– И что делать будешь? – тем временем осторожно интересуется секретарь финансового директора.
Если честно, я об этом ещё не думала. Хотя…
– Ничего. Не пойду, – пожимаю плечами.
– А он об этом знает?
– Я похожа на мазохистку? Скажу ему после обеда, когда он станет чуточку добрее. Вечером, в девять надо будет подавать лекарства маме, так что мне совсем не до хождения по ресторанам.
– Как будто кроме тебя больше некому их подать, – скептически хмыкает Лиза, умолкает ненадолго, а через небольшую паузу добавляет серьёзным тоном: – Нужен более веский повод. А то на этот раз точно уволит. Или что ещё похуже придумает.
Та часть меня, что давно мечтает избавиться от надоедливого начальства, в моём воображении опять пожимает плечами в полнейшем безразличии. Но другая – та, что отчаянно нуждается в заработке, принимается соображать, какой предлог действительно подошёл бы лучше и выглядел бы более весомым. Как назло, ничего дельного в голову не приходит.
– Например, какой повод? – быстренько сдаюсь.
Лиза тоже задумывается. Но, в отличие от меня, размышляет недолго.
– Скажи, что сестра сломала руку! – восклицает она и тут же прикусывает язык, опасливо скосившись на дверь, за которой находится Быков, пока я в удивлении смотрю на неё. – Нет, ну а что? Повод же должен быть действительно веский, сама знаешь, – оправдывает степень крайности своей задумки. – А ещё лучше ногу! И не может сама добраться до травмпункта, – понижает голос, заново призадумывается. – Или скажи, что у тебя квартиру ограбили, случился пожар, потоп, взорвалось отопление… – перечисляет самозабвенным тоном.
– Поэтому нарядного платьица у меня нет и никуда пойти с ним я не могу? – хихикаю я в ответ.
– Как вариант, ага, – тоже улыбается Лиза. – Но тогда он сперва потащит тебя по магазинам, а потом предъявит тебе счёт за покупку. И не факт, что денежный, – усмехается многозначительно, пристально разглядывая меня. – Слушай, а обзаведись ты уже парнем. Желательно, качком каким-нибудь, поздоровее, – предлагает новый вариант решения моей проблемы. – Тогда сразу понятно будет, что ему ничего не светит, как бы ни старался!
– А если и тогда не отстанет? – бросаю встречно, всё же Быков сам не отличается понятием верности своей «любимой». – И потом мне сразу с двумя мучайся, да? – передёргиваю плечами.
– Ну, не зна-аю, – не соглашается со мной девушка. – Парень – на то он и парень, чтоб радовал, а не мучил. Тем более, если он будет весь такой высокий, сильный – за таким, как за каменной стеной… – протягивает, откинувшись на спинке кресла, зажмурившись с довольным видом.
– Угу, я одного высокого и сильного сегодня уже встретила, – ворчу встречно. – Только у нас с ним стена не каменная, а кирпичная… – добавляю, прежде чем осознаю, что зря завожу эту тему.
Лиза садится прямее, вперив в меня хищный взгляд.
– Где встретила? Как зовут? Я его знаю? Ты ему хоть номер свой дала? А его номер взяла? Когда встретитесь снова? – моментально закидывает меня вопросами.
Уныло вздыхаю и расстёгиваю пуговицу на пиджаке, демонстрируя кофейные пятна на своей блузке.
– Понятия не имею, как зовут этого придурка, – качаю головой. – Мы с ним тут, – машу рукой в ориентировочном направлении указываемого места, – на углу столкнулись. Кофе разлила, – жалуюсь, не скрывая своего негодования.
– И всё? – разочарованно вздыхает Лиза.
– А должно быть что-то ещё? – усмехаюсь я.
Явно же уже напредставляла себе всего и больше. Неспроста страдальчески закатывает глаза, после чего хмурится, одаривая меня строгим взором, как только слышит мой ответ.
– Слушай, Демидова, ты таким макаром точно останешься старой девой, – проговаривает наставительным тоном. – Извинилась бы, предложила бы ему в качестве возмещения ущерба ещё один кофе, обменялись бы телефонами, снова встретились бы потом… – замолкает и требовательно смотрит, будто я прямо сейчас должна сделать всё озвученное, хотя выдерживает паузу лишь несколько секунд, после чего спохватывается: – Страшный что ли?
