Аллегра Геллер
Сопряжение. Код JNB
Пролог
000. Таша
Серое сияние выплавляло ее из темноты: высокий лоб, прямой нос, тонкая кисть руки на колене, подтянутом к подбородку. Перед ней в пустоте висело обесцвеченное изображение безлюдного офиса: одинаковые столы, одинаковые стулья, одинаковые корзины для бумаг.
На вирт-экране возникла жизнь. Крупный мужчина в белом халате подошел к одному из столов, поставил чашку и вяло махнул кому-то рукой, прощаясь. Изображение стало темнее – видимо, в дальнем конце офиса погасили свет.
Мужчина плюхнулся в кресло, затем, взявшись руками за край столешницы, подтянул себя вместе с креслом ближе и открыл на рабочей вирт-панели какой-то файл.
Таша следила за ним, сохраняя неподвижность. Отсветы экрана скользили по ее губам.
Мужчина сделал глоток из чашки, повертел карандаш, размышляя. Наконец приняв решение, вынул из вирт-браслета микрофлешку и вставил в рабочую панель.
Наблюдательница придвинулась ближе к экрану. Свечение растеклось по ее груди, высветлило пряди темных волос у лица.
Мужчина надел наушники и вирт-очки и расслабленно развалился в кресле.
Таша увеличила изображение коротким движением пальцев и снова замерла. Сквозь приоткрытое окно в ее комнату просачивался город; стылый воздух пах влагой и бензином. Было слышно, как за стеной у соседей бормочет телевизор.
Прошло не меньше четверти часа до момента, когда она заметила мелкую дрожь рук мужчины, белых на фоне темных подлокотников. Его лицо исказила гримаса боли, но поза осталась прежней. Следившая за ним женщина мягко спрыгнула с сидения, взяла связку ключей со стола и закинула ее в сумочку, а затем снова наклонилась к экрану. Волосы скользнули ей на лицо, и она нетерпеливым движением убрала прядь за ухо.
По телу мужчины прошла судорога, и он затих. Голова упала на бок, изо рта потекла ниточка слюны.
Таша подождала еще несколько секунд, затем свернула вирт-экран.
Через двадцать минут она уже выходила из лифта на одном из этажей офисного здания. Лампы, переведенные в ночной режим, загорались тусклым светом и гасли за ее спиной. Она завернула в туалет и, оказавшись в кабинке вне зоны видимости видеокамер, вытащила из сумки маленький, похожий на ручку предмет с несколькими кнопками по бокам. Повинуясь дистанционной команде, сработали заранее запущенные в сеть перехватчики видеосигнала, которые дробили изображение последнего часа, выделяя статические кадры и формируя из них хитрый микс, который заменял реальное изображение с камер.
Убрав прибор в сумку, она натянула медицинские перчатки, вышла из туалета и направилась в офис, за которым наблюдала из своей квартиры. Темный силуэт мужчины в кресле выделялся на фоне кубиков светлой офисной мебели. Наушники сползли набок, превратив его голову в странный асимметричный предмет. Таша оживила потухший вирт-экран и запустила софт, который должен был уничтожить активную программу и ее следы на вирт-панели и всех подключенных к ней устройствах. Она вернулась в туалет, избавилась от перчаток, нажала новую комбинацию кнопок на похожем на ручку приборе, и, спустив воду, вышла из кабинки. Моя руки, Таша рассматривала себя в огромном зеркале и искала признаки изменений, но ничего не обнаружила.
Она направилась обратно в офис. Щелкнув выключателем, как будто впервые увидела мужчину – Карлоса, тело которого при свете показалось ей гораздо более пугающим, чем черно-серая масса у компьютера в темноте несколько минут назад. Она разглядела бледную кожу, синие круги под глазами и тонкую змейку засохшей крови из уха. Дальше все получилось в строгом соответствии с инструкцией: шок, паника, судорожные попытки вытащить Карлоса из кресла и провести реанимацию одновременно со звонком в службу скорой помощи. Ожидая приезда врачей, она успела предупредить руководство «Стерны» о своей находке и набрать еще один номер.
Скорая приехала через час, когда спасать было уже некого и нечего.
00. Джек
Вирт-браслет неприятно и настойчиво вибрировал, как будто хотел отпилить руку. Не отвечая на вызов, Джек сунул в зубы сигарету и закурил. Плотный сладкий дымок поплыл в душном воздухе комнаты в сторону кровати со скомканными простынями.
