– Заметь, ходил! – с достоинством ответил Иван. – Дальше виртсекса дело не пошло, но это уже другой разговор.
– Хмммм… – задумался Айзек, а потом печально воздел руки. – Блин, я в этих тряпках вообще не смыслю!
Их разговор прервался музыкальным сигналом и приятный женский голос объявил:
– Просим всех свободных работников датацентра собраться в комитинг-спейсе или виртподключиться к собранию!
Айзек быстро бросил остатки цитрофрукта в пасть тумбообразного бежевого уборщика, крутившегося рядом. Ему на ладони пшикнула водяная взвесь, он потер руки, и девайс ловко подсушил их струей теплого воздуха.
– Ты Сагочке поставь напоминалку, чтобы перестать сутулиться. И попроси её подобрать тебе пару вариантов стильной одежды. – торопливо заговорил Иван, наклонившись к Айзеку. – Пусть прямо вот сегодня тебе закажет и завтра оденешь!
– Эх! – вздохнул Айзек. – На что только не пойдешь ради любви!
Он зашевелил губами, давая указания своему ЛИИ[11] тихим голосом.
В центре спейса немного выше пола появились холопроекции ко-директоров датацентра – Ангелины Сажальской и Цзу Джонса.
Ко-директора начали в унисон на два голоса зачитывать последние новости, начиная с малозначительных, позволяя опоздавшим подойти и подключиться.
Каждый голос звучал в одном ухе – мужской и женский с разных сторон. Эффект получался занятным – составной голос напоминал голос мальчика-подростка. Лица вращались, обзирая всех присутствующих как Двуликий Янус.
Ко-директора озвучили стандартный набор общемировых новостей, глобальные технические планы, изменения в предсказаниях… Завтра будет пониженная нагрузка, если разгребете дела сегодня…
Многие вежливо слушали, но кто-то перешептывался, кто-то пил кофе или другие релатоники. Смысл этого собрания пришел еще из давних времен. “Слушайте и не говорите, что вы не слышали!”. Но раз аварий и катастроф нету, то и слушать можно вполуха.
После собрания часть народа разошлись по ячейкам. Иван с Айзеком, как и многие другие, задержались, обсуждая новости.
– Ваня, ты, кстати, собираешься на турнир ЛИИ выставляться?
– Да, думаю. Буду сегодня Цири готовить.
– Давай-давай! Посмотрим, как она затащит ИИИ в этом году!
– А ты Сагочку не побоишься выставить?
– Sarah can Kerri , you know that!
Друзья посмеялись древней шутке. Речь шла про Игры Искусственных Интеллектов – внутренний неофициальный турнир, который с недавних пор раз в полгода проводили айтишники ДЦ. Вначале коллеги просто сравнивали свои ЛИИ в разных задачах, играх и симуляциях, а потом это приобрело характер соревнований, стало обрастать традициями и расти вширь. Но при этом – новые интересные идеи приветствовались – лишь бы дух исследования и честного соревнования сохранялся.
– И все же… Вот у тебя ведь неинвазивный нейроинтерфейс. – уточнил Иван очевидное, чтобы продвинуть свою идею.
– Да… Я принципиальный бескон[12]. Нам, консервативным евреям, равви запрещает пихать всякое некошерное прямо в душу. Ну и таки-зачем – если можно обойтись без этого?
– Обойтись-то можно, но не для всякой задачи. Тебе хорошо – ты техник. А мне вот нужно гонять терабайты данных прямо через мозг.
– Ну, если у тебя мозги не чешутся во время работы, то значит все нормально! – хлопнул приятеля по плечу Айзек.
– Ага… А когда зачешутся и распухнут – сбегу в пустыню к зомбикингам!
Они опять засмеялись.
– Ну так вот, – вернулся к своей мысли Иван. – бескон-чипы в среднем слабее инвазивных[13] из-за сложностей экранирования, более низкой скорости нейропередачи и подобного. Поэтому твоя Сагочка и другие бесконтакты будут в невыгодном положении по сравнению с моим тяжеловесом.
– Спасибо, Иван! – прозвучало в его голове. – этот комплимент я пронесу в своем тяжелом железном сердце до самой утилизации!
