Провёл пальцами по мягким как пух колечкам, подцепляя их, играя, не замечая как рвано дышит, не замечая как оцепенело стоит девушка. Накрыл ладонью лоно и член дёрнулся в штанах, простреливая болью от безумного желания.
Рустам уже не мог заметить реакции Милолики, пелена дикой жажды затмила разум. Резко поднявшись, подхватил девушку, бросил на постель. И только тогда на мгновение немного пришёл в себя, когда она инстинктивно прикрываясь ладошками, начала отползать, смотря на него обезумевшим взглядом.
Шумно втянув воздух сквозь стиснутые зубы, процедил:
– Убери руки!
Милолика, закрыв глаза, обнажила прикрытые участки, сжав при этом ладони в кулаки.
– Сегодня пойду тебе на уступку, – хрипло бросил Рустам, подходя к тумбочке и щёлкая выключателем ночной лампы, которая вспыхнула мягким светом.
Радуясь своей предусмотрительности – выдвинул ящик, достал смазку и, подойдя к стене, нажал на клавишу выключателя, погружая спальню в мягкий полумрак:
– Только один раз, Милолика. В следующий раз возьму тебя при свете. Поняла?
– Да, – вытолкнула сипло Лика, дыша часто и глубоко. Молясь, чтобы всё побыстрее закончилось.
Рустам подошёл к кровати, кинул на покрывало тюбик со смазкой и дёрнул за пряжку ремня. В тишине нарушаемой лишь шелестом дождя за окном, их тяжёлым дыханием, его – возбуждённым до крайности и её – лихорадочным, раздался звук открывающейся молнии на его брюках. Одним движением стянув штаны вместе с боксёрами, упёрся коленом в кровать и навис над девушкой.
При мягком свете лампы её тело казалось мужчине нереально красивым, маленьким, до одури желанным. Не сдерживаясь более, протяжно выдохнув, наклонился, накрывая ртом вершинку груди, втягивая манящий сосок в рот, посасывая, играя языком с твёрдой горошиной, перекатывая её и прикусывая.
Он не дарил ласку, он наслаждался ощущениями. Переключился на вторую грудь, одновременно коленом раздвигая шире её ноги и опуская ладонь к паху. Накрыл лобок, властно сжал, почувствовав, как девушка мелко подрагивает под ним. Несколько раз пропустил пальцами колечки мягких, шелковистых волос и провёл пальцами по атласным складочкам. Скользнул ниже, к лону.
Едва сдержал разочарованное ругательство – сухая.
Оторвавшись от груди, Рустам выпрямился, схватив тюбик с гелем, выдавил хорошую порцию себе на пальцы, и, удерживая одной рукой колено Милолики начал наносить смазку на складочки. Стоило ввести палец в узкое лоно, как его начало трясти, дыхание вырывалось с надсадным хрипом. Желание было таким острым, что приносило боль. Рустаму казалось, что его член сейчас разорвёт от вожделения.
Понимая, что больше не выдержит, подхватил девичьи бёдра, устраиваясь между ними, одной рукой обхватил горячий, твёрдый как камень, ноющий член и, выдавив на головку немного смазки, направил его в до одури желанное лоно.
– Твою мать, – простонал, с трудом проталкиваясь в горячую, шелковистую глубину, – тебя блядь что, пальцем трахали? – последняя связанная мысль и остались только толчки и с каждым ударом бёдрами проникновение глубже.
Хрип, стоны и Рустам, не осознавая ничего, почувствовал, что его сейчас накроет безумно мощным оргазмом. Ускорился, стараясь проникнуть дальше, глубже и в последнем толчке его выгнуло.
Это было не удовольствие, это был чистейший экстаз, в который рухнул мужчина! Агония наслаждения, в которой его трясло как в пароксизме! Он буквально рухнул на Милолику, не слыша, как, не сдержавшись, она тоненько заскулила. За его стонами, хрипами не было слышно всхлипов Милолики.
Промелькнули безумно долгие мгновения, прежде чем Лика сдвинула ноги, поворачиваясь на бок. Ей ещё повезло, что Рустам в последний момент упал на локти и немного откатился в сторону.
Раскинув руки, он дышал рвано, глубоко, а отдышавшись, усмехнулся и провёл ладонью по лицу.
– Это пиздец, малышка.
Повернул голову, и заметил, что Лика лежит на краю кровати к нему спиной, подтянув ноги к животу. Коснулся спины девушки, от чего она вздрогнула, провёл пальцами вниз по ниточке позвонков и легонько сжал ягодицу.
