– Посильную помощь окажу, только вряд ли из вашей затеи выйдет толк. Извини, но из вас детективы, как из меня…
– Гипнолог-экстрасенс? – перебила Люська.
Федора вскочила, подбежала к аквариуму и сверкнула глазами.
– Считаю до трёх и достаю Тимошку. Раз…
– Меня уже нет, – Люська вышла в коридор.
Ей удалось разозлить Федору – неоспоримый плюс. Чтобы вытащить человека из депрессии необходимо хорошенько его встряхнуть. От встряски мысли переключаются и запускается механизм восстановления.
Глава пятая
Внезапная атака
Федора продолжала хандрить. Вбила себе в голову, что убийство Владимирского могут повесить на неё, замкнулась окончательно. Пропустила семинар, сославшись на плохое самочувствие, обложилась сладостями (аппетит всё-таки проснулся) и сидела перед телевизором. Страдала.
Мы пытались её расшевелить, вытащить на улицу, погулять по городу – тщетно. Затворничество Федоры разбавляла баба Маша, она приходила каждый день, приносила блинчики, пирожки, печенье, пила с Федорой чай, пересказывала местные сплетни, смакуя убийство Вячеслава Владимирского. Эта тема была наиглавнейшей. Начиная с новостей малозначительных, баба Маша в конце обязательно наступала на больную мозоль.
Сегодня вечером, закрыв за бабой Машей дверь, Федора прошлась по пустой квартире, открыла холодильник, многозначительно посмотрела на упаковку пирожных. Съесть или нет?
Звонок помешал взять пирожное. Полагая, что вернулась баба Маша, она вечно забывала, то очки, то ключи, Федора посмотрела в глазок. На площадке стояла молодая девушка.
– Кто?
– Открой, увидишь, – последовал ответ.
– Кто вам нужен?
– Ты нужна! Открывай, сволочь!
Оскорбившись, Федора распахнула дверь.
Хрупкая блондинка, на вид она была года на три младше Федоры, решительно прошла в прихожую.
– Куда прёшь, – прикрикнула Федора.
– Я тебя сейчас на тот свет отправлю! Если от ареста отмазалась, от меня не уйдёшь, – девушка вцепилась Федоре в волосы.
– Пусти, больно!
– Лучше молчи!
Пытаясь схватить буйно помешанную за руку, Федора не удержалась на ногах, упала на пол.
– Помогите…
– Не ори, а то придушу!
Федька прошлась ногтями по щеке своей обидчицы.
– А-а-а! Дура! – девушка залепила Федоре пощечину и надавила той на сонную артерию.
Мобилизовав силы, Федора сжала зубы на запястье соперницы.
Девушка взвыла.
– Разожми зубы!
Федора нащупала левой рукой Люськин кроссовок, и с размаху заехала им девушке по лицу.
– Гадина! Ты меня покалечила, – девушка закрыла лицо руками и разрыдалась.
Федора вскочила на ноги. Опасаясь, что неадекватная гостья снова набросится на неё с кулаками, она не спешила избавляться от кроссовка.
Девушка продолжала сидеть на полу, глотая слёзы.
– Кретинка! Дрянь! – выкрикивала она между всхлипами.
– Вставай! – скомандовала Федора.
– Ты мне челюсть свернула.
– Не ври.
– Правда!
– Ты первая начала. Зачем ворвалась в квартиру?
– Чтобы на тебя, идиотку, посмотреть.
– Посмотрела? Теперь поднимайся.
– Мне трудно говорить, рот болит и щека…
Федора осторожно опустилась на корточки.
– Убери руку, дай посмотрю на щёку.
– Пошла ты!
– Если обещаешь вести себя смирно, я обработаю раны.
– Отвали, сказала!
– Тогда сама сваливай, – разозлилась Федора. – Нечего прихожку своей кровью пачкать.
В этот момент мы с Люськой вышли из лифта. Увидели приоткрытую дверь, услышали голоса, насторожились.
– Федька! – крикнула Люська, рванув вперёд.
Девушка, при виде нас, попыталась встать.
– Что произошло, Федька?
– У этой ненормальной спросите. Ворвалась, набросилась на меня, избила.
– Я избила?! Кто мне кроссовкой по скуле зафигачил? Все зубы шатаются.
– Не преувеличивай.
– Толстозадая корова.
– Помолчи.
– И руку искусала, как псина подзаборная.