Настаёт моя очередь закатывать глаза.
– С чего бы я ему предлагала ещё один кофе, если пострадал мой американо? – ворчливо предъявляю аргументом. – А потом этот хам обозвал меня мелкой и припёр к стенке, заткнув мне рот? – сокращаю наше общение с незнакомцем.
То, что я оробела, как сопливая девица, от одного его грозного вида, я оставляю при себе. В этом сознаваться категорически не хочется. К тому же, Лизу интересуют совершенно другие подробности:
– То есть, не такой уж и страшный? – на свой лад интерпретирует мои слова с многозначительной усмешкой. – К стенке припёр, рот заткнул… Чем ещё занимались? Ты так и не сказала, как его зовут, – напоминает.
– Да не знаю я, как его зовут! – отмахиваюсь, вспоминая о том, что надо бы не о всяких первых встречных брюнетах разговаривать, а исполнять свои служебные обязанности. – И знать не хочу! – заявляю категорично.
Не менее категорично утыкаюсь в письма. Правда, это не особо помогает избавиться от воспоминаний о том, чьё имя меня вроде как абсолютно не интересует. Золотисто-карий высокомерный взор с толикой насмешки преследует моё воображение до самого обеда. И особенно остро в тот момент, когда я узнаю, что этим утром у моего шефа, пока я опаздывала на работу, были «особые клиенты», которые прибыли аж из Нью-Йорка, чтобы этим вечером подписать контракт на много-нулевую сумму, поэтому тащиться этим вечером в ресторан с шефом всё же придётся – работа обязывает.
И кто знает, чем закончится этот вечер, когда иностранцы завершат свою сделку, после чего покинут нас…
– Будешь умницей и красавицей, я тебя не только отвезу домой, но и выпишу премиальные из личного бюджета, – сообщает Виталий Леонидович, когда я захожу к нему, чтобы узнать, какие пожелания у него будут насчёт обеда, потому что он всегда пользуется услугами доставки, не покидая свой офис вплоть до самого вечера. – Надеюсь, мы друг друга достаточно хорошо поняли, Варвара Андреевна? – вопросительно пялится на меня, пройдясь масляным взглядом с головы до ног и обратно, задерживаясь в районе бёдер. – Тебе очень подойдут чёрные чулки.
– У меня нет чулков, – заявляю с самым невозмутимым видом. – Они неудобные. Я их не ношу, – добавляю, чтоб ему не стукнуло в голову их мне приобрести.
Так и хочется прибавить, что в моём гардеробе имеются исключительно старческие панталоны старопамятных времён советского союза, в котором нет и быть не может никакого секса, но этот комментарий я оставляю при себе.
– Плохо, очень плохо, Варвара Андреевна, – нарочито официально тоном проговаривает Быков. – С таким подходом ты по карьерной лестнице никогда не продвинешься.
– С учётом того, что моё высшее экономическое – неоконченное, продвижение по карьерной лестнице мне и так не светит, – отзываюсь всё также невозмутимо.
Шеф понимающе ухмыляется.
– Но ты вполне могла бы завершить учёбу. Если бы захотела.
– Так вы же сами мне сказали, что вам не нужен секретарь на заочном, – припоминаю ему его же слова.
Он их, вероятно, тоже помнит, потому что улыбается в ответ. Да с такой хитринкой, вальяжно откидываясь на спинку своего кресла, что я моментально сожалею о своей болтливости.
– Ну, зачем же так сразу столь категорично, Варвара Андреевна? – протягивает с мурлыкающими нотками мужчина. – Тогда сказал, да. Но ведь мир так переменчив! Я вполне могу изменить своё решение, если на то будут веские основания.
Знаю я эти его «веские основания». Но упорно молчу о них.
– Всё зависит только от твоего желания, Варвара, – уже без «Андреевна» продолжает начальник. – Я всегда иду навстречу тем своим сотрудникам, которые этого действительно заслуживают… – теперь улыбается до того довольно, словно кот, объевшийся сметаны. – Но ты, Варенька, всё никак не хочешь меня понять, – вздыхает он напоказ грустно, хотя улыбочка так и не сходит с его физиономии. – Дресс-код вот, например, не соблюдаешь…
Ни в одном пункте устава предприятия нет требования носить злополучные чулки, на которых его в последнее время особенно клинит. А вот пиджак, который ему не нравится, – как раз есть. Но я игнорирую и этот намёк, быстренько сворачивая тему бесполезного разговора.
