Перед тем как выехать на задержание воров автозапчастей, он предупредил Чижова:
– Олег, в три встречаемся в кафе «Ландыши». Постарайся не опоздать.
– Миша, ты же меня знаешь, – ответил Чижов, – я точен, как мои командирские часы.
Не знал тогда молодой оперативник Олег Чижов, что Михаил своим предложением участвовать в проводимом им мероприятии сведет его с будущим самым опасным и изощренным преступником, который когда-либо существовал в городе и с которым ему придется бороться не на жизнь, а на смерть в течение почти двух десятилетий.
В три часа оперативники встретились в «Ландышах». Увидев их в вестибюле кафе, запыхавшаяся Лидия Петровна подбежала к ним и доложила:
– Все на месте, кроме трех человек. Но у них уважительная причина, они в отъезде.
– Все равно предоставьте мне их данные, – приказал ей Михаил и обратился к присутствующим: – Товарищи, вы, наверное, знаете, что во время вчерашнего представления пропал чорон. Он уникальный, цены ему нет, поэтому я собрал вас всех, чтобы провести следственный эксперимент. Вы, не обращая на нас никакого внимания, делайте то, что делали вчера, вплоть до посещения туалета и перекура. Официанты будут таскать пустые тарелки, вы делайте вид, что едите. Общайтесь, а между делом смотрите, все ли повторяют правильно те действия, которые проделывали вчера вечером. Для большей реалистичности прошу закрыть шторы и включить лампы. Эксперимент будет длиться два с половиной часа, так что наберитесь терпения.
Действо началось с торжественной части. Выступила Лидия Петровна:
– Товарищи, сегодня радостный для всех нас день – мы открываем молодежную танцевальную площадку для брейк-данса! Этот танец родился в самых бедных районах Нью-Йорка, а сейчас завоевывает сердца наших ребят. Это не только танец, но еще и прекрасная возможность укрепить свое тело спортивными упражнениями. Обещаю, что таких площадок в скором времени в городе будет несколько.
Все захлопали, а затем Лидия Петровна взяла вазу, громко объяснив, что это как бы чорон, и передала ее соседке. Та подняла импровизированный чорон над головой, потом ваза прошлась по рукам и вернулась обратно к Лидии Петровне. Женщина еще раз подняла вазу над головой, а затем примостила ее на пианино.
Оперативники пристально следили за происходящим. Когда закончилась торжественная часть, Лидия Петровна взяла вазу и направилась с одним из мужчин в подсобку. Опера последовали за ними. В подсобке они раскрыли коробку и положили вазу туда. Затем мужчина произнес:
– Лидия Петровна, сейчас будет фуршет, пойдемте в зал.
Лидия Петровна хочет взять коробку с собой, но мужчина останавливает ее:
– Не надо, вы будете таскаться с коробкой? Здесь никто ее не тронет.
Когда оперативники вслед за ними вышли в зал, стол уже был накрыт, блестели пустые тарелки, чистые вилки, стояло несколько ваз, имитировавших бутылки с шампанским.
Кто-то произносит речь, кто-то идет в туалет, кто-то покурить…
Когда фуршет заканчивается, Лидия Петровна в сопровождении того же мужчины идет в подсобку, где между ними происходит разговор:
– Здорово провели! Надо материал передать в газету. Давайте работайте, приобщайте молодежь к спортивному танцу, чтобы без дела не болтались на улице.
– Спасибо, Лидия Петровна, что присутствовали сегодня на нашем мероприятии! Огромная благодарность за поддержку!
– Не стоит благодарности, это моя работа. Так, я побежала, а то в музее, наверное, заждались.
Лидия Петровна берет коробку и удивленно взвешивает ее в руках. Затем открывает ее и восклицает: «Чорона-то нет, куда он пропал?!» Начинается суматоха, в подсобку забегают несколько человек и наперебой высказывают свои версии.
Мужчина предлагает:
– Надо вызвать милицию!
Лидия Петровна останавливает его:
– Милицию пока не надо. Я подведу человека, который одолжил этот чорон. Давайте поищем своими силами – может, кто-то пошутил и спрятал…
– Достаточно! – остановил импровизированный спектакль Михаил. – Эксперимент на этом заканчиваем. Давайте соберемся в зале.
