Кажется, они оба были влюблены. Часто вместе отдыхали, имели общие интересы и не скучали в компании друг друга. И оба мечтали о большой семье. Кроме того, Эрик потрясающе целовался, был нежен и заботлив, проигрывая лишь одному мужчине.
Зимой они решили пожениться: Эрик присматривал дом, а Джесс составляла маршрут свадебного путешествия. Она давно уже мечтала о круизе по Средиземному морю.
Многочисленным подругам и коллегам по журналу оставалось лишь завидовать Джесс и ее идеальной, с их точки зрения, жизни.
Конечно, ее судьба сложилась так во многом благодаря помощи родителей, оказывающих большую поддержку: достаточно рациональных, чтобы дать старшей дочери свободу выбора, и достаточно консервативных, чтобы не дать этой свободе превратиться в неуправляемую анархию. Отец – преуспевающий бизнесмен, сделавший деньги на компании по переработке промышленных отходов, мать – типичная домохозяйка из высшего общества, занятая общественной жизнью: раньше она была главой Попечительского совета школы, в которой когда-то училась Джесс, участвовала в благотворительных акциях, а теперь, когда они переехали из тихого Краунфорда в огромный шумный Нью-Палмер, и вовсе возглавила собственный фонд помощи детям.
Если бы Джесс была мужчиной, от нее бы многого ждали – по крайней мере, так говорил отец, но поскольку ей повезло родиться женщиной (утверждение матери!), то ряд обязанностей был с нее снят. Миссию стать наследником отца в управлении компанией возложили на младшего брата Тедда, а Джесс мечтала о должности главного редактора. И к этой цели медленно, но упорно шла. Терпения и трудолюбия ей было не занимать.
Она считала себя уверенным и бесстрашным человеком – до определенного момента.
…в тот день Джесс возвращалась домой после бурной вечеринки в ночном клубе поздно, за полночь. Девушка давно уже так не веселилась и не танцевала столько – даже скинула туфли на танцполе. А виной всему был день рождения ее коллеги и хорошей подруги Дайаны. Она привыкла праздновать с размахом и умела заряжать отличным настроением окружающих.
После бурного празднования домой Джесс привез таксист – из-за алкоголя девушка не решилась сесть на руль новенькой Chevrolet Spark. Всю дорогу она разговаривала с Эриком по телефону, откинувшись на мягкую спинку сиденья. Мимо стремительно проносились огни большого города – ночью Нью-Палмер был относительно пуст, но уже к семи утра на дорогах начинали собираться пробки – извечная проблема современного мегаполиса.
В крови непринужденно болтающей Джесс все еще пульсировал алкоголь, и от этого легко и приятно кружилась голова. Хотелось безумств и любви. Срывать поцелуи и срываться самой – с человеком, с которым она хотела связать дальнейшую жизнь. А он, как назло, уехал в командировку – на научный симпозиум по квантовой физике.
– Когда ты вернешься, я скучаю, – делано капризным голосом сказала Джесс. Ветер из приоткрытого окна трепал волосы.
– Завтра, милая, я ведь уже говорил, – напомнил Эрик спокойным голосом. Хоть ему и не нравилось, что невеста пьяна, он не выговаривал ей и не кричал, лишь мягко укорил и подшучивал над ее состоянием.
– Завтра наступит не скоро. Но когда наступит, ты всю ночь проведешь в моей спальне, – в шутку произнесла Джесс, и водитель, услышав это, улыбнулся. Стройная девушка с копной темных растрепанных волос казалась ему конфеткой, у которой вместо обертки – маленькое черное платье с открытыми плечами и накинутой сверху кожаной курточкой. Кому-то очень повезло.
– Приехали, – сказал он, останавливая машину около ее дома: двухэтажного, нарядного, с голубой крышей и асимметричным фасадом, окруженного ровным газоном – типичный дом уютного элитного пригорода.
Спокойного и безлюдного. Безопасного.
Как на открытке, над домом зависла большая круглая луна, вокруг которой на матовом темно-синем небе мерцали одиночные звезды.
Джесс рассчиталась, оставив водителю больше, чем было положено, и вылезла из такси, продолжая разговор с женихом.