– Слушай, закрой рот и прекрати меня оскорблять.
– Ты случайно не бешенная? Мне уколы не нужно делать?
– Бешенная! – сорвалась на крик Федора. – И если сейчас не заткнешься, ногу откушу.
– Глеб, – спросила Люська. – Тебе не кажется, что мы здесь лишние?
– Типа того.
– Федь, кто это?
– Не знаю.
– Кто ты? – Люська помогла девушке подняться.
– Конь в пальто! Где у вас ванная комната?
– Я провожу.
Десять минут спустя, когда на запястье была наложена повязка, а ссадины на щеке и скуле обработаны йодом, Люська кивнула:
– В принципе всё. Жить будешь.
– Если через неделю лицо не придёт в норму, – сказала девушка, выйдя из ванной, – я её собственноручно придушу.
– Или снова по морде получишь, – парировала Федора.
– Стерва!
– Сама стерва!
Девушка хотела открыть сумочку, но реакция Федоры была мгновенной.
– Отдай!
– Федька, ты чего, – крикнул я.
Федора выхватила сумочку и секунду спустя достала газовый баллончик.
– Видели? Я сразу догадалась, эта дрянь просто так отсюда не уйдёт.
– Не-е, – протянула Люська. – Баллончик уже перебор. Я тебе раны обработала, а ты Федьку покалечить собиралась. Глеб, закрой дверь, я вызываю полицию.
– Давно пора, – сказала Федора.
– Вызывайте, – хорохорилась девушка. – Полиция не поможет. Я с ней всё равно разберусь, сухой она из воды не выйдет.
– Можешь, наконец, объяснить, в чём дело? – меня стала бесить недосказанность. – Кто ты такая?
– Лидия, – она посмотрела на Федору. – Моё имя тебе ничего не говорит?
– Абсолютно.
– Лидия Владимирская!
Федора охнула, Люська раскрыла рот и сжала мне руку.
– Владимирская? – переспросил я.
– Я дочь Вячеслава Владимирского, которого ты, убийца, задушила.
– Неправда! – замотала головой Федора. – К смерти твоего отца я непричастна.
– Следователь сказал, его обнаружили в твоей тачке. У Анжелки есть твой адрес, я видела её записную книжку. Она вас выследила.
Люська облокотилась о стену.
– Ничего не понимаю. Какая книжка? Почему в ней наш адрес?
– И кто такая Анжела? – спросил я.
Лида облизала пересохшие губы.
– Я хочу пить.
– Проходи на кухню.
Усадив Лиду за стол, Люська поставила перед ней бутылку минералки.
– Я не пью воду с газами, – брезгливо поморщилась Владимирская.
– Могу предложить из-под крана. Извини, но кипячёной нет.
– Ладно, сойдёт.
Дождавшись пока она напьётся, Люська зачастила:
– Лида, здесь определённо произошла ошибка. Если обещаешь не перебивать, Федька в подробностях расскажет, как обнаружила труп твоего отца.
– Какой Федька?
– Она.
– Я, – кивнула Федора.
– Почему Федька?
– Долго объяснять. Федь, расскажи, что произошло в тот день.
– Не поверю я ей. Сочинит красивую сказку, себя белой и пушистой выставит.
– Нет. Я скажу правду.
– Окей, валяй.
Заламывая пальцы, Федора, в который раз была вынуждена пересказать события недельной давности. Когда она замолчала, Лида недоверчиво протянула:
– Ты писательница?
– Нет.
– Складно заливаешь.
– Не веришь?
Лида дотронулась до щеки.
– А адрес? Ведь Анжелка за вами следила.
– За кем следила?
– За тобой и отцом. Вы были любовниками, встречались в этой квартире два-три раза в неделю.
– Дурдом! Я видела Вячеслава Владимирского только по телевизору. Я вообще не в Москве живу.
– Как?
– Так.
– Федька у нас в гостях, – Люська вышла из кухни, вернувшись с фотографией Дианы. – Знаешь, кто это?
– Знаю. Актриса. Диана.
– Ты находишься в её квартире. Мы с Глебом внуки Дианы. Кстати, она была знакома с твоим отцом, пару раз снималась в его передаче.
Лида переводила взгляд с меня на Люську и обратно.
– А Федька… Федора – наша сестра. Приехала погостить. Врубилась теперь?
– Ничего не понимаю.
– Поэтому предлагаю разобраться. Для начала скажи, кто такая Анжела?