Когда люди собрались в зале, Михаил обратился к ним:
– Итак, кто-нибудь заметил несоответствие вчерашнему вечеру? Может быть, кто-то сидел за столом во время фуршета, а на самом деле его там не было?
– Нет, все как вчера, – загудела толпа. – Никакого несоответствия.
– Все, можете расходиться, – с досадой проговорил Михаил, с горечью думая о словах начальника, что проводимое мероприятие – занятие пустое. – Спасибо всем за участие в эксперименте.
Когда все разошлись, в зале остались только два оперативника и Лидия Петровна. Женщина обессиленно опустилась на стул и простонала:
– Все, это конец! Как я подвела человека!
Опера вполголоса совещались, с чего бы им начать, чтобы вычислить преступника, оба высказывали свою версию произошедшего. Вскоре в зал заглянул официант, участвовавший в эксперименте:
– Товарищи милиционеры, я хочу сделать заявление.
– Какое же? – удивленно вскинул голову Михаил.
– Вышибалы во время фуршета не было в зале. По крайней мере, в начале фуршета его не было, а во время сегодняшнего эксперимента он постоянно находился здесь.
– А почему ты сразу не сказал? – насторожился Михаил.
– При нем не хотел говорить.
– Где он сейчас?
– Он уже ушел. Придет только поздно вечером.
– Как его зовут?
– Юлиан.
– Фамилия?
– Не знаю.
– Он работает у вас вышибалой?
– Да, он боксер.
– А где он был во время фуршета?
– Не знаю, но в конце фуршета он уже находился в зале.
– А у кого узнать его фамилию?
– У заведующей.
– Она здесь?
– Да, в кабинете.
Опера быстро направились к ней, Лидия Петровна, сидя на стуле, провожала их взглядом, полным безнадежного отчаяния.
Заведующая, пухлая женщина старше тридцати лет, встретила сыщиков настороженно. Михаил, уже заранее зная ее имя и отчество, обратился к ней:
– Марина Геннадьевна, мы из уголовного розыска. Хотели бы узнать фамилию и место проживания парня, который работает здесь охранником.
– Юлиана, что ли?
– Да. Как его фамилия?
– Леший…
– Нам бы его настоящую фамилию, а не прозвище.
– Это и есть настоящая фамилия – Леший Юлиан… Сейчас посмотрим отчество, – заведующая подтянула к себе календарь и, полистав страницы, сообщила: – Георгиевич.
– А что, он не устроен у вас официально? – спросил ее Михаил, заметив, что заведующая роется в записях на странице календаря.
– Нет, временно, – проронила та, с тревогой поглядывая на милиционеров. – Он у нас работает, как это называется… – женщина немного призадумалась, – вышибалой. Он спортсмен, боксер, выводит пьяных посетителей из заведения.
– Место проживания?
– А почему вы интересуетесь им? – уклонилась от ответа заведующая. – По поводу кражи этого чорона? Зря тратите время, он на такое не способен.
– Марина Геннадьевна, позвольте нам самим решать, на что тратить время, – вдруг вскипел оперативник. – Итак, где он живет?
– Где-то на ДСК [1], точный адрес не знаю, – недовольно хмыкнула женщина и засобиралась на выход. – Я тороплюсь, еще вопросы будут?
– Нет! – резко ответил ей Михаил, и оперативники вышли из кабинета. Заведующая вышла следом.
Опера застали Лидию Петровну все так же отрешенно сидящей на стуле. Михаил посмотрел на часы – шесть вечера. Он обратился к женщине:
– Лидия Петровна, позвоните своей подруге в музей и попросите, чтобы она до утра никому не сообщала о пропаже экспоната. Надеюсь, что ночью мы найдем вам чорон.
– Серьезно?! – воскликнула удивленная женщина. – Я вас отблагодарю!
– Не стоит никого благодарить, это наша работа, – как можно мягче улыбнулся опер женщине, внеся в ее душу спокойствие. – Теперь идите домой и выспитесь, а то вторые сутки не спите, а мы, как только найдем чорон, позвоним вам домой.
– Я буду держать телефон возле себя, звоните даже ночью! – воскликнула она с искоркой чаяния в голосе. – Жду и надеюсь!
