– Вот же, срань то господня!
Пальцы правой ноги заныли от пронзительной боли. Резко нагнувшись, Макар схватил своего обидчика за горло и поставил на широкий подоконник незашторенного окна. Коварным обидчиком оказался бронзовый бюст Феликса Эдмундовича Дзержинского.
Что тут сказать по этому поводу? Вещь историческая и даже раритетная, таких немного осталось. В те далёкие времена бронзы не жалели на подобные агитационные и мотивирующие вехи бурно стоящегося социализма.
Новый мир тогда так и рухнул недостроенный, а вот бюст дотянул до наших дней. Все-таки не зря бронза считалась надёжным материалом во все времена в отличие от политических и социальных строев.
Стоя на подоконнике, революционер смотрел на Макара, словно солдат на вошь своими пустыми глазницами, отчего хозяин дома рассвирепел и грозно спросил у бюста:
– Ты почему, падла, место своё законное без моего разрешения покинул?
Дзержинский молчал, отражая своим блестящим носом свет из окна. Что он мог ответить? У него ведь не было мозгов, да и Санитар для него попросту не существовал по весьма понятным причинам.
Макар посмотрел в окно. Ветка поломанного жизнью клёна, что так бесцеремонно стучалась в окно Жоржетты, теряла последние праздничные листья. Дворовая собачонка лаяла на всё подряд, как и прежде. В их жизни ничего не изменилось, всё текло и дальше своим чередом. Беда – она всегда только твоя. Твоя боль, твоя потеря. Это твой излом жизни. Отправная точка – в никуда. Всем остальным нет до этого ровным счётом никакого дела, и всё это лишь потому, что их беда до них ещё не дошла.
У мёртвых нет ни бед, ни боли, ни горести потерь, но им Санитар не завидовал. А ещё он считал своим долгом найти и наказать того, кто свершил в его жизни эту бездонную беду. Того кто лишил его самой главной составляющей жизни.
Макар заочно, без суда и следствия приговорил его к смерти по принципу – кровь за кровь. Он считал это справедливым решением и теперь смыслом своей жизни. Что будет потом, когда он свершит задуманное, его не волновало вовсе. Всё чего он сейчас хотел, это смотреть в глаза убийце Жоржетты поворачивая нож в его проклятом сердце.
Вспомнив про оружие мести, Санитар направился к своей тайной кладовке. В утлом чулане средь мусора и старых шмоток была потайная дверь. Скорее просто съёмная панель, за которой Макар хранил свою коллекцию холодного оружия, о существовании которой не знал никто кроме него.
Выбор Макара пал на боевой кинжал подразделения МВД «Шайтан». Узкий клинок с двусторонней заточкой как нельзя лучше подходил для рукопашного боя с профессиональным убийцей вооружённым стилетом. Наборная симметричная рукоять из кожи позволяла ножу надёжно держаться в руке при любой, даже самой не стандартной ситуации в бою. Относительно небольшие размеры и масса позволяли скрытно носить его под одеждой в ножнах не вызывая ни у кого подозрения.
Тайная страсть к холодному оружия покорила сердце Макара ещё в юности, когда он впервые взял в руку найденный на свалке складной нож. Он и сейчас висел на стене среди прочих и весьма редких артефактов. И такие тоже были в небольшой коллекции Санитара.
Он никогда не делил ножи на плохие либо дорогие и хорошие. Каждый из них был дорог ему по-своему, имел свою историю и занимал некую часть его жизни. С ними он рос, мужал, участвовал в драках и некоторые он добыл именно таким способом – трофеи всегда достаются победителю.
Нет. Макар ещё никого не убил за свою жизнь, разве что красиво «расписал». Сам в драку никогда не лез, но если понимал, что перевес сил не в его пользу, то всегда бил первым и наверняка. Может именно по этой причине он до сих пор ещё и жив.
Вспоминать об этих случаях он не любил и уж тем более кому-то рассказывать. Считай, как всё едино писать на самого себя чистосердечное признание за содеянное против уголовного кодекса.
Достав из шкафа не допитую бутылку коньяка, Санитар посмотрел на неё с презрением и поставил на место. Что-то в нём изменилось, и допинг на данный момент не требовался. Видимо собственного смысла жизни помноженного на злость и так с лихвой хватало для жизнедеятельности.