– Можно мне пойти к себе? – прошелестела девушка, от чего Рустам скривился, но убрав руку, и сев на кровати, ответил:
– Иди.
Отметил для себя с внутренней усмешкой, что после такого феерического секса хотелось, чтобы Лика наоборот приластилась к нему, как и поступали до неё все его партнёрши, стремясь угодить, задержаться в его постели подольше, но только не она.
Обернувшись, заметил – как Лика, поднимая халат, поморщилась, и это разлилось в груди глухим раздражением: «Не понравилось? Ничего блядь, потерпишь!»
Стоило девушке выйти за дверь, поднялся, процедив:
– Закомплексованая дура!
А когда щёлкнул выключателем и заметил на кровати бурые капельки, оторопело остановился:
– Да нет, я бы почувствовал! Да и сама говорила, что не девственница, – хмуро проговорил задумчиво Рустам, вспоминая, что и в медицинском отчёте не было прописано о девственности, он бы не упустил столь значимую деталь. Опустил взгляд вниз, заметив на пенисе маленькие разводы крови:
– Твою ж мать! – саданул кулаком по стене: – могла бы сказать, что у неё месячные! Поэтому блядь и лежала бревном!
Нажал на кнопку вызова прислуги и, отдав распоряжение сменить бельё, направился в душ. Стоя под упругими струями и вспомнив, как Милолика быстро сбежала, да ещё и кривилась, желчно усмехнулся: «Что, Амирханов, получил по носу? Не все бабы готовы стелиться под тебя. Не дотянул я видимо до её планки, с мудилой своим женишком лучше трахалось? Обломись, детка – будешь подо мной теперь долг отрабатывать!»
Вышел из душа, остервенело растёрся полотенцем, откидывая его в корзину и, натянув домашние штаны, отправился вниз, в спортзал. Ему было до жути мало одного раза, он постоянно возвращался мыслями к Милолике, но и видеть сейчас её не хотел. Решил выплеснуть бурлящее желание в физических занятиях, а потом можно и поработать перед сном.
Глава 10
Милолика, пошатываясь, добрела до своей комнаты.
Скинув халат, зашла в душ и только там заскулила от боли и обиды. Она знала, что будет больно, была даже уверена в этом и мысленно готовилась, но всё равно в её душе маленькой искоркой светилась надежда, что с Рустамом всё может получиться иначе.
Провела ладонями по ноющей груди, кривясь от ощущений и воспоминаний, как Рустам накинулся на её тело зверем, не щадя нежную кожу, кусал соски, сминал грудь.
Поморщившись в очередной раз, Милолика обтёрлась полотенцем, намотала его на влажные волосы и надела не купленную стилистом кружевную тряпку, а свою домашнюю, мягкую пижамку. Низ живота горел, внутри пекло и Лика со стоном легла на кровать. Подтянула ноги к животу, перевернулась на спину, ещё раз поменяла позу, но всё было тщетно – пульсирующая боль в лоне не давала шанса уснуть.
«Это всё неправильно! Так не должно быть! – в смятении размышляла девушка, вспоминая свой первый раз с женихом. – Но тогда я была девственницей, и боль была предсказуемой, тогда почему сейчас так больно?»
Поворочалась, отбросив одеяло, скривившись, поднялась с постели:
– Мне нужно хотя бы обезболивающее, почему я должна терпеть? – зло проговорила, нажимая на кнопку вызова прислуги.
Через несколько минут явилась горничная, которую Лика попросила принести таблетки и поплелась в уборную. Только сняв пижамные штаны, увидела капельки крови на ткани.
Закрыв рот ладонью, Лика тихонечко заскулила не в силах отвести взгляда от бурых пятнышек. Стянув штаны, и уже не сдерживаясь, со слезами нашла в гардеробной прокладки, натянув бельё и кружевную сорочку, легла в постель.
«Он что-то повредил мне! Надо к врачу! Боже, а если что-то порвал?» – от пугающих мыслей Лику начал бить озноб. Стуча зубами, накрылась с головой одеялом.
– Лика, – позвал её кто-то и, отодвинув одеяло, девушка увидела склонившуюся над ней экономку. Не удержалась и расплакалась, увидев искреннее беспокойство в глазах женщины:
– Что случилось? Ты почему плачешь? – Зейнаб присела на край кровати, с тревогой смотрела на дрожащую под одеялом Милолику.