– Так что вы будете на обед?
На физиономии Быкова вырисовывается страдальческая гримаса. Но на мой вопрос он всё же отвечает. Оказывается, обедать он собирается не один, в компании одного из утренних гостей, так что обед требуется заказать в двойном эквиваленте. А через некоторое время я спускаюсь на первый этаж, чтобы забрать прибывший с курьером заказ. Чем-чем, а скупостью мой шеф никогда не страдал, так что картонный пакет, переданный мне, выглядит весьма внушительно. Взяла бы обеими руками, но звонит сестра. С учётом, что она прекрасно знает – не стоит меня беспокоить в рабочее время по пустякам, без лишних раздумий беру трубку, обхватив увесистый пакет левой рукой, пока возвращаюсь к лифтам. И конечно, мои ожидания оправдываются в первую же секунду, стоит принять вызов.
– Её нигде нет! – без всяких приветствий вопит моя близняшка. – Я уснула всего лишь на полчаса, просыпаюсь, а её нет!
Здоровенный пакет, который я несу, и без того загораживает половину обзора на пространство холла, так что неудивительно, что я спотыкаюсь на ровном месте. Останавливаюсь, вдыхаю глубже, на мгновение порадовавшись тому, что не роняю свою ценную ношу, а потом стойко ловлю дзен, стараясь не поддаваться сестринской панике.
– То есть как это нигде нет? – интересуюсь встречно. – У соседей смотрела? Около подъезда? Во дворе? Обычно она не уходит далеко.
А ещё моя сестра ни в коем случае не должна была допускать подобной ситуации, но это можно обсудить и позже.
– Говорю же, нигде нет! Я весь этаж обошла, мамы нигде нет!
Глубоко вдыхаю снова, но пойманный дзен безнадёжно ускользает. Да и как иначе? Дело в том, что у нашей мамы синдром расстройства памяти, за ней нужен особый уход, с некоторых пор она совершенно не приспособлена к самостоятельной жизни, и если где-нибудь останется одна, то последствия могут быть мега-катастрофическими.
– Ариша, я сейчас приеду и поищем вместе! – проговариваю, ускоряя шаг настолько быстро, как только получается, разворачиваясь к посту охраны, собираясь попросить доставить пакет вместо меня.
Отпроситься у начальства могу и по телефону. Дорога́ каждая секунда.
– Пока добираюсь, ты ещё раз посмот… – не договариваю.
С громким возгласом, со всей дури врезаюсь в чьё-то каменное тело. Не падаю лишь потому, что это самое тело моментально реагирует и ловит на лету. На него же, вместе со мной, вываливается содержимое пакета, которое включает в себя подло открывшийся контейнер с американским чаудером. Густой суп с беконом – очень горячий, вот уже во второй раз за день я обжигаюсь, попутно проклиная всех тех, кто не смотрит, куда идёт.
– Ай!
– Бл*дь!
Чувство дежавю ударяет по разуму, подобно раскалённой плети. Но и это не самое жуткое.
– Да ну нахрен!
– Опять ты?!
Глава 3
Сильные руки сжимают талию, поддерживая на весу в полу-наклонной позе, суповая жижа планомерно пропитывает одежду, а золотисто-карий взор прожигает насквозь, притом с такой интенсивностью, что американский чаудер уже не кажется настолько горячим, как в первые секунды.
– Опять ты?!
Мужчина так и не отпускает, пока я в ужасе осознаю, насколько же паршивый у меня сегодня день.
– Нет, Святая дева Мария, млин. Тебе показалось! – огрызаюсь, дёрнувшись назад, и оглядываюсь по сторонам в поиске выпавшего телефона.
Гаджет нигде не видно. А чужая хватка становится лишь крепче. Более того, продолжающиеся поиска телефона бесцеремонно прерваны. Брюнет обхватывает пальцами за подбородок, поворачивает моё лицо и фиксирует в одном ему выгодном положении, вынуждая смотреть исключительно на него.
– Ну, Дюймовочка… – протягивает он угрожающе. – Ты что здесь забыла? – добавляет требовательно.
Участвовать в его допросе у меня нет не только желания, но и времени, поэтому предпринимаю новую попытку освободиться. Тоже тщетную.
