– Заведи ее в отдел и прими под охрану! – тоном, не подлежащим сомнению, резко выкрикнула Юлиева, мгновенно сообразив, что сама сможет пуститься в преследование. – Я же немного пробегусь за этим поганым «уродцем»!
– Хорошо! – согласился дежурный с вполне правильным приказанием младшей по званию сотрудницы, но состоящей на должности более значимой, и, переваливаясь из стороны в сторону, двинулся к перетрусившей молодой красотке, так необычно обратившейся к ним за помощью.
Другая же участница столь неожиданно возникшего «трио» уже его не слушала, настолько не сомневаясь, что тот в точности выполнит ее указание, насколько была уверена в правильности предпринятых ею действий; ее же в этот момент занимало совсем другое – догнать пытавшегося сбежать преступника (а в том, что тот был явный нарушитель закона и что необходимо было организовать его задержание, она, принимая во внимание характер собщения Моревой, нисколько не колебалась) и уже впоследствии выяснять все обстоятельства этого происшествия, тем более что какое-то внутреннее, скажем, интуитивное де́вичье чутье ей подсказывало, что она сейчас бежит именно за тем, кто и совершил те ужасные убийства, что ей приходилось теперь расследовать.
Аллея только начинала «оперяться» листвой, поэтому, принимая во внимание освещенность городских улиц, можно было еще видеть на довольно приличное расстояние; Анастасия не замедлила воспользоваться этим благоприятным обстоятельством и, не упуская из виду мелькающую впереди мрачную тень, мчалась за ней со всей своей дамской прытью. «Как хорошо, что я догадалась сегодня надеть кроссовки, – словно предчувствовала», – подумала она, быстро перебирая ногами. Удивительное дело, но, то ли оперативница имела лучшую подготовку, то ли ее заманивали в какую-то хитрую, ловко расставленную, ловушку, однако постепенно расстояние между убегающей темной фигурой и догоняющей оперуполномоченной сокращалось неумолимо; и вот друг от друга их отделяло уже не более сорока метров, и если поднажать, то через пять, максимум десять, минут можно будет хватать за воротник или шиворот – это смотря, что у него там было. Посадка разделяла проезжую часть на две равные части, образуя с каждой стороны движение транспорта лишь в одностороннем порядке, они же давно уже сместились на тротуар, бывший за деревьями напротив полицейского отделения и мчались вдоль пятиэтажных строений. Внезапно! Словно по какому-то роковому стечению обстоятельств, незнакомец свернул за угол многоквартирного дома, на перекрестке, и как будто бы растворился. Юлиева бежала за ним практически следом и, когда повернула за поворот, очень удивилась, никого не увидев. Очаровательная преследовательница в недоумении остановилась, оглядывая близлежащую территорию и выбирая, куда следовать дальше. «Он явно не успел так быстро преодолеть более ста метров длины протянутого вдоль улицы дома, – маленькими «молоточками» стучало у нее в голове, требуя найти немедленное решение, но его пока не было, а просилась наружу совсем другая, не менее логичная, мысль: – Конечно, все это довольно странно, но, может быть, все-таки на самом деле мне готовят какую-нибудь предательскую и страшную западню?»
Точно подтверждая все ее самые мрачные подозрения, со стороны стоящего по ходу движения ближайшего дерева, прямо из кроны, раздался характерный звук рассечения воздуха летящим острым предметом; такой звук для любителя боевых искусств, каким являлась оперативница, разумеется был не в диковинку и, повинуясь наработанной технике и к тому же чисто интуитивно, она повернула корпус на девяносто градусов влево и с шагом ноги убрала его в сторону – и как раз вовремя! – потому что буквально в ту же секунду мимо того места, где располагалось ее распрекрасное личико пролетел блестящий и вращающийся, без сомнений убойный, снаряд. Он пролетел дальше и затерялся в аллее, тем не менее вынудив сыщицу отпрянуть и укрыться за древесным стволом, растущим у тротуара, на углу перекрестка. Только она успела так сделать, как с той стороны в ко́ру впился, несомненно, стальной предмет; однако возможности выходить из укрытия и рассматривать, несет ли тот в себе какую угрозу, у оперативницы, естественно, не было, но ничто не мешало ей открыть ответный огонь; так в точности она и поступила, выпустив из своего вороненого пистолета в «расстреливающую» ее низко растущую крону три пули.
