Войдя в блиндаж, увидел командира и бойца с рацией. Командир о чем-то заговорил с «особистом» у меня за спиной. Я не слушал их – не мог оторвать глаз от радиста. Нет, я никогда не видел даже его фото, но был уверен – настолько он был похож на мою бабушку. Я чуть не вскрикнул.
– Потемкин, свободен, позову.
Радист поднялся из-за стола с рацией и вышел. Я хотел поглядеть ему вслед, но этот садюга «особист» сильно толкнул меня в спину пистолетом. Ребра отозвались болью.
– Полегче, товарищ политрук. Давай хоть спросим его – кто он такой.
– Чего его спрашивать – шпион, трус и предатель, – прошипел сзади мой истязатель.
– Ого, вот как? Ну, а зачем привел тогда? Ты кто? – это уже мне.
– Новиков. Доброволец я, из первого полка третьей дивизии народного ополчения. – Этот полк был в составе группировки наших войск, сражавшихся где-то рядом. Воспоминания были свежи.
– А как ты здесь оказался, вы ведь западнее стояли?
– Стояли. Соседи наши – 177-я дивизия – еще держится, а нас разбили. Выходили – кто как сможет. Рвануло что-то рядом – а тут товарищ политрук.
– Сколько лет тебе – выглядишь лет на двадцать? – командир со знаками различия капитана спрашивал спокойно, «особист» наливал себе чай.
– Восемнадцать в октябре будет. Добровольцем взяли, не хотели сначала – мамка одна, а нас у нее четверо. Я – самый старший, отец – командир, но мы уже похоронку получили на него. Из дому я сбежал. Ходил по лесу, искал хоть кого-нибудь. Когда бомбежка началась, меня бойцы к себе в окоп и стянули. Патроны подавал, а как последнего убило, я его винтовку взял, но выстрелить ни разу не успел. Тут меня по роже и приложили.
– Да врет он как сивый мерин – драпать собирался.
– Почему драпать? – я недоуменно смотрел на политрука. Чего он злой-то такой?
– Заткнись, курва! – Ну вот опять. Блин, он чего, вообще не знает других слов, только «лается» все время.
– Ты не кипятись, политрук, сам-то где был во время налета? – устало произнес капитан.
«Особист» аж в лице изменился:
– Как это «где»? Вместе со всеми, в окопах. – Глаза политрука бегали из стороны в сторону.
– Ну, так и он – в окопе, ведь так, боец? – Капитан перевел взгляд на меня.
– Так точно, товарищ капитан.
Капитан с некоторым удивлением посмотрел на меня и продолжил:
– Присягу принять успел?
– Да, неделю назад, – блин, я чего ляпнул-то, какое «Так точно»? Здесь еще так не говорят.
– Значит – в строй! – категорично заявил капитан, не обращая особого внимания на сказанную мной фразу.
– Так нельзя, еще проверить надо, – не унимался особист.
– Вот задачу выполним, тогда и проверяй – у меня каждый штык на счету, немец бьет, а тут ты им еще помогаешь. Все ясно, боец? – капитан вновь взглянул на меня.
– Да, разрешите выполнять?
– Ты в таком виде собрался воевать? – капитан придирчиво оглядел меня. – Потемкин, – в блиндаж заглянул мой дед.
– Отведи его к старшине, пусть подберет ему обмундирование, патроны и винтовку получишь позже. Кругом, шагом марш!
Я лихо развернулся и пошел к выходу, было слышно, что политрук еще что-то шепчет ротному, но тот шикнул в ответ. Дальше я уже не слышал – шел за своим дедом и поверить не мог, что я его вижу. Он выглядел солидно – чистая форма – в штабе сидит, понятно. Да, искал деда, а теперь меня найдут вместе с ним. Ни хрена не весело. Ладно, что уж теперь, будь, что будет. А капитан – МУЖИК! С политруком быстро утряс.
Старшиной оказался седой дядька лет сорока пяти, а может – и пятидесяти пяти, с огромными, как в это время говорили, «буденовскими» усами. Как-то недовольно посмотрев на меня и прищурив один глаз, сказал:
– Ну, чего приперся? – Серьезные тут люди, да и понятно – в такой жопе находятся.
– Иваныч, пополнение прибыло, – с ухмылкой произнес мой дед.
– Да какой от такого пополнения толк-то будет? – старшина окинул меня презрительным взглядом и махнул рукой.
– Ну, батя, может, и сгожусь. Тебя же к делу приставили, глядишь – и я осилю. – Я широко и приветливо улыбнулся.