«Грёбаный смысл жизни! – подумал Макар, – Вот чего мне всегда не хватало!»
Санитар протопал по узкому коридору на маленькую кухню по скрипучему деревянному полу. Совершенно автоматически распахнул дверь холодильника, в котором обнаружил массу тающего льда и банку шпрот.
«Чтобы чего-нибудь достать из холодильника, надо сначала туда чего-нибудь положить!» – промелькнуло в голове хозяина холодильника, по поводу найденной банки рыбных консервов.
Обычно Макар посещал, конечно же, магазины с продуктами, но сегодня утром после смены как-то не задалось с этим, так что довольствоваться пришлось тем, что нашлось дома. Горячий чай с сахаром, пол батона со шпротами зашли как надо, удалив накопившийся со вчерашнего вечера голод.
Время тянулось и казалось бесконечным. Макар посматривал на часы, мысленно подгоняя стрелки вперёд, желая как можно уже скорее отправиться на новую работу.
Санитар представлял себе огни ночного города, набегающий встречный ветер на лобовое стекло машины. Его манило движение вперёд. Скорость. Желание обнаружить трупы людей с такими же ножевыми ранениями, которые позволят ему рано или поздно выйти на след убийцы. Все когда-то ошибаются. Круг замкнётся и тогда Макар уж не упустит своего шанса расквитаться с обидчиком.
Зазвонил мобильник, что лежал на столе. Санитар поднял трубку и услышал долгожданный голос «Драйвера»:
– Как на счёт поработать, громила?
– С радостью!
– Тогда десять минут на сборы! Еду мимо тебя! Подхвачу!
– Добро!
Глава 4 «Мёртвым уже не больно?»
На улице всё так же мерзко и беспросветно моросило. Тёмные сплошные облака висели над провинциальным городом Белокаменском. Казалось, что ещё немного, и они начнут задевать телевизионные антенны, которыми ощетинились крыши потрёпанных временем и жизнью домов. Даже в небольшом городе ежедневно кто-то умирает. Количество покойников за сутки на прямую зависит от таких факторов как: время года, смена погоды, или смена власти. Обычные люди об этом просто никогда не задумываются. Да, оно и верно! Зачем?
Выскочив из подъезда своего дома, Макар накинул на голову капюшон куртки. Сегодня вечером шанс повстречать в подворотне Жоржетту был равен нулю. Терзать себя этой нелепой мыслью Санитару вовсе не хотелось. Он просто констатировал этот факт как нечто безвозвратно свершившееся, быстро шагая через подворотню на улицу.
«Драйвер» был человеком пунктуальным, и ждать его не пришлось. Запрыгнув в кабину труповозки, Макар скинул с головы промокший капюшон куртки и поздоровался с водителем:
– Здорово, Митяй!
– Здорово, «Ночник»! Выглядишь неважно! Здоров? – поинтересовался «Драйвер»
– Чего мне будет то? – парировал Макар, закрывая эту тему на раз.
– Тебе виднее! – согласился Митяй и добавил, – Сейчас второго санитара подхватим и сразу на вызов махнём! Тут рядом!
– Добро!
Второй санитар оказался тот же, что был с «Драйвером» сегодня ночью. Он стоял возле проезжей части в мятой куртке, под дождём, сгорбленный и жалкий. Судя по всему, мужик пил не просыхая, делая небольшие перерывы на время сна. Сейчас у него был именно тот самый момент, когда его просто ломало со сна, но опохмелиться он ещё не успел. Хотя, скорее всего, дома у него было и не чем это сделать.
Мужик плюхнулся на сидение рядом с Макаром, даже не обратив на него ни малейшего внимания. Митяй достал из-под своего сидения пузырь водки и, не говоря ни слова, протянул жаждущему опохмелиться работнику.
Отвинтив дрожащей рукой пробку, мужик влил в себя залпом треть бутылки и затих. Видимо переваривая напиток.
Труповозка тронулась с места, и Макару пришлось придержать руку мужика с бутылкой, что бы она ни расплескалась на него и по всему салону машины. Хотя запах даже и дешёвого спирта завсегда приятнее, чем та вонь, которой пропиталась машина за годы службы.
– Сейчас будет в норме! – сообщил Митяй, и уточнил – Но, ненадолго!