– Моя мачеха, вторая жена отца.
– И наш адрес ты нашла в её записной книжке?
– Нет, ваши координаты узнала от полиции. Сразу вспомнила, что название улицы и дома совпадают с записями Анжелы.
– Мы не одни в доме живём, – сказал я. – Номер квартиры и подъезда в книжке мачехи совпадают с нашими?
– Какая разница? К чему ты клонишь?
– Ответь.
– Там только улица и дом, номера квартиры не было.
– Вот! – Люська заходила по кухне. – По-моему я начинаю кое-что соображать. У твоего отца была любовница – раз. Она живёт в нашем доме, возможно, в нашем подъезде – два.
– А дальше?
– Пока всё.
– Почему ты решила, что к убийству отца причастна его любовница?
– Больше некому.
– А мачеха? – спросила Люська. – она вела за ними слежку, запросто могла…
– Перестань, – перебила Лида. – Анжелка хоть и идиотка, но на убийство не способна. Тем более, у неё алиби, она в ту ночь дома дрыхла.
Помолчав, Лида спросила:
– Где тогда искать его любовницу?
– Вопрос адресуй мачехе. Кстати, на чём Вячеслав Александрович передвигался по городу?
– На такси.
– Машины у него не было?
– Нет. Водить он не любил, а ездить с шофёром не желал. – Лида зевнула. – Ой… я поеду, – она вскочила из-за стола, уронив бутылку с недопитой водой.
– Подожди, надо кое-что выяснить.
– Не сейчас, – Лида подбежала к двери.
– Лида, постой.
– Чего ещё?
– Оставь свой домашний адрес, – попросила Люська.
– Зачем?
– Нам необходимо поговорить в более спокойной обстановке.
Лида спешно написала на газете адрес и пулей вылетела на лестничную площадку.
– Ты сама на машине? – крикнула Люська.
– Меня внизу шофёр ждёт.
Мы примкнули к окну. Лида выбежала из подъезда, села в чёрную иномарку. Машина сразу тронулась с места.
– С чего вдруг она так стремительно рванула домой? Странная девка.
– И опасная, – сказала Федора. – Какой погром в прихожей устроила.
– Зато у нас появились первые зацепки. Проживающая в нашем доме любовница Владимирского, и ревнивая жена, время от времени занимающаяся слежкой.
– Глеб, Люсь, я тут подумала… Решила вам помогать. Примите?
– Уже приняли. Глеб, будь другом, принеси пылесос. Федь, я ликвидирую беспорядок, а ты чайник поставь. И не кисни. Новое расследование объявляю открытым!
Глава шестая
Соседка
Сегодня пятница, тринадцатое – день, как известно, тяжёлый. Вот и мой скутер отказывался заводиться, пришлось возиться с ним во дворе, попутно выслушивая советы проходивших мимо умников.
– Выкрути свечу, Глеб. Проверь.
– Электрод от нагара зачистить надо, Глеб.
– Наверняка закисление контактов, Глеб.
После очередного совета, Димон выругался.
– Глебыч, зря мы здесь возимся. Достали уже!
– Не обращай внимания. Предлагаю снять карбюратор и посмотреть фильтр, может, его прочистить надо.
– Давай.
– Глеб, Димка, привет.
К нам подошла Тоня, соседка с пятого этажа.
– Привет, Тонь.
– Не фурычит? – она кивнула на скутер.
– Только давай сразу договоримся, – сказал Димон, вытерев руки о тряпку. – Ничего советовать ты не будешь?
– Я и не собиралась. Зря вы здесь разложились, сейчас дождь пойдёт.
– Успеем, – буркнул Димон, сев на корточки.
Тоня хотела уйти, но увидев, что из подъезда вышли Люська с Федорой, остановилась.
– Глеб, – крикнула Люська. – Мы к Алиске. Вас ждать?
– Не знаю. Скутер тормозит.
– Значит, это надолго. Привет, Тонь.
– Откуда у тебя синяк под глазом? – спросила Тоня у Федоры.
– Неудачно вылезала из ванной, – Федора подошла к своей машине, дотронулась до дверцы, стукнула ногой по колесу.
– Уже вернули?
– Да. Правда, не уверена, что смогу на ней ездить. Чехол точно придётся покупать новый. Как представлю, что на нём сидел… – Федора сглотнула.
