Потом, гораздо позже, повзрослев, таких как доктор Адашев, Лора будет относить к мужчинам, женатым на своей работе, в тот же момент, она даже не пыталась его понять. Спокойно смотрела на все проводимые процедуры и так же старалась. Только с каждым днём её надежды на взаимность становились всё более призрачными.
Теперь осмотры представляли собой немного иную картину. И только его тёплые невесомые прикосновения так и оставались прежними. Он больше не предлагал гладить себя по плечам, чертить ровную линию на его ладони.
– Где больно?! – Строго прижал вопросом так, что вздохнуть не представлялось возможным. Поэтому указала болевую точку и сцепила зубы, когда пальцевое нажатие стало целенаправленным. – Болеть не должно… – Произнёс он задумчиво, а потом как-то хитро сощурился. – Лора, ты смотрела прогноз на завтра?
– Нет…
– Думаю, твои суставы крутит от перемены погоды. Это нормально и от этих болей ты никуда не денешься, такова уж цена за переломы. Пойдём со мной.
Тут же подцепил девушку за руку и повёл в сторону физиокабинетов. Заглянул в одну дверь, в другую, распахнув третью, расплылся в улыбке так, что Лора оцепенела, и голос его стал медовым.
– Ну, привет, привет, красавица. Занята, не занята? – Медленно подкрадывался, как на прицепе тащил Лору позади себя.
– Для тебя свободна. Чем удивишь на этот раз?
Женщина то ли не видела Лору, то ли не хотела замечать, но перед Адашевым вырисовывалась и выгибалась так, что со стороны противно было смотреть. А может, это звенели колокольчики ревности.
– Будь зайкой, погрей мою девочку. А я в долгу не останусь. – Продолжал он наступать, пока не подошёл достаточно близко.
– Уже можно загадывать?
– Загадывать можно, с исполнением спешить не буду, сама знаешь, как сейчас загружен. Так что?
– Куда от тебя денешься, Адашев, а? Направление черкани. – Подсунула на край стола специальный бланк и толкнула ручку. – И количество процедур отметь. Лень потом за тебя думать.
– Так я же завсегда готов рассчитаться, дорогая.
– Все вы соловьём распеваете, когда получить что-то хотите. – Вытянула губы трубочкой, а как Лору за плечом увидела, немного поостыла и перевела на неё недовольный взгляд. – Проходи к ванной с номером три. Жёлтая дверь. – Кивнула, глядя как на пустое место, а Адашеву тут же улыбнулась.
Это был первый и последний раз, когда она посетила кабинет физиопроцедур.
В день выписки, когда, как Адашев и обещал, она едва ли походила на того забитого воробышка, который сюда приехал, он зашёл всего на минуту. Для того, чтобы пожелать удачи и передать необходимые документы. Он как всегда был в маске, с улыбкой в глазах и с частыми лучиками морщин в их уголках.
Лора больше не вернулась в свой детский дом. Стараниями всё того же Адашева, её перевели в один из столичных интернатов, по окончании которого выделяли квартиру, а так же она обзаводилась необходимой для начала жизни профессией. Из предложенного нехитрого ассортимента выбрала профессию секретаря, потому как, ещё живя с родителями, неплохо владела компьютером и иностранным языком.
Однажды всё же набралась смелости и вернулась в этот медицинский центр, на тот момент уже была оперившимся птенчиком и, что считала немаловажным, совершеннолетней девушкой, подошла к стойке регистрации и, прогнав лишние мысли выпалила:
– Здравствуйте, я бы хотела получить консультацию у доктора Адашева. Где его можно найти?
Не смотря на то, что медрегистратор была чем-то увлечена, услышав известную фамилию на секунду уставилась на Лору, внимательно разглядывая.
– Он здесь больше не работает. – Ответила строго и вернулась к начатому.
– Извините, а вы не подскажете, как его найти? – Не отступала Лора, уговаривая себя не разворачиваться на полпути. Ведь уже давно определилась со словами, которые хочет ему сказать и даже с тем, что готова услышать в ответ, но всё равно продолжала надеяться.
– Адашев более не имеет отношения к нашей клинике. Можете его не искать.
– Он уехал на стажировку?