– Я? – отзываюсь вынужденно. – Тебе-то какое дело? Ты сам-то здесь что делаешь? – бросаю встречно. – И может быть отпустишь уже?
Не тут-то было.
– Зачем? Чтоб ты на меня ещё что-нибудь пролила?
Обречённо вздыхаю.
Да, я виновата. Но ведь проблема не только во мне. Какого чёрта он не отпускает? Опять. Мне необходимо завершить разговор с сестрой, оставить подпорченный обед на посту охраны, а ещё лучше – заказать новый, потом отпроситься у шефа и отправиться, наконец, на поиски матери, которая запросто может попасть под машину, не заметив ту, или же просто-напросто заблудиться, а потом уснуть под первым кустом. И кто знает, когда потом мы её вообще найдём. Осенние ночи – действительно холодные.
– Я спешу, – проговариваю сквозь зубы. – Правда. Я очень спешу! – подчёркиваю для особо непонятливых. – Тысяча извинений и всё такое, – заверяю, надеясь, что это поможет вернуться к своей настоящей проблеме. – Я правда тебя не заметила. Снова, – каюсь спешно. – Но я не специально! – заверяю. – И мне очень нужно идти! Меня ждут!
На этом временный приступ моей вежливости, приправленный плохо скрываемой ноткой раздражения, заканчивается. А всё потому, что…
– Тебе нужно идти? – издевательски неспешно повторяет брюнет. – А мне нужна чистая футболка.
– Нужна – купи. Твоя проблема. И отпусти! – в очередной раз дёргаюсь в его своеобразных объятиях.
На этот раз мои усилия оправдываются, полу-наклонная поза становится вертикальной, а взгляду, наконец, попадается злополучный мобильник, который валяется у горшка с фикусом. К нему я и направляюсь. На удивление, мой телефон в целости и сохранности, более того – вызов не прерван. Подобрав гаджет, я слышу ворчливые причитания сестры, и не только их:
– Мама! – доносится на том конце связи, наряду со сбившимся тяжёлым дыханием Ариши, которая в настоящий момент явно куда-то бежит. – Варька, всё! Я нашла её, не отпрашивайся! Не приезжай, не надо!
Она отключается ещё до того момента, как успеваю ответить. И это, наверное, даже хорошо, потому что с даром речи в настоящий момент возникает большая проблема. Едва я выпрямляюсь и отворачиваюсь от фикуса, как в меня летит мужская футболка. Ловлю её скорее машинально, нежели осознанно, в тихом шоке рассматривая накаченный обнажённый торс, на котором прежде красовалась эта самая деталь гардероба.
– Я сказал: мне нужна чистая футболка. И это твоя проблема, Дюймовочка. Не моя.
И стоит такой, весь в себе и своих словах – уверенный! Даже охрана – и та тихонько фигеет от происходящего. Впрочем не только они. Прежде заполняющие временный пропуск на пункте контроля девушки банально зависают, как и я, бестолково пялясь на полураздетого самца. Посмотреть там, к слову, действительно есть на что. Как какая-нибудь долбанная девичья мечта – без единого изъяна. Он определённо посещает спортзал: все восемь кубиков стального пресса чётко прорисованы, ничего лишнего, рельеф мышц, проступающий на загорелой груди и широких плечах, так и вовсе… Стоп! Какое мне дело до его внешних данных? Пусть никуда спешить мне уже не нужно, появляются и другие проблемы, требующие срочного решения. На них и сосредотачиваюсь. Почти сразу.
– Да? – удивляюсь в ответ на сказанное им. – И с чего бы вдруг это стало моей проблемой? – перекидываю его футболку на сгиб локтя, попутно открывая приложение, через которое совсем недавно заказывала обед своему начальству.
Заказ шефа – дублирую, с пометкой «срочная доставка». Чужую одежду – нет, не возвращаю. Хотя очень хочется швырнуть её обратно, желательно прямым попаданием в кое-чью наглючую физиономию. Решаю поступить иначе. Раз уж он настолько уверен в собственных деяниях, пусть за них же сам и расплачивается.
– Потому что если это перестанет быть твоей проблемой, и станет лично моей, тогда тебе это очень дорого обойдётся, Дюймовочка, – всё так же нахально-самоуверенно сообщает брюнет.