Славин отец фотографировал голеньких девочек – до начала полового созревания. Он не совершал с ними развратных действий, он перед ними не обнажался. Он предлагал им игру. Они раздевались, он фотографировал. Погорел на собственной внучатой племяннице – внучке родного брата. Она рассказала про то, как они играют с дедушкой Эдиком своему отцу, уже разведенному с ее матерью (племянницей дедушки Эдика, дочерью его брата).
Отец и запустил процесс. У дедушки Эдика нашли массу фотографий. Но его отправили в тюрьму, а не в психушку, где он и умер.
Я считала, что это не «тронулся головой», это по-другому называется. Возможно, это сидело в Эдуарде Леонидовиче с детства, а проявилось в очень зрелом возрасте. Но хоть никого не изнасиловал. Конечно, девочки получили психологическую травму, но не такую уж тяжелую. С ней можно справиться.
Я жила в одном кошмарном сне, я была на грани, я не знала, что мне еще сделать, чтобы найти деньги, но вдруг получила предложение стать суррогатной матерью – родить ребенка нефтяной королеве, которая не могла оставить бизнес без внимания. По-моему, ей не меньше, чем бизнес, хотелось удержать молодого мужа, и она, привыкшая принимать решения, нашла и тут оптимальный выход – суррогатная мать обеспечит ей наследника, рожденного от молодого спутника жизни, который очень хотел ребенка. И из бизнеса не выключится, и фигуру не испортит, и никакого плохого самочувствия, и никаких печальных последствий, с которыми столкнулись некоторые известные женщины, поздно родившие детей. Мне она предложила взамен то, что я хотела больше всего на свете.
Глава 3
Мужчина, пришедший в гости без приглашения, представился Константином, показал мне паспорт с питерской пропиской. Он сказал, что работает программистом и был рад помочь моим детям.
– Что натворил мой бывший? – устало спросила я. – Хотя, признаться, меня это мало волнует. Я его не видела несколько лет (последний раз – на суде) и желания такого не испытываю. Если вы пришли сюда в надежде его найти, то зря. Он здесь не бывает. Более того, проживание в одной квартире с ребенком, в отношении которого он лишен родительских прав, запрещено. Здесь живет его мать, но она тоже с ним не общается. И, как вы могли убедиться, она не разговаривает, а только одной рукой печатает на планшете. Вы зря его здесь ищете.
– Вы знаете, чем он сейчас занимается? – спросил Константин.
Я ответила, что знаю, чем он занимался раньше.
– Да, кузница там есть, – кивнул гость. – Я ее видел. И работы вашего мужа видел. Впечатляют.
– Где «там»? Раньше он трудился при кладбище. Признаться, я не в курсе, что произошло с его добром, пока он сидел в психушке. Мне было не до этого. И ни на какое его добро я не претендовала и претендовать не собираюсь.
– Ваш муж, то есть бывший муж, имеет кузницу на территории усадьбы своего отца. А вообще там организован экокурорт. И на этом экокурорте исчезла моя жена. Она была на седьмом месяце беременности. Она туда поехала в третий раз. И я знаю немало людей, которые туда ездили. Все в восторге. Там организуют специальные «недели для беременных». То есть там принимают всех, но предлагается и отдельная программа для беременных, очень популярная. Жена после двух предыдущих раз возвращалась счастливая и какая-то просветленная. Там есть акушерка, которая готовит к родам – объясняет, как все проходит, учит правильно дышать. Посмотрите их сайт в интернете и отзывы. Это не заказные отзывы. Там есть отзыв моей жены и наших общих знакомых. Там на самом деле здорово.
– Усадьбы своего отца? Экокурорт? Вы меня ни с кем не перепутали?
Константин покачал головой.
– Подождите, – сказала я и пошла звать на кухню Калерию Юрьевну – мою свекровь. Костю попросила повторить при ней все, что он только что сказал.
Калерия Юрьевна извлекла планшет из кармана и быстро застучала одной рукой: «Эдик умер в тюрьме».
