Меня такой вариант устраивал. Вместо веселой вечеринки мы получили тяжелый разговор. Рисса от таких новостей пришла в ужас. Все же не зря консул Май-Ли скрыл от дочери правду. Она позеленела, затряслась, кое-как смогла сдержать слезы. Еще и обиделась на нас за то, что так долго молчали, ведь она заваливала меня вопросами, что же такого произошло с «Миком», что он исчез… Ей в самом деле было сложнее, чем всем остальным – знать, что столько времени она была под прямым ударом. Я только позже поняла, насколько Эрк был прав. Если бы Рисса узнала, что несколько месяцев жила в одном квадрате с сыном генерала Линкера, нам пришлось везти бы ее в медицинский квадрат.
На душе у всех было тяжело. Хоть умом и понимаешь, что Таю сейчас в Неополисе делать нечего, но все равно остается страх, что он где-то рядом. Паранойя, которая с каждой мыслью наращивает обороты. Но, как говорил командор Кири, паранойя помогла выжить и ему, и миллиардам людей.
Зато теперь отъезду и предстоящей разлуке с Эрком я радовалась втройне. Мне физически было нужно сменить обстановку, посмотреть на маму собственными глазами и убедиться, что все беды прошли мимо, а в моей жизни принципиально ничего не изменилось. Конечно, мы договорились быть на связи и сообщать друг другу о любых новостях.
И вот это уже было лишним… Нет, с Эрком я на связи быть хотела, но не думала, что Рисса начнет вызывать сразу же после того, как мы расстались в порту. Транспортное судно еще высоту не успело набрать, как Рисса позвонила и принялась о чем-то трещать. Чувствую, предстоящий отпуск мне раем не покажется, если не отключу видеослайдер. Кое-как распрощавшись с болтушкой, я посмотрела на смеющуюся Триш и раздраженно развела руками. Моя дипломатичная подруга и в этом случае придумала оправдание:
– Дая, у нее, кроме нас, совсем нет друзей! Что странного в том, что она хочет быть ближе?
Зато через минуту ее видеослайдер зазвенел входящим вызовом. Я расхохоталась, но наконец-то получила свободу спокойно откинуться на спинку удобного кресла и уставиться в иллюминатор.
А через несколько дней все стало хорошо. Проблемы отошли куда-то далеко, будто вообще никогда меня не касались. Это влияние мамы, которая вроде бы ничего особенно не говорит, а просто есть рядом. Поначалу я не собиралась ей рассказывать об Эрке, но сама же болтала с ним по видеосвязи часами, потому, заметив внимательный взгляд матери и полную готовность не задавать вообще никаких вопросов, раскололась сама. Сказала, что встречаюсь с самым лучшим на свете парнем, и на следующих каникулах обязательно привезу его для знакомства. Про его впечатляющую родословную умолчала – и лишь потому, что по сравнению с остальным это было не важно.
И все остальное тоже размылось в спокойном состоянии. Странное дело, но мне почему-то стало легко признать, что я рада побегу Тая. Да, он враг – это я и теперь не ставила под сомнение, но враг, вызвавший во мне какой-то слабый отклик. И нет ничего позорного в том, что я испытала облегчение, узнав, что он избежал страшных пыток. Тай Линкер заслуживает смерти, но вряд ли чего-то хуже, чем смерть. С точки зрения сару, он, наверное, герой. Как командор Кири для людей. И каждого из них ждет или героическая смерть, или старость, но не судьба быть раскромсанным на пыточном столе. Именно так правильно должен быть устроен мир, в который я всегда верила. Пусть даже самообман, но в этой обстановке сложно было думать о плохом.
По Эрку я скучала, но ожидаемой тоски так и не дождалась. И будь возможность, то продлила бы каникулы еще на несколько месяцев. Иногда даже чувствовала легкое раздражение, когда он звонил пятый раз за день. Но раздражение было обусловлено не тем, что я не рада видеть его лицо, а чувством вины: я уже не могла игнорировать тот факт, что Эрк скучает по мне намного сильнее, чем я по нему. И все равно убеждала себя, как невероятно мне повезло.
