Все пассажиры заняты обычными делами воздушных путешественников и на мое пробуждение не реагируют. Кто-то слушает музыку, откинувшись с закрытыми глазами на спинку кресла. Мой попутчик в числе прочих пассажиров погружен в чтение. Одной рукой с журналом он закрывается от меня цветастой обложкой, а другой – чуть придерживает стоящую на столе кофейную чашку. Когда через салон самолета пробегают вибрации, чашка опасно звенит на блюдце, поэтому читающий пассажир на всякий случай охраняет ее от случайного опрокидывания. Пассажиры с последних четырех кресел в конце салона о чем-то тихонько разговаривают.
Поднявшись чуть выше, я вдруг чувствую движение ткани по телу. Успеваю заметить скользнувший по ногам плед, которым я, оказывается, был до этого момента укрыт, как взгляду открываются мои ноги в шортах. В изумлении смотрю на новую одежду, совершенно не соответствующую последнему оставшемуся в сознании автопортрету.
Возвращаю на место плед и напрягаюсь, восстанавливая в голове события прошлого вечера. Память на удивление отзывчиво подсовывает подробности, включая мои неуклюжие сборы, неразговорчивого водителя загадочной службы с так и не раскрытым до конца названием «…встреча» и мои жалкие попытки попасть ключом в маленькую замочную скважину. Однако после этого наступает темнота. Память наотрез отказывается отдавать хоть что-нибудь из произошедшего после того, как я вновь оказался в автомобиле у своего дома. Позорный уход из сознания – последнее, что мне удается вспомнить.
– Здравствуйте, Александр Владимирович! – погруженный в мысли, я не замечаю, как рядом появляется улыбчивая девушка в тесной синей юбке, белой блузке и синей же короткой жилетке. На жилетке вышитая золотой нитью красуется монограмма из двух английских букв: эйч и би. Буквы замысловато переплетаются, от них раскидываются в стороны и взмывают вверх золотые нити, а потом снова встречаются над буквами, делая знак более похожим на фамильный герб, чем логотип.
Бортпроводник терпеливо ждет, сохраняя на лице фирменную улыбку, и я, спохватившись, приветствую ее в ответ.
– Мы не стали вас будить во время обеда. Скоро мы начнем снижение, так что кухня уже закончила работу. Я могу предложить вам кофе и что-нибудь перекусить – как раз успеете подкрепиться до приземления.
Мысль о еде, к удивлению, не вызывает приступ тошноты. Тело вообще никак не напоминает о вечеринке, словно это не меня накануне загружали в беспамятстве в самолет, а вместо этого дали хорошенько отоспаться на лучших гостиничных матрасах. Тем не менее я вежливо отказываюсь и интересуюсь, сколько осталось лететь.
– Мы приземлимся через двадцать три минуты, – без запинки отвечает бортпроводник, точно в нее встроен хронометр.
«Настоящий профессионал!» – мысленно восхищаюсь и благодарю милую девушку. Она улыбается, просит сразу же сообщать ей, если мне что-нибудь понадобится, и удаляется в сторону кабины, ловко удержав равновесие в неожиданно накренившемся самолете. Я провожаю ее взглядом и давлю некстати возникшее предположение, что эта милая девушка может быть как-то замешана в моем загадочном переодевании. Хочется надеяться, что я все же не потерял лицо и переоделся сам, хотя и совершенно не помню этого. Как, впрочем, и других событий, через которые обычно проходят путешественники до того, как оказываются в кресле самолета. В памяти не осталось никаких следов от регистрации на рейс, унизительной процедуры досмотра и проверки багажа, утомительного ожидания в зоне вылета. Возможно, в частной авиации все эти процедуры не так ярко дают ощутить пассажирам свою ничтожность перед воздушной транспортной системой, но не до такой же степени, чтобы совсем исчезнуть из памяти?!
Вопросов оказывается больше, чем ответов, и мне остается только признать за прошлым право оставаться неясным. Решив так, я всматриваюсь в иллюминатор, надеясь разузнать хоть что-то о моем не менее неясном будущем.
