Обедали мы на позициях – сухпайками. Затем час на отдых и перекур с передремом, как шутил Карл, а потом всё по новой – беготня по полям и оставленному жителями поселку, который служил нам учебным пособием. Уже под вечер возвращались мы в казарму. Час на помывку-постирушку, ужин, потом еще час – так называемый разбор полетов по итогам дня, и в двадцать три отбой…
Задумавшись, я задремал. К счастью, в отличие от Пашки Лобанова, не успел рухнуть головой на парту, а продолжал сидеть себе, прикрыв глаза – вроде как лекционный материал обдумываю.
Проснулся от резкого хлопка.
Оказывается, полковник со всей дури хлопнул указкой по парте Лобанова. Тот дернулся, испуганно вытаращив глаза, спросонок не понимая, где он и что произошло. Класс загоготал. Я вытаращил глаза, всем своим видом показывая, что я-то не сплю. В норме все.
Кочетов уставился на Пашку взглядом оголодавшего вампира:
– Курсант Лобанов.
– Я, – вытянулся в струнку Пашка.
– Вопрос на засыпку: какова основная задача мобильных звеньев «ястребков», в одном из которых тебя угораздило состоять?
– Уничтожать десанты противника, состоящие из роботов класса «В», таких как «Спайдер В3», «Раптор В1», – затараторил Пашка, но Кочетов перебил:
– Основная ваша задача, курсант, не проспать лекцию, потому что в ней может быть сказано нечто, что в бою спасет жизнь твоим товарищам. А может быть, и тебе.
Полковник обвел взглядом притихший класс, жестом разрешил красному, как вареный рак, Пашке сесть, и вновь вернулся к занятию:
– Итак. Кто скажет, каков состав звена «ястребков»?
Карл Погорельский с готовностью протянул руку. В теоретической подготовке он был первым – материал схватывал буквально на лету, обладая отменной памятью. Да и на практике показывал едва ли не лучший результат. И вообще среди нас – двадцати пяти курсантов, был неформальным лидером. Хотя загорелый до черноты Вячеслав со смешной фамилией Капуста постоянно пытался оспорить первенство Карла. Вот и сейчас Капуста не смог смолчать:
– В звено входят: оператор ПТРК, снайпер-наблюдатель и три автоматчика, – скороговоркой отбарабанил Слава, опережая Карла.
– Два автоматчика и один гранатометчик, – тут же поправил его Карл. – А еще ты забыл добавить, что один из автоматчиков несет две ракеты для ПТРК.
У меня машинально заныла спина. Ох уж эти ракеты! Тандемные кумулятивные или термобарические, весили они в сумме почти тридцать килограммов, а если добавить сюда еще и «калаш», и подсумки, то все это нести – то еще удовольствие. Особенно бегом вверх по лестнице на крышу, чтобы занять позицию.
Я прямо увидел мысленно, как по всем правилам устраивает засаду наша группа. Карл, как оператор ПТРК, на крыше заброшенного двухэтажного здания, укрывается за кирпичной надстройкой. Под ним на чердаке снайпер – Генка Крюков, занял позицию в полутора метрах от пролома-бойницы. На каждом этаже по автоматчику: Слава и я. Мы контролируем окна. Причем на первом этаже я натянул противогранатную сетку, чтобы «подарочек» в рожу не схлопотать. На улице возле забора притаился последний участник группы – Паша Лобанов с «Вампиром». Он жахнет из гранатомета и отойдет в дом.
Я еще раз мысленно осмотрел расстановку ребят на позиции. Вроде все верно. Хотя нет! Заградительную мину забыли! Ее надо было поставить перед забором. А теперь уже поздно – громадина Спайдера почти подошла к забору. Почему же Лобаныч подпустил его так близко?! Почему не стрелял?!
Спайдер разворачивает свой «Гатлинг» в мою сторону. Пулеметы раскручиваются с металлическим свистом. Пули вырываются из стволов и несутся прямо на меня. Я хочу крикнуть и не могу. Пытаюсь убежать, но ноги не слушаются…
– А-а-а… – вырывается из моего сведенного судорогой рта.
А в ответ… гогот двадцати четырех глоток. Вскидываюсь спросонок. Вижу улыбающегося Пашку. Хочу спросить, почему он не стрелял, и вдруг понимаю, что это все мне только что приснилось.
– Курсант Терентьев!
– Я! – вытягиваюсь по стойке «смирно».
Полковник смотрит на меня непередаваемым взглядом, словно придумывает наказание пострашнее. Небось, придется после отбоя чистить туалеты. Но все оказывается куда хуже.
