Я наконец смогла глубоко вдохнуть.
Чуть отстранилась:
– Спасибо. Но, представь, я пошла за шоколадками и умудрилась именно их не купить.
– Я схожу куплю, когда Марк вернется, – Дима медленно пропустил мои волосы сквозь пальцы и неожиданно поцеловал меня в сухие, опаленные внутренним жаром губы.
В какой-нибудь мелодраме мы после этого уже катались бы по дивану, срывая с себя одежду и сливаясь в неистовой страсти. Но в сошедшей с ума реальности этот поцелуй так и остался безмолвным утешением, таким же невинным, как объятия сильных горячих рук.
– У тебя тоже нет кипрской симки, ты не можешь послать смс, – пожаловалась я. – А теперь без них никак, будет штраф.
– Ничего страшного, от одного штрафа не обеднею. Да и не будет тут никто зверствовать, если ты правда не имел возможности послать эту смс. Ты просто не привыкла. Южная Европа вообще очень расслабленная. Была когда-нибудь в Италии, Испании? Сроду никто ничего вовремя не делает и не парится по этому поводу. Спроси, вон, у Марка, когда вернется.
Марк вернулся через полчаса. Я все еще сидела на коленях у Димы, словно и у меня, и у него не было других дел. Случись это все в других обстоятельствах, я бы, конечно, сдалась и начала его целовать, заваливать на диван и расплачиваться за эту близость и спокойствие универсальной женской валютой. Что я могла ему еще предложить, кроме себя самой?
Но перевернувшийся мир и дикое наше знакомство выдали мне разрешение не быть такой, как обычно. Не быть удобной или соответствовать ожиданиям.
Сам пришел, сам предложил, я не просила.
– Тридцать пять тысяч, вылет завтра, – сообщил Марк, стаскивая кроссовки.
– Ты слышал, что уже все закрывается, полный локдаун, карантин, никаких перелетов, мы все умрем? – весело поинтересовался Дима. – Ириску нашу довели своей паникой, отлавливал по всему острову.
– Эй… – я ткнула его кулаком в плечо. Перед Марком было немного стыдно за свою истерику.
– Неважно, разрешение на вылет есть, это частный борт, – Марк налил воды и жадно выпил два стакана подряд. – Ириска молодец, я видел сегодня, как взрослые мужики рыдают в голос и бросаются на окружающих.
– Видишь, ты молодец, – стиснул меня Дима.
Он отчетливо повеселел от новостей.
– Рейс в Римини? Или куда? – уточнил он.
– Пока в Афины, к сожалению. Но там большой хаб, скорее всего найдется что-нибудь и до Италии.
– Еще за тридцать пять?
– Это в рублях? – наивно спросила я.
Марк поперхнулся водой из третьего стакана и долго не мог решить, кашляет он или смеется. Димка тоже уткнулся мне в плечо и трясся.
– Ты восхитительная оптимистка, Ир…
– По-моему, отсюда даже бизнес на регулярке дороже стоит.
Я мысленно пересчитала тридцать пять тысяч евро в рубли и ахнула. Это один короткий перелет? Плохо я себе представляю, что такое большие деньги. Какие же тогда огромные?
Марк переместился в гостиную и плюхнулся в кресло. Посмотрел на нас с Димой. Мне стало неудобно, и я попыталась слезть с него, но крепкая рука удержала на месте. Марк с непроницаемым лицом пронаблюдал эту борьбу и небрежно спросил:
– Хочешь остаться, Дим? Зачем тебе в наш чумной барак? Вернешься в Россию на вывозном рейсе. Ну или просидишь тут с Ириской до конца карантина. Нехорошо девушку одну бросать.
– В России тоже скоро будет чумной барак, – заметил тот. – А я тебе могу пригодиться, чтобы отмазаться.
– Скорее наоборот… – печально отозвался Марк. – Они же знают, кто ты мне.
– Эй, так нечестно! – возмутилась я, поворачиваясь к Диме, моргающему невинными глазками. – Расскажите мне!
Ответом мне была кривая ухмылка у одного и непроницаемый взгляд у другого.
Видимо, не расскажут.
