Водитель перехватил мой взгляд в зеркале заднего вида и как-то странно улыбнулся. Я выбралась из такси следом за ним, потому что вдруг стало страшно, что таксист даст по газам и уедет в какую-нибудь глушь.
Смотреть в глаза Марку было стыдно. Не знаю, стонала ли я во сне, трогала ли себя или – не дай бог – его. Когда я пришла в себя и сбросила остатки сна, он уже вышел из машины.
Я, конечно, плохо знаю Марка, но, насколько я могу судить по тому, что видела, шутки о моих эротических снах стали бы темой номер один, разве нет? А раз он молчит, может, удалось избежать позора?
Сам Марк на меня тоже почти не смотрел. Оно и понятно: после рыжей нетрудно представить, какими были другие его женщины. Мне с ними не тягаться, да никто и не предлагает.
Чтобы хоть как-то занять себя, пока Марк пьет кофе, я рассматриваю сувениры. Мне некому везти их. Коллегам по работе? Так ведь придется объяснять, почему вдруг полетела на Кипр, как прошел отдых. А я не знаю, каким он будет, я собираюсь проплакать неделю. Этим и займусь, когда Марк оставит меня в городе.
И не Юре магнитик везти. Он никогда не привозил их из деловых поездок мне, а в единственный совместный отпуск обмолвился, что все сувениры – бесполезные пылесборники.
Даже маме привезти не могу, потому что успела написать, что еду к подруге на дачу и там плохо со связью. А потом я бац и вручу магнитик в форме Кипра. Ну да, ну да, случайно купила в электричке.
Меня все еще потряхивало от оргазма. Поразительно, какими обманчивыми могут быть сны.
Юра никогда так не вел себя: не распускал руки в общественных местах, и, по правде говоря, я редко успевала кончить, хотя он старался. Все-таки шесть лет вместе, наверное, со временем тело перестает так бурно реагировать на знакомые руки.
Если бы я прожила шесть лет даже с Марком, однажды я бы тоже начала считать ворон в постели во время секса.
Марк перехватил мой взгляд, я отвернулась.
Мой спутник допил кофе и ушел в туалет. Будь на моем месте та рыжая из аэропорта, наверное, они ушли бы вместе. Хотя, блин, я вижу в нем какого-то помешанного на сексе маньяка… Возможно, он совсем не такой.
Марк вернулся и молча прошел к выходу. Просто устал, или это я выгляжу так, что со мной ни флиртовать, ни говорить не хочется.
Тем не менее, он открыл для меня дверь машины и пропустил вперед. После сел сам и, пока таксист выруливал с парковки, по-видимому, объяснял, куда ехать дальше. Говорил он на греческом довольно бегло.
Водитель косился на меня и по-прежнему странно улыбался в зеркале заднего вида. Черт возьми, хоть бы мы больше не останавливались и скорее приехали.
Закончив разговор, Марк откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Я видела, что он не спит, но никаких приличных тем для разговора придумать не могла. Нельзя же вот так спрашивать мужчину чисто из интереса: «Если бы я пошла, ты бы сделал это со мной в туалете?»
И самое главное, что потом делать с его ответом?
Глава 14
Марк
Никогда еще дорога до Лимассола не была такой долгой, как этой ночью.
Даже жидкое мыло с фальшивым запахом океана в туалете заправки не перебило запах, от которого у меня стоял так, что аж больно. Пришлось снять пиджак и набросить к себе на колени.
Еще и водитель с его разговорами о новобрачных… Понятное дело, хотел заработать, предлагал услуги фотографа, мол, у него брат его жены отлично снимает свадьбы. Решил, что мы с Верой приехали на Кипр, чтобы расписаться.
Сказал, мы отлично смотримся вместе, ха-ха. Так я ему и поверил.
Очень удивился, что мы даже не пара. После поцелуев, которые он видел и, несомненно, слышал, это должно быть странно.
Просто я видел сон наяву, который Вера видела в мире грез. Вот и все.
Даже не сказал Вере, о чем говорил с водителем, хотя это невежливо. Но я не могу ни о чем говорить с ней. Единственный вопрос терзает мой мозг и заговори я с ней, это выглядело бы так:
– Хочешь кофе? А кто такой Юра?
– Хочешь в туалет? Или может быть, к Юре?