В моем сердце был почти полный порядок, чего не скажешь о Триш. Подсознательно я понимала причину ее тревоги, но ждала, когда подругу саму прорвет. И, само собой, дождалась:
– Дая, я сейчас книгу читаю, главный персонаж – ракшас. Такой честный, благородный, борется с сару и преступниками…
Я едва сдержала усмешку. Да, эта серия приключенческих романов сейчас очень популярна среди молодежи, даже снимают видеосериал по нему. Мало кто в Освоенной Территории не слыхал про подвиги Непобедимого Таллара. Но Триш явно интересовал не придуманный романистами Таллар.
– Триш, – я пыталась говорить мягко. – Перестань думать об Одире в таком ключе! Посмотри-ка, даже у Таллара упоминалось уже восемнадцать любовниц и любовников, а я еще второй сезон не начинала. Боюсь, что в данном случае речь идет не о художественном преувеличении.
Она тяжко вздохнула:
– Кстати, об Одире, раз ты про него сама вспомнила. Он сейчас с родителями на Земле Второй отдыхает – там сплошные курорты.
– И? – я вскинула бровь.
Триш старательно отводила от меня взгляд:
– И я все думаю, на что похож отдых ракшаса под присмотром таких же ракшасов?
– На эротический видеоролик похож, – беспощадно отрезала я. – Триш, возьми себя в руки и выбери один из двух вариантов: или найди себе другого парня, или отдайся уже этой влюбленности со всеми потрохами, но только при условии, что научишься не ревновать. Сможешь? Потому что Одир не сможет быть тебе верным.
Подруга посмотрела на меня с непонятным вызовом, а потом снова уставилась в окно. И после раздумий сообщила:
– Найду другого, конечно. Но это не так просто. Я только рядом с ним чувствую себя особенной.
– Ты так и не поняла, дуреха. Каждая девушка чувствует рядом с ним то же самое. Ракшасам необязательно обладать симпатичной внешностью или отличным характером, как у нашего Одира, хватит и этого ощущения. Влюбляются и за меньшее. А тут такая атака, что подсаживаешься на них, как на психотропы. Избавляйся, как от любой другой зависимости.
За совет Триш улыбнулась благодарно, и я не стала продолжать. Вроде бы все сказала верно, но промолчала и о другом: я же на Одира не подсела, а у Триш влечение давно перевалило во влюбленность. С другой стороны, я подсела на еще худший вариант, хвалиться-то нечем. Какое счастье, что все позади.
Дома все было идеально, но за неделю до окончания каникул перевернулось с ног на голову. Номер входящего вызова не был вбит в мой видеослайдер, но, нажав кнопку, я мигом сосредоточилась: на мониторе показалось красивое и серьезное лицо командора Кири. От волнения я даже забыла поздороваться:
– Плохие новости?! С Эрком все в порядке?
Он бегло улыбнулся и остановил меня легким взмахом руки:
– Новостей вообще нет. Успокойся, Дая.
Только после этого я смогла выдохнуть и сесть на кровать. Повезло, что мама на работе, мне по-прежнему не хотелось ее посвящать в знакомство с такими людьми. Вроде бы и не было никакой тайны, но ведь я знала, что она начнет волноваться. А я уеду в Неополис. И ей придется волноваться здесь в одиночестве.
– Простите, командор Кири. Просто я удивлена вашему звонку.
– Я взял твой номер у Эрка. Сказал, что хочу хоть иногда общаться с его любимой девушкой. И хочу повторить для тебя: я одобряю его выбор. Он нашел не смазливое личико, а намного большее – союзницу, боевую подругу и верную поддержку. Я не преувеличиваю, Дая. У меня слишком мало свободного времени, чтобы тратить его на лесть.
Сердце сжалось от неприятного предчувствия. У командора Четвертого Сектора действительно слишком мало свободного времени – звонок важнее, чем он успел озвучить.
– Спасибо. Но вы ведь вызвали меня не только для того, чтобы сказать эти слова?
Он отвел задумчивый взгляд в сторону – эту привычку Эрк унаследовал от отца и делает так всякий раз, когда уходит в свои мысли.
– Не только. Я в тупике. К сожалению, я вынужден дать тебе задание – опасное и неприятное, но важное для всей Освоенной Территории. Я никогда не работаю с детьми, а ты еще совсем ребенок, но иногда нет выхода. И ты уже доказала, что способна сделать невозможное. Я обращаюсь к тебе не потому, что не оценил, а наоборот – прекрасно понимаю, что тебе это под силу.