– Девушка? Чего вы хотите? Кажется, я ясно дала понять…
– Просто мне очень нужно с ним поговорить.
– Знаешь, сколько тут ходит таких же нуждающихся? Не перечесть. И тебе пытаться не советую. Нет его здесь. Точка.
– Спасибо. – Ответила недовольно, но отступать не собиралась.
В тот же вечер, руководствуясь большим телефонным справочником, обзвонила все больницы и медцентры города, но ответ был везде одинаков. И она сдалась. Слишком быстро. Слишком безвольно. Больше не чемпион…
– Видно, не судьба… – Проговорила, глядя вдаль из окна своей однокомнатной малогабаритки. – Прощайте, доктор Адашев.
На этом перевернула большую страницу своей жизни.
Глава 4
***
Воспоминания не принесли должного успокоения, и рука нехотя потянулась к флакончику с таблетками. Подумать только, большой мир рассуждает над тем, кто лежит сейчас в его постели, а жена самого загадочного мужчины прочно подсела на тяжёлые снотворные препараты, периодически входя в своеобразный транс из кошмаров. Лора обернулась и наткнулась на серьёзный и внимательный взгляд.
– Поделиться? – Попыталась пошутить и потрясла флакончиком со звенящими в глубине пластика пилюлями.
– Я всё равно поговорю с твоим лечащим врачом, Лора. Мне не нравится эта идея, кому бы она ни принадлежала.
Пропуская это мимо ушей, Лора откупорила флакон, потрясла его, пока не увидела в ладони маленькую розовую таблетку, неловко оглянулась и практически бесшумно перевернула пластиковую форму, удваивая дозу. Забросила в рот, пока муж ничего не понял, и только устраиваясь у него под боком, услышала фразу:
– И об этом я с ним тоже поговорю, малыш.
– Иногда мне кажется, что ты знаешь обо мне больше, чем я сама. – Призналась, поёжившись, настолько реалистично и почему-то неприятно казалось это предположение. Закрыла глаза и потерялась в реальности.
Сон стал для неё вторым «я», второй жизнью, второй сущностью. Слишком реалистично всё происходит, слишком остро она чувствует в его темноте чьё-то присутствие. Словно кто-то всегда стоит за спиной, но, обернувшись, её окутывает всё та же пустота и темнота.
Со снотворным тяжело. Не помнишь слов, не помнишь действий, но проживаешь всё по-настоящему, словно и не спишь вовсе, а выходишь за дверь. И ты кому-то должна, поэтому стараешься что-то доказать. Что-то очень важное и жизненно необходимое. Путаешься, блуждаешь, кричишь, но при этом не можешь произнести ни звука. И это страшно. Ощущение беспомощности. То, что забыто в реальной жизни и так остро отзывается во сне. А потом пронзительный детский крик будит тебя за секунду до того, как прозвенит будильник.
Проснувшись, она подскакивает на постели, закрывая рот руками, и пытается отдышаться, точно всё это время от кого-то бежала, а потом, когда дыхание начинает выравниваться, понимает, что не помнит ничего. Ничего из того, что заставляет волосы на руках стоять дыбом, ничего из того, что заставляет сердце бешено колотиться. А особенно пугает то, что сон прошёл, а необъяснимая паника так и остаётся глубоко внутри тебя, не отпуская и не позволяя забыться, расслабиться.
Муж проснулся на полчаса раньше, как всегда наполнил ванну кипятком, потому что знает, что этот неприятный период перехода из зимы в весну заставляет её тело трещать по швам. В воздухе всё ещё витает аромат его одеколона, но самого уже десять минут как нет в доме.
– Лора Витальевна, вы проснулись. – Улыбнулась Вера Петровна и как всегда утром принесла чашечку горячего кофе.
Не смотря на то, что эта традиция длится с момента её прихода в этот дом, Лора только сейчас поняла, что никогда об этом не просила. Эта мысль была похожа на короткий безболезненный удар, и она глянула на женщину внимательнее.
– Вера Петровна, а почему вы каждый раз приносите кофе в мою комнату? Это странно, но до вашего появления я не имела привычки пить кофе в постели.
