– А что было?.. – спросила Вера.
– Да-а, избить хотели Елисея из-за Лиды. Твой там был – на Надю посмотрела, – сюда рвался, может прийти.
– Он трезвый?.. – спросила Надя.
– Пьяный.
– Тогда понятно. Не придёт, Людку, как огня боится.
– Ну, вы чего, наливайте и рассказывайте что-нибудь весёлое, а то опять в рутину окунёмся. Эх, жизнь!.. маленькое событие захватывает человека, и чистота прячется, как испуганная мышка. – На Надежду посмотрел, – вот!.. не дождалась, оделась, а говорите, что пришли расслабиться.
– Так это, Елисей, а если бы кто-нибудь пришёл?.. – спросила Вера.
– Но ведь не пришёл.
– Я и раздеться могу, если хочешь – заверила Надежда, уже не страшно…
– Не я хочу, ты должна хотеть и делать то, что нравится, надо душу свою любить и хоть иногда из клетки выпускать.
– Ты выпускаешь?..
– Выпускаю – улыбнулся Елисей, – один раз в году становлюсь собой, таким, какой есть, потом полгода восстанавливаю репутацию…
Все опять уставились на Елисея…
– Ты и нам предлагаешь так же?.. – засмеялась Галка.
– Ну да!.. это сначала трудно, потом нормально.
– Это чё, раздеться и по деревне бегать?.. – тихо прошептала почему-то Надя.
– А ты голой по деревне хочешь бегать?
– Нет, но сегодня мне понравилось, как ты меня раздел.
– А если бы не я?..
– Фу, Елисей, это же противно…
– Ну вот, душа не хочет, и по деревне не хочет бегать нагишом, а ты говоришь, что трудно быть самим собой. Вот тебе понравилось, что я тебя раздел, а ведь я тебя не раздевал, я дверь твоей душе открыл.
– Философ!.. а нельзя попроще?..
– Проще – это как?.. раздел, в кровать и!.. Ладно… раздевайся и!.. – загорелся вдруг, – а что?.. это же сразу и от всего освободиться…
– От чего, от всего?.. – спросила Люда.
– Освободиться абсолютно.
– Как это?
– В кровать нырнуть и всё в пошлость превратить. Касания укроются оргазмом, поцелуи в наглость превратятся, нежность в порно…
Все замерли, наступила тишина…
– Нет, я не настаиваю, потому что страшно самому, я ведь один, вдруг вам в голову что-нибудь придёт…
– Уже пришло!.. сейчас я буду раздевать тебя – промолвила, как-то загадочно, Галина.
– Зачем?.. чтобы нырнуть в кровать?..
– Там посмотрим.
– Ладно. Только помни, что невинности меня пытаешься лишить, а это насилие, что недопустимо.
– Невинности-и?..
– Вот именно, ты сделай так, чтобы и в кровать нырнуть, и сохранить чистоту!..
– Это невозможно.
– Если невозможно, значит не надо делать…
– Ты объясни толком – попросила Вера.
– Я лишил тебя невинности?
– Нет, но если бы…
– Если бы дальше развивать!.. до интимного контакта?..
– Да.
– Но ведь не развили…
– Но я не против.
– Люда, позови какого-нибудь мужичка, а лучше за мужем сбегай, позови… для интимного контакта.
– Нет!.. Он не поймёт… никто не поймёт.
– А я?..
Вера вдруг заплакала:
– Ты не пытался понимать, ты не анализировал, не судил, не рассуждал, ты делал то, что я желала или… с тобой я чувствовала касания, состояния, переживания, но не тебя. Я видела твои глаза, но то, что они выражают, слышала твой голос, но не слова, а интонацию, как звучанье ручейка, например, я чувствовала касания, прикосновения твоих рук и губ, но не сами руки или губы. Я не чувствовала, не слышала, не видела тебя отдельно от себя…
– Да, да!.. со мной так же… – подтвердила Надя, я просто сказать так не смогу
– Вот, Галя, а ты так сможешь?.. Только перед собой я могу делать всё, что захочу и сохранить невинность. Ветер ласкает твоё тело, иногда озорует под платьем… он тебя невинности лишает?
– Тогда что, интим исключается совсем?.. – отпарировала Галя.
– Нет, почему исключается?.. меняется его значение и спектр звучаний.
– И откуда знаешь ты все это?.. – спросила Люда.
– А я не знаю, просто не планирую и все. И главное, я люблю!.. просто люблю и, по определению, становлюсь тем, что или кого люблю.
