В оформлении обложки использованы фотографии с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.
Воин идет за хранителем по сумрачному коридору из древних плит, в свете настенных факелов на мускулах блестят крапинки пота от боевого возбуждения. Близость битвы раскаляет лицо, швыряет сердце на ребра. Коридор содрогается и гудит под глухим эхом рева: там, наверху, армия кровожадных зрителей ждет гладиаторов в яростном нетерпении, еще немного – и сами хлынут на песок арены рвать друг друга.
Понять их можно. Грядущая схватка – одна из самых долгожданных, обещает как никогда много жестокости и накала. Враг опытный, невероятно сильный, и воин сознает: от выбора оружия напрямую зависит жизнь.
– Ты должен выбрать оружие, – говорит хранитель арсенала. – Но помни, время на выбор ограничено.
Коридор заканчивается красивой лиловой занавеской, по обе стороны стынут два стража с алебардами, в доспехи закованы наглухо, позы грозные, хозяйские.
Над занавеской на стене висит пара кинжалов крест-накрест, одноручный меч и топор.
Кинжалы – оружие легкое, удары быстрые и точные. К тому же, два, можно вести бой на левом и правом фронтах сразу, застать врасплох, а в удобный момент – метнуть. Но клинки короткие, урон невелик, а отражать ими можно лишь слабые удары. А если враг в доспехах, то исход битвы ясен и слепому.
Топор – союзник могучий: пробивает блоки, сминает доспехи, а благодаря длинной рукояти удары далекие, размашистые. Но сил отнимает много, быстро изматывает, атаки медленные как морские волны, да и защищаться трудно. Врагу легко уклоняться, просто выждет, когда хозяин топора выдохнется, и нанесет смертельный удар.
Воин не ловкач, рассчитывающий только на скорость и уловки, и не силач, который движет скалы как орешки. Он – где-то между. Потому нужна золотая середина.
Меч, однозначно меч.
Выбор сделан твердо еще до того, как они дошли до конца коридора, и воину гораздо спокойнее, будто враг уже ранен, остается лишь добить.
У занавески хранитель замедляется, тянет к ней руку.
– Выбираю меч, – уверенно говорит воин.
Спутник замирает, к воину обращается взгляд, полный удивления, брови подняты на лоб.
Воин тычет в меч над занавеской.
– Что? – Хранитель смотрит в указанном направлении. Усмешка. – Ах, это… Это не арсенал, это так… вместо вывески. Нам сюда.
Выпуклые доспехи стражей отражают растерянное лицо воина. Он сбит с толку, восприятие инстинктивно обостряется, гул толпы и факелов кажутся громче, даже приносят ощутимую боль, как кислотный туман.
Хранитель отдергивает занавеску, они входят в ослепительно яркий круглый зал.
У воина перехватывает дыхание, глаза как хрустальные шары.
На него обрушивается изобилие!
Всюду теснятся подставки с оружием, и все прекрасное, блестящее, одно другого мощнее, стен почти не видно из-за дебрей клинков, булав, молотов…
Ноги воина заплетаются, выводят в центр, голова крутится туда-сюда до хруста в шее, ошалевший взгляд не может задержаться на чем-либо дольше мгновения, скачет с одной великолепной вещи на другую. Мечи, кинжалы, перчатки с ножами, копья, алебарды, трезубцы, кистени, булавы, топоры, и каждого десятки видов, и еще многое другое. На подставках таблички, где написаны магические свойства оружия и способы применения.
– Выбирай, – говорит хранитель добродушно, – но торопись, у тебя всего минута.
Оружие украшено резьбой, магическими рисунками, зачарованными кристаллами самых разных расцветок. Воин раскаленный и взмокший, сердце колотится бешено, словно вокруг не сталь для убийства, а обнаженные девы. Уже не думает о битве, с таким вооружением, что бы ни выбрал, победа неизбежна, но все равно хочется жадно изучить каждый экспонат, выбрать лучший, чтобы победа вышла легко, красиво, покорила хищные сердца зрителей.
– Осталось полминуты, – напоминает хранитель.
Проклиная невозможность задержаться надолго, воин перебегает от одной подставки к другой.
Вот этот меч в чешуе оранжевой энергии не только идеально острый, сбалансированный и прекрасный, но и умеет изрыгать пламя.
Страстно хочется выбрать его, но рядом длинный зеленоватый крис, шедевр оружейного дела, повышает скорость владельца, источает смертельный яд, убивающий даже крошечной царапиной, а также способен порождать ядовитых черных кобр, они не трогают создателя, но яростно бросаются на его врагов.