– А борзый-то какой, – старшина посмотрел на деда и кивнул в мою сторону. – Никакого уважения к старшим. Под каким забором тебя нашли?
– Да не злись ты, батя! Шучу же, – я уже пожалел, что ляпнул сгоряча. Надо за речью следить. А еще лучше – вообще молчать.
– Смотри, дошутишься. Народ сейчас нервный, шуток не понимает.
Продолжать лаяться совершенно не хотелось, хотя старшина был еще тот фрукт, но, наверное, они сейчас все такие. Надо думать, как выкручиваться буду.
– Ваня, чего ему выдавать-то? – старшина посмотрел на деда.
– По-полной, только патронов и оружия не надо, пока, – заключил Иван.
– Иди сюда, вояка хренова. – Старшина скрылся в землянке, я нырнул за ним.
«Может, конечно, меня еще замордуют «кровавые» НКВДэшники, но пока все идет неплохо», – думал я, затягивая ремень и сгоняя складки.
Около землянки недовольного старшины меня поджидал Иван Васильевич, мой дед. Блин, в голове не укладывается. Я – на войне, встретил деда, можем погибнуть уже сегодня, а настроение фестивальное. С ума, что ли, схожу? Или уже сошел?
Через некоторое время было построение, политинформация. На построении огляделся: вокруг собрались усталые, с обреченным видом, не поднимающие голов люди. Политрук пел соловьем о том, как мы уже почти разгромили фашистов, как простой народ поднимает восстания в Европе. Короче, гнал так, как их и учили. Блин, а я думал, чего так долго отступали в сорок первом – так когда же было учиться воевать как нужно, если приходилось сидеть и слушать подобную ересь. Лучше бы учили бойцов стрелять точнее. Делая вид, что слушаю, я продолжал разглядывать людей. Это же надо, живыми увидеть наших героев. Без преувеличения. Люди выглядели по-разному: кто-то дымил самокруткой, кто-то просто сидел на земле, видимо, размышляя.
Меня одолела мысль: надо с ротным поговорить, наедине. Как тут это провернуть – даже не представляю. Нет, кричать и трясти руками, что «все знаю» – я не собираюсь. Тот же политрук меня с удовольствием к стене прислонит. И тут, о чудо, как по заказу подошел Иван – я уже стал его так называть, ему 28, а мне, до того как оказался здесь, было 32. Иван, махнув рукой и подзывая меня, сообщил, что меня зовет капитан Афанасьев. Я быстро пошел за ним.
В землянке командир был один, я, увидев это, обрадовался.
– Красноармеец Новиков по вашему приказу прибыл.
– Вольно, боец. Как тебя по имени-то? – капитан прикурил самокрутку.
– Сергей я, – осторожно ответил я.
– Тезка, значит. Слушай сюда. Ты, когда лесом пробирался, видел кого-нибудь или что-нибудь? Немцев или наших? Чего-то соседей наших не слыхать?
– Можно карту посмотреть, товарищ капитан? – осторожно спросил я.
– Ты умеешь работать с картой? Однако какие добровольцы у нас по домам сидят! – капитан хмыкнул.
– Да немного. А мы где? – спросил я и, склонившись над картой, увидел почти ту же картину, что видел в интернете, когда изучал путь дивизии деда.
– Мы вот тут, между тремя поселками: Каушта – на севере, Клетно – на юге и Мины – на северо-западе. С флангов соседи не отзываются. Перед нами фрицы: пехотная дивизия – с юга и танковая – с запада. Но в лоб нам они бить не будут – не очень удобная местность здесь.
– А здесь и не надо. Связи с другими частями нет? – я осекся, нельзя так умничать.
– Да с утра тишина, – махнул рукой капитан, не обращая внимания на мои слова.
– Товарищ капитан, разрешите предположить?
– Говори, – брови капитана поднялись, но кивнул он одобрительно.
– Когда я ползал по лесу, то слева канонада была громче. Думаю, гитлеровцы уже смяли левый фланг и теперь могут ударить нам сбоку или вообще – в тыл.
– Ну, это – если смогли смять, там силы хорошие, – недоверчиво проворчал ротный.
– Товарищ капитан, может, разведку послать, посмотреть – есть наши в районе Дивенского, – я глянул в карту, – на фланге, или уже нет. Если там немцы, то надо что-то делать. Может, отойти – тогда немцам опять нас с ходу не взять будет, – не мог же я прямо сказать, что наших там почти не осталось.
– Да нет у меня разведчиков – вчера не вернулись. Тебя, что ли, посылать? – устало отмахнулся ротный. В точку, я аж ухмыльнулся про себя.