– Да, да, состояние такое, будто я сама разделась, как перед зеркалом…
– Но нельзя любить всех сразу.
– Почему нельзя?.. в нашем случае я люблю женщину, как образ, как начало жизни, как саму любовь.
– Ты со всеми женщинами так?.. – Надя с опаской на него смотрела.
– Нет, разумеется, и я то здесь при чем?..
– А кто причем?
– Например, Галя сама хочет меня раздеть и!..
– Что и?.. опять ты интригуешь – заволновалась Галя.
– И продолжения…
– Какого продолжения?..
– Зачем ты меня собираешься раздеть?..
Растерялась Галя:
– Я ведь говорила про тебя, когда ты Надю раздевал – посмотрела на всех, ища поддержки, на Лиде остановилась взглядом, – вот, лучше с ней продолжением займись, все еще трясется.
Елисей посмотрел на Лиду… все посмотрели на нее, ответа ожидая. Лида покраснела, но!..
– Я согласна – тихо к Елисею подошла, в глазах стояли слезы.
– Ты плачешь?
– Это от радости. Пойдем в комнату!..
– В слезах умоешься, как в утренней росе и засияешь бриллиантом, Лида. Не пойдем в комнату, девчонки жаждут представленья, – посмотрел вокруг, – как девчонки?
– А не боишься?.. ведь много нас, вдруг и нам понравится?.. – спросила Галка.
Не ответил Елисей, Лиду поцеловал в глаза и слезы высохли мгновенно. Что-то она сказать хотела, но он ей не позволил, пальцем рот закрыл, будто замок повесил. Зрачки у Лиды расширялись, страх в глазах сменился послушанием, даже с долей обреченности. Она уже не видела, не слышала, а будто растворилась в поцелуях Елисея.
Он легонечко и как-то незаметно пуговицы расстегнул у платья, чуть наклонился, снизу ухватил, поднял и, будто этим часто занимался, быстро снял и бросил на пол. Осталась Лида в плавках. Елисей ни на кого внимания не обращал, словно были они только вдвоем:
– Царица!.. позволь мне на колени встать!.. нет, не перед тобой, перед красотой, что обнажилась?..
– Да!.. – ответила царица.
Встал на колени Елисей, поцеловал в живот, чуть ниже пупка, руками бедра гладил, ягодицы… будто случайно плавки зацепил пальцами и начал медленно снимать. Лида напряглась сначала, гладила голову его руками, перебирая нежно. Она дрожала вся, а с глаз стекали слезы, удержать сил не хватало. Через минуту она стояла перед ним в том, в чем мама родила.
– А кто меня разденет?
– Я раздену – Галя подошла, в глаза Елисею заглянула, – я обещала, да и понять хочу, что ты за фрукт. Потом вас провожу в кровать.
Елисей ловко взял на руки Лиду и понес к дивану, который стоял здесь же в углу комнаты. На Люду посмотрел:
– Ты не против?.. в кровати мы потом с тобой…
– Нет, не против.
– А со мной?.. – спросила Надя.
– Ты же не готова?..
– Уже готова.
– Но ты оделась?..
– Я разденусь.
– Тогда готовься.
Галя медленно раздевала Елисея, смакуя каждое мгновение. Когда Елисей остался в плавках, встала на колени и стала их медленно снимать, обнажая интимные места.
– Елисей, почему так?.. не первый раз раздеваю мужиков, а как с тобой, впервые… хочется обнимать и целовать… но!.. – отстранилась, – иди, Лида ждет тебя, согрей ее скорее.
– Может, выпить хочешь?.. – предложила Вера.
– Наливай!..
Вера налила, и выпил Елисей, к Лиде подошел, сел рядом:
– Выпил, надо закусить – наклонился к ней, поцеловал, – было горько, стало сладко. Как хочешь, классически или сама?
– Я сама хотела, но нет сил совсем…
Елисей на Лиду навалился телом всем, проник в нее… Мир для нее взорвался, казалось, что он проник всем телом, которое размером превышало все, что она себе могла представить. И нет выхода!.. Кругом огонь пылает, который проникает внутрь, взрывается и проникает вновь, опять взрывается и наполняет пламенем… Лида закричала что есть мочи, чтобы совсем не разорвало, но звук гасился в этом огне адском. И вдруг огонь исчез, исчез совсем, она превратилась в пустоту и стала подниматься в небо, как воздушный шар, наполненный эфиром, и это расслабленье длилось вечно, время потеряло смысл…
– Елисей, остановись!.. мне хорошо, как никогда
Елисей ее не трогал, он просто лежал, не шевелился… никто не шевелился, все пребывали в какой-то неге или шоке. Отчего?.. Может от неожиданности, ведь никто не ожидал такого…
– Неважно это.