– Тебе не холодно? Попроси Юру тебя согреть. Кстати, кто это?
– Знаешь, что сказал только что водитель? КТО ТАКОЙ ЮРА, МАТЬ ТВОЮ?!
Поэтому я молчу. Так удается сохранить хоть какое-то лицо рядом с женщиной, которой до сих пор пахнут мои пальцы.
Это безумие, но каждый раз, когда я подношу их к лицу, я чувствую этот запах. Я хочу слизать его с кожи – своей или ее – и представляю, какое у Веры будет лицо, если, как трехлетка, я начну сейчас облизывать руки.
Я знаю мужчин, которые брезгают доставлять женщине удовольствие языком. Знаю женщин, которые никогда не делают минета. Несчастные люди, которые обделяют себя, – мне же мало того, что было. Я хочу развести ее ноги и увидеть, разглядеть, изучить, узнать, с какой стороны Вера чувствительнее, как она реагирует на укусы там…
Но… Юра.
Юра, интересно, целует ее там? А как он это делает – медленно, смакуя, или набрасывается на нее, словно голодный волк?
Она кричит его имя до хрипоты во время секса? Какой длины у Юры член?
И почему, мать его, он не воспользовался мозгом, когда отпускал Веру черти куда?!
«Юра» – мое персональное стоп-слово на сегодня. И пока я повторяю его, ощущения такие, будто режу себя тупой бритвой.
К концу поездки Юра становится таким же осязаемым, точно дверца под моим локтем. Он мне уже как близкий друг, я успел его о многом расспросить и – что еще хуже – я даже представил его внешность. Конечно, и член ого-го, и плечи шире моих, и зарабатывает он до хрена, так что просто не может уехать из города, потому что за ним толпами ходят инвесторы, предлагая профинансировать его крутые стартапы.
Юра молодец. Юра лучший.
И уж, конечно, у них с Верой все зашибись в постели: секс каждый день, и никакого быта. Еда из ресторанов и доставка свежих цветов каждое утро, которое, разумеется, начинается не с кофе, а с оргазмов.
Ненавижу.
Пока я расплачивался с таксистом, Вера разглядывала оплетенные красными листьями декоративного плюща ограждения. Совершенно неправильно везти ее к себе, но на поиски жилья в шесть утра ни у кого из нас нет сил.
Я подхватил ее сумку и повел к калитке.
– Сначала душ и сон. Потом помогу тебе с поиском жилья, идет? Если ты против, можем начать прямо сейчас.
Она не успевает ответить, потому что зевает. Значит, не против.
– Ты снимаешь дом? – Вера водит пальцем по металлическим узорам на решетках, пока я пытаюсь найти ключи.
– Нет.
Она не спрашивала деталей, а чужим людям я не говорю больше, чем следует. Посмотрим правде в глаза: Вера мне никто. Через несколько часов мы навсегда распрощаемся. С ней и с удачливым сукиным сыном, которому досталась эта женщина.
– Ясно, – кивает Вера.
Ее задел мой ответ. Обычно с ней так не говорят. И я бы мог попробовать рассказать о том, как выбирал и долго искал этот дом, но… Юра.
Открываю калитку и пропускаю Веру вперед. По мощеной дорожке она идет к двухэтажному дому, а я только сейчас понимаю, что у меня нет гостевой спальни.
Кровать у меня в доме одна, и именно на ней я трахаю тех женщин, которых сюда приглашаю.
– Здесь красиво.
Вера осматривает заросший сад, в котором зеленый цвет переплетается с красным. Осень, хитрая лиса, уже прячется в его зарослях.
– Море где-то рядом? – Вера делает глубокий вдох и закрывает глаза. – Или мне кажется?
– Рядом.
Удается проглотить фразу о том, что я обязательно проведу к нему. Не покажу дорогу. Сама найдет.
– Там качели?
Смотрю в глубину сада. Представляю, как Вера сидит на мне, а широкие качели перемещаются от сильных движений моих бедер.
Черт.
Дом пахнет пылью и сыростью. Никогда не думал, какое впечатление на женщину производит мой дом, а теперь жалею, что не нанял специалиста по клинингу, тогда мое жилище не напоминало бы заброшенную берлогу.