Она не замечала, как тихо вокруг. Не обращала внимания на то, что свет фонарей стал тусклым и холодным. Не чувствовала, как во влажном ночном воздухе пахло тревогой.
Водитель, который вдруг испытал беспричинный страх, последний раз окинул идущую по каменной дорожке фигурку клиентки, легкомысленно шагающей на чудовищных каблуках, и поспешил убраться подальше.
Когда он оглянулся машинально, перед тем как завернуть за угол, то заметил, что во дворе дома брюнетки появилось огромное пугало, распахнувшее объятия в вечном приветствии.
«И зачем оно здесь?» – подумал водитель, а пугало внезапно помахало ему когтистой рукой. Мужчина, изумленно выругавшись, едва не врезался в раскидистое дерево, но вовремя вырулил. Он предпочел больше не оборачиваться, а быстрее свалить подальше.
Джесс неспешно шла к дому, задурманенная алкоголем и ни на что не обращающая внимания. Тревога лишь только начинала расти.
Ей бы сразу забежать в дом, но она останавливалась несколько раз, болтая с женихом, смеялась, твердила, что скучает.
– Ты приехала? – уточнил Эрик.
– Да, – сонно пробормотала Джесс.
– Отлично выспись. Я люблю тебя, – сказал он на прощание.
– И я тебя, – лениво согласилась девушка.
– Береги себя, – привычно напутствовал ее парень, и они одновременно отключились.
Джесс поняла, что что-то происходит лишь тогда, когда уже открывала дверь. Она осознала внезапно, что на нее кто-то пристально смотрит. Так пристально, что казалось, будто бы спину опаляет пламя.
Ее охватил беспричинный страх. Животный. Липкий и противный.
Девушка обернулась резко и увидела около дороги мужской высокий силуэт. Некто, облаченный в мешковатый плащ и капюшон, держал в руках палку, похожую на посох, и смотрел на нее. Возможно, улыбался – разглядеть этого в полутьме было невозможно.
«Это еще кто?» – пронеслось в голове у девушки. Она не знала всех своих соседей, но сомневалась, чтобы кто-то из них выходил на ночные прогулки в подобном виде.
Глаза незнакомца мигнули алым адским всполохом, на лице появилась щель, светящаяся ядовитым зеленым светом – этакое подобие кривой страшной улыбки. Рука поднялась в приветствии – как у индейцев. И обладатель этого жуткого лица стал приближаться к охваченной ужасом Джесс. До Хеллоуина было далеко, да и не смог бы парень в костюме чудовища внушить такой иррациональный трепетный страх.
Незнакомец не шел – он словно летел, и полы драного плаща касались ровной глади каменной дорожки.
Джесс закричала пронзительно, громко, протяжно, и существо демонстративно закрыло уши и покачало головой, давая понять, что оно недовольно таким поведением девушки.
Она не помнила, как вытащила ключи и как повернула его в замке; как открыла дверь и оказалась в доме, слыша во дворе странный грохот; как схватила с кухни ножи и как бесстрашно кричала что-то, прогоняя и обещая прикончить:
– Пошел вон! Убирайся! Пошло прочь! Прочь, дрянь!
Кого-то страх усыпляет, вводит в оцепенение, окутывая и растворяя в себе, а кто-то под его действием вдруг начинает делать то, на что ранее не был способен.
Джесс бесновалась, как тигрица.
Возможно, виною всему был алкоголь в ее крови. Но никогда она не трезвела так быстро – почти мгновенно.
За дверью раздался свист. И наступила зыбкая тишина.
– Заткнитесь! – услышала Джесс вдруг голос ближайшего соседа, мистера Уайта. – Я вызову полицию, если не захлопните рты! Дайте поспать!
Неожиданная тирада соседа, который не узнал ее голос, успокоила Джесс. Лицо девушки раскраснелось, волосы растрепались так, будто бы ими играл ветер, пульс стучал где-то в горле. Она выдохлась и подкралась к двери, включила видеомофон – камера над входом в дом не показывала никого постороннего. Все было тихо и привычно. И пусто.
А если современная техника просто не способна уловить нечто сверхъестественное?
Эта мысль пронзила Джесс током, но она тотчас сама себе с убеждением сказала:
– Чушь. Мир – рационален. Чушь. Чушь. Чушь! Чертов абсент, – вдруг вспомнила девушка алкоголь, который пила на вечеринке. – Проклятая Эйби.
