– Тебе не приходило в голову, – ласково произнес Бес с ехидной ухмылкой. – Что в своей рванине, ты бросаешься в глаза на много больше?
Эмма смотрела на него сквозь снова появившиеся на глазах слезы, но Бес был безжалостен.
– Люди всегда нападают на слабых, бедных и жалких! Закон стаи. Все заняты только тем, что сравнивают себя друг с другом. Надо быть как все. В безопасной середине. Ты хуже – значит, ты изгой. Тебя надо избегать. Держаться подальше. Что бы не стать такой же! Впрочем, вожаки находятся в ещё худшей позиции. Потому что изгою некуда падать. А вот королей свита сначала делает, а потом сама же и рубит им головы! Подумай об этом, когда захочешь стать Самой Красивой.
– Где ты в этой цепочке? – обиженно спросила Эмма шмыгая носом.
– Я одиночка, – коротко бросил Бес. – А вот ты, хочешь быть, как вся эта серость! Как какая-то там Садовская! Кто она, кстати?
– Самая красивая девушка из моей школы, – хмуро пробормотала Эмма.
– Всего-то?! – фыркнул Бес. – Впервые вижу, чтобы бабочка Махаон мечтала стать Капустницей.
–Ты просто её не видел! —обиделась Эмма.
– Я вижу тебя! И хочу, что бы ты понимала о чем просишь.
–Я понимаю!
Бес в ответ закатил глаза, словно подводя черту в этой перепалке.
– Вот. Возьми. Примерь.
Он вытащил из-за кресла два больших бумажных пакета, в какие упаковывали вещи в дорогих магазинах, и протянул Эмме.
– Что это? – не поняла девушка, восхищенно проводя пальцами по плотной матовой бумаге.
– Иди, примерь!
Эмма нерешительно взяла пакеты и поплелась в спальню.
– Там в голубой коробке сапоги! – крикнул вдогонку Бес.
Девушка села на кровать и повертела в руках большую квадратную коробку. Осторожно открыла и увидела, что там в самом деле – сапоги. Черные, пахнущие дорогой кожей, на высоком каблуке. Кажется, такие было модно носить в этом сезоне. В моде, правда, Эмма не разбиралась. Её познания в этом вопросе ограничивались наблюдениями за девушкой из соседнего подъезда, за которой часто приезжали поклонники на красивых блестящих машинах, да студентками из института. И если соседка любила одеваться дорого, ярко и откровенно, то институтские модницы были более сдержаны. Эмма часто наблюдала с дальнего угла аудитории за стайкой звонких красивых девушек. Ей казалось, что их ум, уверенность и умение ко всему относиться легко, это в первую очередь из-за внешности. И умения этой внешностью пользоваться.
Эмма озадаченно осматривала сапоги стараясь оценить – что бы сказали о них эти девушки. В пакетах же она нашла ярко-красное платье из пушистой мягкой шерсти и чёрное пальто. Эмма надела обновки и несколько озадаченно осмотрела себя в зеркале старомодного туалетного столика. Платье было теплым – огромный плюс. Но по размеру совершенно не подходило – Эмма была для него слишком мелкой. Там, где предполагалось наличие пикантных форм не было ничего и девушка мысленно сравнила свою фигуру с куском деревянной доски. Сапоги для носки тоже оказались непригодны – привычки ходить на каблуках у Эммы не было – вся обувь у неё была на плоском ходу – и кеды, и балетки, и демисезонные ботиночки. Так что в этих сапогах она не могла даже ногу в колене выпрямить. А уж о том, чтобы ходить и речи не было.
Только пальто оказалось в пору. Классический английский крой, универсальная длина и идеальная посадка. Эмма прошлась по комнате – руки в карманах пальто, руки из карманов пальто. Потом она решила, что надо показаться Бесу.
– Вот, – смущённо улыбнулась девушка. – Так.
– Не очень, – буркнул он. – А почему босиком?
– Неудобно, – смутилась она. Захотелось бежать в спальню и все же обуть эти, скорей всего ужасно дорогущие, сапоги.
– Ладно, – кивнул Бес. – Я в, общем, предполагал что-то такое. Одень что удобно и поедем.
–Куда?
– Покупать то, в чем удобно!
– Но я, – промямлила Эмма. – Я не… готова. Я же… Послушай! Я хочу, что бы ты подобрал мне одежду так!