Я вздохнула и слезла с дивана. Хотелось шоколада. И уткнуться в свой ноут. Пусть хранят секреты сколько угодно. И валят отсюда оба. Я уже соскучилась по одиночеству.
Шоколадки я убрала в шкаф над плитой. У этого был свой стратежный смысл: во-первых, приходилось вставать на цыпочки, чтобы их достать – какая-никакая физкультура, а во-вторых, доставала я их оттуда на ощупь и всегда оставался шанс, что одна-две останутся незамеченными и спасут меня в тяжелую годину.
Только пытаться допрыгнуть до шкафчика под взглядами двух пар внимательных глаз было не так весело. Взгляды сверлили спину между лопаток и чудилась в них насмешка.
– Да не мучайся ты, у меня лучше есть… – раздался вкрадчивый голос над ухом.
Марк подошел как всегда неслышно.
Невозможно же быть таким здоровенным мужиком и так незаметно передвигаться!
Он отодвинул меня в сторону и достал из недр холодильника коробку с шоколадным тортом.
– Из «Маркс и Спенсер»? – удивилась я. – Они еще работают? Это же далеко!
– Специально для тебя заехал, – пояснил он. – Это лучшее средство от тревоги, претендую на половину.
– Ты ешь шоколадные торты, когда тревожишься? – я с сомнением посмотрела на него. Человек-загадка. Дима мне был уже более-менее понятен, а вот внешне холодного и отстраненного Марка, в котором под внешностью величественного дракона скрывались секреты и страсти, я побаивалась. Его упорное стремление в Италию, его странное желание сравнивать поцелуи, теперь торт этот…
– Он всегда точно знает, что нужно женщинам, – Дима тоже подошел к нам и оперся на кухонную стойку. – Кстати, не на половину, а на треть. Я тоже буду. А на ужин у нас паста с курицей в соусе карри.
– С чего вдруг? – поднял одну бровь Марк. – Я планировал…
– Ириска добыла в бою. Охотника надо уважить.
Марк пожал плечами и достал купленные мной спагетти и консервы.
Отношения Марка и Димы были странными. Пока они готовили ужин, я притаилась в кресле с ноутбуком, но вместо чтения новостей и форумов, наблюдала, как они общаются между собой.
Дима настоял, что нам еще нужен овощной салат, Марк взялся сделать еще несколько закусок из авокадо. Он выложил на блюдо полупрозрачные листики прошутто и салями, намазал тосты паштетом… Моя «добыча» начинала казаться кашей из топора.
С другой стороны, двум взрослым мужикам еды надо гораздо больше, чем мне одной.
Они понимали друг друга с полуслова – иногда и вовсе без слов. Один начинал жест, другой заканчивал. Практически никогда они не спорили и принимали любое решение другого без оговорок и возражений. Только с дополнениями.
Иногда эти дополнения полностью меняли изначальный смысл, но и это принималось без вопросов.
При том были абсолютно равны – я не заметила, чтобы кто-то был ведущим, а кто-то ведомым.
Сколько им лет? И как они стали такими друзьями, что готовы лететь на помощь в другую страну, жертвуя самым важным для себя?
На вид около тридцати. Но когда Марк щурится, видно как глубоки морщины у глаз.
Может и старше – но их тела не выглядят как результат впахивания в спортзале, а к сорока такую форму одной естественной нагрузкой не сохранить.
Сказали, что все без криминала – и я поверила. Но, может быть, я просто слишком наивна?
– Давай шампанское откроем? – предложил Дима, когда мы устроились на террасе за столом, накрытым как на праздник. Мерцающие свечи, расставленные среди тарелок, только дополняли сходство. Шампанское было бы в тему.
– В честь чего? – Марк развалился на диване как римский патриций и в довершение сходства держал виноградную гроздь над головой, общипывая с нее ягоды губами.
– Твоего полета.
«Твоего».
Марк все понял по этой оговорке и метнул только один единственный огненный взгляд на друга. Откинул голову, усмехнулся:
– А, ну откроете без меня.
– Все-таки остаешься? – а вот мне нужны были слова.
Зачем? Не хочет в «чумной барак»? Хочет домой, в Россию? Или собирается и вправду меня тут защищать?