Эйби была инициатором – давно хотела попробовать сей напиток, вызывающий, по словам некоторых, галлюцинации. «Фея гипно» – так называлась марка того абсента, который они пробовали?
– Никакого зеленого пойла, – усмехнулась Джесс. Теперь она была убеждена, что видела галлюцинацию, и от этого ей стало значительно легче. Но, несмотря на это, она включила всюду свет дрожащими руками и при этом держала при себе нож и телефон, готовая при надобности тотчас набрать «911».
Ничего не происходило. Никто не вламывался в ее дом, никто не звонил, не стучал. Ничьих голосов слышно не было.
Чудовищ не бывает.
Не бывает.
Бывает лишь шизофрения.
Джесс с твердой уверенностью в этом сделала себе кофе – крепкий и терпкий, как любила, и его аромат немного привел ее в чувство. Когда на кухне пахнет свежесваренным кофе, разве могут волновать какие-то чудовища?
Это ее фантазия.
Нет, это проделки мозга, на нейроны которого повлиял алкоголь.
Джесс никогда не думала, что какая-то настойка на полыни может вызывать галлюцинации, такие, какие не бывают, когда куришь травку – девушка пробовала ее еще в студенческие времена, и ни разу подобного не было. Или, может, она курила мало? Или травка была плохой, без приходов?
Если бы Эрик узнал об этом, был бы крайне недоволен.
Глава 2
С кофе и упаковкой соленого арахиса в руках Джесс завалилась в кресло, хорохорясь и пытаясь чувствовать себя бесстрашной – ну или хотя бы храброй. Она включила телевизор, попав на бейсбольный матч, голос комментатора которого успокаивал. Жаль, за эти команды Джесс никогда не болела.
Постепенно она успокаивалась. Ничего феноменального не происходило, и никакие красноглазые пугающие незнакомцы в капюшонах в ее доме не появлялись – исключительно в воспоминаниях.
Джесс убедилась, что во всем был виноват абсент. И девушка твердо решила – теперь не только его, но и алкоголь вообще она употреблять не будет. Свое психическое здоровье важнее.
Звонок испугал девушку так, что она вздрогнула всем телом, готовая драться до последнего с неведомой опасностью. Лишь пару секунд спустя Джесс поняла, что это всего-навсего телефон, и каждая напрягшаяся в ее теле мышца расслабилась.
Сумасшедшая.
– Ты добралась до дома? – тотчас спросила Дайана бодрым, как и всегда, тоном. На заднем фоне играл лаундж и раздавались мужские голоса. Джесс сразу догадалась – неугомонная подруга еще не закончила праздновать день рождения. Перебралась куда-то в более тихое место, подцепив двух пареньков – Джесс надеялась, что они все-таки совершеннолетние.
– Да, – осторожно ответила она, нервно откидывая со лба длинные темные волосы. Пальцы до сих пор подрагивали.
– А Вивьен?
– Что – Вивьен? – не поняла Джесс.
– Она поехала с тобой?
– Мы хотели уехать вместе, – подтвердила Джесс, – но в последний момент ей позвонили, и она решила встретиться с кем-то. – А что?
– Ее ищет Эш, – призналась Дайана. – Звонил уже раз пять и спрашивал, не знаю ли я, где она. До нее он дозвониться не может.
– Кажется, она кого-то себе нашла, – сказала Джесс. – Наверное, ее стоит прикрыть перед Эшом?
– Прикрою, – пообещала Дайана, усмехнувшись.
Вивьен была их общей подругой, которая работала в новостном отделе и в совершенстве знала мир шоу-бизнеса, поскольку именно о нем выходили новости в журнале. Ее парень Эш, с которым Вивьен вместе снимала квартирку в тихом Ривер-Плей, был человеком ревнивым и вечно пытался контролировать девушку. Поэтому его звонок не был неожиданностью для Дайаны.
– Надеюсь, он нашла себе кого-то получше этого придурка, – хмыкнула подруга, совершенно не волнуясь.