– Готов выполнять. Я, конечно, не разведчик, но местность знакомая. Справлюсь, – только бы согласился, а уж я очень постараюсь принести данные о прорыве обороны. Ведь все помню, что изучал. Да и свои навыки вспомню. Хотя тут война идет, не ясли ни фига.
– Ты очумел, ты хоть винтовку заряжать умеешь? – вскинулся капитан.
– Я думаю – там тихо пройти надо и посмотреть, а не в войну играть, – пожал я плечами.
– Так-то оно так, но…, – капитан задумался, он ведь меня совсем не знает, если что, его политрук с дерьмом смешает, – выполнишь задание, я тебя этим, – капитан кивнул в сторону выхода, – не отдам, можешь поверить. Документы сделаем, пока твои не придут.
– Товарищ капитан, сделаю все, что смогу. А там, может, и особый отдел поверит, – ответил я.
– Одного не пущу – дам двух человек. Они местности не знают, пойдешь старшим. Далеко не ходи, 111-я стояла в трех километрах. Сейчас, – командир взглянул на часы, – шесть вечера, немцы, наверное, уже не полезут до утра. Вам нужно вернуться как можно быстрее – больше времени останется для решений!
– Все ясно, разрешите идти? – вытянулся я.
– Давай, осторожней. Оружие получил?
– Нет пока, политинформация же была, – улыбнулся я.
– Ясно, важней ничего и быть не может. Потемкин!
– Слушаю, товарищ капитан, – вошедший в блиндаж Иван встал перед ротным.
– Ваня, проводи бойца – пусть дадут оружие, патроны. И позови мне Зимина.
– Разрешите просьбу, товарищ капитан? – решил я воспользоваться доверием ротного.
– Давай, – кивнул капитан.
– Нож и пару гранат, если есть, – сказал я и уставился на ротного – откажет, так откажет.
– Да есть вроде. Ты вроде сказал, что воевать не надо будет? Ладно, Ваня слышал?
– Слышал, разрешите выполнять?
– Выполняйте. Удачи вам, – капитан посмотрел на меня с такой надеждой, что мне захотелось бегом на задание бежать.
Я побрел за Потемкиным – за дедом. А к блиндажу подошли двое: один, перекинувшись с дедом парой слов, нырнул внутрь.
– Здравия желаю, товарищ капитан, – произнес красноармеец.
– Зимин? – поднял глаза на вошедшего бойца капитан Афанасьев.
– Красноармеец Зимин по вашему приказанию прибыл, – вскинул руку к пилотке боец. Парень был среднего роста, белобрысый и с голубыми глазами, «истинный ариец» – мечта фюрера. Шутка.
– Такое дело, Александр, идешь в разведку. С тобой Синицин? Он вроде толковый парень. С вами пойдет один боец, он – новенький. Парень неплохо знает местность, но ты, Зимин, будешь за ним приглядывать. Вернетесь – доложишь свои наблюдения. Все ясно?
– Разрешите выполнять? – снова вскинул руку Зимин.
– Вперед, и главное – дело сделайте, – капитан устало опустился на лавку.
Глава 3
Я решил замутить это дело для того, чтобы попытаться предотвратить полное окружение 235-й дивизии. Если удастся довести до капитана свои мысли. Конечно, дивизией-то не капитан Афанасьев командует, но хоть что-то сделаю. Так как я хорошо знал, что здесь произойдет, буду пытаться достучаться всеми правдами и неправдами. Карты-то изучал, было очень интересно, когда искал сведения по боевому пути деда, вообще множество карт боевых действий лежало даже в простой Википедии, в свободном доступе, эх вот бы знать, изучил бы более точно, хотя немало помню, не наизусть конечно, поверхностно, но все-таки.
Когда вернулся к командирскому блиндажу с оружием, увидел двух бойцов, оба стояли возле командирского блиндажа. Мне выдали настоящую, легендарную «мосинку», тяжелая, с… однако. Парни были вооружены как и я, только я еще ТТ выпросил. Самое смешное – дали. Быстренько познакомились с ребятами. Один, высокий и худой парень, звался Игорем Синицыным, рассказал, что воюет с первого дня. Угрюмый взгляд серых глаз из-под черных бровей говорил о том, что хлебнул парень – по уши. Второй был с меня ростом, но гораздо шире в плечах, назвался Александром Зиминым. Этот был полной противоположностью, улыбчивый, с открытым честным взглядом. Нравятся мне люди, смотрящие именно так, не лживо. Что касается меня, я вообще-то габаритами не вышел, но зато шустрый, блин, что понос.