– Мне больше так не делать? – Невозмутимо отозвалась женщина и посмотрела в ожидании ответа.
– Нет, не стоит. Помните, как у Булгакова: мы начнём обедать в кабинете, а в ванной комнате будем резать кроликов…
– Не помню. Что это за живодёрство?
– Ну, как же, «Собачье сердце». Странно, что вы не обратили внимание. Знаете, я вот, никогда не задумывалась, откуда это во мне, но точно помню, что мама всегда накрывала обед в столовой. – Неожиданно для самой себя вспомнила Лора и перед глазами, как в реальности, стала крохотная столовая комната, и она точно знала, что за фанерной стеной есть такая же крохотная кухня, но с точностью могла отметить, что это не родительские залы. Комнаты в их московской квартире имели непозволительный объём. – Я тоже всегда стремилась кормить мужа в столовой.
– Да? А мне казалось, вы не умеете готовить? – Натурально удивилась Вера Петровна, а Лора возмутилась.
– Что за глупости? Каждая уважающая себя женщина умеет готовить!
– Однако вы никогда не готовите.
– Да? – Почему-то это заявление заставило Лору задуматься. Но сегодня, именно сейчас у неё было чёткое ощущение того, что именно она заботилась о муже, собирала ему обеды и… И получается какой-то бред! Она никогда не собирала ему обеды. Просто потому, что не любила. Да и обедал он…
– Вы будете пить кофе в столовой или, может, на кухне?
– Нет, только не на кухне. Терпеть не могу эту Фаину. Её взгляд внушает мне что-то неприятное. – Поморщилась Лора и уверенным движением столкнула с ног одеяло.
– Зачем держать в доме человека, который вам не нравится? Мне кажется, вы в том положении, когда можете себе позволить выбирать.
– Это так, но Фаину очень ценит мой муж. К её работе никогда нет нареканий и, кроме ничем не объяснимой личной неприязни, положить на чашу весов мне нечего. К тому же, она никогда не покидает пределов кухни.
Лора села на кровати и улыбнулась сама себе.
– Представляете, Вера Петровна, я никогда, за почти шесть лет жизни здесь не столкнулась с ней в самом доме случайно. Однако она всегда в курсе «когда, где и что?». Странно, вы так не считаете?
– Она вообще кажется мне странной. И не говорит по-русски.
– Какие глупости, она говорит по-русски. – Утвердительно заявила Лора, но при этом не могла вспомнить ни единого слова, произнесённого женщиной. – Просто, прежде чем сказать, всегда думает. – Стушевалась под удивлённым взглядом и ей самой это очень не нравилось. Решила пояснить.
– Из моей спальни как-то пропала одна вещица. На самом деле, сущая безделушка, но важен был сам факт пропажи. О том, что вещица украдена, я и не думала, в доме не бывает случайных людей, но факт оставался фактом. Так она буквально за две минуты определила кто, в какой день и куда именно её убрал. Вы представляете?
– Я вообще не представляю, что в моей комнате может находиться посторонний человек. – Возбуждённо открестилась женщина, и Лора посмотрела на неё с улыбкой.
– Прежде я об этом не задумывалась, а когда вы так категорично заявили, вдруг поняла, что мне это тоже неприятно. Радует только то, что никто из прислуги не станет заглядывать на полки моего туалетного столика.
– Но ведь вы сам только что сказали, что прецедент был.
– Единичный случай, Вера Петровна. И, да, я буду завтракать в столовой. – Сказала для того, чтобы побыть наедине с собой и как-то определиться со странными мыслями, которые так неожиданно возникли в голове.
Только ничего не прояснялось, странные ощущения параллельной реальности заставляли думать напряжённее, а ответов на вопросы и вариантов таковых оставалось всё меньше. Поэтому Лора предпочла переключиться на будничные проблемы, проигнорировала кофе и, как это ни смешно, манную кашу, которую так любила. Отправилась на работу.
– Доброе утро, Лора Витальевна, отлично выглядите. – Мелодично поприветствовала Ева и без лишних слов приступила к отчёту. – Как вы и просили, с понедельника по четверг дни максимально разгрузила, все встречи начинаются не раньше четырёх вечера, пятницу освободила полностью. Звонил Ковалёв, о теме беседы не распространялся, обещал перезвонить во время обеда. Секретарь Москвина уточняла, когда будут готовы пригласительные билеты. Германов отзвонился и сообщил, что обедает с новыми спонсорами, только вот я никак в толк не возьму, о ком он говорит и где успел подцепить.