Не выпуская сигарету изо рта, Джек глубоко затянулся и в очередной раз посмотрел на девушку, сидевшую рядом с кроватью.
Ее волосы падали вперед, почти полностью закрывая лицо. Она была без сознания, но дышала мерно. Левая рука была неестественно выгнута: кожа в местах излома порвалась, оттуда торчали цветные проводки и медленно вытекала густая оранжевая жидкость.
Тошнота подступила к горлу, и Джек, подхватив джинсовую куртку, быстрым шагом вышел в коридор.
На него тут же обрушился звук дождя. Окно в торце коридора было закрыто стеклом только наполовину, и насыщенный влагой воздух врывался внутрь, пробуждая запах плесени. Бархатная темнота снаружи казалась живой.
Какое-то время пытаясь справиться с тошнотой, Джек пялился на стену с облупившейся краской и коричневыми точками от потушенных сигарет, потом затянулся еще раз. Вирт-браслет снова завибрировал, сообщая об аудиовызове.
Джек не планировал отвечать на звонок сейчас. На территории таких вот домов терпимости на один кубический сантиметр пространства приходилось огромное количество камер и всевозможных записывающих устройств – он прекрасно знал принципы их установки и качество защитных систем, потому что пару лет сам работал на синдикат «Йюнсу», обеспечивая информационную и энергетическую безопасность.
Окурок Джек бросил в кучу мелкого мусора у лестницы и, накинув куртку, спустился.
Внизу ему попалась улыбающаяся мадам. Она практически не могла передвигаться без помощи костылей: протезы без хорошего обслуживания перестали сгибаться в коленях.
– Уже уходишь, дорогой? – нежно проворковала она на тайском.
Джек открыл панель управления счетом с вирт-браслета, коротким движением перебросил женщине чаевые и направился к выходу.
– О, буду рада видеть тебя снова, – прокомментировала мадам, зевая. Увидев значительную сумму, она обеспокоенно крикнула ему в спину: – Почему не девочке?
Не оборачиваясь, он пожал плечами. Мадам торопливо и дерганно поднималась по ступенькам, когда за его спиной захлопнулась хлипкая дверь.
Подняв воротник куртки, Джек шагнул из-под карниза в дождь. Узкая и плохо освещенная сои вывела его в район кондоминиумов, огороженных высокими бетонными заборами. Листья пальм доставали до растрепанных пучков проводов, которые тянулись вдоль улицы. Плотные лучи прожекторов разбивали темноту, отражались от влажной поверхности листьев и бетона.
Когда Джек увидел станцию скайтрейна, дождь уже закончился. В воздухе над виадуком плыл неоновый логотип компании Wattana Group, которая недавно обеспечила обновление нескольких веток скайтрейна. Чуть дальше по улице был виден подсвеченный храм. Его золотые украшения, казалось, испускали мягкое сияние, совсем не похожее на ядовитый неон голограмм.
Над узким тротуаром парили дешевые голографические вывески с рекламой. Их дрожащий свет мешал видеть ямы в асфальте, и приходилось идти медленнее, глядя под ноги и уворачиваясь от прохожих.
Джек пересек полосу дороги и нырнул под опоры скайтрейна, где стояли продавцы уличной еды. Под тканевыми навесами дружелюбно светились разноцветные гирлянды фонариков. Несмотря на поздний час, здесь было довольно людно. Пахло острыми пряностями, устричным соусом и потом. Джек взял порцию риса, уселся за большой стол рядом с компанией тайцев и стал неспешно поглощать еду. Наверху раз в минуту с утробным гулом проносился скайтрейн, и фонарики дрожали и раскачивались, заставляя тени пульсировать на столе.
Внешне Бангкок почти не изменился после Блэкаута-2025. Напичканные современной техникой деловые кварталы, гостиницы премиум-класса, элитные жилые комплексы все также сосуществовали с продавцами бархатцев и уличной еды. По-прежнему рядом с каждым современным госпиталем стояли маленькие домики с подношениями для тайских богов и богинь, по-прежнему везде висели портреты королевской четы. Однако теперь «небесная энергия» текла вдоль проводов сначала в «Ваттана Груп», и только потом – во дворец.
