– Мне всё пойдет, хоть бы и «запорожец».
– Ну и лады! Давай выпьем ещё по одной. Не чаял я тебя увидеть. Но рад, честное слово! И вот ещё что. – Он поставил бокал и полез во внутренний карман, вытащил пачку зеленых банкнот. Бросил широким жестом на стол.
– Десять штук! И не вздумай отказываться. Если не возьмешь, кровно обидишь. Мне это ничего не стоит, а тебе пригодится. – Посмотрел на Андрея с сомнением. – Берёшь?
– Беру! – Андрей неторопливо взял пачку. Банкноты были новые, похрустывали в руках. Повертел в пальцах и сунул в карман брюк.
– Вот и славно! Выпьем на дорожку! – Юрий наполнил бокалы. – За удачу!
Андрей взял бокал за длинную ножку и радостно воскликнул:
– No Pasaran!
Юрий едва не поперхнулся.
– Я тебе всё верну, – пробубнил Андрей, закусывая.
– Чего вернёшь? – спросил Юрий, откашливаясь.
– Доллары, баксы, зелень.
– Вот чудак! Они мне не нужны. Я бы тебе десять таких пачек дал, так ты же не возьмешь. Не возьмешь ведь?
– Не возьму.
Юрий хитро улыбнулся.
– А почему, собственно? Я, знаешь ли, всё могу понять, а вот этого никак не пойму: как можно от денег отказываться. Как от водки можно отказаться, от бабы красивой. Ну? Объясни!
Андрей отвёл взгляд.
– Тут, Юра, не всё так просто. Ты читал сказку о рыбаке и рыбке?
– Это про дырявое корыто?
– Про старуху, которой всё мало было.
– Читал в детстве, и что?
– А то, что человеку, сколько ни дай, ему всё мало будет! Чем больше даёшь, тем больше он требует.
– Это точно, – с удовольствием подхватил Юрий. Видно было, что столь учёный разговор ему очень нравится – этакое высокое направление. А то всё одно по одному: разборки, делёжка баксов, стрелки, марафет, бабы…
– Так вот я и решил, давно уже решил, – серьёзно проговорил Андрей и посмотрел другу в глаза, – что не в деньгах счастье. Не нужны человеку деньги! Один вред от них.
Юрий крякнул от удовольствия.
– Вот это молодец! Эт-то ты здорово придумал. Не нужны деньги и точка! Ну их к такой-то матери! – Он вдруг сделал хитрое лицо. – А вот представь: пошёл ты, скажем, в магазин, колбаски там прикупить, водочки взять чинарик – шасть в карман, а там пусто. Дырка в кармане. Или классную тёлку в ресторан удумал затащить. А расплачиваться-то и нечем. Что ты на это скажешь?
– В рестораны я не хожу. А если есть нечего будет, лягу спать голодным. Мне не привыкать.
– А как жена, детишки? Детей кормить надо, одевать, воспитывать!
– У меня нет жены, и детей тоже нет.
– А кабы были, что б ты делал?
Андрей улыбнулся.
– Ты меня понял слишком буквально. Я не про то сказал, что деньги вообще не нужны. Нужны, конечно, как без них. Но я имел в виду другое: что денег не должно быть много. Лишнего мне не нужно. Человек не должен мечтать о деньгах. Не в деньгах счастье.
– А в их количестве! – закончил Юрий и захохотал. Андрей понял, что все его слова напрасны. Да и, в конце концов, Юрий был по-своему прав. Одни живут за счет других – таков закон природы, каждый хапает себе, сколько может! Жуки едят червяков, птицы глотают жуков, звери жрут птиц и друг друга, ну а человек хватает всех подряд, не исключая и себе подобных. Борьба всеобщая и беспощадная без всяких признаков морали. Мораль придумал сам человек – для удобства, для успокоения совести. Мораль есть форма приспособления к окружающему миру! – Андрея поразила эта незатейливая и, в общем-то, не новая мысль.
А Юрий всё хохотал, всё радовался своей шутке.
– Возможно, что ты и прав, – проговорил Андрей серьезно.
– В чем прав? – удивился Юрий.
– Во всём!
– Э-э, не говори ерунды. Ни в чём я не прав. Я живу как свинья. Давлю всех, кто мне мешает, а когда-нибудь меня самого раздавят, и я издохну. Поэтому и тороплюсь урвать у жизни побольше. Откуда я знаю, что со мной завтра будет? Ладно, хватит об этом. Потрепались, и будет! – Он сделался вдруг серьёзным. – А ты молодец. Оставайся всегда таким. Я часто о тебе вспоминаю, что вот есть же такой человек, который может бить и убивать, может жить припеваючи – но не живет. Не бьет и не убивает. А почему? Да просто потому, что он – человек! А я – свинья. Выпьем, Андрюха, за тебя!