Спрашивать о пункте назначения пассажиров или экипаж мне кажется нелепым, поэтому я приникаю к иллюминатору, надеясь разглядеть внизу знакомые очертания популярных туристических мест. За окном во весь горизонт раскинулось море. Самолет летит достаточно низко, так что мне удается разглядеть на темно-синей волнистой поверхности то появляющиеся, то исчезающие островки белой пены. Прислоняюсь лбом к нагретому солнцем стеклу иллюминатора, чтобы лучше видеть, куда мы направляемся, но везде одна и та же картина: бескрайняя водная гладь и ни единого намека на сушу, корабль или другие следы присутствия человека.
Пожав плечами, отодвигаюсь от окна и терпеливо жду посадки, украдкой поглядывая на соседа напротив. Он полностью погружен в чтение и не замечает моих нервных движений. Чтобы не мешать соседу разговорами, достаю из кармана шорт мобильный телефон. Эти маленькие игрушки становятся настоящим спасением от неловкости или скуки. Карманный мир, в который можно в любой момент нырнуть, надежно оградившись от окружающих.
Телефон почти разряжен и предсказуемо показывает отсутствие любой из доступных сетей. Бессмысленно пролистаю пальцем влево-вправо привычную сетку иконок и, подумав, убираю бесполезное устройство в карман. Если верить словам бортпроводника загадочной авиакомпании «Эйч Би», до посадки остается совсем немного, поэтому решаю просто ждать.
Примерно через десять минут, когда меня начинает снова клонить в сон, самолет вдруг резко ухает вниз и, задрожав фюзеляжем, начинает уверенное снижение. Смотрю в иллюминатор, и на этот раз мне удается разглядеть среди бескрайней водной синевы очертания небольшого острова. Через несколько мгновений сомнений не остается – он-то и является конечным пунктом нашего путешествия.
Кажущийся издалека крохотным остров не слишком увеличивается в размере даже после нашего приближения. Небольшой участок земли, полностью покрытый зеленью и опоясанный неровным светлым кольцом песка там, где вода встречается с сушей. У берегов морская синева теряет глубину, постепенно светлеет, и у самого острова становится почти полностью прозрачной.
Глядя на зеленый оазис, невольно отмечаю, насколько он красив. Как будто только сошедший с буклетов турагентств, он раскрывается приятными деталями, каждая из которых вызывает сладкое предвкушение. Обычно изображенные в каталогах панорамы всевозможных райских местечек редко выдерживают проверку реальностью. И вроде формально ты и впрямь попадаешь в место, обещанное туристическими агентами, но то ли песок оказывался недостаточно белым, то ли морская лазурь недостаточно лазурной, всегда чувствуется легкий укол разочарования, ощущение, что вместо обещанного тропического рая тебе подсунули дешевую подделку.
Но этот остров действительно прекрасен. Уже можно было разглядеть отдельные детали вроде раскидистых пальм, небольших, уходящих в воду скал и камней, местами разделяющих песчаное побережье. Промелькнули и скрылись за бортом самолета несколько аккуратных белых построек – кажется, единственные следы человека.
Мы пролетели над береговой линией, снизили высоту, и через несколько минут шасси коснулись посадочной полосы. Едва самолет сбавил ход, пассажиры оживились, отложили свои дела и приникли к иллюминаторам. Мой сосед тоже прекратил чтение, впервые за весь полет встретился со мной глазами, приветливо улыбнулся и стал неторопливо убирать недочитанный журнал в портфель.
Самолет медленно прокатился по взлетной полосе до небольшого здания аэропорта и остановился. Командир корабля по громкой связи поздравил всех с прибытием, и, как только сообщение закончилось, передо мной вновь возникла та же самая улыбчивая стюардесса:
– Александр Владимирович, с прибытием. Автомобиль за вами прибудет через пару минут.
Благодарю девушку за приятный полет и вместе с остальными пассажирами направляюсь к выходу. Порыв горячего воздуха ударяет в лицо сразу, как только я покидаю приятную прохладу салона. Вопреки ожиданиям, в воздухе не чувствуется обычной для тропического климата влажной удушливости. Ощущение жары возникает лишь на контрасте атмосферы с сухой прохладой салона, так что температуру острова можно назвать вполне комфортной. Я даже чувствую радость от таинственной смены своего гардероба: новая одежда лучше соответствует обстановке. Это часть твоей программы, Вадик?
