– Почему ты плачешь? Я тебя обидел? Извини, я этого не хотел. Правда.
– Ты мне сразу понравился, ещё в кафе. И честный, и порядочный, и не приставал, как некоторые сейчас пригласят девушку в дом и… ну ты понял…
– Так в чём проблема? Я что-то не понимаю ничего.
– Мне бабушка предсказала…
– И что она предсказала?
– Что «мужа ты обретёшь на вокзале». Дословно.
– Обалдеть! И ты молчала?
– Боялась сглазить…
– Ладно, супруга моя, новоиспечённая. Бери свою дамскую сумочку, а я возьму твою спортивную с пожитками и возвращаемся к машине.
– Егор! Егорушка… ты что серьёзно? Вот так сказал? Ты сейчас мне предложение сделал? – Надя смотрела на него широко раскрытыми глазами, боясь поверить в то, что предсказание её бабушки сбылось.
– А ты против?
– Нет, ты скажи: да или нет?
– Да. Да! Да!!! Так лучше?
– Егор… у меня нет слов…
– Не понял. Ты мне отказываешь? Почему?! – он вдруг подумал, что сейчас навсегда потеряет эту девушку, которую полюбил за то короткое время их знакомства. Ему показалось, что несколько секунд назад рухнул весь мир и ему уже не нужно никуда ехать. Будь, что будет.
– Нет… да… то есть, тьфу! Нет, не отказываю и, ДА – я согласна. Господи! Почему это происходит так и в такое время. Какое странное чувство…
– Какое? – Егор обнял Надю.
– У меня какой-то внутренний душевный подъём. И это несмотря на сложившуюся ситуацию.
– И у меня тоже, Надюша! А теперь вперёд – «на штурм Монкадо»!
– А что это такое?
– Это призыв Фиделя Кастро при штурме казарм, когда Куба обрела независимость.
– Ой! А я и не знала! Какой ты начитанный!
Они сели в машину и, благополучно миновав несколько улиц, выехали на Московский проспект.
– Сейчас мы через Северный мост доедем до Остужева. Там, на блошином рынке, есть и Сбербанк и магазинчики. Снимем десятку с карты и купим себе всё необходимое, а в охотничьем магазине – кое-какую экипировку.
– А это зачем?
– Кто знает, что дальше ожидать от этой ситуации. Запас карман не тянет.
– А потом с деньгами как? На жизнь хватит? Ещё неизвестно, сколько придётся там находиться.
– Мне в конце месяца по договору ещё полтинник должны перечислить за корпоративный сайт. А дальше – посмотрим.
– Если деньги снимать с карты будем в Новой Усмани, то они же нас легко вычислить смогут.
– Блин! Я об этом как-то не подумал. Тогда я здесь сниму все.
– Я пошла по магазинам. Встретимся где?
– Нет, разбредаться не будем, лучше вместе – так надёжнее.
– По дамским вещам ты тоже со мной пойдёшь?
– Пойду. Кстати, покупай что-то практичное, как для села.
– И в примерочную со мной пойдёшь? – Надя с хитринкой посмотрела на Егора.
– Могу рядом постоять.
– Да ладно. Чего уж. Мужу можно.
– Спасибо за доверие. Ты только не сильно задерживайся в этом отделе. Не время сейчас.
– Эх, так вот вы, мужики.
– Надя, не обобщай. Мы с тобой не в свадебное путешествие едем, хотя я бы сейчас именно этого хотел, а прятаться собираемся.
– Хорошо, не буду. А что ты собрался в охотничьем магазине покупать? У тебя и ружьё есть и билет охотничий?
– Нет. Возьмём камуфляж, добротные рюкзаки, спальники, пару ножей, какие продадут без билета, ну и по мелочи: фляжки, спички непромокаемые и тому подобное. Кстати, вместо обычного нижнего белья, тебе можно подобрать что-то «а-ля фитнесс» – и практично и удобно.
– Мы как будто на войну собираемся.
– Ой, Надюша, не каркай.
Спустя час молодые люди, совершив нужные покупки и заправив машину на выезде из Воронежа, успешно стартовали к Новой Усмани.
Тёткин дом встретил их затхлым воздухом, большим количеством паутины на потолке и стенах и ветхим, наполовину сгнившим крыльцом. Заросли сорняка на всём приусадебном участке, покосившийся забор и сарай – всё это свидетельствовало о том, что здесь давно никто не живёт.
