрут, – Шайя встал на капоте и приложил ладонь козырьком, – или собираются жрать.
– Совсем обнаглели, – повернулся ко мне Пратт и покачал головой, – раньше хватало одного выстрела, чтобы эти твари задали деру. А сейчас стреляют у них под самым носом, а они и рылом не ведут.
– Поехали посмотрим, – предложил я.
– Вы еще не настрелялись, господа? – удивился Карим. – Ваше счастье, что патроны не за свои деньги покупаете. Давно бы разорились.
Метрах в трехстах от нас виднелись несколько валунов, окруженных зарослями колючего кустарника. У подножия камней дрались над куском мяса три или четыре особи. Кусок был маленький, и его на всех желающих явно не хватало. Это были свиньи-падальщики – могильщики и санитары Нового мира. Для одинокого путника, застигнутого такими тварями врасплох, это безоговорочный смертный приговор. Без вариантов.
Этих созданий здесь много. Они сильны, злобны и очень опасны в стае. Размером с крупного кабана, если не больше. Под серой морщинистой кожей бугрятся крепкие мускулы. Широкая грудная клетка и короткие сильные ноги. Нижняя челюсть немного выступает вперед, обнажая торчащие из пасти зубы и крючкообразные кабаньи клыки. Если бы не свиное рыло, то эти хари можно сравнить с мордой английского бульдога.
Свиньи на наше приближение не отреагировали. Слишком были заняты. Конечно, кусок окровавленного мяса гораздо привлекательнее, чем грохочущая жестянка. Мы, кстати, на это совсем не обиделись.
Пуля калибра семь шестьдесят два – вещь хорошая. Проверенная временем. Как любит повторять Карим, на опыте и собственной шкуре. Кстати, на его «шкуре» целых четыре отметины от таких. Три получил в Африке и одну – в Гвиане.
– Ну что, постреляем, джентльмены? – Пратт опустил окно и передернул затвор.
– Вышли бы вы на улицу, парни, – поморщился наш водитель. – Провоняете порохом всю машину. Тьфу…
– Не бурчи, Карим. Тебе не к лицу. Огонь!
Спустя несколько минут все было закончено. Правда, одной свинье удалось убежать. С отчаянным визгом она ломанулась через кусты, а догонять этого подранка желания у нас не было. Она и сама сдохнет. Мы вылезли из машины и осмотрелись. Добили одну свинью. Кусок мяса, над которым они дрались, оказался останками какого-то зверя. Опознать уже не получится. Даже Эндрю, который видел множество представителей местной фауны, и тот недоуменно пожал плечами.
– Парни, вы только посмотрите! – сказал Карим и присвистнул от удивления.
– Что ты там нашел?
– Не что, а кого, – наставительно поднял палец Шайя и поморщился. – Парни, какого черта вы устроили такую бойню? Здесь же шага не пройдешь – обязательно вляпаешься в кровь! Раздери вас дьявол! Вы охранники или мясники? Вас что, хлебом не корми – дай «по мясу» пострелять? Так и стреляли бы по головам. Устроили, понимаешь, кровавый бардак. Снайперы хреновы…
Карим брезгливо отбросил кусок окровавленной требухи и подошел к груде камней.
– Можно подумать, что мы одни стреляли, – усмехнулся Пратт.
– Я, в отличие от вас, целился. И вообще – не пристало правоверному мусульманину пачкать руки кровью этих нечистых животных.
– Как же… Правоверный! Если мне память не изменяет, то свинину ты ешь с большим удовольствием!
– Что поделать! – вздохнул Шайя. – Увы, но я никогда не был ярым приверженцем ислама. Меня и дедушка за это очень ругал. Хотя и сам был грешником, каких мало. Упокой, Аллах, его душу. Между прочим, Медведь, – Карим, кряхтя, опустился на колени и заглянул в расщелину между валунами, – в Коране не написано, что мусульманин не может съесть кусок хорошей свиной отбивной.