– Мне нужен врач. У меня всё болит, и я боюсь! – сквозь судорожные всхлипы прошептала Лика, вцепившись в край одеяла.
Не понимая – что произошло, экономка попыталась успокоить молодую, неопытную девушку:
– Тихо-тихо. Ты объясни – что болит?
– Внизу, после того как Рустам… – Милолика опять расплакалась, а пожилая женщина нахмурилась:
– Ты с Рустамом была? В постели? – решила она уточнить, и когда Лика не поднимая глаз, кивнула, покачала головой: – Хорошо, давай я тебе пока обезболивающего принесу и решим, что делать дальше, – пожилая женщина, с тревогой вглядываясь в бледное лицо Лики, убрала мокрые пряди ей за уши. – Ты пока полежи, я быстро вернусь, и ничего не бойся, – ободряюще ей улыбнулась, поднялась с кровати и поспешила к себе в комнату за аптечкой.
Зейнаб вечером, укладывая Людмилку и читая ей сказку, сама начала зевать. Суматошный день, заботы, да и возраст сказывались – уставать начала быстрее, вот и решила пораньше лечь, а теперь корила себя. Зашла по пути в комнату старшей помощницы:
– Вероника, рассказывай – что произошло, пока я отдыхала? – спросила у сонной, молодой женщины.
Та, покачивая головой, отчиталась:
– Уже в двенадцатом часу вызвал хозяин. До этого девочку к себе забирал. Пришла, приказал постель перестелить, а там – капельки крови на простыне. Милолика оказывается – невинна была. Хотя по её внешности, поведению – ожидаемо. Потом вот из её комнаты вызов пришёл, я вас и разбудила. А что случилось? – с любопытством и немного с беспокойством спросила.
– Да ничего, проспала, вот и спрашиваю, чтобы в курсе дел быть. Спи. Если нужно будет – разбужу. Завтра тоже работы много будет.
Зейнаб поспешила на выход.
Причитая, взяла таблетки и торопливо направилась в комнату Милолики. Она уже много лет работала в этом доме и давно знала Рустама, какой он может быть резкий, в чём-то грубый, бесцеремонный, но никогда он не приводил в этот дом женщин. Встречался всегда с ними в своей городской квартире.
Поэтому появление Милолики и Людмилочки для всех было полной неожиданностью, кроме Зейнаб. Ей Антон сразу пояснил и рассказал о договоре заключённом между Рустамом и девушкой и обо всех нюансах. Только Зейнаб не ожидала, что девочка окажется такой молодой, наивной, да вот как оказалось и невинной.
Зашла в комнату, откинув одеяло с укутавшейся Милолики, забеспокоилась ещё больше:
– Вот лекарство принесла тебе. Выпей и станет полегче, – помогла девушке сесть, выпить таблетку. Когда услышала, как она о стакан стучит зубами, с натянутой улыбкой проговорила: – Ну вот, ложись, полежи. Я сейчас договорюсь, чтобы тебя к врачу отвезли. Не бойся только.
Опять укрыв девушку, поспешила к хозяину. Вид испуганной Милолики навёл тревогу на пожилую женщину, отчасти страх – мало ли, повредил Рустам ей что-то, был особо груб, нетерпелив, вот и результат.
Как и ожидала Зейнаб, Рустам не спал – сидел в кабинете за компьютером, а когда она, тихо постучав, вошла, мрачно на неё посмотрел.
– Ты уж извини старую женщину, но буду ругаться.
Откинувшись на спинку кресла, мужчина усмехнулся:
– Давно ты уже так глазами не сверкала, Зейнаб. Что же такого произошло среди ночи, кто накосячил, кого убить?
Женщина бросила на него хмурый взгляд:
– Машину нужно, везти Милолику к врачу. Не знаю – что ты сделал, но девочке плохо.
– С чего бы ей вдруг стало плохо? – циничная усмешка растянула его губы, а в душе нарастало раздражение, злость.
– С того, что надо было к девочке аккуратнее отнестись! – выпалила сердито экономка. – Малышка невинная, не как те блудни, что вокруг тебя увиваются, да и…
– Ты меня не учи, как баб трахать, – Рустам, не сдержавшись, ударил кулаком по столешнице, сверкнув яростью в глазах. Если других его гнев и испугал бы до икоты, но только не Зейнаб.
– А ты не кричи на меня – не испугаешь! – упёрла кулаки в широкие бёдра. – Да и учить тебя не буду – мужик взрослый, а девочку напугал, повредил.
