Взгляд синих глаз вмиг опалил непонятной эмоцией, от которой внутри словно перевернулось что-то. Странное ощущение.
– И что, действительно укусишь, если попрошу? – уточнила Яна провокационным тоном, вкладывая свою ладошку в мою, и аккуратно слезла со стула, захватить сумочку, повесив ту на плечо.
Я же бросил на стойку пару купюр в счёт выпитого нами, и одним резким движением притянул девушку к себе, едва подавив желание обнять её.
– Смотря насколько убедительно просить будешь, – прошептал ей на ухо.
Продливать ощущение непомерной близости не стал, перехватил маленькую ладошку и повёл за собой на нижний уровень заведения, туда, где вовсю звучала музыка, а из микрофона доносились живые голоса посетителей. Судя по тому, как она смотрела на флайер этим днём, её подобное развлечение явно интересовало.
– А как быть, если я не люблю просить? – донеслось насмешливое мне в спину.
– Как же с тобой сложно, – отозвался, напоказ прискорбно вздохнув.
– Да, – согласилась она со мной, откровенно веселясь. – Все уже на первом свидании сливаются. А чаще и до него. Потому и праздник.
– В таком случае, тебе со мной несомненно повезло, – усмехнулся, сворачивая в узкий коридорчик.
Там оказалось безлюдно. Воспользовавшись этим, я остановился, так и не дойдя до лестницы на нижний уровень, и снова притянул Яну к себе, вместе с ней отступив к стене.
– Кусать будешь? – отшутилась она, слегка напрягаясь.
– Я же сказал: только если сама попросишь, – прошептал, склонившись над ней, ласково поглаживая девичьи пальчики в своей руке, попутно призывая всю свою выдержку.
Почти касался её губ своими, улавливая прерывистое дыхание и наслаждаясь реакцией Яны на мою близость, и едва терпел, дабы банально не впиться в неё жадным поцелуем, попробовать на вкус, ещё раз как можно глубже вдохнуть сладкий аромат её тела… Дышать я просто не мог. Не получалось. Казалось, хоть одно малейшее движение – сорвусь. И одним поцелуем точно не ограничусь.
– А как же твои настойчивость и наглость? – тихо, без прежней уверенности поинтересовалась она.
Вдохнуть заново всё же пришлось. А то в груди пекло так, что перед глазами темнеть стало. Её ладонь я так и не отпустил. Другую свою руку и вовсе уложил на девичью талию, плавно скользнув с бока на поясницу.
– Ещё раз напомнишь, и сочту это просьбой, – прозвучало с отчётливым хрипом.
– Хорошо, – выдохнула девушка, а в синих глазах неожиданно отразилась откровенная беспомощность.
Яна хотела ещё что-то добавить, но не стала. Вместо этого коснулась свободной ладошкой моей щеки и обвела контур лица, едва касаясь прохладными подушечками пальцев, остановившись у самого края губ. А у меня снова дыхание перехватило. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не наброситься на девчонку, неотрывно следящую за своими действиями. И я бы, скорее всего, наплевал на то, что место не особо подходящее для чего-то подобного, но по лестнице нам навстречу поднималась шумная компания, возвращая в реальность.
И сам не понял, как окончательно прижал её к себе, стоило только заметить внимание движущихся навстречу мужиков. Их было трое, и все как один заинтересованно уставились на вмиг смутившуюся от такого пристального внимания Яну. Только после того, как они прошли мимо, я отпустил её.
Зато в голове прояснилось…
Два пролёта бетонных лестниц привели в уютный зал, наполненный полумраком, мягкими диванчиками и креслами вокруг невысоких столиков. На небольшой сцене-подиуме была установлена аппаратура для караоке. Микрофон мучили две явно не трезвые подружки, которым изредка подпевал их сопровождающий.
Свободных мест было не так уж и много, так что пришлось занять столик недалеко от сцены. Впрочем, мягкий диванчик оказался вполне удобным, официантка приветливой и расторопной, а меню куда более разнообразным, нежели в зоне бара.
– Я так понимаю, коктейли мы сегодня больше не заказываем? – уточнил я у Яны, протягивая ей меню, предоставив право выбора.
Девушка, чуть поморщившись, отрицательно покачала головой и сосредоточила своё внимание на сцене, где по-прежнему завывала пьяная троица.