– Ты серьезно? – удивился Пратт.
– Абсолютно, – ответил пыхтящий у расщелины Карим, – ибо сказано: «Он запретил вам мертвечину, кровь, мясо свиньи и то, что принесено в жертву не ради Аллаха. Если же кто-либо вынужден съесть запретное, не проявляя ослушания и не преступая пределы необходимого, то нет на нем греха»[3]. Еще один вариант, когда запрет не действует, – продолжил Шайя, – это война. Если мусульманин воюет и это необходимо, чтобы сохранить силы для борьбы, – ешь свинину хоть каждый день. На войне как на войне! Так что не надо меня подлавливать… А, черт, он еще и царапается!
21 год по летоисчислению Нового мира
Джохар-Юрт
Дом был расположен на самой окраине Джохар-юрта. Двухэтажный, с большой верандой, выходящей во двор. Стены сложены из неотесанного камня, отчего здание было похоже на средневековую крепость. Высокий глухой забор, крепкие ворота. Все говорило о достатке хозяина. Достатке и положении в местном обществе. В дальней части двора – гараж. У закрытых ворот стояли два джипа.
Несколько хорошо вооруженных людей сидели на корточках рядом с ними. Слышался гортанный говор. Вот один из них что-то сказал, и послышался смех.
В одной из комнат, за массивным круглым столом сидели двое мужчин. Хозяин дома – молодой мужчина лет тридцати пяти. Черноволосый, среднего роста и крепкого телосложения. Аккуратно подстриженная борода, густые кустистые брови, под которыми блестели темные глаза. На левой щеке – рваный шрам в виде латинской буквы V. Одет в серый цифровой камуфляж, который пользовался большой популярностью в этих краях. За ним, на спинке стула, висела старая, видавшая виды разгрузка.
Второй собеседник, которого хозяин называл «мистер Смит», выглядел постарше. Лет пятьдесят, не меньше, но в хорошей физической форме. Одет в удобные тактические брюки и светло-коричневую куртку из тонкой кожи (ночи в этих местах прохладные). Внешне похож на успешного дельца, если бы не глаза. Холодные, будто в жилах не кровь, а жидкий азот. Взгляд человека, который торгует очень серьезными вещами – жизнями и душами людей. Оптом. Разменивает судьбы на банковские переводы; по курсу, который сам же и устанавливает. Человек, привыкший отдавать приказы и не терпящий возражений.
На столе разложена карта. Остывали чашки с чаем. Судя по всему, к ним даже не притронулись. Разговор был не из приятных. По крайней мере, для хозяина дома.
– Квадрат поисков очень большой, – покачал головой чеченец.
– И что?
– Это горы, мистер Смит! Здесь можно спрятаться где угодно.
– Мы платим за результат, а не за твои проблемы с местным ландшафтом.
– Где они высадились? Хотя бы примерно. Это ускорило бы поиски.
– К сожалению, – мужчина недовольно поморщился, – этого узнать не удалось.
– Даже примерно? Я думал, что ваши люди знают все, – еле заметно усмехнулся хозяин.
– Меня совсем не интересует, что ты думаешь! – Мужчина смотрел на своего собеседника холодно, немного прищурившись. Оценивающе, с легкой долей презрения.
– Хорошо, мы сделаем все, что в наших силах…
– Плевать я хотел на твои старания, Асхад! Твои и твоих полоумных абреков. – Его глаза холодно блеснули. – Мне нужен результат!
– Я постараюсь оправдать ваше доверие, но…
– Заткнись и слушай! И никогда меня не перебивай! Так вот, – с нажимом в голосе произнес мужчина, – если ты провалишь и это задание, то мы найдем других исполнителей. Более старательных и более умных. Мне объяснить, как это скажется на твоей судьбе, или сам догадаешься?
– Не надо объяснять. Я знаю.