–Я не портной, – усмехнулся Бес. – Одевайся. Все красавицы обожают шоппинг!
Девушка закусила губу, потому что слезы снова были совсем рядом, а ей и самой надоело реветь из-за любого пустяка. Но, как же объяснить ему – такому совершенному и уверенному в своей силе, чего для неё стоит это – выход из дома туда, где продаётся Красивая и Модная одежда. Где продавцы надменны так, словно сами эту моду создают.
Бес, словно прочитав все это на ее лице, приблизился к девушке и погладив по бледной щеке тихо сказал:
– Ты прекрасна.
Черные его бездонные глаза при этом словно обожгли Эмму. Она испуганно отшатнулась от него и убежала в спальню. Что-то было странное во всем этом. В прикосновении и взгляде черных глаз. Словно шевельнулось в самом сердце давно забытое. Будто палец неожиданно наткнулся на иголку в шкатулке для рукоделия. Эмме не понравилось это странное чувство и она желая прогнать его, распахнула дверцы старинного шкафа перебирая свои скудные наряды.
Она выбрала черную юбку в складку, которую носила ещё в школе и к ней довольно приличного вида свитер персикового цвета. Цвет ей отчаянно не шёл, делая лицо болезненным и словно рисуя синяки под глазами. Но Эмма решила, что это и не важно. Лучше иметь вид болезненный, чем жалкий.
Они вышли из квартиры и девушка тщательно закрыла дверь на оба замка. Это папа настоял на том, чтобы поменять двери и поставить надёжные замки. Бес с усмешкой наблюдал за тем, как Эмма прячет тяжёлую связку в старомодную сумочку на длинном ремне.
–Ты серьезно считаешь, что замки остановят тех, кто захочет поживиться вашим старьем? – спросил он.
– Это не старье, – обиделась Эмма. – Это антиквариат! А для меня в первую очередь – память о семье!
–" Семье"! – Бес презрительно фыркнул и устремился вниз по лестнице.
Он ждал девушку в черном спортивном автомобиле, вытянутом и хищном. Пришлось несколько раз нажать на клаксон, чтобы Эмма поняла куда идти.
– Ты умеешь водить? – спросила девушка, осторожно закрывая за собой дверцу автомобиля и осматривая салон. У деда был довольно бодрый для своих лет "Пежо", у отца, любившего статусные вещи – "БМВ", но вот такой автомобиль, как этот, не для семьи, а для личного удовольствия владельца, Эмму просто зачаровывал. Она провела рукой по приборной доске и мягкому необычайно удобному сидению желая почувствовать, что это не игра воображения.
–Кожа.
–Что?
–Я говорю, что салон этого автомобиля обтянут кожей. Да, я умею водить. Я вообще многое умею, – Бес говорил так, словно читал мысли Эммы.
Она удивленно обернулась к нему, но он, даже не одарив ее взглядом, ответил:
–Я не читаю твоих мыслей. У тебя все написано на лице. Если бы я выбирал машину по твоей самооценке, то это был бы обшарпанный, постоянно глохнущий «Запорожец»! Но я выбрал «Ламборджини Дьябло»! – Бес довольно рассмеялся. – Правда, забавно? Себя надо любить, Эмма! Выбирая лучшее из возможного!
И все закружилось, будто волшебная яркая карусель. Вечером, свернувшись клубочком на скрипучей кровати, Эмма тихонечко улыбалась воспоминаниям об этом удивительном дне, которые будто лодки выплывали из тумана.
Салон красоты, где все сияло так, что хотелось зажмуриться от блеска хрома, зеркал, и фальшивых улыбок персонала. Здесь Эмме сделали короткую и по заверениям, ультрамодную стрижку. Стилист восхищенно цокал, уверяя, что такой редкой красоты волосы ему встречаются впервые и умолял ни за что не портить их окрашиванием.
Сегодня Эмма впервые узнала о том, что такое салонный маникюр и педикюр. И массаж. И чудесные обёртывания теплыми влажными простынями промасленного размятого тела, после которых кожа стала будто атлас и появилось приятное чувство, какое бывает после хорошего отдыха – будто можешь горы свернуть.
А ещё Эмме сделали профессиональный макияж и девушка не узнала себя в зеркале – не подозревала даже, что может быть такой невероятной.