Убранство скромное: белые отштукатуренные стены, кафельный пол, по которому так приятно ходить в жару. Угловой диван (он, кстати, раскладывается или нет?), лестница на второй этаж, пара кресел у телевизора на стене, в глубине открытая кухня и еще одна дверь в сад.
– Красиво, – говорит Вера.
– Идем, покажу спальню.
По деревянной лестнице поднимаемся на второй этаж. Там две комнаты – спальня и кабинет, а посередине ванная, о чем и сообщаю девушке.
Занес ее сумку в спальню и замер от вопроса:
– А где ты будешь спать?
Она внимательно смотрит на меня. Я бы даже сказал, с заботой.
– На диване.
– Почему на диване?
Потому что «Юра».
– Там же, наверное, неудобно?
– Нормально.
Хотя я не имею ни малейшего понятия, каково там спать.
– Давай лучше я…
– Поспишь на диване? Да брось, все в порядке. Ты же гостья.
– Точно?
– Да.
И мы снова вместе смотрим на кровать.
– Вера…
– Что? – быстро реагирует она.
– Если хочешь, могу сменить постельное белье.
– Не нужно.
Она, кажется, хочет о чем-то снова спросить, но умолкает. Правильно, Вера. Ты тоже знаешь «стоп-слово», и оно у нас общее.
Бегу из собственной спальни. Изучаю диван, дергаю и так и этак, но ничего не происходит. Похоже, он не раскладывается.
Да и хрен с ним, я уже с ног валюсь от усталости. Подкладываю под голову одну из диванных подушек, вытягиваюсь и отрубаюсь прямо в одежде.
Глава 15
Вера
Я разделась и заснула, едва вытянулась на кровати. Не знаю, сколько прошло времени, проснулась из-за жуткого холода. Толстое одеяло, под которым я надеялась согреться, оказалось сыроватым, так что у меня зуб на зуб не попадал.
На часах, стоявших на тумбочке около кровати, было почти девять утра. В принципе, можно начинать искать жилье. Все равно не спится, в отличие от Марка. Снизу отчетливо доносился храп.
Марк отказался спать со мной в одной постели. Нет, я не собиралась приставать, ему все равно это не нужно. Видели бы вы, как он смотрит сквозь меня пустым взглядом, просто… Все равно обидно, когда твоей компании мужчина предпочитает неудобный жесткий диван. Это уже говорит о многом.
Решила сходить в душ, чтобы согреться. В ванной комнате огляделась в поисках полотенец, но на крючках не было ни одного. Увидела узкий шкафчик возле раковины.
Но там хранились коробки с презервативами и всевозможные смазки в разноцветных тюбиках. Ничего себе запас на случай апокалипсиса.
Внимание привлекла необычная штуковина – похожа на пробку для бутылок только больших размеров и украшена набалдашником в виде сердечка из розового стекла. При всей моей наивности, я читала «50 оттенок серого», так что сразу поняла куда и зачем.
Значит, обойдусь без полотенец.
Стоя босыми ногами на кафеле, в футболке, еще не успев раздеться, я включила душ. Мечты согреться под горячей водой таяли на глазах: текла только холодная.
А еще в голове, как назло, вертелись вопросы: каково ощущать в себе эту пробку? Каково вообще спать с Марком? Может быть, все не так хорошо, поэтому он и прибегает ко всяким приспособлениям?
Книги Э. Л. Джеймс в свое время произвели на меня яркое впечатление, особенно сцена с шариками. Хотелось испытать что-то похожее и на себе, но было страшно, да и не решилась бы я провернуть такое в одиночку. Попыталась поделиться идеей с Юрой, но он только отмахнулся от моих извращений.
«Бабе нужен хороший член, – сказал он. – Это только тем мужикам, у которых с ним беда, приходится извращаться…»
Знаю, грубо, но таков уж Юра. Таким он был всегда: грубоватым и прямолинейным.
Мы познакомились на первом курсе, он стал для меня первым. Я не знаю, каково это быть с другим мужчиной. Но мне всегда казалось, что секс, он и в Африке – секс. Будет ли процесс сильно отличаться, если сменить партнера?
Но я снова вспомнила аэропорт и туалетную кабинку. Разве та рыжая отдалась бы Марку, если бы секс с ним был похож на то, что вытворял в постели ее спутник, который следил за багажом?