Андрей сидел, опустив голову.
– Что, спать хочешь? А ну-ка, – он свистнул, хлопнул в ладоши, и в комнату вошла уже знакомая Андрею девица в короткой юбке. – Спальня готова для гостя?
– Готова.
– Молодец ты у меня. Ну всё, ступай.
Девица вышла.
Андрей не без труда поднялся. Пол покачивался у него под ногами, тело казалось чужим.
– Ладно, посплю часика три, – сказал тяжелеющим языком. – Только скажи им, пусть меня разбудят, обязательно, слышишь?
– Хорошо-хорошо. Ровно через три часа. Сейчас четыре, значит, в семь часов тебя поднимем. Ещё темно будет, теперь поздно светает.
Юрий взял его за локоть, и они вдвоём вышли в коридор. Покачиваясь, двинулись вдоль плавно закругляющейся стены. Через несколько метров остановились перед дверью.
– Вот твои апартаменты, отдыхай!
Пожали друг другу руки, и Андрей вошёл в спальню. Мигом разделся и повалился в кровать. Необыкновенное блаженство охватило его. Глаза закрылись, и его сразу понесло, словно он скользил на крутой высокой волне. Кровать всё норовила вывернуться из-под него, но он крепко за нее держался и, несмотря на сильную качку, за все время ни разу не свалился на пол.
Три часа пролетели незаметно. Кажется, только закрыл глаза и провалился в спасительный сон – и уже надо подниматься.
Андрея тормошили за плечо.
– Просыпайтесь, ну же, вставайте, вы меня слышите?
Андрей с трудом разъял отяжелевшие веки и увидел склонившуюся над ним девушку. Она озабоченно заглядывала ему в глаза и часто моргала длинными изогнутыми ресницами.
– Юрий Анатольевич велел разбудить вас ровно в семь. Я всю ночь из-за вас не спала!
Андрей оторвал голову от подушки:
– Да-да, спасибо, я уже встаю…
Девушка вышла из комнаты с недовольным видом. Андрей сел на кровати, потряс головой. В общем-то, он чувствовал себя довольно сносно, вот только голова болела.
Он бросил взгляд на замёрзшее окно, за которым была ночная тьма и лютый мороз.
Мороз – не мороз, а следовало поскорее убираться из этого дома. Если только хотя бы один человек видел, как Андрей бежал ночью по пустынной дороге, этот один обязательно расскажет ещё одному, а тот – другому. Информация потянется по цепочке дальше, обрастая фантастическими подробностями и обращаясь в легенду. Слухи – они как вирусы, проникают везде, и делают это с поразительной скоростью. Но Андрей обманет преследователей. Он уже наметил тайное укрывище. Его там ни за что не будут искать. А между тем это совсем недалеко от города, до этого места можно добраться на машине всего за два часа. Уж там-то он выспится! Там будут и жаркая баня с парком, и обжигающий чай с малиновым вареньем, и неторопливый разговор с хозяином – добрым стариком, которого Андрей знал уже много лет.
Мысль о бане и о крепком сладком чае заметно приободрила Андрея. Он решительно поднялся, прошёлся по ковру, сделал несколько энергичных взмахов руками, покрутил головой и отвесил несколько глубоких поклонов на обе стороны. Упал на мягкий ковёр и стал отжиматься. Первый десяток раз – на кулаках, второй – на четырех пальцах, третий – на трех, и так далее, пока не пришлось стоять всего на двух пальцах – указательных пальцах обеих рук. Тут уже требовалась специальная тренировка, та самая, что позволяет ломать ударом «нуките» пятисантиметровую доску.
Разминка была короткой, но предельно интенсивной. Как и всегда.
Через десять минут Андрей окончательно пришёл в себя.
Юрий поджидал его внизу.
– Может, останешься? – поинтересовался на всякий случай. – Тебя здесь ни одна собака не тронет.
– Не могу. Сам должен понимать. Мне рисковать нельзя. Да и тебя не хочу подводить.
– Ну… дело твоё. Пошли.
В гараж они попали через крытый переход между строениями – очень удобно и в духе старинных сибирских подворий, – не надо выходить на улицу.
