– О, да ты у нас мажорка в Сан-Диего? – усмехнулся он.
– Считай, как хочешь, но мэм подарила мне на день рождение красный "Land Rover".
– И ты всё равно недолюбливаешь её? – удивился он. Слишком удивился.
– Слушай, если мама или папа дарят тебе такие дорогие вещи, то это не значит, что по характеру они мягкие и пушистые. Ты просто не знаешь мою мать. Она просто хочет, чтобы я соответствовала её высокому статусу.
– Всё равно я не думаю, что она у тебя, как надзиратель.
– И всё же, ты просто не знаешь её.
– Ладно! Давай будем считать так.
Когда он сказал "ладно" я аж вздрогнула! Я снова подумала, что он отпустил руль, но нет – он придержал свои ручонки на руле. Видимо, он испугался, что его руль от страха могу схватить я.
– Не переживай, я руль тебе больше не дам, – засмеялся он, а я лишь бросила на него дьявольский взгляд.
– Рейч, а ты случайно в той жизни не была дьяволом? Твой яростный взгляд любого испугает.
– Ты угадал! Вот и пришла в этот мир за тобой! Чтобы тебя погубить! – Боже! Как страшно! – заорал он и отпустил руль.
– Руль! Остин, руль! Ты вообще знаешь, что такое руль?! – закричала я снова.
– Думаю, да. И знаю уже как десять лет! – похвастался он.
– Правда? Ничего себе, да ты уже старый! Десять лет за рулём! Ого! – пыталась уколоть его самолюбие.
– Нет, я не вожу машину десять лет. Десять лет назад дедушка познакомил меня с машинами. Но хоть в жизни я не старичок, – усмехнулся он.
– И сколько же этому старичку? Тридцать? – насмехалась над ним.
– Ну, на тридцать я вообще-то не выгляжу.
– Молодильные яблочки каждый день, что ли ешь? Или принимаешь ванны Клеопатры? – и тут я не сдержалась и засмеялась на весь салон.
– В точку. Мне до тридцати ещё семь лет прожить надо, и тогда буду юбилей праздновать на Бали! – расписал своё будущее, и на его лице появилась самодовольная улыбка.
– То есть тебе двадцать три? – спросила я уже нормальным голосом.
– Молодец! С математикой у тебя проблем нет! – заржал этот нахал.
– Спасибо, а то я не знала. Я школу закончила с отличием! – и снова мой злой взгляд.
– Что ж, ты тоже старушка?
– Нет. Я младше тебя на два года.
– То есть тебе двадцать один? – спросил он тем же тоном, будто копируя меня.
Я закатила глаза и повернулась к нему, а затем сказала:
– Какой ты умничка! С вычислительными навыками у тебя проблем нет! – заявила я тоненьким голосом.
После своих слов я отвернулась к окну и пробормотала:
– Какой же ты идиот, Остин.
– Что? Ты что-то сказала? Я не расслышал?
Но я промолчала.
Спустя какое-то время я попыталась заснуть, пока не прыгнула на сиденье от крика:
– А-а-а! Лось прямо на дороге! – закричал он.
От испуга я буквально чуть не свалилась с сиденья и когда я посмотрела на дорогу, то он на что-то наехал.
– Боже! Ты, что наехал на лося?! – закричала я от страха.
– Чёрт! Твою ж мать! Да! – закричал он.
– Машину останови!
Но теперь он просто засмеялся. Нет. Он не просто засмеялся. Он заржал, как конь.
– Повелась! Я просто на кочку наехал, – сказал он сквозь свой конный смех.
Я же в ответ начала колотить его своими кулаками. И я уверенна, что было больно!
– Ай! Рейч, ты и вправду стерва, когда злишься!
– Рейчел! – прорычала я, сквозь свои крики от ударов.
– Ладно, Рейчел! Да успокойся же ты! Я в процессе познавания руля! – опять шутит. Господи, за что мне это?!
Я психанула и отвернулась от него к моему, уже теперь, любимому окошку.
– Идиот, – буркнула я себе под нос.
– Да ладно тебе, – сказал он, и мне показалось искренним тоном.
Я промолчала и поставила свои ноги на сиденье, обняв их своими руками. Поставила я их, конечно же, разутыми, чтобы не замарать его дорогое сиденье..