– Хорошо, что знаешь. Ничего хорошего для тебя и кучки грязных оборванцев, которых ты называешь воинами. Не хмурь брови, Асхад, не надо! Ты сам себя поставил на край пропасти. Я не говорю, что ты струсил, нет. Надо отдать тебе должное – ты не трус и никогда им не был. Но храбрость и героизм, – он презрительно поморщился, – хороши тогда, когда за ними стоит трезвый расчет! А ты умеешь считать только деньги. Твой отец был умнее. Жаль, что он так рано ушел от нас.
– Не надо трогать память моего отца.
– Я не трогаю. Вспоминаю его как рассудительного и умного человека. Смелого и расчетливого. Жаль, но этой черты в тебе не вижу… увы. Кстати, о деньгах – твой последний заказ временно отложен в сторону.
– В чем причина?
– Мы начинаем сомневаться, стоит ли вести дела с тобой и твоими друзьями. То, что ты называешь джихадом, больше похоже на мышиную возню. Результаты слишком ничтожны. Я повторюсь, но: тебе не хватает трезвого расчета.
– Там, где начинается расчет, – нет места храбрости!
– И места для мозгов, как я вижу, тоже нет! Довольно, хватит с меня твоих рассуждений. Задание понятно?
– Вы еще не сказали самого главного.
– Я оставил это на сладкое. Не все же тебя ругать, надо и порадовать. Вещи, которые нас интересуют, – бумаги и карты.
– Большое количество?
– Нет. Скорее всего, это будут несколько толстых блокнотов. Они написаны вот таким почерком. – Мужчина открыл папку и достал несколько листков бумаги. – Вот образец.
– Люди?
– Как только бумаги окажутся в твоих руках, поступай как считаешь нужным.
– Фотографии?
– Конечно. – Смит небрежно бросил на стол пачку фотографий. – Думаю, что этого будет достаточно, чтобы не ошибиться в выборе цели.
Асхад взял фотографии и внимательно посмотрел на одну из них. Его глаза удивленно расширились, и лицо словно окаменело. Всего лишь на секунду, не больше, но собеседнику было достаточно, чтобы это заметить.
– Неужели увидел знакомые лица, Асхад? – с удивлением и легкой иронией в голосе спросил его собеседник.
– Я думал, мне показалось…
– Нет, тебе не показалось. Сколько прошло времени?
– Достаточно, – сухо ответил чеченец.
– Как быстро летит время! Ты уже и забыл, наверное? А тут такая встреча! – Мужчина усмехнулся и продолжил: – Как тесен Новый мир! Какая приятная неожиданность, не правда ли? Мне назвать имена или напряжешь свою память? Не надо называть? Вспомнил? Вот и прекрасно! Значит, будешь стараться. Не так, как в последний раз! – Смит достал из кармана пухлый конверт и положил его на стол. – Это аванс. Жду положительного результата. Сделаешь все, как надо, – вернемся к разговору про новых людей и товары.
Наконец он поднялся, смахнул с рукава несуществующую пылинку и пошел к дверям. Уже взялся за ручку, но вдруг остановился.
– Кстати, Асхад…
– Да?
– Ты ничего не слышал про здешнее золото?
– Золото? Золотыми приисками в этом мире владеют демидовские.
– Да? – удивился Смит. – Как же им повезло, этим русским! И золото, и нефть, и все под боком! А ходят слухи, что есть и другие.
– Где именно?
– В горах Арч-Корта. Не слышал?
– Нет… я не слышал о таком. Вы хотите, чтобы я собрал информацию?
– Я? Упаси бог, Асхад! Разве меня должны интересовать твои проблемы? Подумаешь, еще один горный прииск! Прощай. Не провожай меня, не надо.
Стукнула входная дверь. Через несколько секунд во дворе послышался шум мотора, и на дорогу выехала машина.
– Свинья, – скривился Асхад, – грязная орденская свинья.