За пару часов Надежда навела более или менее сносный порядок в зале и кухне, заодно включив старенький холодильник и разложив в нём продукты и напитки. Егор быстро отыскал в сарае необходимые ему инвентарь, инструменты и материалы, оставшиеся ещё со времён их проживания с тёткой. Теперь он вспоминал добрым словом те уроки хозяйствования, которые давал ему здешний участковый дядя Гриша: молодой человек скосил бурьян с задней стороны дома, настроил душ и навёл порядок в уборной.
– А огород будем копать? – поинтересовалась вышедшая из дома Надя.
– Нет, Надюш. Не будем, дабы не привлекать внимание.
– Жалко. Я с детства привыкла к работе на земле. Она – наша мать-кормилица.
– Ни разу не возражаю, но пока не будем испытывать судьбу.
– Я там телек в чулане нашла. Сможешь починить? А то так со скуки помрём.
– Попробую.
Очистив от пыли и паутины старенький «Рекорд ВЦ-311», Егор обнаружил отсутствие шнура питания с предохранителями. Моток провода, найденный там же в чулане, решил сразу две проблемы: включения телевизора и антенны. Настроенные несколько каналов из Воронежа мало-мальски скрасили проблемы их будущего досуга. Сварову сразу бросились в глаза найденные в тёткином шкафу маленькие шторки на окна, которые заботливо повесила Надя. Общая чистота и уют, созданные этой девушкой за небольшой промежуток времени, напомнили молодому человеку его юность, когда они с тёткой, на время его летних каникул, переезжали сюда и занимались огородничеством, чтобы как-то свести концы с концами в этой сложной и дорогой жизни. На волне всего увиденного, Егора опять начали одолевать грустные воспоминания о безвременной кончине тёти Веры.
– Хорошо, что дома заброшены и нет соседей, – сказал он, пытаясь встряхнуть надоедливые мысли.
– Это почему же?
– Так будем знать точно, что никого из рядом живущих нет, мы никому не интересны, а любой пришлый будет означать нездоровое любопытство нашими персонами. Остаётся ещё местный участковый, дядя Гриша, но он – бывший любовник моей тётки, думаю, что он даже прикроет, если что.
– Нет. Участковые такие люди… им сейчас верить нельзя.
– Не спорю с тобой, но дядя Гриша относился ко мне, как к родному. У него сын, мой одногодок, в Усманке утонул, а его жена тогда умом из-за этого тронулась. Вот почему дядя Гриша, чтобы тоже с катушек не слететь, начал меня как крестника привечать, хоть и не является таковым. Поэтому он и пережил горе. Так что не сдаст.
– Раз так, то нам повезло.
– Будем надеяться.
– Как же жарко! Солнце так печёт, что на улицу хоть не выходи.
– А что ты хотела? Июль – макушка года. Сейчас люди только и спасаются выездами на водоёмы.
– Ты душ сделал?
– Да. Всё посмотрел, кое-что подкрутил, воду налил. Сейчас жарко, она уже, наверное, согрелась.
– Тогда мы тоже купаться пойдём? – поинтересовалась Надя с нотками озорства в голосе.
– Пойдём. Сейчас машину загоню во двор, чтобы глаза никому не мозолила и тогда можно. Только там нюанс есть.
– Какой?
– Мыться придётся по одному.
– Серьёзно? Ты что, меня боишься? – хитро спросила Надя.
– Нисколько. Просто мыться вдвоём не очень удобно: в душевой мало свободного места, так что друг о дружку касаться точно будем. Да и в одежде как-то не хочется.
– А почему в одежде? Так я в душ иду с мужем или как?
– Конечно с мужем. Я просто предупредил.
– Я, может и хочу КАСАТЬСЯ мужа.
– Я ничуть не возражаю, Надюш, – Егор покраснел, услышав последнюю фразу – тогда я пошёл машину отгонять.
– Полотенца и бельё я уже приготовила. Жду в душе.
Глава 3
Молодой человек отогнал машину, закрыл её и закидал разными ветками высокого, недавно скошенного им сорняка. Тихонько ступая, он подошёл к душу и постучал.
– Егор, входи, открыто.
Сваров отворил дверь. У крана стояла нагая Надежда и молодой человек искренне залюбовался её статной красивой фигурой. Девушка повернулась к нему лицом. Русые волосы, расплетённые из косы, прикрывали её грудь. Строение её тела напоминало ему гравюры и картины русских художников, где девушки стройные, но широкие в кости, участвовали в страде, убирались по дому и носили воду с колодца. Этот старославянский стиль женского начала всегда волновал и привлекал Егора.