– Чего ты его не выгонишь? – спросил Макар у водителя.
– Кого? Меня? – неожиданно заорал мужик и бросился без разбору с кулаками, явно попутав берега.
Макар, молча и без раздумий, схватил разбушевавшегося внезапно мужика за горло левой рукой и прижал к двери труповозки. Смутьян не был тщедушным и хилым, просто довёл себя до такого жалкого состояния беспробудным алкоголизмом. Бедолага пришёл в чувства практически моментально, и прохрипел слова извинения, глядя на большого и сильного Макара, которого по сути дела, видел впервые:
– Я уже всё понял, коллега! Повторять не нужно!
– Действенный метод! – уважительно произнёс Митяй, спокойно глядя на происходящее и включая поворотник машины, – Надо взять на вооружение!
– Кто этот громила, Митяй? – робко поинтересовался мужик после того как Макар отпустил его горло, – Предупреждать надо о том, что тут все свои!
– А смысл? – безнадёжно спросил водитель, глядя на залитую дождём дорогу и, покачал с досадой головой.
Крупные капли дождя безжалостно бились о лобовое стекло машины. Пешеходы не глядя по сторонам, спешили домой, рискуя ежеминутно попасть вместо уютного дивана либо кресла на холодную полку труповозки.
«Кто же там решает, кому и когда пора уже закончить свой жизненный путь?» – странная мысль неожиданно промелькнула в голове Макара.
Мужик быстро успокоился и пришёл в себя, глядя по сторонам и на улицу, словно бы видел всё впервые. Подпрыгивая на сидении в такт с ухабами на дороге, он тихо напевал себе под нос только ему одному известную песенку.
Машина резко свернула в узкую подворотню и, развернувшись на крохотном пятачке двора, подала задом к среднему подъезду. Макар посмотрел на Митяя, ожидая дальнейших указаний.
– Первое правило «Ночник»! – начал свой быстрый инструктаж «Драйвер», – Никакой самодеятельности!
– Без проблем! – не раздумывая, ответил Макар.
– И второе правило! – продолжил водитель, открывая свою дверь, – Никаких эмоций на людях, чтобы не случилось!
– Замётано!
– Ну и лады! – Митяй подмигнул новому сотруднику, хитро улыбнувшись, – Пойдём тогда приоденемся по такому случаю!
Подёргав за ручку, опохмелившийся мужик таки открыл дверь и не спеша выгрузился на улицу. Дождь полил ещё сильнее, но ему это было только в радость. Высунув язык, он жадно ловил им капли дождя.
Открыв заднюю дверь труповозки, Митяй схватил носилки, халаты и мешок для трупа, после чего махнул санитарам рукой, что бы шли сразу в подъезд и не мокли.
Одевались уже на лестничной клетке. Накинули поверх одежды халаты и надели перчатки средней прочности. Водитель ещё раз глянул на бумаги, сверяя цифры, и двинулся вверх по лестнице, показав рукой на носилки, чтобы санитары взяли их с собой.
Макар, не задумываясь, схватил носилки и двинулся следом за водителем на пятый этаж. Второй санитар, пританцовывая, шагал следом, мурлыча себе под нос всю туже песенку, что пел в машине.
Дверь в квартиру была приоткрыта, из неё доносился жалобный женский плач. Водитель вошёл в прихожую первым и показал помощникам рукой, чтобы они ждали его у дверей.
Макар осмотрелся по сторонам. Квартира была простая, не богатая, и судя по всему, однокомнатная. Плач доносился с кухни, туда и ушёл водитель. Был слышен его негромкий, спокойный голос. Отвечал ему мужской голос средних лет, немного взволнованный.
Затем они оба прошли в комнату через коридор, и спустя пару минут водитель позвал санитаров с носилками. Макар направился в комнату, стараясь ничего случайно не задеть складными носилками, и неожиданно столкнулся нос к носу с заплаканной старушкой, которая тихо вышла из кухни. Взгляды их встретились на несколько секунд. В глазах бабушки пылала невосполнимая боль утраты, видимо очень близкого и родного человека.
Санитару была очень знакома эта боль. Она полоснула по сердцу, словно бритва и Макару даже показалось, что он почувствовал как тёплая кровь из пореза, полилась по его телу.