Через несколько минут я уснула. Я поняла, что поездка будет тяжёлая. С таким-то нахалом мало кто выдержит. Осталось ещё каких-то пять с половиной часов…
ГЛАВА 4
Я проснулась от того, что на всю машину заиграл рок. Это было слишком громко. Проснувшись, я также заметила на себе плед. Интересно: а это он укрыл меня?
– Какого чёрта, ты врубил эту музыку?! – снова начала кричать я.
– Ну вот, опять ты злишься! Вообще-то это моя любимая группа! – сказал он и надул он свои губки.
Я прислушалась к музыке, потому что она слишком была мне знакомая.
– Это что группа "Nirvana"1? – спросила я, узнав всё-таки мелодию.
– Ага. Скажи же, что они крута группа? – заулыбался этот нахал.
– Если честно, то нет, – сказала я и скривила своё лицо, скрестив свои руки на груди.
– И почему же? – спросил он, стерев улыбку.
– Потому что я не люблю рок. Мне по душе поп-музыка.
– Ах, то есть ты типичная фанатка Джастина Бибера? – спросил он, уже чуть не смеясь.
– Нет. Я просто расслабляюсь, когда слушаю поп-музыку. Ещё я люблю авторскую песню, ну когда пишут от всего сердца. То есть я люблю песни, в которые вкладывают всю свою душу, а потом они поют своей душой.
– И что же они пишут?
– Они пишут о любви, об отношениях, о расставании. В общем песни со смыслом. Ты начинаешь прислушиваться к своему сердцу, начинаешь что-то менять в себе и в своей жизни. Чувствуешь свою душу и своё сердце. Когда ты слушаешь такую музыку, то начинаешь чувствовать слова и проникаться в них. Каждое до единого. Твоя душа оживает, словно всё становится живым.
– Ого! Сколько смысла! – удивился он.
– Спасибо. На самом деле я сказала от всего сердца.
– А кто такое сейчас вообще пишет? Сейчас мало кто такое слушает, – спросил он без какого-либо сарказма.
– Dean Lewis2.
– Звучит заманчиво.
– Это всего лишь имя и фамилия. Будет заманчиво, когда ты услышишь мелодию и голос его души.
– Давай так: ты послушаешь "Nirvana", а я так уж и быть послушаю твоего Dean Lewis?
– По рукам.
И тут он протянул мне свою руку, чтобы уж официально заключить нашу, так сказать "сделку".
– Остин, руль! – предупредила я.
– Куколка, не переживай.
– Хватит называть меня куколкой! Меня зовут Рейчел и точка! Никаких куколок!
– Ну вот, что у тебя за характер? Ты такая упрямая и вредная. Кажется, Джарэт был прав, когда написал на бумажке: "стерва".
– Ах, ну спасибо!
Я отвернулась от него и снова уставилась в окно. Через полчаса мой взгляд встретил и проводил забегаловку. И когда я поняла, что голодна, то отставила все обиды и обратилась к нему:
– Я хочу есть.
– Ох, куколка захотела покушать? – засмеялся он.
– Остин! – прошипела я.
– Хорошо, сейчас мы вернёмся к той забегаловке.
Мы припарковались и отправились в забегаловку. Мы сели за столик рядом с окном.
– Добрый день! Что будете заказывать? – к нам подошла официантка и угадайте что? Она начала строить глазки этому ослепительно красивому голубоглазому нахалу.
Я снова усмехнулась и повернула свою голову к окну.
– Я буду стейк и колу и моей подружке то же самое. Только положите ей всего побольше, – сделал он заказ.
– Я не пью газировку.
– Почему?
– Там слишком много сахара и всего вредного. Я буду стакан воды и стейк средней прожарки. Ах, да и ещё без картофеля фри, пожалуйста.
– У нас тут ресторан со звездой Мишлен, – ответила она грубо.
– Хорошо. Давайте обычный стейк, но без картошки фри, – смирилась я с будущими калориями.
– Другое дело, – сказала она, закатив свои глаза, которыми стреляла минуту назад.
Она развернулась и ушла, виляя своими бёдрами.
– Я. Тебе. Не. Подружка!
– Ты знала, что с тобой не возможно порой разговаривать?
– Да. Мои подруги говорят каждый день.
– Как они тебя ещё терпят?
– Не знаю. Стоит им дать списать конспекты по экономике, и всё я прощена.
– Так ты на экономическом учишься? – поинтересовался он. Но я давно для себя решила, что не буду всё ему рассказывать о себе, ведь мы знакомы всего лишь два дня!