С другой стороны покрытый инеем и барельефами чудовищ молот с пирамидальными половинами. Его удары по земле взращивают стену ледяных бивней, пронзающих врага снизу, и чем удар сильнее, тем стена длиннее, а бивни выше, можно выбить сразу крепость с башнями, от врага не останется и пыли.
А позади изящные розовые саи, дают хозяину власть над временем и способность к телепортации…
И это лишь капля в море – то, до чего руки дотягиваются, а кругом джунгли всевозможных артефактов, поражающих воображение красками, формами и свойствами.
Опьяненный богатством воин вбегает в чащу оружия наугад, словно хочет убежать, охладить рассудок, но натыкается на постамент с золотой сетью, она покрыта шипами как ковер ворсом, может скручиваться в разрубающий любые доспехи хлыст, а может быть и плащом, который возвращает удары врагу.
И рядом с такой же силой манят сотни и сотни…
О боги, что же выбрать?!
– Осталось несколько мгновений, – слышится откуда-то, как в бреду.
Изобилие и свобода выбора оглушают радостью, воин задыхается, голова кружится, горячая как у больного. Его бросает от подставки к подставке, рука тянется то туда, то сюда, и с каждой секундой быстрее, чаще. Чувства все жарче, необъятнее, он ощущает себя властелином мира.
– Пора! – оглашает хранитель. – Бой начинается!
Воин, превозмогая счастливое безумие, все же выбирает, тянется к двуручному мечу, который превращает своего владельца в трехглавую гидру, но внимание перехватывает огромная призрачная сабля, что создает множество близнецов хозяина, рука замедляется, ее дергает сомнение… В этот момент под руки подхватывают стальные грохочущие лапы стражей, волокут куда-то резко, стремительно, будто сносит ураган, все оружие проносится перед глазами воина широкой пестрой лентой.
Накрывает полумрак, под гром доспехов мелькает цепь настенных факелов…
Ослепительный свет, воин теряет ориентацию в пространстве, а когда свет рассеивается, вокруг – арена. Трибуны ревут: в первых рядах яркая цветастая знать, за ней, выше, грязные и тусклые, но густые толпы простолюдинов. Высоко над ареной сверкает магический купол из толстых, как крепостные стены, прозрачных островов энергии, похож на панцирь гигантской черепахи. Под коленями хрустит горячий песок, воин оборачивается и видит, как стражи захлопывают за ним ворота.
Опускает взгляд на руки…
Пустые!
С другого края арены гул зрителей прорывает кровожадное рычание. Земля начинает ритмично вздрагивать, каждый раз сильнее. На воина мчится враг – скала мышц, в рогатом шлеме словно минотавр, гремит доспехами, размахивает гигантским топором.
А у воина ничего. Был в сокровищнице оружия, мог выбрать любое, а вышел ни с чем. Нет даже того простенького меча, что выбрал у занавески в самом начале.
Враг взлетает в головокружительном прыжке, падает сверху, точно пикирующий на охоте сокол, виден окаймленный пеной оскал, глаза выпучены, топор слепит кривым бликом, как коса в лапах смерти.
Воин только и успевает разинуть рот, выдавливает остаток жизни в крик.
***
Андрей просыпается без криков и подскоков – открывает глаза и все. Кошмар сновиденческой гибели еще плавает полупрозрачной пленкой, как старый рентгеновский снимок, но стремительно тает. Андрей спокоен, дышит тихо, но подушка, простыня и одеяло мокрые, хоть выжимай.
Рядом мирно посапывает Маша. Чистенькая, сухая, опрятная, по детской улыбке видно, что ей снятся птички, радуги, варенье с печеньем и прочие декорации принцессы. Счастливая. И сама как принцесса, по всем канонам, – миниатюрная и светлая, хоть сейчас можно вести на пробы в фэнтезийный сериал. Волосы светлые, кудряшками, губки нежно-розовые, носик точеный, пальцы как лучики солнца, кожа медово-молочная. Принцессу нужно спасать от дракона или сопровождать из пункта А в пункт Б, но она почему-то живет с ним, Андреем, придурком, каких поискать, в этой семиэтажной развалюхе советских времен. Хотя… семиэтажная, древняя… Вполне себе драконья башня, только дракон какой-то хлипкий. И дышит не огнем, а послеспячной несвежестью, надо поднимать себя за шкирку и тащить в ванную – чистить зубы.
Андрей осторожно целует в щечку, Маша что-то мурлычет и натягивает на себя краешек одеяла. Андрей влезает в шлепанцы, утренний квест «Гигиена» открыт.