– Курсант Тереньев, я вижу, вам охота поспать? Что ж, поспите… Сегодня вы ляжете спать на час раньше, зато ваше звено этот час проведет за ободряющей пробежкой.
Улыбки сползают с лиц. Пробежка после полевых занятий – то еще удовольствие. Мы и так приползаем в казарму еле живые от усталости, с одной лишь мечтой – рухнуть в кровать. А тут такое…
Мне стыдно так, что горят уши. И черт же дернул меня заснуть!
– Эх, ты, Тетеря, – слышу за спиной злобный шепот Славки.
– Садитесь, курсант, – приказывает мне Кочетов.
Занятие продолжается…
Саперные лопатки жадно вгрызаются в сухую землю. Копать очень трудно – спрессованный утрамбованный грунт отколупывается маленькими кусочками. Вначале приходится его рыхлить, а уж потом подхватывать на лопату.
Солнце жарит так, что спекаются мозги, а перед глазами плавают кровавые мушки.
Наконец титанический труд окончен. Мы занимаем позицию. Карл устанавливает учебную ракету в пусковую установку ПТРК, и ныряет в только что отрытый окоп. Мы вчетвером плюхаемся в разных местах на землю, делая вид, что собираемся его прикрывать, а на деле пытаясь хоть чуть-чуть перевести дух.
Виталий Палыч окидывает взглядом нашу позицию и холодно констатирует:
– Вы убиты.
– И кто же нас убьет? – с вызовом спрашивает Славка. Усталость разбудила в нем дух противоречия.
– Вот он. – Виталий Палыч кладет ладонь на довольно толстый вяз. Свою позицию мы разместили сбоку от него, надеясь, что дерево замаскирует наш окопчик. – Ответный выстрел противника завалит его нахрен. И вас погребет под деревом. И еще… Когда земля такая сухая, неплохо было бы увлажнить ее водой перед и позади ПТРК. А то после выстрела поднимется пыль. Это, конечно, не смертельно. Но оператору вместо того, чтобы вести ракету на цель[3], придется выковыривать из глаз землю и выплевывать изо рта всякие веточки-цветочки.
Виталий Палыч смотрит на Славку и спрашивает:
– Еще вопросы есть? Нет. Тогда лопаты в руки и за работу. У вас полчаса, чтобы подготовить новую позицию.
В ответ раздается стон из пяти глоток. Снова копать эту твердую, как камень, землю! Да у нас ладони уже все в кровавых мозолях, а руки не в состоянии поднять ничего тяжелее банки тушенки! Нам позарез нужна передышка!
Внезапно ветер приносит канонаду. Это не учебные стрельбы. Это приближается фронт. Он уже в нескольких десятках километров от Москвы. Бои идут на подступах к Королеву. Наше училище, расположенное в Мытищах, стало прифронтовым. Здание одной из казарм отвели под госпиталь, и туда днем и ночью прибывают раненые.
Несколько мгновений мы вслушиваемся в гул близких взрывов.
– Ядерно-фугасными лупят, – тихо говорит Генка Крюков, снайпер нашего звена.
Он единственный из нас попал под бомбардировку еще в начале Войны и выжил – один из всей семьи.
Как рассказывал нам Генка, отец пытался довести их с матерью до ближайшего бомбоубежища. Но на месте бункера оказалась перепаханная взрывом земля, торчали бетонные блоки да перекрученная арматура. Отец углядел среди этого бетонного хаоса уходящую куда-то вниз щель, и в последний момент успел втолкнуть туда Генку. И в этот миг рвануло. Родители остались снаружи. Отец пытался закрыть собой мать…
– От матери остался только обгоревший скелет, – рассказывал Генка. – А отец просто испарился на месте…
Самого Крюкова тоже здорово припекло. Если б не современная медицина, то Геннадий вряд ли бы выжил. Но и теперь его кожу покрывали следы ожогов. Волосы на теле парня больше не росли, а сгоревшие уши делали его похожим на персонажа фильмов ужасов.
Честно говоря, я думаю, у него мало шансов дожить даже до ближайшего Нового Года – все-таки в эпицентре ядерного взрыва радиации он хватанул немало. Конечно, у всех нас, кто покинул бомбоубежища, рентгенов набралось порядочно, но он-то пережил прямое облучение. Генка украдкой харкает кровью, его частенько тошнит. Все знают, что у него лучевая болезнь, но он – снайпер от Бога. Его не хотели брать в армию, но Генка очень просился, и Виталий Палыч взял парня в «ястребки» под свою ответственность.
