– Ничего… доброе, – Васильев, помедлив, кивает.
– Александр Владимирович, а я тоже Наташу не сразу узнал, – вклинивается в наш диалог Вадим.
– Я старалась, – скромно подаю голос я.
– Для завода в Калуге? Да, для завода как раз в самый раз, – невозмутимо сообщает начальник.
Оскорблённо вскидываю голову и впиваюсь в его глаза, но, к своему удивлению, вижу в них не злую насмешку, а искорку необидного юмора. Васильев мастерски возвращает себе безучастный вид:
– Ладно, садитесь.
Постукивая сантиметровыми каблуками «балеток», направляюсь вперёд, но Васильев открывает мне дверцу позади места водителя.
– Но спереди будет удобней, – робко замечает Вадим.
– Зато сзади безопасней, – отрезает Васильев.
«Ах вот, значит, как: мужчины – на передовой, лицом к лицу к опасности, а женщины плетутся в хвосте, в тылу… Ладно, это я тебе тоже припомню!»
Ползу туда, куда указал мне мой господин.
– Устроились? – спрашивает мой повелитель.
– Да. Спасибо. Невероятно удобно, – с иронией отзываюсь я, разглядывая место, куда бы воткнуть свои ноги. За неимением лучшего, ставлю правую ступню на порог между передними креслами.
– Можете не пристёгиваться. – Мазанув глазами по моей розовой голой коленке, Александр Владимирович захлопывает дверцу. Кивком указывает Вадиму на переднее сидение, усаживается за руль и принимается щёлкать по кнопкам навигатора.
– Вы поговорить хотели. О заводе в Калуге, – вежливо напоминаю я. Васильев поднимает голову и ловит мой взгляд в зеркале заднего вида:
– Хотел. Но это мы обсудим, когда выедем на Калужское шоссе.
– Хорошо… а хотите, я покажу вам короткий выезд? Его не все знают, но я им пользуюсь, и я… – тараторю я и осекаюсь, поймав в зеркале два насмешливых глаза. Сообразив, что я снова лезу туда, куда меня не просят, отворачиваюсь к окну. Краем уха слышу шорох, предшествующий проигрышу мелодии. Через секунду в салон врывается мягкая увертюра. Васильев регулирует громкость, и «БМВ», плавно тронувшись с места, уходит в разъём узких улиц между белыми двенадцатиэтажками. Мы проезжаем мой двор, утопающий в тополях, липах, акациях и высоких, увешенных ярко-жёлтыми шариками, цветов, названия которых я не знаю.
– Через двести метров свернём на Калужское шоссе, – откашлявшись, подаёт голос Вадим. Васильев молчит. Я киваю.
«Дура ты, Павлова, – бродит в моей голове, – что ты хотела ему доказать? Что ты – женщина? Что ты можешь „выглядеть“? „Для Калуги сойдёт…“ Господи, да ты – как та брошенная любовница, что выходит в соседний супермаркет ухоженная и накрашенная только потому, что там может встретить своего „бывшего“!»
2.
«У моего нового зама очень красивые ноги и грудь. А ещё ей собираются «вдуть» Алтухов, возможно, Тарасов и уж точно Шевелёв… Супер, Наталья Борисовна! À couper le souffle, неплохо для третьего дня на работе. А вообще интересно, ради кого вы сегодня так вырядились?
Мысль о том, что Павлова решила «выглядеть» для меня, заставляет меня улыбнуться. Положив правую ладонь на оплётку руля и перенеся локоть левой руки на ободок дверцы, я прячу улыбку и провожу указательным пальцем по губам, разглядывая «балерину» в зеркале. Не знаю, что там Павлова делала со своим лицом, но выглядит оно потрясающе. Высокие скулы, мягкий, полный, очень женственный рот. Но больше всего мне нравятся её глаза. Обведённые чёрным, они кажутся глубокими и прозрачными, как вода в озере Байкал, недалеко от которого есть маленький город Слюдянка.
Там я и родился – единственный мальчик небогатой провинциальной семьи. Мой отец был инженером железных дорог, мама – домохозяйкой. Я был поздним ребёнком. Мама мечтала о девочке и, навёрстывая упущенное, пыталась отыграться на мне (шмотки, пианино, французский, последнее – по самоучителям). Отец был сторонником жёсткой муштры, во всём ценил порядок и дисциплину и видел меня исключительно офицером российской армии. В итоге получился идиотский симбиоз: я, сноб, педант и мизогинист5. А может, это было закономерно? Ведь прошлое – странная штука: оно никогда не отпускает нас.