Спустившись по трапу, вижу микроавтобус и легковой автомобиль. Пассажиры направляются к автобусу, и я уже было собираюсь следовать за ними, как вдруг из автомобиля выходит водитель и направляется прямиком в мою сторону.
– Здравствуйте. Александр Владимирович? – поравнявшись со мной, обращается водитель на чистом русском.
– Да, можно просто Саша.
– Саша, – соглашается водитель, – а я Герман. Вижу, вы налегке? Тогда не будем терять время, я отвезу вас в отель, чтобы вы могли отдохнуть с дороги.
Он протягивает руку, чтобы помочь донести портфель, но я вежливо отказываюсь, и мы направляемся к автомобилю. Закидываю вещи назад, а сам располагаюсь на переднем сиденье, рядом с водителем. Герман понимающе улыбается, заводит мотор, и мы направляемся куда-то в сторону от прочих пассажиров, продолжающих посадку в микроавтобус.
Когда мы минуем здание крошечного аэропорта, чей размер не превышает размеры районного супермаркета, и направляемся к выезду, я оборачиваюсь и окидываю взглядом территорию аэродрома. На единственной взлетно-посадочной полосе одиноко стоит стремительная, остроносая фигурка лайнера, на котором мы прилетели. На матово-синей, не отражающей солнце, поверхности фюзеляжа ярко блестят уже знакомые, но все еще непонятные переплетающиеся символы.
– Как называется ваша компания? Что означает аббревиатура «Эйч Би»? – обращаюсь я к водителю.
– Это зависит от контекста. У нее нет четкой расшифровки. Компания оказывает полный комплекс услуг по перелету, проживанию и… – водитель запинается, – прочим развлечениям. На каждом этапе аббревиатуру можно расшифровывать по-разному. Пилоты, например, предпочитают расшифровывать ее, как High Boat, что с определенными допущениями можно перевести как «высоко плавающая лодка».
– Поэтично, – усмехнувшись, комментирую я.
Водитель улыбается, согласно кивает и продолжает рассказ:
– А персонал отеля, в который мы сейчас направляемся, расшифровывает эту аббревиатуру как Happy Beach.
– Счастливый пляж? – не могу сдержать улыбку. – Погодите, а отель разве тоже принадлежит вашей компании? Вы не обычный туроператор?
– Компании принадлежит весь остров, включая аэропорт, самолет и отель.
Присвистнув, одобрительно киваю. Какой большой должна быть корпорация, чтобы выкупить целый остров? И какой должна быть стоимость каждого тура, чтобы сделать путешествие рентабельным? Мы едем уже несколько минут по шоссе вдоль живописного побережья и не встретили ни одной живой души.
За окном ярко светит солнце, вдоль шоссе мелькают раскидистые пальмы, и непрерывно тянется за ними белоснежная пляжная линия. Все очень заманчиво, гармонично и как-то… аккуратно, что ли. Похоже на прекрасное место для отдыха, но многочисленных купающихся, обычно плотно усеивающих курортное прибрежное пространство, почему-то не видно. Значит, несмотря на свой безупречный внешний вид, остров не слишком популярен у туристов. Возможно, сказывается высокая стоимость путевок или сложность с получением визы в страну, которой принадлежит этот маленький безлюдный рай.
– Кстати, – спохватываюсь я, – где мы находимся? На каком языке говорят местные жители? Какая валюта в ходу?
Водитель бросает на меня удивленный взгляд.
– Я… не могу назвать местоположение острова, – отвечает он, немного помолчав.
– Вы шутите? Вы не можете сказать, в какой стране я нахожусь? – Я опешил.
– Простите, я не уполномочен открывать информацию, не связанную с целью вашего приезда, – твердо повторяет Герман, а потом добавляет: – Персонал говорит по-русски. Гости отеля в большинстве своем тоже владеют русским. Деньги вам не нужны, мы работаем по системе «ультра-инклюзив» – если вам что-то понадобится, просто скажите об этом работникам отеля.
– Да ладно? Что за… – Не удовлетворенный объяснениями, я достаю из кармана мобильный, с намерением уточнить детали у подарившего мне странную путевку Вадима. Телефон продолжает показывать отсутствие сети. Чертыхнувшись, перезагружаю очевидно зависший гаджет, а водитель, заметив мои метания, усмехается:
– Сотовой связи на острове нет. И Интернета тоже.