– Ну, он прав, – Дима все-таки сходил за бутылкой «Асти» и теперь выкручивал тугую пробку. – В Италии я только помешаю. Если ему удастся притвориться, что он сидел тихо и не высовывался, все будет хорошо. Сложно будет объяснить, откуда тогда взялся я при закрытых границах.
– Что ж, решено, – таким мурлычущим тоном не говорят твердое «решено», но Марку удалось совместить. – Поеду с утра. Машину оставить?
– Тут автобус ходит до аэропорта, – влезла я. И тут же мысленно стукнула себя по губам – человек платит за билет до Афин половину стоимости моей квартиры в Москве и едет в аэропорт на автобусе?
Они промолчали. Или уже что-то решили, а я не уловила.
Слова им для другого.
– Спасибо за помощь, друг, – хрипло сказал Дима.
– Теперь ты мне должен, – холодно напомнил Марк.
– Запомню.
Я вертела головой, пытаясь уловить в их беседе все скрытые смыслы, пролетавшие мимо меня со скоростью пули. Не время и не место лезть в чужие разборки, но не помню, когда я последний раз делала разумные вещи.
– Так в чем у вас было дело? Неужели я так и умру от любопытства во цвете лет? – спросила я жалобно, изо всех сил изображая безобидного зверька, которому можно поведать страшный секрет, потому что он все равно умрет вместе со мной. И довольно скоро, если мир продолжит рушиться с той же скоростью, с какой он делает это сейчас.
Впрочем, на самом деле я не ждала ответа.
Мы чужие друг другу люди, случайно собравшиеся на необитаемом острове. Ненадолго.
Тут уместнее сочинять сказки, пикантные истории для «Декамерона», а не раскрывать секреты настоящей жизни.
Но Дима переглядывается с Марком и говорит то, чего я не ожидаю:
– Тебе можно доверять?
Влекущая тьма
Можно ли мне доверять?
Не знаю. Мне в любом случае некому рассказать. Не маме же?
У меня десятки чатов и и сотни друзей в сети, но никому я еще не сказала, что уже два дня как живу не одна. Слишком странно это случилось. К тому же я знаю, как они отреагируют: сумасшедшая, беги оттуда, звони в полицию, не возвращайся!
Кроме Али. Аля скорее всего уточнит, почему я до сих пор не убежала и, если я попытаюсь объяснить про покой, который укрывает меня по ночам, когда от всех чудовищ под кроватью и сереньких волчков меня охраняют с двух сторон – благословит на все, чего мне хочется.
Лишь бы счастлива была.
Временами я сама считала ее блаженненькой, но вот сейчас, когда больше никто не поймет, что разумные доводы разбиваются о то, что вторую ночь рядом с Марком и Димой я сплю так крепко, как никогда до этого, я вдруг понимаю, что иногда нужны друзья, которые тебя поддержат всегда, что бы ты ни выдумала.
– Наверное можно…
Марк издает странный звук, похожий на фырканье большого дракона.
Дима смотрит на него с осуждением, но тот уже подхватывает наши пустые тарелки и уходит на кухню, игнорируя этот взгляд. Возвращается обратно с шоколадным тортом на большом стеклянном блюде. Он уже заботливо нарезан на кусочки, и каждый кусочек обернут в узорчатую бумажную салфетку – ах, эти англичане, они знают толк в чаепитиях.
Следующей появляется миска с огромной, с половину кулака размером, клубникой. И две бутылки шампанского.
– Фермеры выращивали ягоды к туристическому сезону, а теперь туристов нет и не будет, – прокомментировал Марк, передавая Диме одну бутылку, а вторую оставляя себе. – Десять евро за ящик – я не смог устоять.
«Туристов нет и не будет» тоже звучит как цитата из «Марсианских хроник».
Мы застряли на маленьком острове посреди Средиземного моря. Солнечном, ярком, теплом, заселенном кошками. Там, на большой земле, люди будут заражаться и умирать, бродить по разрушенным городам в поисках пропитания, восстанавливать экономику из руин, расплачиваясь бутылочными пробками. А мы будем есть клубнику по десять евро и ждать туристов, которые никогда не прилетят, потому что самолеты давно проржавели в своих ангарах.