– Да. Тема закрыта.
Не прошло и часу, как официантка принесла нам наши порции.
– Благодарю, – сказал Остин и официантка тут же раскраснелась.
– А можно с вами сфотографироваться?
– Да, без проблем, – сказал он, и они сфотографировались.
– Боже, – сказала я, пытаясь удержать свой смех от наивности этой девушки.
Я сразу же набросилась на еду, хоть она и была не очень хороша для меня. Я порезала его и взяла один кусочек в рот. Не спорю, что вредная пища вкусная, но я пыталась ограничить себя от плохой и вредной пищи, чтобы не набрать лишнего веса.
– Почему ты не ешь пищу, которую едят все люди на этой планете? – спросил он, слегка улыбаясь.
– Я люблю питаться здоровой едой.
– А-а-а, ну понятно.
Я снова уставилась в окно. Сейчас я смотрела на маленький фонтанчик, который находился недалеко от дороги. И тут в поле моего зрения попала его рука, которая тянулась к моей порции.
Я шлёпнула по его руке.
– Ты что, совсем обнаглел?! – воскликнула я.
– Нет. Я решил своровать твой кусочек, потому что свой стейк я уже доел.
– Так быстро? – удивилась я.
– Ну, вообще-то прошло уже минут десять. И да, всё это время ты смотрела в окно, – сказал он и засунул в свой рот вкусный кусочек говядины.
– М-м-м, как же это вкусно. А ещё, если с картошечкой! – мычал он от блаженства.
Я же отвернулась от него и увидела очень забавную картину, которая заставила меня засмеяться.
– Ты настолько с ума сошла, что уже смеёшься просто так? – сказал он и запихнул в себя ещё кусочек.
Я поменялась в настроение только, чтобы ему ответить:
– Нет. Сам посмотри.
Он повернул голову в сторону окна и увидел, как белый щенок ретривер помечает правое переднее колесо машины Остина. Я узнала, что это ретривер, потому что у маминой подруги такой же только золотистый.
– Чёрт! Твою мать! – закричал и схватился за голову.
Меня эта ситуация ещё больше позабавила. Он выбежал на улицу. А я попросила ту самую официантку, чтобы она завернула оставшиеся кусочки с собой и принесла счёт. Пока я забирала еду и отдавала деньги, Остин орал на бедного щеночка, которому, видимо, не понравилось ни одно место – ни в лесу, ни в кустиках.
Я вышла на улицу, и даже сейчас он ругал его, а он села на задние лапы и начал скулить. Когда же он, наконец, замолчал, щенок привстал и начал вылизывать его ботинки, от чего я снова засмеялась.
Я подошла к ним.
– Кажется, щенку понравилась твоя машина, да и ты сам.
– Ни черта! Пусть убирается отсюда! – сказал он и убрал его от себя.
Я подошла к щеночку и начала гладить его. Он был совсем крохой. Это оказался самец. Он был абсолютно чистым, но на нём не было даже ошейника. Я встала и оглянулась: не было ли где его хозяев. Никого. Абсолютно никого. Неужели его выбросили и уехали?
– Остин, у него никого нет.
– Плевать! Ты выбросишь эту собаку, и мы поедем дальше! – злился он.
– Да что ты несёшь! Это же животное! Домашнее животное! Поставь себя на его место! Если бы тебя выкинули, то каково было бы тебе?! Он абсолютно чистый! Так что железяку твою не замарает!
– Это не железяка, а моя малышка! – поправил он.
– Хорошо, Остин. Он не замарает твою малышку.
Он ещё раз окинул собаку презирающим взглядом. Собака жалостно смотрела в его глаза. И, видимо, когда его сердце немного оттаяло, он сказал:
– Хорошо, но если этот щенок загадит мне машину, то я выставлю из машины!
Я раздумывала план, чтобы щенку обеспечить комфорт и в мою голову пришла одна идея. Я подошла к багажнику.
– Открой! – крикнула я ему.
– Зачем?
– Просто открой, пожалуйста.
Он открыл багажник, и я начала исследовать, что здесь находиться, помимо моих сумок и, судя по всему, его небольшого чемодана. Я отодвинула все сумки и увидела невысокий контейнер, накрытый какой-то простынёй. Я взяла всё это и поместила на заднее сиденье. Я постелила простынь внутрь, чтобы щенку было удобно. Посадила его туда и сделала так, чтобы контейнер не упал и не ездил по сиденьям.