Купив еды с собой, Джек поднялся на перрон. Прибыл поезд ярко-розового цвета. Джек проехал пару станций, и, пройдя по узким как паутинные нити, сои, оказался перед большим кондоминиумом, который был наполовину завешен зеленой ремонтной сеткой. В свое время это здание считалось престижным жильем, но потеряло почти всех обитателей, когда в соседнем квартале открылось химическое производство. Теперь дом медленно приходил в негодность из-за дождей и ветра.
Внутренний дворик был завален пальмовыми листьями. Листья и цветы плавали в большой луже на дне бассейна, который то наполнялся, то почти полностью высыхал, повинуясь влияниям погоды.
По лестнице Джек поднялся на третий этаж. На первом обитали старик и парочка китайцев с двумя маленькими детьми, на четвертом и пятом – еще кто-то. Второй этаж год назад затопило, и желающих жить в квартирах с черной плесенью на стенах, которая появилась на следующий же день после биозачистки, не нашлось.
Замок на двери Джека был внешне неотличим от старых кодовых замков эпохи до Блэкаута: казалось, он открывается цифровым кодом. На самом деле замок реагировал на отпечатки пальцев владельца и умел исполнять еще пару бесценных фокусов.
Джек зашел в квартирку и начал раздеваться прямо у входа. Мокрую одежду развесил в ванной, где натужно, но мощно работала вытяжка, и, надев свежее белье, сел на старый диван, занимавший почти все пространство комнаты. У противоположной стены стояла вирт-панель: внутри узкой деревянной «скамейки» пряталась новейшая электроника с мощным компактным процессором, немаловажный инструмент предстоящей игры.
Джек посмотрел на экран вирт-браслета, где озадаченным оранжевым мигало сообщение о пропущенных вызовах. Привалился к спинке дивана и набрал номер.
– Доброе утро, – отозвался женский голос. Без акцента, но в интонациях было что-то непривычно музыкальное.
– У тебя уже глубокая ночь, верно? – спросил он, хотя точно знал ответ.
– Да, ночь. Получил сообщение?
– Конечно. Ты отлично справилась, Таша. Я не думал, что у тебя получится так быстро. Были какие-то проблемы?
– Никаких. Все прошло по сценарию. – Она говорила ровно и отстраненно.
– Ты молодец, – Джек следил, чтобы в голосе не прозвучало снисхождение – только признание. Теперь нужно добавить немного заботы. – Я очень рад работать с тобой, но я беспокоюсь. Это ведь было для тебя в первый раз. Что ты почувствовала?
– Ничего. – Она помолчала, а потом продолжила: – Я думала, что меня вывернет наизнанку или у меня будет шок, но я не чувствую вообще ничего. Ничего не изменилось… к моему удивлению.
Джек улыбнулся: склонность к рефлексии никогда не мешала Таше действовать, и это было крайне полезное свойство.
– Я очень переживал, что мне пришлось поручить тебе наблюдать за этим, – он допустил выверенную дозу сочувствия, – но у меня не было сомнений, что ты справишься. Готовишься к перелету?
– Еще нет. В Бангкоке встречаемся лично?
– Конечно, – кивнул Джек. – Сможем отпраздновать.
– Не рано ли?
– Любые победы надо праздновать. То, что ты сделала – серьезный прорыв, и это позволит нам перейти к следующему этапу. Обсудим, когда приедешь. Следи за новостями. Спокойной ночи!
– Хорошего дня, Джек, – ответила она и отключилась.
Джек свернул экран аудиозвонка и задумчиво похлопал по браслету. Таша точно работала и отлично держалась, и хотела быть оцененной по заслугам. За деньги такую самоотдачу не купишь. Решение поручить ей следить по видео за смертью Карлоса дас Невеса, подающего надежды бразильского биомеханика, было отличным ходом: это позволило Таше сосредоточиться на выполнении задачи, а не на моральных терзаниях. Она видела результат, но еще не чувствовала себя убийцей.
После длинной ночи Джека неумолимо клонило в сон, и он растянулся на диване, планируя хорошенько выспаться, прежде чем продолжить работу.
Убийство дас Невеса служило сигналом к началу следующего этапа операции, которую Джек мысленно называл кастрацией Sterna Corporation. Удачный заказ, крупный и довольно интересный. Ловушка была сооружена очень тонко, и ему чертовски нравилась эта сложная работа по заманиванию птицы в силок, бюджет позволял использовать дорогой инвентарь и старые заготовки. Но было еще кое-что.