Но мальчика из Слюдянки давно уже нет, как нет и его родителей. И я, настоящий, предпочитаю не думать о прошлом, как и не знать о будущем. В городе больших денег, в котором живу я, нет места пустым иллюзиям. Здесь правят бал только голые факты и очень простой расклад: ты – и те, кто против. А эта девочка, которая сейчас грустно смотрит в окно, никак не может понять, почему она мне не нравится.
«Кстати, о Павловой…»
– Наташа, – окликаю притихшую на заднем сидении «балерину».
– Да, Александр Владимирович? – Павлова послушно отрывает от стекла унылый взгляд.
– Расскажите о заводе в Калуге.
– Что именно, Александр Владимирович?
Вадим настороженно подбирается на сидении. Я фыркаю.
– То, что знаете, Наталья Борисовна, – подлаживаясь под её почтительный тон, насмешливо отзываюсь я.
– С элементами исторических справок? – «Балерина» изгибает соболиную бровь.
«О! А наша девочка возвращается…»
– Лучше с деталями биографии руководства. Я, видите ли, с директором завода познакомиться сегодня хочу.
– А я думала, вы его знаете… Ведь договор с заводом был подписан месяц назад, – задумчиво тянет Павлова.
– Наталья Борисовна, к вашему сведению, месяц назад я впервые за пять лет был в отпуске. Неделю назад вернулся, а тут сразу и тендер, и вы. Представляете моё состояние?
– Простите, Александр Владимирович, – Павлова цепляется взглядом за моё отражение в зеркале. – Ну, директора завода зовут Ивантеев Пётр Васильевич.
– Это я знаю, – благосклонно киваю я.
– И сегодня у него день рождения. Вот.
– Э-э, – замирает Вадик.
– То есть? – насторожился я. Поёрзав на сидении, Павлова пытается положить ногу на ногу. Но места мало, и она ограничивается тем, что скрещивает руки на пухленькой груди:
– Ну, директору завода сегодня исполняется шестьдесят один год. Дата не круглая, так что отмечать свой день рождения Ивантеев будет в узком кругу. И сегодня с утра на заводе его будут поздравлять подчиненные… ну, и может, партнёры. Так что мы с вами буквально попадаем с корабля на бал.
Ощущение такое, словно кто-то посреди тишины бухнул в ударные.
«Та-ак… Мне кажется, или наш третий день с Павловой понемногу превращается в третий раунд?»
– А вчера вы, конечно, не могли мне сказать про день рождения Ивантеева? – Я злюсь, забыв о своём обещании на раздражаться на Павлову. – Я бы встречу перенёс на другой день.
– Вчера? – задумчиво переспрашивает «балерина». В её глазах появляется уже знакомое мне упрямое выражение – предвестник будущего скандала. Но Павлова быстро берёт себя в руки и небрежно передёргивает плечиками. – А вчера мы эту тему не успели поднять.
«Ты же, псих ненормальный, вчера и слова не дал мне сказать», – вот что читаю в её глазах я.
– Ладно. Хорошо. Согласен. Моя вина, – неохотно и быстро признаюсь я, игнорируя потрясённый взгляд Шевелёва. Поворачиваюсь к нему: – А ты, кстати, куда смотрел?
– Я? А я не знал… а может, мы ещё успеем по дороге подарок купить? – покраснев, предлагает Вадик. Вид у него виноватый. Ещё бы: в отличие от Павловой не сообразил провентилировать биографию Ивантеева.
– А у нас уже есть подарок, – подаёт бодрый голосок «балерина». – Я позавчера кое-куда звонила и заказала доставку. Но поскольку доставка уйдёт на завод не раньше двух часов дня, то мы успеваем сами забрать наш подарок. Надо только в Калуге в один магазинчик завернуть.
Я принимаюсь преувеличенно-внимательно рассматривать «балерину» в зеркале.
– И что же мы купим… в магазинчике? – озадаченно интересуется Вадим.
– Виски того сорта, который очень нравится Ивантееву.
– То есть я, по-вашему, с бутылкой к директору завода пойду, да? Вы себе это как представляете? – Пытаюсь уткнуться мрачным взглядом сразу в двух своих замов.
– Почему с бутылкой? – в свой черёд удивляется Павлова. – Это будет коллекционный набор односолодового виски.
Вадим восхищённо цокает языком. А меня пронзает догадка:
– Наталья Борисовна, а Тарасов не так ли с Ивантеевым знакомился?