– Ты сейчас это серьёзно? – равнодушно спросил он.
– Ага. Я хочу, чтобы ему было комфортно. Ещё нам где-то нужно найти зоомагазин или продуктовый магазин.
– Как же меня он уже бесит, – пробормотал он, и мы сели в машину. Я с самодовольной улыбкой. Он с гневом внутри себя.
ГЛАВА 5
– Нам нужно остановиться, кажется, наш щенок снова хочет в туалет. Прошло уже два часа, – сказала я, и он остановился на обочине.
– Я выйду с ним, можешь ну утруждать себя, – сказала я, улыбаясь, и вышла.
Я забрала щенка и повела его в кусты. Дав ему сходить в туалет, мы вернулись. Остин что-то делал в своём телефоне, а я вернула щенка на его место и вернулась на своё место.
– Остин, сколько нам ехать осталось? – спросила я, смотря на щенка, который уже спал.
Подумав, он выехал на дорогу и сказал:
– Где-то часов пять ещё.
– Сколько мы уже в дороге?
– Четыре, не считая все остановки и прочее.
– Остин, мы точно едем в Сан-Диего? Или ты маньяк?
– Да, Рейч, я маньяк, а ты дьяволица, – сказал он и заржал, – крутая пара.
– Значит так, я Рейчел. Скажи куда мы едем сейчас?!
– Ты была когда-нибудь в Лас-Вегасе?
– Нет. К чему ты клонишь? – сердито спросила я.
– Удивительно. Ты такая богачка, а в Лас-Вегасе не была.
– Я не путешествовала по Америке. За границей была несколько раз, если тебя это так волнует.
– Отлично. Я хочу показать тебе Лас-Вегас. Я каждый год туда езжу с друзьями, но мои друзья бросили меня в этом году и вот выпал шанс.
– Хватит нести чепуху. Почему ты туда едешь?
– Ладно. Никто меня не бросал. Просто хочу сыграть с тобой в казино.
– Ты, что с дуба рухнул? Я хочу в Сан-Диего, а мы едем в Лас-Вегас вместе с маленьким щенком, которому нужно поесть и попить!
– Два дня перекантуемся там и поедем в твой Сан-Диего. А в Вегасе купим ему и еды и воды.
– Мэм меня убьёт, – выдохнула я и посмотрела в окно.
Он лишь посмеялся.
– Что тебе опять смешно?
– Мэм, – выдавил он из себя, копируя мой голос и снова начал ржать.
– Идиот! – ударила его по руке.
– Эй, я всё ещё осваиваю руль.
– Я тебе не "Эй"! На "эй" зовут свиней! – ещё один удар.
– Ладно-ладно, куко…Рейчел, – исправился он, когда я снова бросила на него угрожающий взгляд.
– Где мы сейчас едем?
– Судя по навигатору, сейчас мы проехали Лост Хилс.
– Умник, это где вообще?
– В 42 милях к западу-северо-западу от Бейкерсфилда.
– А Бейкерсфилд это…
– Город, Рейчел. Штат Калифорния.
– Ясно. Боже, Лас-Вегас это же другой штат, – выдохнула я.
– Боишься?
– Я боюсь свою мэм, – призналась я. – Она привыкла всё контролировать. Для неё всё должно быть так, как хочет она.
– Оу, бедный ребёнок. Неужели родная мать отбила мозги своему ребёнку так, что она не знает географии, – засмеялся этот урод.
– Не лезь в мои отношения с ней.
– А ты вроде говорила, что школу с отличием закончила? – ещё один порыв его смеха.
Я ударила его уже со всей силой.
– Да хватит бить меня!
Я успокоилась и прижала свой зад обратно к сиденью. И ту я вспомнила, что на заднем сиденье валялся пакет с едой. Я раскрыла его и принялась поедать свой стейк.
– Угостишь? – спокойно спросил он.
Я решила постараться больше с ним не ссориться и протянула ему кусочек говядины. Он схватил мою руку и поднёс к своему рту. Засунул мои пальцы, что держали этот кусочек, и слегка облизал их. Я затаив дыхание, смотрела на всё это и молчала. Только когда я потянулась за своим кусочком, я выдохнула и, кажется, он это заметил. Ну да, музыка-то не играла.