– Думаю, я знаю, чем можно заменить коктейли, – произнесла с милой улыбочкой.
– Я весь во внимании, – отозвался, показательно устроившись поудобнее.
– Я, правда, давно этого не делала, но будем надеяться, что не разучилась, – хмыкнула она больше на свои мысли, чем обращаясь ко мне, а после поднялась с дивана и направилась к ведущему, с которым переговаривалась не так уж и долго.
Не прошло и минуты, как на сцене больше никого не осталось, кроме моей спутницы.
Яна, заметно нервничая, прошла к роялю, остановившись возле него, но садиться не спешила, чего-то ожидая. Посетители, заинтересовавшись происходящим, постепенно замолкали, пока в зале вовсе не наступила тишина. И только тогда моя спутница уселась за инструмент.
Порхающими прикосновениями девушка пробежалась пальчиками по клавишам, прежде чем надавить на некоторые из них. Это не было мелодией, лишь проверкой. И видимо, звук ей понравился, потому что она кивнула сама себе, замерла на мгновение, прикрыв веки, и уже тогда заиграла. Нечто лиричное и мелодичное. Не успел я удивиться, как Яна запела. От сидящих рядом послышались шумные выдохи, полные восхищения. Голос у неё оказался подобен мягкому и лёгкому переливу колокольчиков. Глубокий, но при этом чистый, нежный, ласковый и манящий, как она сама. Он обволакивал невидимым саваном, гипнотизировал.
Яна будто источала свет, сияя в белом облаке софитов. И мира словно больше не существовало. Лишь она одна и бесконечная пустота бескрайнего космоса, где непонятно каким образом оказался я сам.
Моя спутница продолжала петь, пока я, как последний псих с приверженностью истинного маньяка, ловил каждый звук, каждое её движение, и впитывал всё это, как первый глоток воды после проведённой в пустыне недели. И сам не заметил, когда она вновь открыла глаза, сосредоточив своё внимание исключительно на мне. Только понял, что тону, растворяюсь, теряю себя, связь с окружающим миром.
Мелодия набирала обороты, и голос её тоже становился громче. А я никак не мог отделаться от мысли, что вижу перед собой истинного ангела – не просто девушку. Нет, я не настолько ушибленный на голову, чтобы верить в бога и прочую хренотень, которую втирают нам любители нажиться на этом. Но всё же именно такая ассоциация возникла. Слишко уж нереально сейчас воспринималось мною всё происходящее. А может, так выглядят настоящие сирены. Синие глаза пленяли, как никогда раньше. Яна не просто пела – зазывала, вела, требовала, просила и так по кругу, раз за разом…
Дальнейшей вечер и вовсе пролетел настолько сногсшибательно, что я нет-нет, да возвращался к мысли о том, насколько же нереально происходящее. По моей просьбе девушка рассказывала о себе, о своём прошлом, а я всё слушал, слушал… Честно говоря, мало что из этого запомнил. Больше банально наслаждался её голосом, оставившим настолько глубокое впечатление в моей душе.
– …ну и когда я в следующий раз делала поворот, меня повело, и я полетела со сцены. Было ужасно неловко и стыдно. Юбка-то короткая была и задралась всем на потеху. После этого я больше не пыталась одновременно танцевать и петь, – рассмеялась она, когда мой камаро остановился перед шлагбаумом жилищного комплекса, чей адрес назвала сама Яна, когда я решил подвезти её до дома.
На часах близилось давно за полночь, так что открывать свободный проезд охранник не спешил. Так понимаю, въезд тут в ночное время был строго по пропускам. Вот и пришлось выйти из машины.
– Провожу тебя до подъезда, – сказал, помогая девушке выбраться из автомобиля.
Сам же взял её за руку, не дожидаясь согласия, и повёл за шлагбаум.
– Увидимся завтра снова? – спросил, немного погодя.
– Конечно, – кивнула она согласно. – Тем более, ты ведь сам пообещал мне прогулку по набережной. А вот послезавтра не выйдет. Через несколько дней у меня вступительное собеседование. Нужно подготовиться, – грустно вздохнула.
Куда идти, я не знал, поэтому вела девушка, пока не остановилась около первого попавшегося на нашем пути подъезда.