…Канонада не стихает.
Мы разбираем саперные лопаты и молча отправляемся рыть новый окоп…
Резкий сигнал тревоги ворвался в учебные классы, прервав занятия. «Это не учебная!» – пронеслось в голове у каждого. Несколько минут спустя три сотни курсантов выстроились на плацу в полном боевом снаряжении.
– Противник прорвал оборону в районе железнодорожной станции Болшево, – полковник Кочетов говорил короткими четкими фразами. – В нескольких километрах от нас ожидается высадка десанта. Наша задача: блокировать его и продержаться до подхода основных сил, – полковник мгновение помедлил, а потом добавил: – Удачи, ребята, она вам понадобится.
Пока курсанты рассаживались по машинам, Виталий Палыч тихонько спросил у полковника:
– До подхода основных сил, говоришь. А они подойдут?
– Не уверен. Фронт прорван. Так что… Считай, что мы уже не в тылу, а на передовой.
– Если на передовой, то нам повезло, – проворчал Виталий Палыч. – Может оказаться и хуже – если тут будет тыл, только не наш, а противника…
Большинство курсантов с преподавателями, комендантским взводом и самим полковником отправились к станции Тайнинской – месту высадки вражеского десанта, среди которого основную часть составляли биороботы. Считалось, что цель десанта – перерезать железнодорожные пути, блокировать Ярославское шоссе и ударить в тыл королёвской группировке наших войск. Предполагалось, что в сами Мытищи вражеские роботы не пойдут. Тем не менее Виталий Палыч настоял, чтоб хотя бы три звена «ястребков» все же перекрыли путь в город. Среди этой тройки оказалось и мое звено.
В Мытищах полным ходом шла эвакуация. Вывозилось оборудование, документы и оставшиеся жители: рабочие с ММЗ, «Счетчика», кабельного завода, медперсонал городской больницы вместе с ранеными. Заполненные под завязку автобусы и грузовики со скоростью черепахи ползли в сторону Москвы, а на эвакуационных пунктах в ожидании транспорта толпился народ. Женщины, мужчины, дети…
Наш грузовичок пропыхтел мимо такого пункта, размещенного в одном из корпусов кабельного завода. Мой взгляд выхватил из толпы снующих людей девушку-подростка. На вид лет пятнадцать-шестнадцать, худенькая, с уставшим запыленным лицом и короткими светлыми волосами, в рабочем халате, из-под которого виднелись стройные загорелые ноги. Казалось, незнакомка только что со смены, даже не успела принять душ и переодеться. Она тащила огромный и явно тяжелый для нее ящик с инструментами, а потом остановилась передохнуть, рассеянно посмотрела вслед нашей машине, случайно встретилась со мной взглядом. И тут незнакомка внезапно улыбнулась мне и послала воздушный поцелуй…
Мы уже добрались до места и выгружались из машины, как вдруг ожила рация.
– Товарищ капитан, – позвал Виталия Палыча радист. – Полковник Кочетов на связи.
Их разговор длился меньше минуты, а потом капитан подошел к нам.
– Значит так, бойцы, ситуация изменилась. От основной группы десанта откололась группа из трех «Спайдеров». Их сопровождает рота солдат и семь «Рапторов».
– Они идут к нам? – перебил Славка.
Виталий Палыч нахмурился, но выговаривать ему не стал. Вместо этого кивнул:
– Точно. Похоже, их цель – секретный объект на окраине Мытищ за Волковским кладбищем. Так называемая «запретка». Но на пути к ней – кабельный завод. А там еще идет эвакуация, сами видели.
Я вспомнил светловолосую девчонку в рабочей спецовке. Ее улыбку и поцелуй.
Виталий Палыч продолжал:
– Так вот, бойцы, наша задача проста: не пропустить неприятеля к заводу. Вопросы есть? Нет? Тогда занимаем позиции, – он коротко дал инструкции, кому, где и как расположиться. Напоследок добавил: – Не забываем держать связь. Ну, все, ребята. Разбежались. Работаем!
Нашему третьему звену выпало перекрывать перекресток улиц Колпакова и Летной. Мы с Карлом едва успели подняться на крышу УВД и развернуть «Метис», как заработало переговорное устройство:
– Я Двадцать Второй, – такой позывной был у снайпера-наблюдателя из второго звена. – Вижу противника. Движется по улице Щербакова. Один «Спайдер» и три «Раптора».