Я молчала, уже четко понимая, куда повернет разговор. Даже комплименты не трогали от тяжести на душе. Командор продолжил сам:
– Я не могу поймать его. И никто не может. Но, думаю, что тебе это удастся. Есть один способ, который мы не испытали, но ты не могла о нем не подумать.
– Нет! – вскрикнула слишком импульсивно. – Я не создам связь, чтобы найти Линкера! Найдите кого-нибудь еще, командор.
– Уже ищу. Но дело в том, что связь создается только на первоначальной симпатии, а из моих солдат с ним никто даже парой фраз не перекинулся и уж точно не испытывает к нему теплых чувств. К счастью, в полицейском квадрате у него брали анализ крови, и хоть для создания связи требуется всего капля, но больше рисковать мы не можем.
Я окончательно растерялась:
– Но у меня ведь тоже нет симпатии… Командор, я не могу на такое пойти!
– Понимаю, – к радости, он совсем не разозлился. – На будущей неделе я буду в Неополисе, набери меня, если передумаешь. И, пожалуйста, не рассказывай Эрку. Он разозлится на меня. Какой смысл его злить, раз ты все равно участвовать не станешь? Знаешь, Дая, ты права. Твоя жизнь и даже отношения с моим сыном могли зависеть от этого решения, я ни от кого не хотел требовать жертв.
Попрощавшись, я упала ничком на кровать и вообще ни о чем не думала. Вернувшаяся мама решила, что я заболела, но я даже ради ее спокойствия не могла притвориться веселой. И все счастливое марево пребывания в родном доме рассеялось, как иллюзия. Потому что где-то в подсознании уже колебались весы: мои интересы и долг.
Глава 3
Теперь я уже не могла не думать. Командор не врал, не лукавил и не преувеличивал мою возможную роль в этом деле. Поймать Тая Линкера в Освоенной Территории, если он вообще в ней, невозможно. И в это время он или организует продажу зомбирующих диодов, действие которых наши ученые пока не научились отменять, или творит другие беды. Каждый день страдают и умирают люди, и именно я могла бы это предотвратить – кто-то в любом случае пострадает, так лучше это буду я. Все же командор Кири оказался тонким психологом и прекрасно разбирался в людях: он не давил, только аргументировал, не нагнетал значимость – дал мне свободу выбора самой с ней определиться. И он точно знал, что запустит в моем уме механизм, который игнорировать не получится: постоянно колеблющиеся чаши личного и общественного.
И недели мне хватило, чтобы промариноваться. Триш очень радовалась возвращению в столицу, я нет. Потому что точно знала, что должна сделать – пойти на этот дерьяков эксперимент, сообщить командору о местонахождении Тая, а потом мучительно надеяться на то, что тот просто погибнет при атаке и не попадет в плен.
Мой ответ по видеосвязи командор принял с тем же доброжелательным равнодушием – поблагодарил без особых восторгов, извинился за то, что приходится идти на такие меры, и назначил встречу через три дня. Настало время сообщить и Эрку – он должен знать.
Его реакция была предсказуемой, но скорее задумчивой, чем раздраженной:
– Бред… Конечно, я тоже думал о таком варианте, но отмел его. Неизвестно, какие эмоции нужны, чтобы связь получилась. Быть может, достаточно симпатии… Но откуда в тебе может быть хоть какая-то симпатия к нему?
Я отвела взгляд.
– Эрк, я не имею понятия, получится или нет. Просто решила попробовать. Ведь поначалу я испытывала ответную реакцию на его связь, возможно, этого будет достаточно?
Он поморщился:
– Возможно. Но мне это не нравится.
– Мне тоже, любимый, мне тоже.
Эрк тяжело вздохнул.
– Ясно, что Риссу и не рассматривали, а она общалась с ним больше прочих. Но на такой риск консул Май-Ли никогда не даст согласие! Но почему не Триш, например? Этот мерзавец ей нравился – вспомни, с какой радостью она верещала на всю столовую о его появлении в академии! И ее симпатия была намного естественней, чем твоя реакция на химическое воздействие!