– Зато потом можем вместе отпраздновать твоё поступление, – улыбнулся, сжав маленькую ладошку крепче, и притянул её к себе.
– Договорились, – усмехнулась Яна, чуть прищурившись. – Если, конечно, дождёшься моего освобождения, – добавила в откровенной провокации.
Я себя и так весь вечер сдерживал, так что терпеть откровенно устал.
Сложно изображать из себя примерного мальчика…
Склонился к её губам, проведя по ним большим пальцем.
– У меня крыша едет, когда я на тебя смотрю, – признался тихим шёпотом.
– Тогда не смотри, – отзеркалила она мой тон, чуть подавшись вперёд. – Смотреть необязательно.
Снова провёл пальцем по пухлым губам, сместил ладонь дальше, по нежной щеке, забрался пальцами в каштановые локоны, слегка сжав, и буквально впечатал девушку в себя, довольно нагло и наверняка грубо, наконец, заполучив желаемое.
Полустон на выдохе стал ответом на мои действия. Он же – приговором. Абсолютным. Непоколебимым. Вечным. Нерушимым. Но об этом я узнаю потом. Прямо сейчас я просто наслаждался теплом хрупкой фигурки, её дыханием, вкусом, запахом, снова и снова отбирая с чужих губ поцелуй за поцелуем…
Глава 3
С губ не сходила улыбка, когда я раз за разом, прислонившись к подъездной двери изнутри, проводила по ним пальцами, как это ещё совсем недавно делал Мстислав. Внутри при воспоминаниях о прошедшем вечере рождалось необъятное тепло. Да и вообще я чувствовала себя очень странно и необычно. Словно мне кто двойную дозу эндорфинов вколол. И удивлялась тому, как так получилось, что один черноглазый парень за один вечер стал для меня ближе, чем можно только вообразить. Но он будил во мне несвойственные ранее моей персоне эмоции и желания. С ним хотелось больше и до самого конца.
Я даже не знала, что поцелуи могут быть такими… с ума сводящими, до подкашивающихся ног, головокружения и лишения воздуха в лёгких.
– Мстислав, – прошептала с улыбкой, отчего-то радуясь этому, как ребёнок. – Мстислав, – повторила, смакуя его имя, и снова произнесла несколько раз подряд: – Мстислав, Мстислав, Мстислав…
Ох, кажется, мозгами всё-таки двинулась. Хуже всего, мне это нравилось.
– Дурочка, – пожурила я саму себя и, наконец, отлепившись от подъездной двери, стала неспешно подниматься на первый этаж к лифтам.
А ещё только теперь осознала, что мне кто-то звонит. Причём, явно давно. И не в первый раз. Последний вызов оказался двадцать третьим по счёту среди пропущенных. И все от отца, начиная с четырёх дня. И если днём я на подзарядке оставляла телефон у Ирки дома, пока мы с ней готовили меня к предстоящему свиданию, то потом я просто уже не слышала его из-за громкой музыки в баре. Да и сложно услышать вибрацию в сумочке. Невольно скривилась от понимания, что быть мне отруганной, но на очередной входящий ответила.
– Я вся во внимании, – вернулась я к привычному себе насмешливому тону.
– Ты где шляешься, Ульяна? – мрачно поинтересовался родитель. – Третий час ночи, – припечатал обвинительно.
– Я? – удивилась я ответно, подходя к лифту и нажимая кнопку вызова. – А тебе не всё равно? Днём ты что-то не особо волновался о том, где я, с кем и что со мной.
И сама удивилась обиженным ноткам, непонятно откуда взявшимся в моём голосе.
Послышался тихий, но отборный мат, адресованный явно не мне, но озвученный именно из-за меня.
– У тебя есть час, чтобы приехать. Адрес пришлю сообщением. За такси заплачу. Сама вызовешь? Или мне вызвать?
– Нет. На всё, – парировала я мрачно, входя в открывшийся лифт. – Но ты можешь не волноваться. Я у школьной подруги и со мной всё в порядке, – нажала на кнопку нужного этажа и облокотилась на зеркальную стену.
Лифт бесшумно поехал вверх. А я терпеливо дожидалась, когда отец переварит мой ответ и сам что-нибудь уже скажет. В конце концов, я сказала правду. Не надо было меня бросать. Снова.