– Да, такая тема обсуждалась. – ответил не слышащий Цири Айзек. – Ребята в конфе недавно как раз спорили, что проще – не допускать вас, мультиканальных, до нашей вечеринки в детской песочнице? Или просто выдать вам свою песочницу для больших дядь? Просто вас, толстых, не так уж и много… Да еще и нейрочипы у каждого почти штучные, и иногда возможности уникальные…
– Есть еще вариант. Можно, например, ограничить пропускную полосу управляющих каналов до общего средне-приемлемого уровня. И ввести искусственное замедление путем урезания возможностей контроля.
– Как ты это видишь? – уточнил Айзек.
– Ну, чтобы задачи носили не вычислительный характер. Или не только. Например, пусть ЛИИ управляют виртуальным коптером, или квадом не командами, а рулями с физической моделью!
– Хммм….
– А ещё, в гонках на машинках можно выдавать на вход ЛИИ уже упрощенный, подчищенный экран с заранее подписанными изображениями, векторами движения и прочее. Ну, чтобы максимально упростить всем задачу.
– Ха, звучит как-то упрощенно, но надо подумать. Управление квадами и коптерами у нас там уже проработано, но можно попытаться поменять параметры. Или добавить нечто новое.
– Ну да, например управление лошадью, которому надо учиться на ходу!
– Или человечком, сидя у него в голове, – подала ехидный внутренний голос Цири. – Очень символично!
– Или вот, например, человечком, сидя у него на шее! – не моргнув глазом предложил Иван. – Очень символично будет!
– Ах ты ж!… – воскликнула Цири и показала в уголке худа личико, надутое в обиде.
Айзек пообещал обсудить с коллегами варианты и пошел на свое место, проверять технику. Нано-гайка сама себя в вирте не закрутит!
А вот для Ивана важных или хотя бы интересных задач пока сегодня не было. Распрощавшись с Айзеком, он мог спокойно заниматься обычным наблюдением и ожидать. Ну или заняться нерабочими делами.
И пока он никуда не торопился. Сидел, откинувшись, расслабившись. Пил релатоник. Обсуждение чипов и сравнение бесконтактных и глубоко вживленных моделей всколыхнуло старые воспоминания.
Иван снова переживал детство ребенка с процессором в голове.
3.День.Flashback
– Дети, сегодня мы посмотрим, как жили наши предки в каменном веке!
Группка младших школьников в яркой разноцветной одежде стояла рядом с учителем. Один из мальчиков стоял чуть отдельно от остальных, сунув руки в карманы и с чуть насупленным видом. Он не слушал учителя, а озирался, склонив голову, внимательно оглядывая происходящее, словно не просто учился, а впитывал все окружение, в том числе вычисляя угрозы.
Согбенные фигуры в шкурах и с каменным оружием бродили вокруг, занимаясь своими делами, не обращая внимания на яркие вызывающие цвета. Это было стойбище пещерных людей.
Учитель закончила объяснения. Самые любознательные разошлись вокруг, а самые примерные – остались с ней, продолжая задавать вопросы. Группа мальчиков двинулись изучать копья с каменными наконечниками. Самые озорные подхватили пару копий и стали ими азартно фехтовать, не боясь попасть друг другу в глаза. Режим дуэли! Когда мальчики попадали острием друг по другу, над ними возникали цифры. Впрочем, после десяти уколов счетчик остановился и интерес пропал.
Одинокий мальчик бродил вокруг, рассматривая наскальные рисунки. Потом он остановился, прикрыл глаза и как будто замер. Его лицо расслабилось, плечи опустились… Он дышал медленно и размеренно.
А потом его лицо скривилось, голова дернулась, он упал на одно колено, обхватив голову ладонями. Из открытого рта потянулась пока невидимая остальным ниточка слюны…
Группа девочек в красных и розовых платьях, туниках и брючных костюмах зашушукались.
Отличницы заволновались, дергая учительницу за рукав и показывая на припадочного.
Учительница успокаивающе проговорила:
– Всё нормально, у Вани всё хорошо, сейчас всё пройдёт.
Один из мальчиков в активной группе толкнул другого.
– Смотри, Железная Башка опять зависла!