– Ну да, так ли… То есть так, – стрельнув в меня глазами, быстро исправляется Павлова. – Просто… ну, когда я узнала про тендер, я начала присматриваться к заводам. Так я вышла на завод Ивантеева. А вкусы Петра Васильевича выяснила уже у его секретарши. Ну, а потом познакомилась с Вячеславом Андреевичем, и он уже ездил на завод представляться Ивантееву сам… Ах да, в магазине в Калуге банковские карты не принимают, но я захватила наличные. – Павлова за каким-то лешим помахивает своей серой сумкой.
– Спасибо, – всё-таки не сдержался я. – Но уж это я как-нибудь осилю.
– Как хотите, Александр Владимирович, – Павлова невозмутимо отворачивается к окну. Зато Шевелёв обретает дар речи:
– Наталья… Наташа, а можно вопрос?
– Да, Вадим, – учтиво кивает Павлова.
– С учётом вышеизложенного я правильно понимаю, что всем нам волей-неволей придётся присоединиться к праздничному застолью?
– Не совсем. Присоединиться придётся вам с Александром Владимировичем. Просто с женщинами Ивантеев… ну, не то, чтобы совсем не пьёт, но он будет неловко себя чувствовать. Так что я представлю вас Ивантееву, а сама пойду погуляю… на производственную линию погляжу… посмотрю на платы. Поговорю с начальником цеха, а вы с «именинником» посидите. С виски и с разговором по душам… Это же провинция, тут свои вкусы, – небрежно добавляет Павлова.
Сообразив, что сейчас произойдёт, Вадим вжимается в кресло.
– Спасибо за пояснение, – проглотив «провинцию», шёлковым голосом благодарю я. – А ничего, что я за рулём? А, Наталья Борисовна?
Павлова прикусывает губы и переводит задумчивый взгляд на Шевелёва. Вадим судорожно сглатывает.
– Наташ, я виски вообще не пью, – зачем-то сообщает он.
– Предлагаешь тебе водки взять в магазине? – изгибаю бровь я.
– Не пройдёт, – вклинивается в наш диалог Павлова. Возится на сидении и, ухватившись за мой подголовник, подтягивается ближе, одарив меня нежным облачком духов и видом на коленку. – Простите, конечно, Александр Владимирович, но пить с Ивантеевым придётся вам, иначе обидим директора. Он же всё-таки большой начальник, как и вы. Хотя и из провинции.
«Она что, издевается?»
– М-м. А Вадим что будет делать? – Я даже прищурился.
– Вадим? Ну, он будет на подхвате.
Шевелёв часто моргает. Павлова смотрит на меня невинным взглядом младенца. Я закатываю глаза.
– Супер, – наконец отмираю я. – Вообще-то я спрашивал, а обратно мы как поедем? Вадим у нас, между прочим, не водит.
– Ну, вообще-то у меня есть права, – подаёт обиженный голос Вадик.
– Нда? А когда ты последний раз сидел за рулём?
– Три года назад, – конфузится Шевелёв.
– В Калуге можно взять такси, – встревает Павлова.
– Мне завтра утром машина нужна, – огрызаюсь я. – Мне к заказчику ехать. К тому самому, что тендером нам по вашей милости удружил. К восьми часам утра и на другой конец Москвы.
– Ну, если хотите, то я могу сесть за руль вашей машины, – помедлив, предлагает Павлова.
Пауза. После чего в салоне образовывается мёртвая тишина.
– Нет, если вы не хотите, то, конечно, не надо, Александр Владимирович, – пугается «балерина».
– Да постойте вы, с вашими оправданиями, – морщусь я. – Вы давно водите?
– С восемнадцати лет.
– И хорошо?
– Нормально, – и Павлова принимается рассматривать коробку передач «БМВ». – У вас спорткар с полуторалитровым трёхцилиндровым двигателем. Так?
– Да, – удивлённо отзываюсь я.
– И это автомат… Ага, знаю эту конструкцию. Похожа на «Теслу». А «Теслу» я пару раз водила.
Вадик изумлённо открыл рот. Я разглядываю Павлову, которая не устаёт меня поражать.
– И – где водили, если не секрет? – спрашиваю я.
– Не секрет. На треке, в Крылатском. У папы, – нехотя признаётся Павлова.
– И – кто же ваш папа?
– Автогонщик. Пилот. – Павлова отворачивается. – В своё время выступал за сборную, а сейчас преподаёт.
Вадим присвистнул.
– Потрясающе, – киваю я. – И что, у вас, к нашему всеобщему счастью, водительские права с собой есть?
– Есть. Всегда ношу.