Шаг первый. Под душем смываются клочья сонливости, думать не хочется – только греться под струями воды, наливаться силами. Выполнен.
Шаг второй. За чисткой зубов вспоминает о ночном кошмаре. Точнее, об утреннем: ведь проснулся около восьми, но вскоре вырубился, и только сейчас – в десять! – разлепил веки. И то не сам: помогли с той, так сказать, стороны – топором по башке. От пересыпа почти всегда снится жуть, словно в наказание, что не поднял зад с постели согласно биологическим часам. Андрей вспоминает детали сна, сопоставляет – получается, что привиделась мешанина из компьютерных игр. В голову лезут мечи, топоры, копья, кинжалы, все в драгоценностях… Надо поменьше рубиться в онлайн-игры, да и в обычные тоже.
Совет бесполезный. Все равно что «надо поменьше дышать воздухом, да и кислородом тоже».
Закрывает кран, по лицу и рукам проскальзывает полотенце. Выполнен.
Квест «Гигиена» закрыт. Получен опыт в размере… Честно сказать, таким размером можно обидеть даже микробов. Что поделать, суровая игровая реальность, взятая из реальности обычной. Как только дело входит в привычку, делать его легче, но изо дня в день одно и то же, а лучше, чем есть, не становится. Хочешь левел – бери квесты сложнее. И дурака валяй меньше: в жизни, в отличие от игры, из-за простоя опыт падает.
Андрей встряхивает головой. Вечная проблема: задумается, мысли уведут в сторону, а когда очнется – время потеряно, а дела не двигаются.
Ладно, пора открывать квест «Завтрак»… Стоп! Забыл перед душем сделать гимнастику! Придется сейчас. Хотя… В это время Маша обычно на ногах, но вчера, бедняжка, после тяжелого рабочего дня устала, надо выспаться как следует, а Андрей будет пыхтеть, греметь гантелями… Нет, квест «Гимнастика» подождет.
Нашел-таки благородный повод увильнуть.
На кухне Андрей заваривает чай. Солнечный свет и бурление города за окном поднимают настроение. Обстановка простая и уютная, смотришь на нее – и мысли раскладываются по полочкам, в голове ясность, будто под черепом громадные степные просторы после грозы.
Порядок и стиль – вот в чем причина.
Ну, понятно, когда твоя девушка работает дизайнером интерьера, все вокруг, как ни крути, будет на своих местах и без единой лишней детальки, хотя Андрей просто мастер распространять бардак.
На цыпочках приносит из комнаты ноутбук. Пока тот с глухим жужжанием включается, Андрей хрустит галетами, на стол сыплются крошки, из чашки с вьюнками пара взвивается терпкий аромат лимона.
Почти всю жизнь Андрей жил беспечно, толком не учился, не работал, пинал воздух, в чем активно помогали друзья – Кир и Валек. Но Кир хотя бы бард: сочинил для гитары много песен, дал немало квартирных концертов, а пару раз настоящих – небольших, но с гонорарами. А Валек – эрудит. Мышление на тройку с плюсом, но зубрильщик первоклассный, глотает знания как червь, потому институт ему не проблема, а представить Валька без кроссворда невозможно – он их не только разгадывает с утра до ночи, но даже пишет и этим подрабатывает. Однажды, когда разгадывал в толстом сборнике подозрительно легкий кроссворд, до него лишь на половине разгаданных слов дошло, что кроссворд его собственный.
От Андрея же пользы было ноль. Универ бросил, а себя посвятил единственной настоящей страсти – компьютерным играм. Часто менял девушек, точнее, они меняли его: внимание Андрей уделял им мало, в основном, лишь по ночам. Куда больше внимания доставалось их ноутбукам. До того, как очередная девушка со слезами изрекала прочувствованный монолог, что он ее не любит, и выставляла за дверь, Андрей успевал пройти хотя бы одну игру и что-нибудь съесть. И этим был доволен вполне.
Но однажды появилась Маша. У нее такая объемная оперативка в ноуте, но дело даже не в этом. Маша ничего от Андрея не требует, не устаивает сцен. Он ждал, когда она его выпрет, но прошла одна игра, вторая, третья… уже в двадцать пятой главного босса добивал, а Маша все не гнала. И вообще, очень похожа на него. Как он пропадает в играх, так она пропадает на учебе, но еще дольше на работе. Сходит с ума по дизайну интерьера так же, как Андрей по квестам, скиллам и артефактам. Оба увлечены самозабвенно, а если в свободное время пересекаются – внимания уделяют друг другу с лихвой, потому что накопилось. Но если кто-то из них занят, то другой (или другая) не унывает: интересное дело можно найти всегда, было бы желание.