– Ставь носилки на пол, – сказал водитель в полголоса, показывая Макару рукой на какое место ставить.
Второй санитар разложил поверх носилок расстегнутый мешок для трупа, в то время как «Драйвер» снял с покойника нательный крестик и отдал его старушке. Видимо жене усопшего. Взяв крестик, она прижала его к груди и иногда всхлипывая, стояла в сторонке, вытирая набегающие слёзы платком. К ней подошёл мужчина и обнял за плечи. Скорее всего, сын.
Старик-покойничек лежал на расправленной кровати со сложенными на груди руками. Бледное лицо его было спокойным, глаза закрыты. Телосложение среднее, килограмм семьдесят, не больше.
– Взяли, – скомандовал водитель и отошёл в сторону, пропуская второго санитара.
Тот схватился за подмышки старика, Макар взялся за ноги, почувствовав сквозь перчатки холод тела. Покойничек был не тяжелым, но второй санитар умудрился ударить его головой о пол, когда укладывали тело в мешок, отчего старушка нервно вскрикнула:
– Ему же больно! Осторожнее, пожалуйста!
Гулким эхом эта фраза ещё раз прозвучала в голове Макара. Он про себя выругался, впервые почувствовав, что теперь уже точно хочет ударить второго санитара, как минимум кулаком в лицо.
Молнию на мешке с телом застегнули с характерным звуком. Водитель скомандовал жестом руки, что бы санитары поднимали носилки и разворачивали их ногами покойного к выходу из комнаты. Ноги второго санитара заплетались, но обошлось без происшествий. Из квартиры тоже вышли ничего не сломав и никого не уронив. Старушка зарыдала в голос, а сын остался в квартире её успокаивать, так что провожать работников ритуальных услуг было некому.
Водитель, прикрыв дверь квартиры, обогнал санитаров и пошёл вниз по лестнице готовить машину к погрузке. Второй санитар шёл с носилками позади Макара и несколько раз умудрился приложить покойничка с размаху к железным перилам. На уровне второго этажа он окончательно выдохся и, опустив носилки на площадку, завопил: что сильно устал и ему нужно подкрепиться.
Дальше было ещё интереснее. После того, как Макар опустил носилки на пол, второй санитар уселся прямо на покойника и достав из кармана куртки недопитую бутылку выдал очередной перл:
– Присаживайся, коллега! Ноги чай не казённые!
Залпом, отхлебнув из бутылки, мужик громко икнул и вытер рот рукавом, под злобным взглядом стоящего рядом Макара, который уже с трудом себя сдерживал.
Дождь на улице заметно стих. Крупные капли, срываясь с крыш, звонко барабанили по жестяным карнизам окон и навесу над дверью в подъезд. Носилки задвинули в трупный отсек машины без происшествий. Затем сняли халаты и перчатки и бросили их в угол отсека, после чего закрыли заднюю дверь труповозки.
Макар, сжав зубы сел на своё место рядом с водителем. Второй санитар, как ни в чём не бывало, напевая свою чёртову песенку, сел рядом и закрыл за собой дверь. Машина не спеша покатилась в арку двора, натужно урча стареньким мотором.
– Я ему сейчас втащу! – не сдержался Макар, делая замах левым кулаком от головы второго санитара.
– Не стоит! – резко ответил водитель, предупреждая, – Не кипятись, Макар! Сейчас я его высажу и дело с концом!
Макар опустил сжатый кулачище, пристально глянув в глаза «Драйверу» и почти сразу же успокоился. Второй санитар сидел в этот момент, молча, словно бледная и не подвижная статуя, символизирующая собой: дикий страх, удивление и полное безразличие ко всему.
Спустя несколько минут машина остановилась в том же месте где, и подобрали второго санитара. Он, молча, вышел из машины, аккуратно прикрыв за собой дверь и сгорбившись, побрёл в глубь дворов.
– Ты не серчай на него! – попросил Митяй, трогаясь с места, – Его жизнь давно уже поломала! Лишь тень только и осталась!
– Проехали! – ответил Макар, глядя вслед уходящему санитару, после чего добавил, – Жизнь тут не причём! Он сам себя похоронил заживо!
– Может и так! – задумчиво ответил водитель, добавляя газу, – Может и так.