– Егорушка! Скажи мне честно и откровенно: ты по-прежнему хочешь быть моим супругом?
– И ныне и присно и вовеки веков, – ответил молодой человек, сам удивляясь своим словам. Раньше он так никогда не изъяснялся.
– Тогда слушай и молчи.
Надя повернулась к нему боком и заговорила на старославянском языке, про который Егор читал, когда делал сайт для группы поклонников ведического направления. Тогда он не придал особого значения этому наречию.
– Матушка Лада, славим Твою любовь Всеобъемлющую! Творишь Ты лад во Всемирье, в Семьях Небесных и Земных, через них познаём мы суть Твою Святую и Правду Предвечную, Любовью и Согласием Ты наполняешь души наши, славим Тебя Великая Мати, как и Предки славили, прими благодарность нашу за рождение мира и утверждения мира Явного в красоте твоей! Слава Ладе и всем Родным Богам!
Надежда вновь повернулась к Егору.
– Суженый мой! Готов ли ты взять меня в жёны, любить меня больше жизни своей, во горе и радости, хранить верность мне, стать защитником и оберегом семьи нашей и заботится о нашем потомстве?
– Готов.
– Лада Матушка! Обращаюсь к тебе как дочь твоя. Прошу тебя, наполни меня любовью, нежностью, осознанием, мудростью. Лада Матушка, наведи Лад в роду моем. Призываю тепло твоё, мудрость твою женскую, Лад твой и любовь Твою. Войди всем твоим теплом, нежностью, любовью в душу мою. Я готова взять в мужья суженого моего – Егора, любить его больше жизни своей, хранить верность ему во горе и радости, поддерживать семейный очаг, воспитывать детей наших. В знак нашей любви и верности и перед лицом истинного бога любви славянского, дабы быть единой по крови мужу и детям нашим, обменяюсь с суженым кровью своей.
С этими словами Надя достала с полки маленький нож с костяной рукояткой и сделала аккуратный порез на своём левом запястье и такой же на запястье Егора.
– А теперь суженый мой, в знак своей любви и обетом данным нами обоими, прикоснись раной своей рукотворной к моей ране, дабы мы стали едины с тобой душой, телом и кровью общей, если решение твоё искренне и помыслы твои чисты.
– С превеликим удовольствием и с чистыми помыслами, супруга моя! – ответил Егор.
Они соединили свои запястья и кровь их смешалась.
– Вот и стали мы с тобой мужем и женой, Егорушка, – прижалась к его груди Надя. – А скажи, супруг мой, откуда ты ответ-то знаешь?
Егор молчал. Он ещё никак не мог понять, откуда у него возникло это непонятное чувство, что он уже проходил этот обычай, но это было так давно, наверное, в каком-то другом времени.
– Что случилось? – встревожено спросила супруга. – Тебе плохо?!
– Нет. Ничего. Всё хорошо. Честно говоря, я и сам не знаю откуда, а точнее эти слова возникли прямо из ниоткуда, как будто я их всегда знал. А теперь ты мне ответь, жена моя, откуда ты всё это знаешь и умеешь?
– Я же тебе говорила, что бабушка моя была знахаркой. Ладовы мы по фамилии. Наш род ещё от славянских ведов и ведуний путь свой имеет. И Лада – покровительница нашего дома.
– Нет… этого не может быть… ну, просто ни в какие ворота не идёт и не едет…
– Что случилось, милый?
– Отец мне в детстве рассказывал, что род Сваровых тоже существует со времён старославянской веры. Пращур мой, Ратибор, великим воином был, а нашему дому покровительствовал сам Сварог. Наш род – это его воины. И тут мы с тобой с одного окопа. Вот, как интересно наши судьбы переплелись.
Надя ошарашено смотрела на своего супруга:
– Егорушка! Ты это сейчас сказал… это точно твоя родословная?
– Да, а что?
– Егорушка! Лада и Сварог были мужем и женой, ты – от Сварога, а я от Лады. Ничего не улавливаешь?! Мы – потомки этих богов и они через нас соединились вновь!
– А это плохо или хорошо?
– Это какое-то знамение, знак. Я пока не знаю, что оно означает, но это что-то очень серьёзное. Таких совпадений просто так не бывает.
– Тук-тук! Кто здесь гутарит? – внезапно за дверью душа прозвучал хрипловатый бас.