– Правильно, – кивнул наш гость. – Эдуард Леонидович Пивоваров был владельцем и генеральным директором нефтеперерабатывающей компании «Э-Ойл». После его смерти осталась усадьба в экологически чистом – настолько, насколько это возможно – районе Ленинградской области. На территории усадьбы сейчас живут два сына покойного Эдуарда Леонидовича – Вячеслав и Иван. Они вместе со своими женщинами организовали этот экокурорт. То есть организовали Иван с женой, потом подключился Вячеслав с подругой. Жена Ивана – бухгалтер и там занимается своим делом. Но не только. Директор – Иван. Он занимается закупками всего необходимого для функционирования их предприятия. Подруга Вячеслава – акушерка, но там выполняет массу обязанностей. Вячеслав ремонтирует все, что ломается. Вообще они там вчетвером очень активно трудятся. У них нет наемного персонала. Возможно, он им и не требуется. Но двоим там не справиться, а вчетвером вполне реально. Они на самом деле очень много работают.
Константин рассказал, что Эдуард Леонидович Пивоваров в девяностые годы приобрел старую помещичью усадьбу, не сожженную большевиками, а использовавшуюся в годы советской власти в качестве пансионата. Она долгие годы принадлежала одному из крупных ленинградских заводов. Константин назвал этот завод. В советские времена многие предприятия имели свои здравницы.
«Он там работал», – напечатала на планшете свекровь.
– Да, я знаю, – кивнул Константин. – И стал одним из тех, кто завод приватизировал, то есть прихватизировал. Потом кого-то из акционеров убили, кто-то сам умер, и Эдуард Леонидович оказался владельцем контрольного пакета акций, то есть почти всех акций. Кроме него остались только миноритарные акционеры.
– Но вроде на территории Петербурга нефтеперерабатывающих заводов нет, – заметила я. – И я не уверена, что это вообще разрешено.
– Есть на территории Ленинградской области, – кивнул Константин. – Нефть поступает по трубопроводу из центров распределения. Западносибирская и волго-уральская.
«Сельхозтехника», – напечатала свекровь.
Константин подтвердил, что советское предприятие, на котором трудился Эдуард Леонидович Пивоваров, на самом деле выпускало сельскохозяйственные машины. В настоящее время это производство продолжается, но в гораздо меньших объемах. Фактически производятся только посадочные машины для автоматической посадки саженцев, именуемые в народе «сажалки». Эти сажалки после посадки могут использоваться для борьбы с сорняками в междурядьях, внесения удобрений. На них был и есть спрос, и решение специализироваться на сажалках было правильным. Комбайны производить сложнее, вероятно, и продавать сложнее.
Но большинство цехов отданы под производство смазочных масел. Есть цех, где производится упаковка. В области производится сырье для нефтехимии, дизельное топливо, мазут.
Здравница под Петербургом, как уже говорилось, также оказалась собственностью Эдуарда Леонидовича – вместе с большим участком земли и красивым чистым озером. Эдуард Леонидович там жил, но только в одном крыле. До отправки в места не столь отдаленные ремонт закончить не успел. Он занимался бизнесом, а в плане жилья был неприхотлив.
«Это его не волновало», – напечатала свекровь.
– Насколько я понял, он там жил, потому что ему нравилось место, – продолжал Константин. – На берегу озера, лес рядом. Там очень красивые места, воздух замечательный. Там хорошо в любое время года. Конечно, и городская квартира была. И он там ночевал, когда времени не было в усадьбу ехать. Да и все комнаты этого дома ему не требовались.
У Эдуарда Леонидовича Пивоварова осталось четверо признанных детей – три сына и дочь. У него была одна законная жена, которая родила дочь. Сыновей родили три разные женщины, он всех признал, всем дал свою фамилию. Были еще женщины, но от них детей не осталось.
– Он вам помогал материально? – спросил гость у Калерии Юрьевны.
Она кивнула.
«Интересно, как они познакомились?» – подумала я. Это было в восьмидесятые, по идее, времена уже начали меняться. Горбачев, талоны… С детьми стояли в очередях, чтобы получить что-то и на ребенка. Детство в очередях я помню. Как свекровь решилась рожать одна? Или поняла, что если не родит Славу, то не родит уже никогда? Ей же было… тридцать семь или даже восемь.
Пивоваров оставил завещание, в котором четко прописал, кто и что наследует. Слава и Иван унаследовали усадьбу в равных долях.