– Что неважно?.. – спросила Надя. Она сидела чуть ошарашенная рядом на стуле и была раздетая совсем.
– Ты хочешь, Надя?..
– Хочу.
– Тогда сама – пододвинул Лиду. Она не шевелилась, боясь спугнуть полет, не почувствовала даже, так сильно было расслабление.
Надя села на грудь сверху Елисея и стала опускаться, пока не почувствовала проникновение в себя…
– Ух ты-ы!..
Он вошел в нее не частью, а океаном бушующего пламени, взорвал от пяток до макушки головы и бросил в бездну. Она летела вниз, не ведая куда, лишь жарче становилось с каждым мгновеньем жизни, а где-то глубоко огонь пылает… Вот-вот сгорит и закричала Надя, понимая, что выхода не существует, но!.. в самый последний момент душа вдруг выпрыгнула и устремилась в небо, радуясь, что не сгорела, радуясь полету. Блаженство наполняло все пространство, она упала на него и замерла, боясь пошевелиться. Немного погодя стала Елисея осыпать поцелуями, при этом непрерывно повторяя:
– Что я наделала?.. что ты со мною сделал?.. ты бросил меня в небо, как же мне сейчас на землю опуститься?..
– А ты не опускайся, пока не упадешь, летай, насколько хватит сил.
– Как я могла?.. не понимаю…
Люда, как зачарованная за столом сидела и на них смотрела:
– Как ты делаешь все это, Елисей?.. давно спросить хотела. Не просишь, не наглеешь, а получаешь все?.. Почему они жаждут и я?.. ты зачем пришел?.. ведь не за этим, вытворяешь что?..
– Не за этим и не за чем-то другим, просто пришел, а не за тем, чтобы что-то получить.
– Елисей!.. – обратилась Вера к Елисею.
– Что?
– Я тоже хочу…
– Так может к мужу обратишься?.. или вон возле клуба сколько мужиков… сходите. Здесь через минуту толпа будет.
– Они не могут слезы в росинки превращать, а радость в пламя.
– Да, я поняла, ты все превращаешь в бриллианты, даже тоску и слезы – вывод сделала Людмила.
– В чистоту, прозрачность!.. – Вера подвела итог. – Так как, Елисей?.. я тебя хочу.
– Так места нет и окружен я… – улыбнулся Елисей.
– Я сейчас встану – проговорила Надя, поцеловала Елисея, – спасибо!.. Хоть и совратилась я, но не стыдно… может потом будет…
Вера подошла и села рядом.
– Порой задумываемся о том, а что же будет завтра?.. но!.. ведь это уже было… давно или недавно. Забудем, девчонки… давайте сейчас просто влюбимся друг в друга!.. – посмотрел на Веру Елисей, – ты все еще одетая сидишь?.. или тебя раздеть?.. а может, ты меня сейчас не любишь?..
– Люблю!..
– Так раздевайся и иди в мои объятья.
– А ты можешь?..
– Более чем. Вот если бы ты одна была, тогда бы я не смог. – Он встал, налил немного водки, выпил, посмотрел на Лиду, которая все еще не шевелилась, на Галю, которая сидела, будто в шоке, на Люду… – я сам не ожидал, девчонки, но!.. раз так получилось… полней наливайте бокалы, потом попытаюсь объясниться.
– Лиду с Надей не тревожь – сказала Люда, идите в комнату, мы вам прощаем.
– Ладно, пошли Верунчик!.. или нет… раз ты уже разделась, я унесу тебя принцесса!.. – ловко взял ее на руки и в комнату унес.
Когда оказались на кровати, спросила Елисея:
– Что я должна делать?..
– Любить!.. просто любить!.. когда просто любишь, сердце подскажет, делать что. – Чуть подумал, – и вот еще что, не люби на потом, не планируй на завтра или послезавтра, а только то, что есть сейчас.
– Я поняла!.. бриллиант сверкает только, когда открыт и первозданен.
– Да!.. если мы планами и сомнениями его замотаем в кокон, блеск исчезает и мгновение, обрамленное золотом любви, поблекнет, превращаясь в страз, в стекляшку.