– Парни, вам сказали, куда идем? – я взглянул в глаза каждому.
– В округе пошастать? – Игорь сделал неопределенный жест рукой.
– Точно, но по-тихому. Везде могут быть вражеские войска. У вас оружие пристреляно? – ляпнул, а сам подумал: «опять умничаю».
– Да, а фрицев здесь точно хватает, когда идем? – спросил Саня.
– Да уже идем, вы готовы? А то мне бы винтовку пристрелять, – я окинул их взглядом.
– Да, а винтарь у леса можешь попробовать. Все туда ходят, – почти хором ответили оба бойца.
– Тогда попрыгали и вперед, времени мало, – я подпрыгнул, а парни с удивлением смотрели на меня.
– А прыгать зачем? – с каким-то подозрением, что ли, спросил Синицын.
– Попрыгаем и послушаем, насколько километров вокруг нас слышно будет, – серьезно заявил я. Парни подтянули ремни, подпрыгнули. Сам сделал то же самое еще раз, норма.
– Мужики, каски оставьте, только лишний вес, а толку ноль, не в окопе сидеть. В ближнем бою не поможет. Гранаты взяли?
– По две штуки старшина выдал. – Ребята сложили свои каски рядом с моей, прямо у блиндажа.
– Надо же, не разорился? – с улыбкой спросил я.
– Да он нормальный у нас, только поворчать любит, – заметил Игорь, – с первого дня на фронте и в Финской участвовал.
Я понятливо кивнул в ответ, и мы устремились к лесу. Дойдя до первых деревьев, увидели несколько человек в форме бойцов РККА, люди возвращались откуда-то.
– Вот, тоже стрелять ходили, вон там давай остановимся, – заметил Зимин.
Выпустив пять пуль, слегка охренев от отдачи и убедившись, что винтовка не кривая, я снова зарядил «ствол». Спустя пару минут мы продолжили свой путь. Пройдя около двухсот метров, направились вглубь, хотя лесок тут был не особенно густой. Пройдя пару километров, наткнулись на ручей, с виду вполне себе большой.
– Серега, смотри, а тут следы есть, – нарушил тишину Синицын.
– И много, за водой, что ли, кто ходил? – Саня прошел немного дальше. – «Серый», сюда подойди.
Приблизившись, я взглянул на землю. На траве явно кто-то недавно лежал, потом увидели кровь, ее было много. Даже не впиталась в землю. Слегка зашумело в голове. Трава, земля, кусты и ветки на елках были алыми, просто охренительно много крови. Странно, но трупов нигде не видно.
– Наверное, наши соседи отступали, но видимо, оторвались, или погони не было. Гильз стреляных нет, – предположил Игорь.
– Сань, пройди немного вперед, погляди, – махнул я в направлении кустов. Александр молча скользнул за ближайшие кусты, а я решил посмотреть с другой стороны.
– Игорь, сиди здесь, смотри в оба, я сейчас, – повернувшись к Синицыну, бросил я.
Игорь в ответ лишь кивнул и спрятался в кустах, а я двинул в сторону, противоположную той, куда ушел Саня Зимин. Пройдя всего метров сто пятьдесят, наткнулся на убитого красноармейца, парень лежал на боку, по виду умер совсем недавно. Оружия при нем не было. Документов тоже. Наверное, кровью истек. Походив еще немного, нашел еще одного и тоже обобранного. Только подумал, что надо возвращаться, как рядом раздался тихий хруст ветки, я мгновенно упал на землю, перекатился в сторону и замер. Хорошо, что мох подо мной, не слышно, как я тут ворочаюсь. Свои? Немцы? Хрен их знает, даже если свои, шмальнуть с перепугу могут и те, и другие. Я бы так и сделал, наверное.
Лежу. Даже дышать страшно, это ни фига не кино. Если немцы, придется драться, возможно, убивать. Готов ли я? Рядом кто-то шел, причем не таясь. Ветки уже хрустели отчаянно. Так ходят, когда не боятся – как у себя дома. Чуть приподняв и повернув голову, увидел фрица, самого настоящего, в каске и с карабином в руках. Тот шел во весь рост и поглядывал по сторонам. Явно не один он здесь, раз так свободно гуляет. Убейте меня поленом по голове, немчура лес прочесывает, наверное, ищут недобитых, тех, кто смог уйти. Блин, ну я и вояка, винтарь-то оставил рядом с трупом. Осматривая убитого, положил рядом, а шум услышал, кувырнулся, а про винтовку и не вспомнил. Выговор мне, с занесением в грудную клетку. Пистолет вынимать не буду, все равно бесшумно затвор не передернуть.