Я положила голову ему на плечо и говорила тихо, пытаясь каждым словом убедить нас обоих, что причин для волнения нет:
– Потому что это риск, Эрк. Потому что командор всерьез верит в меня и мое желание поступать правильно, а Триш он не знает так хорошо.
Эрк погладил меня ладонью по волосам.
– Ты права. Это и есть основная причина моей любви, а отец разбирается в людях еще лучше. Он никогда не доверил бы настолько важное дело слабому.
– Думаю, так. А еще я думаю, что если на мне не сработает, то попросят и Триш, и после Риссу. Потому что эта миссия не прихоть, в ней, возможно, заложено выживание всех нас.
– И тут ты права, – он сказал совсем тихо. – Мне просто не нравится план, но и ты, и отец правы. К тому же я уверен, что связь не создастся. Но я никогда не забуду, что ты готова была на это пойти, Дая.
С этим я спорить не стала. Мне ли не знать, что иррациональная тяга к Таю во мне была далеко не только реакцией на его чувства? И что даже по прошествии длительного времени не исчезла совсем. И если для удачного эксперимента нужны искренние чувства, то они как раз в наличии. Интересно, я потом смогу простить себя? Хотя бы через много лет смогу спокойно спать, зная, что самолично выследила и позволила убить, запытать до смерти оборотня, которого обязана ненавидеть? Но по поводу правильности поступка сомнения нет. Терзания совести – минимальная плата за сломанные судьбы.
Но после этого разговора я начала замечать изменения в поведении Эрка. Сомнения его съедали изнутри, он выглядел хмурым и замкнутым, иногда раздраженным. Похоже, убедил себя в том, что в любом случае проиграет: если эксперимент провалится, то Тая Линкера не найдут; если эксперимент пройдет успешно, то это будет являться свидетельством моих неоднозначных чувств. Я не поднимала этот вопрос – все равно ничем не могла успокоить. Пройдет время, и когда все останется в прошлом, вместе и будем налаживать то, что останется.
Пока же приходилось просто терпеть сдерживаемую ревность Эрка, которая иногда выливалась в неожиданное русло.
Учеба начиналась на следующей неделе, но все курсанты съезжались заранее – получить новые учебники, сменить комнаты в общежитии, если требуется, ознакомиться с учебными планами, и, само собой, провести последние дни каникул в компании друзей. Рисса из столицы вообще не уезжала, а Одир прилетел на следующий день после нас. Загоревший, немного изменившийся, но привычно впечатляющий.
Триш держалась из последних сил, чтобы не броситься навстречу, когда он только показался возле КПП. Ракшас скорее всего заметил ее метания и, подходя, с издевательской улыбкой распахнул руки, будто для объятий. Само очарование, даже мне захотелось завизжать от непонятного счастья и повисеть на его шее, а уж Триш, наверное, вообще с ума сходила. Ведь она твердо настраивалась не допускать никаких отношений с ним. И тогда я, больше в качестве поддержки, подбежала к Одиру первой и с радостью обняла. Это выглядело как призыв к действию, потому сразу за мной подлетела и Рисса. А что странного в том, что друзья рады видеть друг друга? И вот после этого неловкие объятия Триш уже не выглядели чем-то из ряда вон, даже ее смущение выпало из поля всеобщего внимания. Зато Одир насладился по полной – он любое проявление нежности воспринимал лучше слов. В итоге встреча прошла прекрасно. Ну, а Триш придется делать над собой усилия и перестраиваться.
Однако реакция Эрка меня удивила. Когда уже вся компания побежала к перевозчику, чтобы отправиться в центр и погулять по парку, он сказал с непонятным нажимом:
– И что это было, Дая? Может быть, ты забыла, что Одир ракшас?
Я опешила:
– Не забыла, конечно. Эрк, неужели ты думаешь, что мне нравится Одир?
– Тогда какой смысл провоцировать в нем инстинкт?
– Но…
И я не смогла придумать, чем закончить. С одной стороны, Эрк прав – природа ракшасов известна каждому. Но с другой, у этой ревности нет и никогда не было никаких оснований! Эрку ли не знать? Притом я не стала продолжать по другой причине: это все есть следствие совсем другого раздражения. Эрк не хочет говорить о Тае прямо, и, возможно, подсознательно переносит свои страхи на любого. Даже Одира. Когда все закончится, ему самому станет смешно от таких мыслей.