В боксе стояли две машины – здоровенный джип с никелированными дугами, какие любят американцы среднего достатка, и малюсенькая машинёшка неопределённо чёрного цвета, чуть побольше «запорожца», но покороче нашей «восьмерки».
– Вот твой лимузин! – показал Юрий, остановившись возле капота. – Ты не смотри, что она такая невзрачная. Летает как бешеная! Главное, сильно не газуй, а то улетишь в кювет. У неё расход топлива до десяти литров на сотню доходит, это при литровом движке! – Он со значением посмотрел на друга. Но Андрею это было все равно.
– Где ключ? – спросил он, думая о своём.
– В бардачке должен быть. У тебя права с собой?
Андрей утвердительно кивнул. Обошёл машину и открыл правую дверь. Маловата, конечно, даже для человека средней комплекции. Но выбирать не приходилось.
– Печка у нее не греет ни черта, – сказал Юрий с таким видом, словно уличил машину в измене. – Ты заведи её пока, пусть погреется минут десять, а то нарежешь дуба. Будешь меня материть, что подсунул тебе такое дерьмо.
Андрей нашарил ключ и вставил в замок зажигания и провернул на пол-оборота. Двигатель натужно заработал, резко набрал обороты до двух тысяч. Удушливый синий газ, с брызгами вырывавшийся из выхлопной трубы, стал быстро заполнять помещение.
– Электронный впрыск, автоматическая регулировка подачи топлива, – деловито объяснял Юрий. – В целом хорошая машина, если б топлива поменьше жрала, цены б ей не было.
Через пять минут внутри салона сделалось жарко. Андрей захлопнул дверцу, поправил зеркало заднего вида, попробовал руль; Юрий тем временем пошёл открывать железные ворота.
Когда тяжёлые створки раскрылись, Андрей мягко нажал ногой на педаль тормоза и перевел рукоятку переключения скоростей в положение «D». Машина дёрнулась на месте, а потом как бы с надсадой стронулась с места и покатилась вперёд. С трудом перевалила через железный порог и выехала наружу, в ледяную мглу.
На улице по-прежнему стояла ночь, небо было усеяно звёздами, особенно яркими в предутренние часы.
Андрей остановился, вышел из машины и подошёл к другу.
– Спасибо тебе! Ты меня спас, ей-богу.
– Да ладно тебе, – отмахнулся Юрий. – Езжай, пока не рассвело. А если уж сильно прижмёт, возвращайся. Я тебе всегда помогу. Дружба, Андрюха, святое дело! Я помню друзей детства!
Андрей сдержанно улыбнулся.
– Я тоже буду помнить.
В иные моменты слова бывают не нужны. Оба понимали это.
Андрей залез в машину и захлопнул дверь. «Nissan-march» выкатился на оледеневшую дорогу и поехал по скрипучему снегу вдоль кирпичных коттеджей, тянувшихся с правой стороны. Слева смутно маячил обрыв, за которым открывалась бескрайняя снежная равнина. Андрей знал, что внизу, под обрывом, укрылся под толстым слоем льда и снега полноводный Иркут. Чуть дальше, в полукилометре, смутно угадывался железнодорожный мост. К нему и направлялся Андрей, задумавший нечто необычное: заехать с разгону на рельсы и переехать по шпалам на тот берег. Другого способа форсировать реку не было. Возвращаться в город и делать тридцатикилометровый крюк не хотелось, да и опасно было. Зато здесь никто его искать не будет. Сам по себе переезд не представлял проблемы, проблема заключалась в том, чтобы затащить машину на рельсы! Поезда здесь ходили редко, это был так называемый третий путь знаменитого Транссиба. Андрей сам строил этот путь четверть века назад, работая в студенческом строительном отряде, потому и знал о нём больше, чем положено знать обычному человеку. Эта ветка уходила с основной линии в районе станции «Шелехово» и снова соединялась с Траннсибом возле «Сортировочной» – всего-то и было километров двадцать. Смысла этой петли Андрей никогда не мог понять. Но сама ветка ему нравилась, было в ней нечто загадочное, романтичное, не укладывающееся в шаблоны развитого социализма. Бывая в этих местах, он любил смотреть на поезд, медленно выплывающий из пустых пространства. Такое чувство было, что поезд вынырнул из вневременья, и везёт он что-то такое, чему нет названия, хотя Андрей прекрасно знал, что везут эти поезда всё то, что и другие – брёвна, уголь, сырую нефть.
Конец ознакомительного фрагмента.