После салона красоты Бес повез её "наряжать". В шикарные магазины на вывески которых Эмма могла только смотреть. Смотреть! Никогда не отваживаясь войти внутрь. А сегодня вошла. И терпеливо ждала, когда для неё "подберут", и безропотно примеряла, и терпела, когда Бесу не нравилось, снова и снова уходя в примерочную, чтобы сменить наряд. Ей даже начало казаться, что она всего лишь кукла, которой играют, украшая по своему вкусу, и девушка прямо заявила об этом, когда они ужинали в ресторане.
–Ты просто устала, – улыбнулся Бес. – Ты устала и капризничаешь.
Она размазала вилкой по тарелке ягодный соус, который должен был оттенить вкус мяса, к которому Эмма не притронулась – в самом деле устала так, что не могла съесть ни кусочка.
– Мне неприятно, когда со мной обращаются, как с вещью.
– Я делаю то, чего ты хочешь! – у Беса напротив, с аппетитом было все в порядке. – Если бы не я, то сама ты бы даже через порог этих мест не переступила!
Аргумент был сильный, но признавать это не хотелось.
– Я домой хочу, – канючила девушка, у которой в самом деле слипались глаза от избытка впечатлений и усталости.
Глава 4
Эмма сладко потянулась и открыла глаза. Над головой был тот же знакомый потолок с трещинкой, напоминающей профиль сказочного гнома, что и всегда. Девушка с сожалением вздохнула и, накрывшись одеялом, закрыла глаза. Она не помнила точно, что ей снилось, но что то невероятно приятное. Эмма зажмурилась, стараясь ухватить сон за ускользающую полу волшебного плащика, но ничего не вышло – двери царства Морфея захлопнулись окончательно.
С досадой откинула одеяло и села на кровати. В соседней комнате тихо болтал телевизор. Эмма усмехнулась – Бес не выключал его сутками, восторгаясь той грязью, что лилась с экрана. Особенно ему полюбились ток-шоу, приглашённые гости которых, мало отличались от животных. Хотя, для некоторых "животное" могло бы быть комплиментом.
Девушка обвела взглядом комнату заставленную огромным количеством бумажных пакетов, пакетиков и разного размера коробочек. Вчера у нее не хватило сил разобрать покупки и они занимали больше половины довольно просторной спальни. Эмма замерла на кровати, глядя на все это изобилие с опаской – боялась, что стоит протянуть руку, как все исчезнет. А потом осторожно, словно пакеты были живыми и могли от любого резкого движения сняться с места и, будто стая блестящих глянцевых птиц, вылететь в окно, поднялась с кровати.
– Хорошо, – прошептала Эмма набрасывая на плечи старый халат и избегая прикасаться к покупкам, девушка ушла в ванную.
За завтраком, состоящего из овсянки и кофе, Бес спросил:
– А почему я вижу тебя все в тех же обносках? Ты еще не познакомилась со своей новой оберткой?
–Нет, – Эмма смутилась. – Почему «оберткой»?
– Потому что люди, как конфеты – чем ярче и красивей бумажка в которую они завернуты, там слаще кажется содержимое. Разве не так?
– Не думала об этом.
– Не думала? – в глазах Беса танцевали веселые искры. – А о чем ты думала, живя своей серой и безрадостной жизнью? О чем?
– Ты же читал мой дневник.
– Читал. И хочу видеть, как ты радуешься новому! Ну?! Тебе когда в институт? Сегодня? Или прогуляешь? Может, стоит совсем забросить учебу – зачем тебе это? Найдем для тебя богатого жениха, выдадим замуж…
– Перестань! – Кровь прилила к щекам и сейчас они горели, будто от пощечин.
–Пора выйти из дома, – не унимался Бес.
– К первой паре я не успеваю, – пробубнила девушка, ставя в раковину грязную посуду.
–А ко второй?
Итак, наступил день, когда Эмма должна была появиться в университете. Бес видел, что не смотря на новый образ, а может и благодаря ему, девушка волнуется так, как не волновалась, наверное, никогда в жизни.
– Ничего не бойся, – напутствовал он ее на парковке у университета, в то время, когда черный хищный автомобиль производил здесь настоящий фурор. —Я рядом. Все будет в порядке.
В ответ Эмма слабо кивнула и взялась за ручку двери. Так, наверное, чувствовал себя первый космонавт, перед шагом в открытый космос.