– Давай за ним! – воскликнул Чижов, когда опера вышли на улицу. – Это он совершил кражу, больше некому!
– Будем надеяться, что он, – осторожничал Михаил. – Очень похоже на него, сейчас пробьем этого Лешего по адресному бюро.
– Ну и фамилия у него! – воскликнул Чижов, продиктовав по рации данные подозреваемого работнику адресного бюро. – Не удивлюсь, если он обитает у какой-нибудь ведьмы или кикиморы!
Узнав местожительство Лешего, который действительно оказался прописан в районе ДСК, опера поймали на улице машину и выехали на задержание предполагаемого преступника.
Лешего оперативники застали дома. Тот сидел в одних шортах и пил чай. Чуть старше двадцати лет, рост выше среднего, мускулистое тело, короткая стрижка, настороженно-изучающий взгляд.
– Юлиан? – спросил его Михаил.
– Да, Юлиан. А че ко мне приехали? В «Ландышах» же всех проверили.
– Мы хотели расспросить тебя более подробно, одевайся.
– О чем?! Опять об этом чороне?! Не знаю я, куда он пропал! – начал вскипать подозреваемый.
– Одевайся, – тихо повторил Михаил. – Или ты не понимаешь человеческого слова?
Строгий голос оперативника охладил Лешего. Он натянул на себя джинсы и футболку, надел кроссовки. В это время в квартиру зашла невзрачная женщина старше средних лет и, увидев Лешего с двумя незнакомыми мужчинами, поинтересовалась:
– Юлик, ты куда?
– Да вот… из уголовного розыска, хотят со мной поговорить.
– А по какому поводу? – насторожилась женщина.
– Да на работе пропал какой-то чорон, вот и хотят поговорить насчет этой кражи.
– А при чем тут он?! – гневно спросила она у оперативников, схватив в руки дворницкую метлу из грубых прутьев, странным образом вдруг появившуюся в квартире. – Хотите на него повесить чужое?! Нет, никуда он не пойдет! Где санкция прокурора?!
«Если она сейчас оседлает метлу и полетит, меня это нисколько не удивит, – подумал Чижов, опасливо отодвигаясь от разгневанной женщины. – Точно ведьма!»
– До санкции прокурора еще рановато, хотим просто побеседовать, – ответил ей Михаил и кивнул подозреваемому: – Идем.
– У меня председатель Верховного суда знакомый, я пожалуюсь ему! – вслед им крикнула женщина, размахивая метлой.
– Это ваше право, – издалека бросил ей Михаил, закрывая дверь подъезда и облегченно выдохнул: – Фу-ты, нехилый у нее веничек!
– Мама убирается в подъезде, – ответил Леший, следуя за оперативниками, – и во дворе тоже.
– А-а-а, дворничиха, – протянул Михаил. – Тогда понятно.
– Нет, она работает в Верховном суде уборщицей, а тут просто подрабатывает, – пояснил на ходу подозреваемый.
– Вот почему она угрожает нам председателем суда, – усмехнулся Михаил. – Но мы не из пугливых и не такое видали.
Посадив Лешего в камеру, опера пошли к начальнику для доклада. Увидев оперативников, начальник бросил свои дела и живо поинтересовался:
– Чем хотите меня порадовать?
– Пока еще ничем, Юрий Владимирович, – ответил ему Михаил. – Но подозреваемого задержали, он в камере.
– И как его вычислили? – удивленно хмыкнул начальник. – В ходе вашего эксперимента?
– Да.
– Ну-ка, расскажите, – заинтриговался руководитель. – Интересно послушать!
Когда Михаил рассказал о проведенном эксперименте, начальник восхищенно воскликнул:
– Так это он и есть, больше некому! Давайте, колите его, до утра чорон должен быть в наших руках!
Когда оперативники завели Лешего в кабинет, время уже подходило к десяти вечера. Михаил сразу заметил, что внешний лоск с подозреваемого слетел, как осенний лист, он выглядел угрюмо и замученно, взгляд из настороженно-изучающего превратился в блуждающий. Очевидно, камера сделала свое дело.
– Что, Юлиан, первый раз в камере? – спросил его Михаил, улыбнувшись. – Привыкай и рассчитывай мотаться по таким камерам лет так двенадцать.