– Я Тридцать Второй, – эхом откликнулся наблюдатель нашего звена Генка, – движение по Колпакова. «Спайдер» и парочка «Рапторов».
– Цель вижу. – Карл прильнул к окуляру системы наведения «Метиса».
Я посмотрел в бинокль. Пространство до кирпичной трубы котельной просматривалось отлично. Дальше обзор оставался более-менее нормальным только вдоль улиц. По правую руку от нас шел квартал невысоких трех-четырехэтажных домов. По левую виднелись руины каких-то зданий и сплошная стена забора промзоны. А прямо перед нами шла дорога и широкая полоса пустыря.
Замеченный Генкой «Спайдер» двигался вдоль дороги прямо на нас, не замечая засады. Почему робота выпустили вперед без сопровождения, оставалось загадкой. На лекциях говорили, что внутри них человеческие мозги, так что, может, этот паукообразный, уверенный в своих возможностях, решил геройство показать и в одиночку разведать пути обхода противника?
Между тем второе звено «ястребков», занявшее позицию в ЗАГСе, уже вступило в бой. Со стороны улицы Щербакова слышались взрывы и звуки выстрелов.
«Ну, понеслась! Сейчас и у нас начнется!» – промелькнуло у меня в голове. Словно в подтверждение, раздался голос Карла:
– Цель захвачена, – а в следующее мгновение тандемная ракета с шипением ушла в полет. Следом за ней потянулся тонкий провод связи.
Датчики «Спайдера» обнаружили опасность. Гигантский, похожий на паука робот с неожиданной резвостью рванул вперед, прямо навстречу ракете.
– Что он делает, гад? – удивился я.
– Котельная. Если доберется до нее, то всё, не достанем, – правая рука Карла принялась крутить ручку системы наведения ракеты, корректируя ее движение.
Но этот раунд остался за био: бронированная туша паукообразного робота исчезла за углом котельной. Ракета прошла мимо.
– Ушел, гад! – зашипел я, до боли вжимаясь лицом в окуляры бинокля.
– Не уйдет, – раздался в рации голос Славки Капусты. Его «Вампир» ворчливо выплюнул выстрел в сторону котельной.
Взрыв!
В воздух взметнулись осколки кирпичей и куски покореженного железа. Сквозь остатки разрушенных взрывом стен я увидел бронированную тушу «Спайдера». Обломки котельной пробарабанили по его броне, хотя урона не нанесли. С прежней резвостью он ломанулся в сторону улицы Мира.
– Сань, к тебе гость, – предупредил «соседей» Карл.
– Встречу, – коротко откликнулся оператор первого звена. – Вот он, родимый… А, нет, ушел дворами. Потерял его. Наверное, ко Второму пошел. Ишь какой прыткий паучище…
– Не засоряем эфир, – прервал его бормотание строгий голос Виталия Палыча. – Второе звено, что у вас?
Вместо ответа со стороны загса раздались один за другим три мощных взрыва. Справа от нас взметнулся к небу столб дыма и пыли.
– Второе звено, ответьте! – настойчиво переспросил Виталий Палыч.
Эфир молчал.
Я закусил губу. Кажется, у нас первые потери.
– Витек, тандемную! – глухо потребовал Карл.
Я быстро закрепил на станке еще один ТПК с ракетной начинкой.
Как раз вовремя. Мое предположение об отсутствии сопровождения у боевого робота оказалось неверным: оказывается, котельная служила укрытием не только для «Спайдера», но и для парочки скрытно прокравшихся «Рапторов». Одному из них обломками повредило заднюю конечность. По крайней мере когда он вылез на дорогу перед нами, то сильно хромал. Зато с расположенной на груди пушкой у него был полный порядок. Ствол начал разворачиваться в нашу сторону.
Но Карл оказался быстрее. С легким хлопком отлетела прочь крышка ТПК, и ракета устремилась к цели. Покалеченный «Раптор» не успел увернуться. Легкая броня из авиационных сплавов не могла противостоять бронебойному снаряду. Био разорвало взрывом, словно бумажную салфетку.
В этот самый момент второй «Раптор» решил схитрить – одним скачком миновал улицу и попытался перескочить через мощный бетонный забор промзоны, чтобы обойти нас с тыла. Не тут-то было. Пашка Лобанов разрядил в него свой «Вампир», срезав био прямо с верхушки забора. Похожий на древнего доисторического ящера робот рухнул на землю грудой искореженного металла. И только его механический хвост продолжал подергиваться, словно в конвульсиях.