Если бы девушка мечтала в одночасье завладеть всеобщим вниманием, то этот день стал бы днем настоящего триумфа. Слух о загадочной рыжеволосой красавице, приехавшей на дорогущем автомобиле, мгновенно облетел все закоулки университета. И двигаясь по его гулким коридорам, девушка чувствовала себя напряженной, как никогда. Подумать только – внимание это просто внимание! И когда ты рыжая неудачница, и когда ослепительная красотка. За тобой следят, не давая шанса на ошибку.
В прошлый вторник, тот самый, который она посчитала таким ужасным и опустошающим, что позволила себе пить и плакать, разговаривая с темнотой. Да, именно тогда, когда и появился Бес, у неё был очень не простой день. Во-первых, Эмма не подготовилась и преподаватель экономики отчитал ее перед всей группой, ехидно предложив не тратить последние гроши родителей на высшее образование, а отнестись к ним с уважением и бросить университет, чтобы пойти работать. Тем более, что в рестораны быстрого питания всегда требуется персонал. И вообще – рынок труда всегда остро нуждается в дворниках, уборщицах и посудомойках.
Студенты хохотали, Эмма чуть не плакала, мечтая провалиться, но на деле будто приросла к полу аудитории.
Это был первый неприятный сюрприз того дня. Второй мир преподнёс ей, когда прозвенел звонок и Эмма выбежала в коридор. Она хотела бы остаться одна, чтобы пережить обиду. Обычно девушка уходила в библиотеку – занимала дальний стол у окна, обкладывалась книгами и сидела, делая вид, что читает. Но в тот вторник все было против. Потому что ей на встречу двигался Павел Зеленов – предмет её влюбленных вздохов и невинных романтических фантазий. Павел был не один, а вёл за талию высокую и совершенно ослепительную блондинку. Парочка прошла мимо остолбеневшей Эммы и скрылась за поворотом гудящего, как улей, коридора. Не желая верить глазам вот так, с первого взгляда, девушка устремилась за ними. И увидела то, что только утвердило в собственной никчемности – Павел совсем недвусмысленно обнимал спутницу пониже талии и что-то говорил на ухо, а блондинка вертела головой и счастливо улыбалась. Мир рухнул.
Тогда-то Эмма и поняла отчётливо, что чудес не бывает. И люди выбирают людей себе под стать. Красивые к красивым. Счастливые к счастливым. Успешные к успешным. Рыжие неудачницы к лузерам, которым только мыть тарелки с объедками на празднике жизни.
Вспомнив все это Эмма гордо вздернула подбородок – сегодня никто не посмеет сказать ей такого! Никто! Ну, а если и повернётся язык, то Бес сможет растолковать, что к чему!
Это ощущение сильного за спиной было новым и приятно сладким. Никогда ещё у нее не было защитника. Да ещё такого. И она, чувствуя вдруг от этого свою силу, твердо чеканила шаг чувствуя, как выпрямляется спина и нет больше желания спрятать глаза.
Её не приняли, нет. Глупо было бы надеяться, что все так просто и быстро поменяется. И у нее появятся друзья и подруги. Но ее начали замечать. Эмма перестала быть "слепой зоной". На нее посматривали с любопытством. Ещё сторонясь, но уже не шарахаясь.
Вечером Эмма делилась впечатлениями с Бесом. Они пили чай на залитой мягким светом лампы кухне под монотонный шелест дождя.
– Так странно, – говорила Эмма, размешивая в чашке сахар. – Никогда не думала, что красота и уродство стоят настолько близко! Когда я была уродливой, все шушукались и хихикали за спиной. Обсуждали мою прическу, одежду и … и то, что же я делаю за стенами института. И сейчас то же самое! Они шепчутся о том, где я стригусь, что на мне за одежда и кто меня привез на занятия. Смешно, да?
– Не смешно, – недовольно ответил Бес, бросая в свою чашку четыре куска сахара. – И ты никогда не была уродиной!
Эмма пропустила замечание мимо ушей и продолжала помешивать в чашке ложечкой, задумчиво глядя перед собой.
– Они все говорят обо мне, говорят, смотрят. Но никто не отважился подойти и заговорить. Я… Я знаешь, себе представляла, что вот, я бы стала такой, как они и меня бы приняли.
– В стадо, – ехидно заметил Бес, добавляя в свою чашку ещё два кубика сахара.
– У меня никогда этого не было – каких-то дружеских отношений. Что бы просто – болтать, шутить, что бы кому-то рассказать, что там со мной произошло, – Эмма сейчас говорила больше для себя – привычка болтать с пустотой.