– Небезызвестная компания «Аркос» в лице её бессменного руководителя, изъявила желание стать одним из наших представителей на финансовом рынке. Что ещё?
– Когда вы только всё успеваете, Лора Витальевна? Я не знаю, а вы знаете.
– Обязанности у нас с тобой, Ева, разные. Но я имею право единолично выбирать, с какими из компаний сотрудничать. «Аркос» в нашем составе видеть хотела давно, вот и они созрели. Что на сегодня?
– Две встречи на официальном уровне с представителями власти, участники до сих пор не определены. Радует то, что на нашей территории. После обеда вас пригласили на открытие зимнего сада в новом спортивном комплексе, Германов сказал, что присутствие обязательно. Вечер практически свободен, но вы просили его не занимать, потому как планировали встречи с детьми и их родителями.
– Что ещё?
– Да, в принципе ничего. Узнать вот хотела, что вы каждый месяц делаете в ту пятницу, которую я так усердно охраняю от нападающих?
– Посвящаю один день в месяце себе. Тебе тоже советую не увлекаться и устраивать один выходной, свободный от всех. Очень расслабляет, знаешь ли.
Лора строго посмотрела, и сплетничать далее намерена не была. Лишние вопросы начинали раздражать, но Еве простительно.
– Понятно. Ещё в приёмной ожидает женщина, хочет поговорить по поводу финансовой помощи ребёнку с редким заболеванием.
– Почему ко мне?
– Я звонила в юридический одел, не наш случай, но она отказывается уходить.
– Пригласи. – Отозвалась глухо и прошла в свой кабинет.
Отказывать людям тяжело. Отказывать людям, осведомлённым о твоих финансовых возможностях, тяжелее вдвойне. Но это работа, к которой она привыкла, и умение говорить «нет» входит в прямые обязанности.
– Здравствуйте, Лора Витальевна, я бы хотела попросить… – Начала измученная горем женщина. Было в её глазах что-то до боли знакомое и обжигающе неприятное, но Лора проигнорировала эти ощущения.
– Здравствуйте. Присаживайтесь и покажите документы, которые есть у вас на руках. Думаю, вам уже сообщили о том, что проблема не является для нас профильной, но мы можем помочь советом.
– Пожалуйста. – Одним этим словом женщина и напомнила о просьбе, и протянула бумаги.
Просмотрев их опытным взглядом, Лора могла сразу отказать, но понимала, что её отказ это одна потерянная жизнь. Отрицательно покачала головой и протянула документы обратно.
– Кардиология действительно не наш профиль. Я так понимаю, это внук?
– Да, три месяца. Родился недоношенный, сочетанные пороки сердца, необходима сложная операция.
– Я понимаю, но у фонда есть определённый устав, в соответствии с которым у нас немного другая направленность. Судя по тому, что я увидела, время играет против вас, поэтому говорю, чем конкретно могу помочь. Я дам вам два номера социальных благотворительных фондов, которые занимаются подобного рода вопросами, они обеспечат вас местом в хорошей клинике. Дам два номера крупных предпринимателей, который занимаются частной благотворительностью, но вы должны понимать, что вне зависимости от моей рекомендации, они имеют право отказать вам во встрече. При себе будет необходимо иметь эти документы, – ладонью прикрыла папку, – паспорт, а так же врачебные рекомендации и список лекарственных препаратов для послеоперационного лечения, тот список, который я у вас не увидела. И сразу объясню, люди это серьёзные, поэтому ни один раз проверят и перепроверят вашу информацию, прежде чем оказать какую-то реальную помощь. Думаю, это для вас не новость и вы в курсе процедуры. От себя лично могу обещать заранее созвониться с указанными людьми и предупредить, что вы придёте от меня с определённой просьбой. Для этого оставьте необходимые данные у секретаря. Если такая помощь вас устраивает, мы продолжаем беседу, если нет, то вы можете быть свободны.