– Послушай, очевидно, ты меня не поняла. Ты сейчас же вызываешь такси и едешь домой. Никаких ночёвок у подружек не будет, Ульяна. Ни сегодня, ни завтра, ни вообще до того момента, как ты закончишь университет и получишь диплом. Дальше, когда начнёшь самостоятельно зарабатывать на жизнь и сможешь жить отдельно, можешь делать, что угодно. До тех пор – нет. Я обещал твоей матери. Она мне уже весь мозг съела за этот вечер, – с отчётливой злостью выдал отец.
– А-а, – протянула я понимающе. – Так вот в чём дело. Тебе мама мозг вынесла, и теперь ты решил выесть его мне. Не волнуйся. Я ей сейчас перезвоню и всё объясню. К вам приеду утром.
– Ульяна! – окончательно психанул родитель.
Где-то рядом с ним что-то грохнулось. Громко так. С сопровождением нового матерного потока.
– Папа! – отзеркалила я его тон, но продолжила уже спокойнее: – Я уже почти двадцать лет Ульяна, пап. Из них только пять твоя дочь. Да и то номинально. А если серьёзно, то ты сам сказал, что сейчас три часа ночи. Кто знает, что за таксист мне попадётся? А так я спокойно переночую у Ирки. Ты её, кстати, знаешь. Романова. Вы с её родителями недавно сделку какую-то заключили. Так что можешь не беспокоиться, со мной, правда, всё в порядке. Приеду утром. Честно. На этом всё. Люблю, целую, сладких снов.
И да, нагло сбросила вызов. Ещё и телефон отключила, предварительно отправив матери сообщение о том, что у меня всё отлично.
Жаль, прежнего мечтательного настроения больше не было. И это было обиднее любой отповеди.
Лифт остановился, и я практически выбежала из него. В квартиру подруги так и вовсе буквально ввалилась под удивлённым взглядом той. Та до моего появления радостно вытанцовывала по всей квартире, измазав лицо лавандовой маской. Правда, завидев меня, нахмурилась.
– Что? Свидание не удалось?
– Нет, свидание вышло лучше, чем предполагалось, – отозвалась я устало, а губы снова растянулись в мечтательной улыбке. – А вот папа… – скривилась, усаживаясь на пуфик в прихожей, чтобы разуться. – Вот кто заставляет ехать дочь домой за город в три часа ночи? А до этого днём вообще одну оставил! – возмутилась, едва не порвав ремешок на обуви, в попытке тот расстегнуть.
Блондинка на это сочувствующе улыбнулась, разведя руками.
– Он же, вроде, не просто так, из-за работы, – попыталась оправдать она его и одарила меня ещё одной сочувствующей улыбкой. – Ты чай будешь? – моментально перевела тему и направилась на кухню, попутно толкая и меня туда же, даже не дав разуться, так что скидывала туфли я на ходу. – Я требую всех подробностей свидания!
Честно говоря, подробностями делиться не хотелось. Было стойкое желание всё происходящее этим вечером оставить только для себя. Но ведь это Ирка. Как я могу ей не рассказать, после того, что она для меня сегодня сделала? И всё равно не знала, с чего начать, но совсем уж пикантные подробности планировала умолчать.
– Ну-у, – протянула я, намеренно не спеша переходить к рассказу.
Уж слишком смешно пыхтела подруга, выражая таким образом своё недовольство и нетерпение. И было лишь вопросом времени, когда её прорвёт.
– Ну-у?! – ожидаемо всплеснула руками блондинка.
Тут же успокоилась, уселась напротив, подложив ладони под подбородок, и принялась меня детально рассматривать.
– Хорош мерзавец, да? – заключила непонятно откуда взятый итог.
– Хорош, – согласно вздохнула я, снова бестолково улыбаясь. – Я даже не думала, что может быть так… – взмахнула рукой в неоднозначном жесте. – Что меня вообще может хоть кто-то увлечь. Ни разу за девятнадцать лет такого не было. И это так странно. И глупо. Но мне нравится, – хмыкнула весело.
Девушка ещё некоторое время так и сидела напротив, внимательно рассматривая меня, а после подскочила на ноги, вернувшись к приготовлению чая.
– Так что? Когда будет второе свидание? – поинтересовалась она деловито. – В список кандидатов на лишение твоей девичьей чести заносить его будем?