И Андрей влюбился.
Однажды перед сном… может, в ту ночь шалила магнитная буря, или съел что-то не то, а может, из-за страха потерять Машу, но Андрея ударила и наполнила собой неведомая сила. Ее было так много, что сон накрылся унитазом. Да какой там – Андрею хотелось рвануть на улицу и бежать, бежать, бежать спринтером марафонскую дистанцию, чтобы силу куда-то деть! Но выход нашел другой – привычно сел за ноут… и вместо игры открыл Word.
И написал повесть.
Так стартовала новая жизнь. Лентяи называют это «страдать фигней», а деловые люди – «браться за ум». Во-первых, Андрей начал писать рассказы и повести, рассылать по журналам, книжным издательствам и Интернет-магазинам. Во-вторых, взялся изучать разные полезные приложения для работы с текстами, таблицами, графикой и горами всего. В-третьих, занялся спортом: гимнастика, гантели, эспандер, пробежки, отжимания и тэдэ и тэпэ… Ну и немножко самообразования. Тут пригодился Валек – в роли ходячей Википедии.
С той ночи, когда Андрей осознал, что жизнь надо круто менять, прошел год, он и Маша переселились из съемной однушки в эту, что досталась от тетки Андрея. Маша перешла в другую фирму, на более оплачиваемое место, купили второй ноут, дорогой, мощный, а прежний перекочевал к Андрею насовсем. Ну, а сам Андрей за это время… В общем, ничего существенно не изменилось. Осваивал приложения, писал рассказы и повести, занимался спортом, пробовал устраиваться на работу, но нигде толком не продвинулся. Навыки владения программами так себе, применить негде, разве что помогает Маше делать мелкую дизайнерскую работу. В литературе тоже облом: вещей написал всего-то горстку, парочку издал в журналах, остальные в Сети, а за это гонорары не платят, да и качество прихрамывает, а конкуренция в писательстве сейчас яростнее, чем в дикой природе, пишут все кому не лень. Спорт тоже – время от времени и без особого усердия. Когда прочее не клеится, как-то и на спорт не тянет. На работу без корочки не берут. Пару раз было, но с одной работы Андрей ушел через неделю, не выдержав тягот графика, да и дело не нравилось, а на второй вошел в конфликт с сотрудниками…
Дисплей вспыхивает рабочим столом с фоткой Маши, динамик поет приветственную мелодию. Пока загружается Касперский, Андрей напрягает мозг: чем заняться в первую очередь? Дел, как всегда, разгребать и разгребать, а надо успеть все.
Пересматривает длинный список приложений, настроение с каждой минутой серее и серее. Программ очень много, большинство Андрей открывал всего-то пару раз, обещал себе, что разберется, но руки все не доходят. Программы нужные, но времени не хватает освоить даже те, что выделил как самые важные, а уж прочие… Вряд ли за них возьмется, но удалить жалко – ведь хотел же научиться, мечты были такие приятные, открывали перспективы…
Не лучше и в папке с текстами. Куча документов с грязными набросками и планами, в одних напечатано по абзацу начала, в других вообще пусто. Короче, порядка никакого, свалка. Уцепиться не за что, понять, какой из файлов продолжать тащить из болота простоя, очень трудно… Нет, ну их к бесам!
Андрей вдруг вспоминает, что надо полить цветы, эта мысль как глоток свежего воздуха, Андрей от компа с облегчением отстраняется, наполняет чайник до верхней отметки и прокрадывается в комнату… Маша спит, но пропускать поливку или даже делать ее с опозданием не любит, он как раз выручит, заодно оборвет сорняки, ведь Маша оборвать, как всегда, не сможет. С цветами, как и вообще с растениями, у нее отношения особые. Когда Андрей с ней познакомился, она сказала, чтобы цветы не дарил ни в коем случае. Она относится к ним слишком трепетно, очень чувствительна к их увяданию. Ей невыносимо в течение нескольких дней ходить мимо букета в вазе, поливать и… видеть, как медленно умирает, как бы Маша ни старалась. Это ее ахиллесова пята. А множество горшочков с цветами, что Андрей сейчас поливает, надарили знакомые, которые о слабости Маши не знали, и теперь приходится ухаживать. Маша с радостью бы от цветов избавилась, ей больно сознавать, что однажды она станет свидетельницей их смерти, но от мысли бросить их на произвол судьбы – еще больнее.