Иван до переезда в усадьбу занимался озеленением города. Теперь он этим же самым занимается в усадьбе. Он посадил там много деревьев – в дополнение к тем, которые уже были. Они там плодоносят (яблони, сливы и груши), на территории много грядок, теплиц, там живут куры, индоутки и козы. И гостям усадьбы предлагается своя продукция. Что-то, конечно, закупается (например, они не пекут хлеб, хотя пекут пироги), но многие продукты – свои. Это опять же привлекает людей. Отдых на свежем воздухе, питание экологически чистыми продуктами.
Иван с женой примерно год назад удочерили подброшенную к дверям усадьбы новорожденную девочку. Никаких видеокамер там нет, так что мать найти не удалось. Вероятно, мать знала про усадьбу и надеялась, что девочка попадет в хорошую семью. Иван с супругой сразу же начали процедуру удочерения. У акушерки есть взрослый сын, который живет в городской квартире. Общих детей со Славой нет.
– Вы в полицию заявление подали? – спросила я, возвращаясь к исчезновению Костиной жены.
– Конечно.
– И?
– Моя жена забрала документы и деньги. Возможно, какие-то вещи. Я не знаю. Вроде бы большинство вещей осталось. Камер нет!
«Она могла уйти сама?» – напечатала Калерия Юрьевна.
– Мне именно это и говорят. Но куда она могла пойти?! Ей рожать скоро. И даже точно неизвестно, в какой день она пропала. Там же не тюрьма и не больница, а дом отдыха за весьма высокую плату. Там никого не удерживают насильно – там очередь из желающих. Любой человек может в любой момент уйти или уехать. Правда, заплатив немалые деньги, никто не уходит и не уезжает. И не из-за денег, а потому что там хорошо!
– Как она туда прибыла?
– Я привез на машине. Она сама захотела поехать еще раз. Не на специальную неделю для беременных, а просто так. На специальной неделе она уже была и потом еще один раз просто так ездила. Ей там хорошо было! А у нас рядом с домом даже парка нормального нет. Тещина дача – без удобств. Я обнаружил, что Ани нет, когда приехал за ней. То есть два дня я не мог с ней связаться – два дня до окончания путевки. Я в первый вечер не забеспокоился. Мы вечером созванивались. Я – ночной человек, работаю вечером и ночью, сплю до часа дня. А она в последнее время рано ложилась. Она не позвонила, а я вспомнил, что не позвонила, уже часов в одиннадцать. Решил не беспокоить. Позвонил на следующий день – телефон выключен. Тогда я позвонил жене Ивана. Она сказала, что в предыдущий день у них какое-то время не было электричества. То есть не только у них, а и в соседнем поселке тоже. Авария какая-то. Я решил, что у Ани телефон разрядился, а она забыла его на зарядку поставить. Все равно мне надо было ее на следующий день забирать. Я приехал – ее нет. Телефон на самом деле был разряжен, лежал в комнате. Но не было документов и наличных. Теща сказала, что нет сумочки.
– Территорию, как я предполагаю, всю осмотрели?
Константин кивнул и добавил, что осмотрели и близлежащий лесок. И даже водолазов вызывали, они прочесали озеро.
– Что вы хотите от меня? – спросила я. – Я даже незнакома с Иваном. Вячеслава я не видела несколько лет. Я незнакома с их женщинами. Я никогда не была в этой усадьбе, даже не знала про ее существование. Но даже услышав то, что я услышала, я считаю, что владельцам совсем не нужны лишние проблемы и любое пятно на их бизнесе, на репутации. Они помогали вам искать вашу жену?
Константин кивнул.
– Слава сделал нашего с ним сына инвалидом, но тогда была другая ситуация. Ребенок его раздражал. Чем ему могла досадить ваша жена? С какой стати ему причинять зло вашей жене? Насколько я поняла, вы уверены, что с вашей женой произошло что-то нехорошее, правильно? Я не вспоминаю своего мужа добрым словом, но в данном случае думаю, что дело в вашей жене, в ваших с ней отношениях.
– Мне это все говорят, – печально произнес Константин.
– Вы уверены, что имел место злой умысел?