Смотрю на провожатого огромными глазами. Он некоторое время смотрит на дорогу, а потом, почувствовав на себе мой пристальный взгляд, снижает скорость и останавливает машину на обочине.
– Послушайте, Саша, цель вашего путешествия – полное погружение в расслабляющую атмосферу острова. Ваша задача – постараться ни о чем не думать ближайшие несколько дней и отдаться приятному течению событий. Весь персонал острова, включая меня, работает для того, чтобы вы комфортно провели время. Вы ведь из Москвы? Я понимаю, что идея полностью отключиться от внешнего мира может поначалу пугать. Но пообещайте, что вы попытаетесь расслабиться, хорошо?
Я некоторое время молча перевариваю услышанное, а потом медленно киваю, признавая, что в словах моего провожатого есть доля истины. Большинство людей, отправляясь в отпуск, помимо костюмов и купальников, тянут с собой огромный багаж городских забот. Вместо того чтобы ослабить контроль над своей обычной жизнью, они щепетильно уточняют перед выездом, достаточно ли быстрый в их отеле вай-фай, чтобы продолжать оставаться на связи с теми, от кого вроде как собирались отдохнуть. Я и сам этим грешил, находясь в отпуске: постоянно переписывался с московскими друзьями, публиковал фотографии в социальных сетях и наслаждался реакцией, когда ко мне из заснеженной Москвы в жаркие индонезийские тропики прилетали завистливые комментарии.
Большинство находящихся в отпуске напоминает новорожденных, которым почему-то не перерезали пуповину. Успешно переместив тело в новую обстановку, мыслями они по-прежнему остаются дома.
Смирившись со своим новым положением, убираю телефон.
– Я бы хотел сообщить другу, что долетел.
– Не волнуйтесь, ваш друг получил уведомление о прибытии, как только самолет приземлился, – говорит Герман, после чего вновь выруливает на трассу.
Иллюзия безлюдности острова рассеивается, когда спустя несколько минут перед нами показывается компактное двухэтажное здание отеля с идеально белыми стенами. На втором этаже панорамные окна номеров чередуются с небольшими балкончиками. На некоторых балконах в плетеных креслах сидят люди, где-то сохнут перекинутые через прозрачные перила цветастые полотенца. Отель в отличие от остального острова выглядит вполне обитаемым.
В подтверждение моей мысли мимо нас проходит молодая пара в купальниках. У парня перекинуто через плечо полотенце, он держит за руку девушку с мокрыми волосами. Ребята с любопытством оглядываются на наш припаркованный автомобиль, обходят его и направляются в сторону пляжа.
К отелю от парковки ведет выложенная камнем дорожка, огражденная по бокам невысоким кустарником. Лужайка вокруг отеля аккуратно пострижена, местами высажены высокие пальмы, доходящие раскидистыми ветками до второго этажа и частично скрывающие его от солнца. Где-то работает система автоматического полива газона: даже сквозь салон автомобиля я слышу ее размеренное «цык-цык-цык».
– На этом я с вами прощаюсь, – с вежливым сожалением говорит Герман, терпеливо ждущий, пока пассажир доразглядывает отель. – Желаю вам приятного погружения в наш райский уголок.
Пожимаю протянутую загорелую руку, благодарю за краткий инструктаж и выхожу из машины. Перед тем как я успеваю закрыть дверь, Герман вдруг неожиданно произносит:
– Саша, я понимаю, что вы привыкли все контролировать. Но уверяю, вы получите большее удовольствие, если позволите себе этого не делать.
Киваю, закрываю дверь и, проводив взглядом уезжающий автомобиль, направляюсь ко входу в отель. Здесь жара ощущается не столь сильно, как под палящим солнцем на поле аэродрома.
Солнце высоко стоит в небе, и я думаю, что по местному времени сейчас немногим после полудня. По прошлым путешествиям я помню, что к этому времени на островах обычно начинается настоящий ад. Отдыхающие спешат укрыться от беспощадного солнца в своих номерах и не показывают носа до самого вечера. Там, где я оказался, напротив, чувствовался идеальный баланс температуры. Воздух был прогрет до такой степени, чтобы мысль о купании в море казалась заманчивой, но не выглядела как бегство от невыносимой жары.