– Зачем?
– На всякий случай. Вам только надо будет доверенность мне написать, на бумажке и от руки.
Шевелёв восхищённо взирает на Павлову. На секунду оборачиваюсь и ловлю невозмутимый взгляд прозрачных, как вода, глаз.
– Знаете, Наталья Борисовна, а ведь я не ошибся с вами тогда, на собеседовании, – очень тихо говорю я, – вы действительно полны сюрпризов… Ладно, ваша взяла. Я пью с Ивантеевым, Вадим на подхвате, а вы везёте нас обратно. А теперь удивите меня ещё кое-чем.
– Чем?
– Расскажите, как сбавить себестоимость плат для микропроцессоров?
«Балерина» на секунду задумывается, и на её губах мелькает понимающая улыбка:
– Так вот почему вы решили сегодня поехать на завод? Чтобы завтра иметь козыри перед заказчиком?
– Touché! – улыбаюсь я.
– Что? – Павлова хмурится.
– Я говорю, не в бровь, а в глаз. Угадали, Наталья Борисовна.
Остаток пути мы проводим в дружелюбном согласии и в мозговом штурме, в результате которого «балерина» получает задание провентилировать ситуацию с оболочкой плат. Вадим конспектирует вопросы, ответы на которые мы должны стрясти с «именинника», я выруливаю к Калуге. При виде бело-зелёной вывески «Сбербанка» прижимаюсь к обочине и отстреливаю ремень безопасности. Поворачиваюсь к Павловой:
– Сколько денег с карточки снимать?
«Балерина» называет сумму, из чего я делаю вывод, что у директора завода неплохие вкусы. Выхожу из машины, Вадим выпрыгивает следом за мной, вытаскивает сигареты и с удовольствием закуривает. Павлова топчется рядом, изучая окрестности. Обхожу автомобиль, выдёргиваю из багажника сумку.
– Наташа, – зову я.
При звуках своего имени «балерина» медленно поднимает на меня глаза. Она смотрит так, словно пытается установить между нами связь. Точно уже лежит подо мной. Я моргаю, и наваждение рассеивается.
– Наташа, вы умеете писать доверенности? – откашлявшись, спрашиваю я.
– Да, – кивает Павлова.
«Вот интересно, – мелькает в моей голове, – а чего она не умеет?»
И мне впервые становится по-настоящему любопытно, а какая она, эта Павлова? Что крутится в ней? Что тикает, что заставляет дышать?
– Наташа, пишите доверенность.
– И вы доверяете мне свой паспорт? – Павлова изумлённо крутит в руках мой документ.
– Ну, кредит по нему вы вряд ли успеете взять.
«Балерина» немедленно заливается краской негодования. Вот тут-то я и решился нанести ей удар:
– К тому же, мне скрывать нечего. Кстати, я не женат. Хотя и из провинции.
Загнав Павловой эту шпильку, я развернулся и направился к «Сбербанку». Я шёл и улыбался, даже лопатками ощущая взгляд смущённой и уязвлённой женщины».
3.
«Я, Васильев Александр Владимирович, 9 сентября 1981 года рождения, паспорт серии 4504 номер 621603, выданный в ОВД „Беляево“ 12 февраля 2003 года, проживающий по адресу: Москва, Новоясеневский проспект, д. 15, кв. 83, доверяю Павловой Наталье Борисовне, 16 сентября 1987 года рождения, паспорт серии 4504 номер 456167, выданный ОВД „Аэропорт“, проживающей по адресу: Москва, улица Профсоюзная, д. 10, строение 6, кв. 48, управление автомобилем „БМВ i8“, регистрационный номер „В777АУ 177 РУС“, идентификационный номер 67890882. Доверенность без права передоверения выдана на срок с 17:00 до 24:00 7 сентября 2016 года и составлена в 10:45 7 сентября 2016 года по адресу: г. Калуга, улица Плеханова, дом 45. Подпись доверителя: Васильев Александр Владимирович».
Вручив мне эту бумагу и старательно пряча глаза, Павлова в сопровождении Вадима отправилась выкупать виски. Я опёрся бедром о капот и ещё раз пробежал глазами доверенность, написанную каллиграфическим почерком отличницы. И знаете, о чём я думал? Нет, не о том, что у нас с Павловой почти совпадают даты рождения. И не о том, что мы с ней почти соседи. А о том, что «балерине» не в первый раз писать такие доверенности. Пообещав себе при случае разобраться и с этим её секретом, согнул лист пополам и убрал его во внутренний карман пиджака.