– Я сейчас умру от любопытства и вам долго придется доказывать полиции, что вы не имеете к этому отношения! – возмутилась я той неспешности, с которой они оба открывали бутылки и наливали шампанское в мой бокал. Вдвоем. Вместе.
А потом каждый себе.
Я сдержалась и не стала это комментировать только потому, что боялась так и не услышать историю их появления на Кипре.
– Ты только не пугайся… – сказал Дима.
У него, похоже, включился режим защитника.
Но после этих слов я как раз испугалась.
– В общем, так вышло, что меня разыскивает Интерпол.
Я беззвучно ахнула, в первое мгновение мысленно промчавшись по всем вариантам от «Да ты гонишь!» до «Я попала!»
Марк снова фыркнул:
– Ну ты молодец. Не стал ходить вокруг да около.
Он переложил кусок шоколадного торта на блюдце и поставил передо мной.
– Я не буду… – покачала головой.
Только отпила глоток из бокала, чтобы смочить враз пересохшее горло.
Дима вздохнул, откидывая ладонью челку с лица.
– Интерпол разыскивает не только международных террористов и шпионов, чтоб ты знала. Это всего лишь международная полиция. Если совершишь преступление в одной стране и скроешься в другой – попадешь к ним в сводки. Вот и все.
– Но, допустим, превысить скорость, конечно, недостаточно, – ухмыльнулся Марк.
Он подлил мне шампанского и снова скрылся на кухне, что-то разыскивая в холодильнике.
– Какого-нибудь мяса мне принеси! – крикнул ему Дима. – Ненавижу закусывать шампунь сладким.
– Так что ты натворил? – поторопила я его.
Еще не решила, верить или нет. Нужны были подробности.
– На самом деле ничего, – он развел руками. – Вот тут самый скользкий момент…
– Умеешь ты затягивать истории, Шахерезада Степановна, – съязвил Марк, появляясь из-за его спины с тарелкой прошутто и баллончиком взбитых сливок. – У нас с Димкой, – обратился он уже ко мне. – Была очень бурная юность. Мы шлялись по всему миру и влипали в разные интересные истории.
– Хорошие были времена, – согласился тот, отправляя в рот полупрозрачный ломтик мяса и довольно жмурясь. – Но все кончилось, когда он женился, а я вступил в Иностранный Легион.
– Господи боже мой… – я махнула бокал, не глядя, и закашлялась, когда пузырьки ударили в нос. – Ну нельзя же так нагло врать!
– Тебе кольцо показать или татуировку? – чуть обиженным тоном спросил Дима, глядя как я давлюсь шампанским.
– Никто ведь без брака кольца не носит и без Легиона татуировки не делает, угу. Ладно, ври дальше! – я махнула рукой.
Мне было весело и легко – так всегда действует шампанское.
Сносит лишние преграды, которые кажутся неодолимыми в трезвом виде. Даже жаль, что мне нельзя много пить из-за сердца, иначе я бы быстро спилась, радостно избавившись от тревог и волнений.
– Но пока мы не совершили эту двойную глупость, мы успели покутить… – Дима таки продолжил. – И вот однажды в Англии… – так начинается множество сказок, даже если они начинаются со слов «В земле была нора», – …По настоятельной просьбе российского посольства мы помогли одному человеку вовремя добраться до самолета. Ничего особенного, просто подвезли с ветерком.
– Оказалось, это был шпион, – Марк очистил несколько ягод от хвостиков и покрыл их сверху взбитыми сливками. Мне мгновенно захотелось так же, так что пока он отвлекся, я утащила одну. Пахла клубника, конечно, одуряюще. В Москве в марте можно добыть только пластиковую имитацию.
– Родина любит пошутить, – вздохнул Дима.
– Родина… да. Британская контрразведка на нас почему-то за это обиделась и попыталась завербовать. Но на это мы пойти не могли.
– Нам было двадцать… пять? Кажется. В общем, мы еще не были готовы выбирать сторону и остепеняться.
Дима отсалютовал Марку бокалом, тот ответил тем же.