– Сейчас посмотрим – как я её повредил! – зло выпалил Рустам, стремительно поднялся и быстро направился в комнату Милолики, внутренне распаляясь: «Что за концерт сука устроила? Решила на жалость надавить? Перед прислугой овцу невинную разыграть?!»
Зашёл и захлопнул дверь перед носом бежавшей за ним Зейнаб. Прошёл к кровати и сорвал одеяло с Милолики.
– Что ты тут устроила? – злобно рыкнул.
Лика натолкнувшись на яростный взгляд Рустама, интуитивно начала отползать от него. Сейчас боль перехлестнулась ужасом от вида, нависшего над ней, пышущего злостью мужчины.
– Я… я… – Лика, сглатывая, смотрела на Рустама широко распахнутыми глазами, в которых плескался страх.
Хотел продолжить, но увидев её заплаканные глаза, то, какая она бледная, как искусаны дрожащие губы, понял, что с выводами поторопился. Пару раз выдохнув, чтобы успокоиться, спросил уже более спокойным тоном:
– Я ещё раз спрашиваю – что у тебя произошло?
– Всё хорошо, – прошептала Лика, не сводя испуганного взгляда с Рустама.
– Лика! – прикрикнул, а заметив, как она, икнув, вздрогнула всем телом, провёл ладонью по лицу. Сел на кровать: – Почему Зейнаб сказала, что тебе нужен врач?
– Я… мне уже лучше.
– Мне из тебя правду вытряхнуть? – раздражение всё же просочилось в голос.
– Мне было больно, – Милолика сглотнула, – но уже лучше. Мне тетя Зейнаб таблетку дала и всё прошло.
– Тётя Зейнаб? – усмехнулся Рустам. – Весело. Ты не ответила – что у тебя болело?
Милолика, судорожно выдохнув, опустила глаза и прошептала:
– Внизу болело.
– Как сильно болело? – сбавил тон Рустам, чтобы девушка перестала трястись:
– Очень, – прошелестела и, застучав зубами, обняла себя руками.
Рустам нахмурился, потом наклонившись, притянул девушку к себе от чего её начало трясти ещё сильнее.
– Не бойся, – проговорил, усаживая к себе на колени и поглаживая по спине. Удержал, когда она попыталась сползти с его колен. Вздохнул, закатив глаза, когда Милолика всхлипнула раз, ещё один раз и, расплакавшись, уткнулась ему в грудь. Поглаживая девушку по голове, попытался успокоить:
– Всё, всё… Не плачь, – растерянно свёл брови – утешать плачущих женщин ему не доводилось. Обычно просто разворачивался и уходил, а здесь отчего-то захотелось убаюкать и успокоить малышку. Вспомнил капельки крови на простыне: – У тебя месячные?
Лика, пару раз икнув, не отвечая, покачала головой.
– Лика – ответь! – прибавил в голос настойчивости и она сквозь слёзы невнятно проговорила:
– Не-е-т, неделю назад кончились.
И вот тут Рустама прошибло пониманием, заставляя напрячься всем телом. Ухватив её за подбородок, заставил поднять голову:
– Ещё раз, повтори – месячных нет?
Милолика попыталась вырваться, но Рустам крепко удерживал её подбородок.
– Нет.
– Твою ж мать! – выругался, отпуская подбородок девушки и она, уткнувшись ему в грудь, сквозь слёзы начала говорить:
– У меня кро-о-вь, – всхлипнула, вцепилась в его майку, сжимая ткань в кулачках. – И боли-и-и-т всё.
Рустам, прижав к себе Милолику, закрыл глаза и мысленно выругавшись, пересадил Лику на кровать, укладывая её:
– Мне нужно взять телефон и позвонить врачу. Слышишь? Я здесь, сейчас быстро вернусь.
Накрыл её одеялом, быстро поднялся и быстрым шагом направился в свой кабинет.
– Вот не до тебя сейчас! – отмахнулся от побежавшей за ним Зейнаб и она, быстро развернувшись, скрылась в комнате Милолики.
Рустам, ворвавшись в кабинет, схватил телефон, набирая номер давнего знакомого врача. Амирхановы могли позвонить ему любое время суток и не важно, по какому поводу – боль в животе или ножевое ранение, знали – всегда поможет.
– Лев Давыдович, нужен гинеколог, – не стал расшаркиваться Рустам.
– Хм, – донеслось в трубке и сразу: – насколько быстро нужен?