Или почему у Марка имеется полный шкафчик всяких приблуд, если у него – а я уверена, что это так, – с членом полный порядок?
Не представляю, на что похоже чувствовать на себе другие руки, не говоря уже о большем. А вдруг другому мужчине, оказавшемуся со мной в постели, понравилось бы то, что никогда не нравилось Юре? Например, поза наездницы?
Юра говорил, что ничего не чувствует, когда я сверху. И как только наша половая жизнь ограничилась несколькими позами, так и я перестала кончать рядом с ним.
«Ты вся такая зажатая, Вера, – говорил Юра. – Может, хватит ждать, что я все сделаю за тебя?»
А мне просто было больно в позе, когда он сзади, – вот откуда взялась вся моя зажатость, но я почему-то не говорила ему об этом. Что там, потерпеть эти шесть с половиной минут, верно?.. Я ведь люблю его и хочу, чтобы ему было хорошо со мной.
Только вот Юра ради меня терпеть не собирался. Ему было проще отказаться от позы, раз он ничего не чувствует при этом.
Я все-таки разрыдалась. Черт возьми, словно по расписанию. Обещала, что начну рыдать, как приземлюсь? Пожалуйста – истерика. Получите, распишитесь.
Глотая слезы, я снова уставилась на содержимое порношкафчика.
И тут…
– Вера! – громыхнуло за дверью.
Я подпрыгнула на месте. Тут же потянулась к дверце, чтобы закрыть шкафчик, но промахнулась – и смахнула пробку на пол. Мое сердце остановилось, пока пробка, будто в замедленной съемке, летела на пол.
А после красное сердце разлетелось вдребезги.
Вот теперь я точно разрыдалась в голос. Хотя и до этого не сильно сдерживалась, а ведь стоило подумать о том, что своими завываниями могу разбудить Марка.
– Вера! – взревел он за дверью. – Что случилось?!
Дрожащими руками я попыталась собрать осколки, пока Марк, судя по звукам, выламывал дверь. Щеки горели. Слезы мешали видеть. Очень хотелось провалиться сквозь землю. Мало того, что копалась в его вещах, так еще и испортила их.
Дверь сдалась под напором и с грохотом отлетела к стене, на пороге возник Марк.
Чувствую его даже спиной, хотя все еще стою на коленях на полу. Футболка задралась; я сверкаю трусиками, которые, слава богу, не успела снять.
– Я слышал, ты плакала… Вера, что… Что ты делаешь? – Он запнулся.
Увидел, что весь пол в красных осколках. Вдруг это была его любимая пробка? Ну, или той женщины, в которую он ее… вставлял?
– Прости, – всхлипнула я. – Не знаю, как так вышло! Я не должна была трогать, я искала полотенца, чтобы принять душ… Ты впустил меня в дом, а я… Прости, Марк, я…
– Это всего лишь стекляшка, Вера.
Голос хриплый, низкий. Похоже, Марк вне себя от гнева.
Глава 16
Марк
Играла музыка, улыбались люди и звучали тосты. Я сразу узнал ее: сто раз виденная во снах и один раз пережитая наяву церемония. Снова и снова я шел через зал, принимая поздравления.
Ничего не мог с собой поделать. Стоило увидеть ее счастливое лицо, и я опять улыбался.
Громкие пожелания вечного счастья и крепкой семьи, как ни парадоксально, наоборот, разрушили мой брак. Я только увидел, мелькнувшую за дверью юбку. Помню, даже улыбнулся. Не могли, что ли, обойтись без глупой традиции похищать невесту?
Я вырвался из объятий очередного пьяного родственника и последовал за дверь прямиком за ней. Бесконечная череда коридоров. Я снял целиком лучший отель в городе для всех ее родственников из дальних городов, для всех едва знакомых одноклассниц и одногруппниц. Лишь бы она могла покрасоваться перед ними в эксклюзивном свадебном платье.
Оно так ей шло.
Я мечтал, как сниму его с нее, переступлю через сброшенные сатиновые юбки и наконец займусь любовью со своей законной женой. Целый месяц она только отшучивалась традицией: «Нельзя до свадьбы». Я держался.
Я шел на ее голос. Коварный план не удался. За поворотом хлопнула дверь какого-то номера, а значит, я почти нагонял «похитителей».