– Ты ложись!.. я буду целовать тебя ласкать, любить!.. я больше всего этого хочу
– Я знаю. Мне не шевелиться?..
– Нет, просто лежи – она навалилась на него грудями, прижимаясь к его телу нежно, стала целовать глаза, нос, губы, опускалась ниже, целуя грудь, живот. По телу волны расходились, охватывая их обеих близостью и радостью сердец.
– Почему так хорошо?.. потому что это блуд?..
– Может это чистая любовь?..
– Как такое может быть?.. ведь я изменяю мужу…
– Только потому, что он любит… если любит, не тебя, а клетку золотую!..
– Да!.. он в постели только самец, а я самка… а у тебя?..
– Принцесса!.. я же говорил.
Вдруг будто только что проснулся, обхватил ее руками и опрокинул на кровать. Вера затихла, глядя ему в глаза:
– Возьми меня, всю, без остатка, а мне себя отдай…
– Да!.. – и он проник в нее. Сначала боль пронзила тело, вошла в сердце, проникая всюду, наполняя тяжестью какой-то липкой и, будто прочищая, разбросала тяжесть по пространству. Закричала Вера что есть мочи, но!.. в следующее мгновенье почувствовала полное освобожденье, вся тяжесть липкая исчезла, а тело, словно изнутри стало омываться утренней прохладой водички родниковой.
– Елисей!.. – она горела вся. Казалось, нет от огня спасения, но прохлада, что выходила из глубин, огонь в блаженство превращала.
Лежали рядом и просто наслаждались расслабленьем.
– Мне надо отдохнуть немного – промолвил Елисей.
– Спасибо, Елисей и прости меня за все…
– За что?.. хотя, не говори, хорошо и нет больше ничего, кроме мгновенья прекрасного, что вечностью зовется.
– Как ты можешь, Елисей, и почему нет сил сопротивляться?.. – спросила Люда, – ведь я никогда бы не подумала такое о девчонках…
– Я устал немного, Люда, вот отдохну и покажу, а пока… создаю и я и вы то, что происходит. Вот сейчас кто-то из вас думает, что может кто-нибудь прийти… вы этого больше всего боитесь… и эта мысль в узор событий в каком-то сочетании войдет, но не для того, чтобы разрушить существующий уже… Я просто расскажу и все, а поймете или не поймете…
– Ладно, рассказывай.
Они сидели за столом, немного все шальные.
– Разливай остатки, поди не опьянеем.
Люда разлила.
– Каждое мгновение человеческой жизни в следующее мгновение кристаллизуется в событие, а далее в элементарные частицы, и далее в атомы, молекулы, как голограмма… картинка на кинопленке. Условие одно – сознательное мгновение жизни. Один человек, как наблюдатель, преобразует тем, что сознает, волну в событие сначала, как в телевизоре на экране, а потом сам становится живым свидетелем, участником этих событий… – посмотрел на всех, понял, что непонятно говорит, – вы желаете в себе – это волна. Я, как объект средоточия, становлюсь индикатором для претворенья в жизни.
Женщины смотрели на Елисея, как на диво.
– Я поняла, что ты как-то управляешь, даже если сам не понимаешь. Откуда это у тебя?.. – спросила Галка.
– На севере с одним шаманом познакомился. Он многому научил меня, но своему, что я не принимал, но понял и объяснил по-своему себе. И как только начинаю понимать, что и как, умение приходит. Тут, правда, мешает все, конечно, особенно сомнение людей, живешь с которыми…
– Выходит, мы все доверились тебе, и ты начал…
– Не я начал. Желания стали роиться вокруг центра средоточия – меня и создавать узор событий вокруг этого центра, охватывая все большие пространства, вовлекая в сферу притяжения подобные мысли-желанья всех, кто попадает в эту сферу влияния.
– А если не приемлет, например?
– Будет выдавлен из сферы влияния и все.
– Но как ты можешь?.. – спросила Галя.
– Просто!.. важно для меня, как центра реагировать в унисон вашим желаниям. И силы и возможности растут, согласно запроса всех, кто вовлечен в узор событий. Тут, разумеется, на сердце нагрузка большая, но я молод и сердце выдерживает много.
– Выходит, ты можешь выдержать нас всех?
– От вас зависит. Если любовь от вас идет сплошным потоком, через доверие, то и отдача велика. Тут даже не столько же, а в степени, ведь не только я, вы сами создаете эту силу, я только определяю силу всех и даю ей направление на конкретное действие, в нашем случае на контакт!..