– Я поняла, можешь не продолжать. – Тоня сочувственно кивнула. – Газеты читали?
Люська поморщилась.
– Журналисты перевернули всё вверх дном. Им же нужен взрыв, сенсация! Вчера прочитала в инете, что, оказывается, Владимирского той ночью видели в наших краях. Якобы он пил пиво в компании двух мужчин.
– Одна статейка хлеще другой.
– Я не исключаю возможности, что он мог пропустить баночку…
– Да не пил Славка пиво! – выкрикнула Тоня. – Он его на дух не переносил.
Федора схватила Тоню за локоть.
– Как это понимать?
Тоня отвернулась.
– Так и понимай.
Люська щёлкнула пальцами.
– Обалдеть! Выходит, ты и есть та самая девица?!
– Что значит, девица? Я была его любимой женщиной.
Люська потащила Тоню в подъезд.
– Что ты делаешь, Люсь. Пусти!
– Надо поговорить. Поднимемся к нам.
– Вы куда? – удивился Димон.
– Никуда! Продолжайте разбирать на детали свой драндулет.
В лифте Федора усмехнулась.
– Получается, по твоей милости я вынуждена с синяком под глазом ходить? К нам приезжала Лидия Владимирская.
– Лидка?
– Да, Лидка, – передразнила Люська. – Решив, что Федька любовница её отца, она накинулась на неё с кулаками.
Тоня молчала. В Люськиной комнате она села в кресло, продолжая изображать глухонемую.
– Тонь, долго будем в молчанку играть?
– А что говорить?
– Действительно, поговорить нам не о чем. Может, о погоде поболтаем?
– Не ёрничай.
– Тогда не тяни резину. Почему ты не рассказала полиции, что Владимирский приезжал к тебе?
– Ты рядом с машиной стояла, – сказала Федора. – Я помню.
– Ну стояла, я не отрицаю. Знаешь, в каком состоянии я была, дышать боялась. Когда Славу увидела, земля из-под ног ушла. Я ведь хотела всё рассказать, но испугалась. Меня бы подозревать начали.
– И решила перевести стрелку на Федору?
– А тебя допрашивали?
– Представь себе. Следователь уверен, что Владимирского задушила я.
– Прости.
– Твоё прости мне не поможет. Выкладывай, где и как ты умудрилась с ним познакомиться?
– Случайно столкнулись в аэропорту два года назад. Я мать провожала, Слава приятеля. Попросила у него автограф, он расписался, слово за слово… Телефонами обменялись.
– Банально, – протянула Люська.
– Ой, ладно тебе. Тоже мне, знаток в амурных делах. Если хотите знать, я первая ему позвонила. Да, первая! И не считаю это ошибкой. Слава был моим мужчиной, я о таком всегда мечтала. До него мне одни козлы попадались. То Лёшка, шиковавший на мою зарплату, то Мишка, который за год знакомства один раз сводил меня в ресторан, а потом полгода ныл, что за один вечер истратил целое состояние. Одни жлобы кругом, за копейку удавятся. Пригласят на ужин, а сами сидят, подсчитывают, на какую сумму ты наела, и как бы потом потактичнее намекнуть, что платить придётся поровну.
– Не с теми знакомишься, – сказала Люська. – Димке на меня никогда денег не жалко.
– Сравнила. Вам по пятнадцать, малы ещё. Лет через десять поговорим, посмотрим, как твой Димка изменится.
– Не каркай.
– Это жизнь.
– Знаешь, – вспыхнула Люська. – Если пошла такая пьянка, то мне не влом и самой за себя заплатить.
– Ты максималистка.
– И что?!
– А то. Женщине приятно, когда мужчина её оберегает, заботится, потакает в мелочах. Я тоже могу за себя заплатить, но приятней, когда это делает он.
– Куда вас занесло? – спросила Федора. – Тоня, про Владимирского рассказывай .
– Слава не был мелочным. С ним я почувствовала себя желанной и любимой. Он меня называл – моя девочка.
– Скажи, девочка, а ты знала, что у твоего мальчика есть законная жена? – хмыкнула Люська.
– Он любил меня, а Анжелка истеричка.
– Вы знакомы?
– Видела её фотографию у Славы в бумажнике.
– Ты по фотке определила, что жена истеричка?
– Она ему звонила через каждые десять минут, визжала в трубку.
– Расскажи о вашем последнем вечере.
– Вечер, как вечер. Ничего особенного.