– Да за что, товарищ милиционер? – попытался изобразить удивление подозреваемый. – Я ничего не совершал такого серьезного, чтобы на столько лет посадили.
– Правильно! Ты, когда воровал чорон, думал, что это мелочь, кража личного имущества, но ты не учел одного обстоятельства.
– Какого же? – насторожился подозреваемый.
– Такого, что краденая вещь принадлежит государству. А чорон этот стоит двадцать пять тысяч, – Михаил озвучил цифру, которая первой пришла ему в голову, – так что это хищение государственного имущества в особо крупном размере. А за такое преступление какое наказание? Правильно: расстрел. И никто не узнает, где могилка твоя! – в конце протяжно пропел оперативник.
От этих слов Леший стал пунцовым. Он, опустив голову вниз, очевидно, оценивал свое незавидное положение. Наконец он заговорил:
– А если я верну чорон, то что мне будет?
– Чистосердечное признание и помощь следствию – это уже половина дела, – ответил ему Михаил и незаметно подмигнул Чижову – мол, уже горячее.
– Хорошо, я выдам чорон, – со вздохом ответил подозреваемый. – Оформите явку с повинной.
– А где он сейчас находится?
– На Восьмого Марта, в подполье во флигеле.
– Чей дом?
– Марины Геннадьевны.
– Заведующей?! – одновременно вскрикнули оперативники.
– Да, ее.
– А откуда ты знаешь ее?
– Знакомая… иногда сожительствуем.
– Она на сколько лет-то старше тебя?
– На десять.
– Она организовала кражу?
– Нет, конечно! Все получилось спонтанно, я во время презентации увидел чорон и решил украсть, почувствовав, что он может представлять ценность.
– Сожительница знает, что ты украл чорон?
– Нет, не знает.
– Расскажи, как все происходило.
– Презентация началась в пять вечера, – начал Леший, смахивая испарину со лба. – Сначала была торжественная часть, я был в зале и даже подержал в руках этот чорон, который пустили по рукам. После мероприятия женщина из горисполкома взяла чорон с пианино и вышла из зала вместе с устроителем презентации. Я последовал за ними и издалека увидел, что они зашли в подсобку. Когда все собрались за столом в зале, я тихонько проник в подсобку и вытащил чорон из коробки. Затем я спрятал его, а сам незаметно зашел в зал и пробыл там до окончания мероприятия. Где-то ближе к восьми представление закончилось, и все узнали, что чорон пропал.
– А заведующая в это время где находилась? Она была на презентации? – спросил Чижов.
– Нет, ее не было. У нее внезапно заболела мама, и она устраивала ее в больницу.
– Дальше что было?
– В этот день кафе работало до одиннадцати, я после работы взял чорон и поехал на Восьмого Марта. Спрятал украденный сосуд в подполье флигеля и вошел в дом. Марина Геннадьевна уже была там, она расспросила меня, как прошла презентация, а затем мы легли спать.
– Что планировал делать с чороном?
– Не знаю, может, бриллианты отковырнул бы…
– Ладно, поехали, покажешь, где спрятал похищенную вещь, – приказал Михаил Лешему, направляясь в дежурную часть, чтобы взять машину. – Надеюсь, ты нас не обманул.
Чорон действительно нашелся и через час уже блистал на столе у Блеймана. На его боках были выгравированы надпись «Дорогому Леониду Ильичу Брежневу в день 70-летия от Якутской АССР» и барельефный портрет вождя, а вокруг – бриллиантовая россыпь…
В час ночи Михаил позвонил начальнику:
– Юрий Владимирович, чорон у меня на столе!
– Ух ты! – заспанным голосом воскликнул руководитель. – А Лидия Петровна с вами? Ей сообщили?
– Пока нет, она ждет дома у телефона.
– Дай мне ее номер, я сам с ней поговорю!
Михаил продиктовал ему номер, вновь взял в руки драгоценный предмет и принялся изучать его через лупу.
– Олег, ты даже не представляешь, что мы с тобой сегодня проделали, – обратился он к Чижову, продолжая рассматривать музейный экспонат. – Это самое классическое из всех раскрытых когда-то нами преступлений. Так что, поздравляю тебя, не побоюсь этого слова, с великим раскрытием!