– Скажи, – несмело начала Джесс, которую абсолютно не интересовали отношения Эша и Вивьен, и куда большее место в ее мозгу занимала ее галлюцинация, – после абсента тебе не было… плохо? – аккуратно спросила она.
– Я просидела в обнимку с унитазом, – шепотом объявила подруга, явно не желая, чтобы об этом слышали ее молодые кавалеры. – Тебе тоже было хреново?
– Было, – согласилась со вздохом Джесс. Она хотела было рассказать обо всем Дайане, но решила, что сделает это попозже.
– С днем рождения, – сказала она на прощание.
– Спасибо, дорогая, – поблагодарила ее Дайана и заторопилась:
– Парни ждут. Пока!
Они распрощались.
Джесс встала с кресла, огляделась внимательно и направилась по ярко освещенной комнате к барной стойке – налить еще одну порцию кофе. По пути она заглянула в окошко, боясь увидеть в нем кого-либо, но улица была совершенно безлюдной.
Джесс вернулась к телевизору, отчего-то избегая второго этажа с его темнотой.
Матч подходил к концу, и она слушала комментатора вполуха, одновременно листая инстаграм и на автомате нажимая на сердечки. Сеть и ТВ давали ей чувство сопричастности, и это чувство выдавливало из сознания страх. В мире со столь развитыми технологиями, в мире, где будущее будет виртуальным, нет места мистике и подобным глупостям.
Джесс выдохнула и продолжила путешествие по Интернету.
Майкл выложил фото с отдыха.
Лайк.
Мэган похвасталась новой прической.
Лайк.
Сьюзан и Ник сделали селфи. Первое совместное?
Лайк. Есть надежда, что у них все будет хорошо.
Джеверли подарили огромный букет роз.
Лайк? Нет, Джеверли этого не достойна.
Мэри-Энн наконец выложила фото своего ребенка.
Ангелок. «Он просто прелесть! Так похож на свою красивую мамочку:)».
Адам тоже выложил фото – старое, кажется, еще школьных времен.
Ла…
Палец Джесс замер над экраном.
«Ребята из школьного оркестра, Хэмптонская старшая школа. Отличное было время!» – гласила надпись под фотографией, а дальше шел долгий список тегов.
Джесс пригляделась.
Учеников на снимке было семеро: не весь школьный оркестр, а, видимо, лишь часть. Они стояли на фоне школы – кажется, на снимке играло сочными зелеными красками лето. Лица казались смутно знакомыми, что и не мудрено – она общалась с другими ребятами, из другого круга. За исключением Адама. В Краунфорде их семьи жили по соседству, а родители часто делали вместе барбекю.
В центре – сам Адам, темнокожий парень с шикарной улыбкой. На чем он играл? На трубе, кажется? Рядом с ним три девушки: несимпатичная постная блондинка и рыжеволосые испуганные близняшки – Джесс помнила их только потому, что они были похожи друг на друга. Чуть поодаль – трое парней: печальный азиат со скрипкой, имя которого девушка то ли забыла, то ли вовсе не знала, но помнила забавный акцент, радостно скалящийся тип с немытыми волосами до плеч и русоволосый парень с глазами-хамелеонами и одухотворенным выражением лица.
Ее грудь опалило огнем воспоминаний. А губы тронул холод дрожи, какая бывает, прежде чем начинаешь плакать.
Джесс помнила, что эти глаза были то серыми – как асфальт, то голубыми – как озерная вода в солнечный день, то зелеными – как мокрый лист.
Менялись от освещения и настроения.
Она так давно не разрешала себе смотреть на его фотографии. Почти десять лет прошло… Джесс надеялась, что со временем обо всем забудется и его лицо – тоже забудется, но, как оказалось, это было иллюзией.
Как бы он сейчас выглядел, будь рядом? Улыбался бы все так же открыто и искренне? А руки его оставались такими же нежными?..
Страх вдруг совсем исчез – его затопила неконтролируемая грусть и паника.
Нет. Нет. Нет!
Девушка потрясла головой, силой воли заставляя себя перестать думать о нем. Она едва слышно выдохнула и поспешила закрыть приложение, а после вышла из своего аккаунта, зная прекрасно, что не помнит пароль наизусть и просто так теперь в инстаграм не зайдет, и фотографии на странице Адама тоже теперь не увидит.