Когда он только думал, возьмется ли за заказ, и изучал материалы по «Стерне», то понял, что умница-судьба предоставила шанс вернуть Демьену Лефевру долг строицей. За деньги такую самоотдачу не купишь.
0. Демьен
Ясон рванулся вперед, за доли секунды осознавая, что не успеет. Неоново-желтый мяч просвистел мимо, и Демьен на другом конце корта довольно улыбнулся. Преимущество сохранялось за ним.
Они играли уже полтора часа, и Ясон решил, что пора рисковать. Подача, размен длинными ударами – и Демьен оказался достаточно далеко от центра поля. Ясон ударил, и хорошо закрученный мяч упал, едва перелетев сетку. Демьен слегка задержался на старте и, несмотря на эффектный рывок, все-таки опоздал. Ясон издал победный возглас.
Демьен выглядел немного более озабоченным, чем стоило при таком счете. Он махнул Ясону, показывая, что нужен перерыв, и развернул панель входящего вызова. Обычно он игнорировал любые звонки, когда играл, так что дело явно было срочное.
В деловых кругах Демьен Лефевр, топ-менеджер европейского отделения Sterna Corp., считался серьезным противником, его опасались. Он же, похоже, ощущал все происходящее как большое приключение, что делало его веселым, бесстрашным и – когда приходилось принимать сложные решения, – жестоким.
Не то, чтобы у них было много общего. Ясон Ховард, владелец маленькой независимой галереи «Арго», слыл человеком, который может достать все, что угодно за соответствующую цену: он подтвердил свою репутацию, когда помог Демьену найти исчезнувшего программиста корпорации «Стерна»1. Ясон предпочитал стоять в стороне – по крайней мере, до того момента, пока не почувствует сладкий запах прибыли.
С момента первой встречи Демьена и Ясона прошел почти год. Рабочее знакомство перетекло в довольно необычную дружбу: они регулярно находили повод встретиться, инстинктивно причисляя друг друга к одной стае. Несмотря на потребность в общении, между ними как будто действовала негласная договоренность – наблюдать за жизнью другого, не вмешиваясь.
Ясон подошел к краю корта и взял приготовленную бутылку Urquelle. Запотевший пластик скрипнул в ладони, он открутил пробку, и вода плеснула через край. Сделав пару глотков, Ясон прислонил бутылку ко лбу, наслаждаясь прохладой. Последние геймы его измотали, и перерывом стоило воспользоваться по полной.
Демьен произнес несколько фраз, давая указания, и подошел к Ясону, на ходу сворачивая виртуальный экран звонка. Близко посаженные темно-серые глаза, узкий нос и резкие скупые движения делали его похожим на хищника вроде ласки или мангуста.
– Извини, закончить сегодня не удастся, – произнес он.
Ясон кивнул:
– Я понял. Срочно в офис? Тебя подкинуть?
– Нет, спасибо. За мной приедет служебный транспорт.
– Вертолет? – усмехнулся Ясон.
– Благодаря вертолету у меня есть шанс успеть принять душ, – серьезно ответил Демьен, набирая какое-то сообщение. На коротко стриженных темных волосах блестели капли пота.
– Окей, я здесь закончу, иди.
– Матч за мной? – спросил Демьен, на секунду оторвавшись от панели вирт-браслета.
– Не доиграли, – флегматично бросил Ясон. В своем теннисном противостоянии они неделю назад зафиксировали ничью, когда Ясону удалось сократить разрыв, созданный двумя победными играми Демьена. Признавать поражение в незаконченном матче он не собирался.
– Тогда на неделе свяжемся, решим, что с этим делать. Доброй ночи!
– Удачи.
Пожав противнику руку, Демьен направился к раздевалкам, на ходу убирая ракетку в черный чехол.
Ясон сделал еще глоток и подошел к вирт-панели корта, которая дважды с искренним, свойственным только компьютерам удивлением переспросила, хочет ли он досрочно завершить игру. Убедив расстроенную машину смириться с его решением, Ясон двинулся к выходу. Когда он пересек невидимую полосу датчиков на краю корта, прожекторы за его спиной погасли с щелчком – словно раскололась скорлупа ореха.