– Я уже не знаю, что думать, – Константин устало потер лицо руками. – Я хватаюсь за любую соломинку. Я вытянул из Сети всю информацию, какую только смог. Я просмотрел их социальные сети, переписку. Никто из них раньше не был знаком с моей женой. Но я решил, что вы хорошо знаете эту семью. Я про вас прочитал все, что смог. И вы знаете Варвару Ланскую, которая о вас делала передачи и, как я понимаю, много вам помогала.
– Это моя лучшая подруга, – кивнула я. – Я сведу вас с ней. Возможно, она займется расследованием.
«Вася знает всю их семью?» – напечатала свекровь, которая внимательно слушала весь разговор.
Я посмотрела на Калерию Юрьевну, потом перевела взгляд на Костю. А ведь в самом деле! Я не знала семью Славы, только его мать, которая теперь проживает со мной и сейчас сидит с нами на кухне.
– Вы знаете сестру Вячеслава Пивоварова. Законную дочь Эдуарда Леонидовича Пивоварова. Главную наследницу.
– Откуда?!
Свекровь тоже смотрела удивленно.
Костя пораженно уставился на меня, потом на Калерию Юрьевну.
– Вы же родили ей двоих детей, – сказал Константин.
Глава 4
Нина Эдуардовна Иванова, к которой меня пригласили в суперэлитный жилой комплекс вроде бы к суперэлитной персидской кошке, на самом деле никаких кошек не держала. В квартире, экскурсию по которой мне, естественно, не проводили, она проживала с молодым мужем Родионом, которого я в прошлом видела на рекламных плакатах. Он на самом деле снимался в рекламе и продолжал это делать в браке. Но к моменту нашей встречи супруга купила ему модный магазин, где он до сих пор помогает женщинам разного возраста подбирать себе гардероб, менять имидж и просто становиться красивыми. Обычно богатые мужья покупают женам салоны красоты или цветочные магазины, в этой семье все было наоборот. Но почему бы и нет, если брак и роли в этом браке устраивают обе стороны? Не зря говорят, что гендерные роли в наши дни меняются, женщины становятся все больше похожими на мужчин, а мужчины на женщин, происходит маскулинизация женщин и феминизация мужчин. А тут еще – мужчина-модель.
Нина Эдуардовна не говорила, откуда узнала обо мне и сломанной ножке моего ребенка. Могла увидеть по телевизору – я снималась во всех программах, в которые приглашали. Вначале, конечно, в Варвариных, она же всячески мне помогала. Но никакого договора на эксклюзивное освещение нашего дела на Варином канале у меня не было, поэтому я пошла и на другие, только бы заработать денег. Пришлось «бодаться» с мужчинами, которые придерживались такой же точки зрения, как и мой бывший. Но у меня была твердая позиция – и я могла ответить любому. Ребенок ни в чем не виноват! Разведись с матерью, в конце концов, скандаль с матерью, но ребенка не тронь. В общем, Нина Эдуардовна вполне могла узнать обо мне из СМИ, а потом подключить или свою службу безопасности, или нанять частного детектива. Она однозначно кого-то подключала, потому что знала гораздо больше, чем вылезало в СМИ. Даже сумму, которая мне требовалась, и название клиники в Германии, в которую я обращалась.
Ее отношение к фондам и благотворительности полностью совпадало с моим – нужно помогать конкретным людям и без посредников. Но Нина Эдуардовна была прожженной бизнес-леди, которая в первую очередь думала о своих интересах, а благотворительность… Ну, может, когда-нибудь там зачтется.
Ей был нужен ребенок. И ее муж Родион очень хотел ребенка. Если бы Родион мог родить сам, то давно бы это сделал, и даже не претендуя на миллион долларов США, обещанные первому мужчине, который сможет выносить и родить ребенка. Известный комик прошлого Чарли Чаплин вставил соответствующий пункт в свое завещание. Может, это и шутка, но к воле покойного, зафиксированной с соблюдением всех требований законодательства, во всем мире относятся с уважением. Миллион долларов ждет. В ХХ веке подобное казалось немыслимым, но наука идет вперед, появляются новые технологии. Все больше людей по всему миру меняют пол. У женщин начинает расти щетина, пропадает грудь, но при этом могут остаться репродуктивные органы. Их совершенно необязательно удалять, чтобы выглядеть как мужчина. То есть внешних женских признаков нет, а родить еще может.