Он подхватил каменный молоток и швырнул в зависшего паренька. Тот ударил в плечо, упруго отскочил и упал на землю. Мальчик не пошевелился, но чуть качнулся.
Отличницы ахнули и прижались к учительнице. Та молчала, наблюдая. Её губы шевелились.
Раздался слабый звуковой сигнал и бодрый синтезированный голос произнес:
– Педро получает красную карточку-предупреждение!
– Мазила! – подначил его товарищ.
Педро схватил с земли камень и теперь метнул припадочному прямо в голову.
Но теперь, словно услышав невидимый голос, предупреждающий об опасности, сидящий мальчик выставил вперёд растопыренную ладонь. Камень ударился в неё с легким шлепком и мальчик неловко его схватил, почти уронив.
Бодрый синтезированный голос с одобрением озвучил:
– Ваня получает бонусную физкультурную звезду за ловкость!
Глаза Вани открылись и он огляделся в поисках агрессоров. Затем поднялся и резко метнул камень обратно в своего обидчика. Тот ударил Педро прямо в нос! Мальчик взмахнул руками, не удержал равновесие и грохнулся на ягодицы. Его лицо было абсолютно невредимо.
Розовые девочки захихикали, прикрывая рты ладошками.
– Ваня получает желтую карточку-предупреждение! Ваня мог бы получить бонусную звезду, но оштрафован!
Педро побагровел, вскочил на ноги и бросился на Ивана с кулаками. Бой был бескровный и скоротечный. Оба ребенка яростно мутузили друг друга, и с каждым ударом система усиливала болевые ощущения, а виртуальный голос добавлял им предупреждения.
– Ай!
– Ой!
Они сами остановились, когда боль от виртуальных ударов стала уже совсем нестерпимой. Причем сильнее всего болели не намятые бока, и бескровно разбитые носы, а сбитые костяшки. И теперь мальчики лишь прожигали друг друга яростными взглядами, сжимая остро саднящие кулаки.
– Так, дети, мы с вами наблюдали, как выясняются отношения в примитивном пещерном веке! Кто мне скажет, почему такой способ решения споров не работает?
Учительница была достаточно хорошо подготовлена, чтобы суметь обратить эту типовую проблему в полезную для остальных демонстрацию.
Но мальчики автоматически получат отметки в личное дело. И потом того, кто набрал слишком много пометок об агрессивности, переведут в военную школу, где его характеру найдется более полезное применение.
Впрочем, пока конфликт перешел в скрытую фазу. Травилы продолжали поддевать Ваню, по каждому поводу дразнить, обзывать, незаметно пихать. Один нашел и кинул ему под ноги “какашку динозавра”. И Ваня не мог победить их всех. Даже заинтересованные взгляды девочек не смягчали неприятные эмоции. В этом возрасте для мальчика было важнее принятие сверстниками, чем романтические отношения. Вот, может быть, лет через пять…
На следующий день мама Вани, как обычно, разбудила его, послала в душ и накормила завтраком. Худощавый, но крепкий белобрысый мальчуган был очень похож на неё – стройную, спокойную, чуть усталую женщину среднего роста, со светло-русыми волосами в хвост и серыми глазами.
После еды, когда мама готовила Ваню к подключению в виртшколу, мальчик вдруг заартачился.
– Мамочка, ну пожалуйста, я не хочу в школу! Можно я не пойду сегодня, пожалуйста?
– Ванечка, тебе надо учиться! Ты же хочешь вырасти таким же большим, сильным и умным, как Капитан Принцесса?
Но аргумент, который хорошо работал еще пару лет назад, сейчас оказался недостаточен.
– Мама, я уже всё выучил! Учитель сказала, что я могу в любой день сдать Необязательный Экзамен по всем предметам!
– Ваня, это не ты выучил, а нейрочип выучил. Ты должен проходить практические задания, чтобы знания усваивались. Чтобы ты мог вспоминать всё легко, а не искать каждый раз через поиск, понимаешь?
– Мама, я и так всё вспоминаю легко и быстро! И практические задания в вирте я выполнил все с первого раза!
Мама замолчала. У неё не было готовых аргументов, чтобы переспорить не по годам умного сына. И даже психолог-педагог зачастую не мог подсказать, как работать с ребенком с глубоким нейрочипом.