Он взял в руки пачку фотографий. Несколько минут внимательно рассматривал, отобрал несколько из них и положил в нагрудный карман. Конверт с деньгами небрежно бросил в ящик комода и подошел к окну. Вдали красным двоеточием мелькнули задние фонари машины Смита. Вот он доехал до поворота и скрылся.
Несколько секунд спустя тихо открылась дверь и в комнату вошел высокий плотный мужчина. Вошел и замер у порога. Хозяин некоторое время молча смотрел в окно, потом повернулся и тихо произнес:
– Умар?
– Да.
– Собирай людей. Мы выходим на рассвете.
5 год по летоисчислению Нового мира
Окрестности Порто-Франко
Несколько секунд спустя наш «правоверный мусульманин» вытащил из расщелины небольшого, упирающегося всеми четырьмя лапами зверька. Бежевого цвета, с маленькими темными пятнами. На куске мяса, который трепали свиньи-падальщики, Эндрю обнаружил лоскут шкуры с остатками бежевых волос. Судя по всему, его погибшая мать.
Котенок, а точнее, рысенок был еще совсем маленький. Я слабо разбираюсь в кошачьем племени, чтобы точно определить возраст найденыша. Так или иначе, но слепым он не был. Смотрел на мир широко открытыми глазами голубого цвета и пытался рычать. Карим сказал, что этому малышу около месяца.
– Падальщики взяли рысь? – недоверчиво покрутил головой я. – В Старом мире с ней даже волки предпочитают не связываться. И вообще – откуда она здесь?
– Если была раненой, то почему бы и нет? – ответил Пратт. – Напали у самой норы – и все. Скорее всего, она даже убежать не пыталась, а защищала детеныша. Откуда она здесь? Поль, это Новый мир! Здесь столько неизученного и неизвестного зверья, что открытия можно делать каждый день.
– Надо его с собой взять, – сделал вывод Карим. Он взял малыша за шкирку и повертел перед собой. – Жалко малого.
– И чем ты его кормить собрался? Ему же молоко надо… Сдохнет он у тебя.
– Поверь, Медведь, здесь он сдохнет еще быстрее.
– Смотри сам. – Я пожал плечами и честно предупредил: – Но если он нагадит в нашем вагончике – выброшу его за борт. Без лишних слов и сожалений.
– Так я тебе и поверил, – хмыкнул Шайя и бережно упрятал свою находку за пазуху.
Вместо двух дней Чамберс с Тернером пропали на две недели. Правда, прислали радиограмму, чтобы мы не нервничали и не рванули на поиски. Времена сейчас темные… Смутные времена в Новом мире. Фраза, оговоренная на этот случай, в тексте присутствовала, и мы не стали искать неприятностей на свои задницы. Неторопливо копались в экспедиционном снаряжении и обкатывали вернувшиеся из ремонта грузовики. В город выбирались редко. Максимум – до ближайшего магазинчика, чтобы купить сигарет.
Надо заметить, что Карим хорошо разбирается в машинах. Его отец, когда вышел в отставку, открыл автомобильную мастерскую. До поступления в Иностранный легион Шайя успел в ней поработать и до сих пор с большим удовольствием возится с техникой.
Первым из мастерских нам вернули грузовик с жилым фургоном – пятитонный M923 фирмы «AM General». Усиленная подвеска, дизельный движок и встроенная система подкачки шин. Два дополнительных топливных бака, лебедка и грузовая платформа на крыше. Раму фургона сварили из стальных труб и обшили дюралевыми листами. Дополнительно, с внутренней стороны, – титаном. Эдакий броневой пояс, высотой в один метр от пола. В бортах – четыре узких окна, которые можно использовать как бойницы. Ставни закрываются изнутри. Входная дверь – в задней стенке. По левую сторону от нее – запасное колесо. Лобовое и дверные стекла защищены решетками.