– Ё-моё! Голос похож на дядь Гришин! Я сейчас! – Егор протиснулся к внутренней стороне двери душа – Дядь Гриш! Это ты?
– Ёлки-иголки! Егорка! Ты ли это?
– Я, дядь Гриш!
– А с тобой там кто?
– Жена моя.
– О! Тогда не буду вам мешать! Егор! А когда мне подойти? А то разговор надобно говорить, а я тут притопал в самый неподходящий момент. Молодое дело – оно такое!
– Ничего, дядь Гриш! Мы сейчас, скоро! – воскликнула Надя.
Спустя несколько минут молодые люди вышли из душа и вместе с участковым зашли в дом. Дядя Гриша был простым деревенским мужиком, казацкого вида, с пышными усами, широк в плечах и мало походил на человека предпенсионного возраста. Полицейская форма подчёркивала его выправку.
– Присаживайся, дядь Гриша, – пригласил его к столу Егор – в ногах правды нет.
– И то, верно.
– Я всегда говорил, что ты службу свою знаешь от и до. Мы только приехали, а ты сразу это срисовал. Поздороваться решил?
– Не только. Есть у меня ещё кое-какая новость.
– Слушаю тебя, дядь Гриш.
– Ну вот что, крестничек, – сказал участковый – не знаю, что ты там совершил и жинка твоя тоже, но ищут вас. Не далее как час назад Новоусманский РОВД получил странную ориентировку. Меня вызвали с участка и показали её, потому как адрес в ней – дом твоей тётки. И по приметам мне как-то сразу понятно стало, что ищут людей, одного из которых я хорошо знаю. По описанию ты как раз и подходил. А теперь вижу, что и жинка твоя тоже соответствует. Зовут-то тебя, девонька, как?
– Надеждой нарекли.
– Вот! «Егоров» и «Надежд» в России великое множество, но вместе и по одному адресу на этой улице в Новой Усмани – тут уж ошибки никакой нет, так что именно про вас обоих информация и прошла-то. Вот что ребятки… – сделал паузу дядя Гриша – …сказали мне вас не тревожить, просто понаблюдать за вами и при попытке отъезда не задерживать, а сообщить по одному московскому телефону. Пробили мы этот номерок с начальником. Мать честная! Это даже не ФСБ. Это… кхм… часть системы ГРУ и военной контрразведки. Не буду дознаваться, что там у вас получилось, но обещали они к вам завтра наведаться. Сказали, что поговорить им с вами нужно. Просто поговорить. Наверное, мою крёстную связь с тобой, Егорка, разнюхали, вот потому начальник отдела РОВД и попросил меня самолично, а не на уазике, да с половиной личного состава сходить, значит, посмотреть и если вы тут, то объяснить, что бояться не надо. Плохого ничего они вам как раз и не хотят. Даже, говорят, наоборот.
– Понятно, дядь Гриша. Ну, хоть ты нас успокоил. Посмотрим, что завтра будет. Утро, оно, как говорится, вечера мудренее.
– Ну и ладушки. Пошёл я заканчивать обход, а вам тут надо оборкаться8 до завтра, да прикинуть умом, чего делать и что говорить им в случае чего.
Когда участковый ушёл, Егор открыл бутылку прохладного кваса из холодильника и, наполнив две кружки для себя и супруги, стал смотреть в окно.
– Егорушка! Ты о чём думаешь?
– О тебе, солнце моё и о завтрашнем дне. Не нравится мне всё это. Как они могли достать нас здесь? Ведь ноутбук выключен, телефоны тоже, батареи из них вынуты, хотя такая контора, про которую дядя Гриша говорил, может нас из под земли достать. Хуже всего то, что они знают, что им от нас нужно, а мы – нет. И тут дело, как мне кажется, не сколько в этом эксперименте…
– А в чём?
– Не знаю. Кругом только одни вопросы. Нет пока информации, которая бы позволила нам за что-то зацепиться и сделать оргвыводы. Я по жизни не люблю быть пешкой в чужой игре, а здесь что-то такое крупное, о чём мы с тобой даже догадываться не можем. Сейчас мы похожи на загнанных зверей, только красных флажков не хватает.
– Ну и ладно, посмотрим, что они хотят от нас. Надо поужинать, ты пока телевизор посмотри, а я накрою на стол. Ой! А что ж мы дядю Гришу-то и не угостили?! Как мне стыдно! Вот он подумает, какая я плохая хозяйка.