Она задумчиво оглядела их небольшую квартирку со скромным стенным экраном и автонадувной мебелью. На всём приходится экономить, пока не отдали кредит за мощный нейрочип. Конечно, корпорация выдала грант и подъёмные, но ведь всё это идет в счёт будущего контракта Вани… И они стараются максимально вложиться в развитие сына, в хорошее питание, в оплату консультантов…
Она даже бросила карьеру художника-холистика и сама взялась за изучение нейропедагогики, лишь бы помочь сыну. Но это скорее траты, чем доход.
Муж работает рядовым техником-роботоводом. Даже такую работу получить непросто во времена тотальной автоматизации и роботизации… Но ему повезло – он любит свою работу. Просто карьеру сделать нелегко, если не идти по головам…
Мы бедные – но мы честные. Таково семейное кредо Штейнов.
Она вздохнула, возвращаясь к реальному миру. И попробовала зайти с другой стороны.
– Ванечка, но если ты не будешь ходить в школу, что ты будешь делать целый день? И с кем ты будешь общаться?
– Я буду играть с другими ребятами в вирте!
– Ваня, тебе нельзя зависать в вирте. Помнишь, мы же с тобой обсуждали? Прямо сейчас твой мозг усиленно развивается вокруг нейрочипа. Если ты будешь зависать в виртиграх, то ты станешь очень хорошим игроком, но не научишься другим вещам.
– Ну и хорошо! Я лучше буду звездой вирта! Я уже играю лучше всех!
– Ванечка, тебя не пустят на турниры с нечипованными детьми или даже просто бесконтактными. Я специально узнавала. У тебя будет узкая ниша. Хуже того – другие игроки не будут тобой восхищаться и уважать твои победы, а будут тебе завидовать и называть тебя “читером” и “донатером”.
– Вот поэтому я и не хочу в школу! Там меня уже дразнят! Обзывают “железной башкой”! У меня припадки, а они дразнятся! Ненавижу этот чип!! Зачем вы вообще мне его вставили?!
Мальчик разрыдался и попытался сбежать.
Мама обняла сына и прижала к себе, гладя по голове.
– Ваня, Ванечка… Мы с папой тебя очень любим! Ты очень умный и способный. Нейрочип полностью приживется, я обещаю! Припадки пройдут. А ты найдешь хороших, умных друзей, которые будут тебя уважать. Как Капитан Принцесса, помнишь? Ей тоже вначале было очень тяжело, но она тренировалась, боролась с врагами и справилась! Победила врагов и нашла славных друзей! И не обижала невиновных, даже когда очень хотелось!
– Попробовала бы она в нашу школу походить… – всхлипнул Ваня. – Она же все время свои суперсилы прячет. А если бы я так мог, как она… Я бы там всех… В межзвездный газ…
– Твоя суперсила у тебя в голове, Ванечка! Но её надо тренировать в школе. Тогда ты прокачаешься, и, когда вырастешь, все увидят, какой ты классный!
– И что мне там делать в этой школе?..
Мама замолчала. И правда, что ему там делать? Психолог-педагог рекомендовал активно поощрять социализацию ребенка. Науки и технические навыки он освоит и сам, в этом ему поможет нейрочип и природные склонности. Но нельзя допустить, чтобы Ваня вырос затворником, невидимкой, отшельником.
Проблема в том, что сообщество людей инстинктивно отторгает всех, кто не вписывается в их усредненные рамки.
Нужно переводить ребенка в спецшколу для талантливых детей. И даже грант на это есть…
Но нужно продержаться еще год. Приём в спецшколу возможен только с десяти лет. Это у Мажоритарных семей дети могут учиться по индивидуальным планам, развиваясь в тщательно выстроенных искусственных мирках… Менее обеспеченным детям приходится довольствоваться конвейерным подходом к образованию.
Это еще хорошо, что у них есть грант от корпорации, и муж приносит домой терпимую зарплату. Не приходится ютиться в капсульной миниквартире, как людям с базовым социальным минимумом. Не нужно целыми днями жить в вирте в дешевой вирткапсуле без миостимуляции… А дети в это время гуляют в общественных парках, сбиваясь в банды…