Как только стрельба закончилась, а Настя стала прислушиваться, достигла ли ее защитная реакция необходимого результата, послышался звук прыжка, а вслед за этим удаляющиеся прочь шаги, стуком грубых ботинок возвещавшие, что беглец стремительно мчится, прикрываясь растущими в ряд деревьями. Юлиева тут же последовала за ним следом, но на этот раз «голову уже не теряла», а двигалась осторожно, короткими перебежками от одного насаждения до другого, держа наготове оружие, готовая в любой момент выстрелить. Едва лишь длина дома закончилась, беглец свернул за угол, что, по существу, не осталось незамеченным; вместе с тем опытная сыщица больше бездумно не рисковала, вполне справедливо предполагая, что из-за угла может последовать самое что ни на есть роковое для нее нападение. Таким образом, остерегающаяся сотрудница органов внутренних дел потратила на преодоление необходимого расстояния немного больше времени, чем бы потребовалось, если бы опасность отсутствовала.
Так получилось, что из-за последнего ствола, расположенного в паре метров, не достигая угла пятиэтажного дома, за которым скрылся преступник, не было видно, притаился ли за ним кто либо же нет; однако, опытная сыщица тоже была не так уж проста и, резко выдохнув, решилась на очень отчаянный шаг: она прыгнула вперед, к асфальтированному проезду, ведущему к придомовой территории, перевернулась через голову, после чего, распластавшись на правом боку, взяла на прицел своего табельного оружия, удерживаемого двумя, вытянутыми вперед, руками, предполагаемое укрытие, приготовившись, в случае чего, произвести поражающий выстрел. Но, как не сложно догадаться, беглец оказался не дураком и смог предположить для себя нечто подобное, поэтому и неудивительно, что его там, устроившего засаду, в это мгновение не присутствовало, а значит, вполне можно было двигаться дальше, что оперативница тут же и сделала.
Резко поднявшись на ноги и держа перед собой пистолет, готовая в любую секунду выстрелить по любой, даже чуть показавшейся, цели, а также уклониться от встречного, внезапного, нападения, Анастасия шла уверенным, твердым шагом, внимательно вглядываясь в слабо освещаемое пространство придомовой территории. Она быстро преодолела ширину здания, повторила свой трюк с падением и кувырком, в ходе чего «изучила» сначала площадку возле ближнего дома, затем, перевернувшись и сместившись чуть в сторону, видимую зону у дальнего, расположенного за асфальтированным проездом, и, никого не обнаружив, снова поднялась на ноги, для того чтобы было удобнее осматривать близлежащую местность. Вместе с тем, как Юлиева не старалась прорезать своим молодым, острым зрением темноту майской ночи, но она так ничего, что могло бы привлечь ее пристальное внимание, в конце концов, не увидела, за исключением только нескольких машин, выстроенных в ряд и располагавшихся на специальной стоянке, предусмотренной за подъездными путями.
Неожиданно – не успела полицейская еще подумать, что, возможно, преступник скрывается в одном из автомобилей – запустился двигатель ближайшего к ней транспортного средства, словно по какому-то злому року располагавшемуся прямо напротив, а одновременно включенные фары, своим ярким светом ослепили незадачливую преследовательницу. В следующий момент, сделав резкую пробуксовку, «BМW Х5-й» сорвался со своего места и стремительно понесся прямо на одиноко стоящую сыщицу; вот-вот должно было произойти столкновение, на что, наверное, и рассчитывал мерзкий «ублюдок», использовавший вначале внезапный эффект ослепления; тем не менее Настя не зря посвящала все свободное время усиленным тренировкам, где постигала секреты боевого искусства и отрабатывала реакцию, поэтому, даже несмотря на внезапность и неожиданность нападения, она смогла сгруппироваться, отдать себе мысленную команду и уклониться в сторону, прыгнув прямо в невысокие кусты акации, обильно растущей перед окнами первого этажа внутренней части многоквартирного дома.
Машина тем временем выехала на проезжую часть и, повернув направо, полным ходом стала пытаться скрыться. Но и Юлиева так просто сдаваться тоже не собиралась, и размышляя: «Только бы хоть одна не оказалась с сигнализацией…» – поднялась быстро на ноги и, пробегая по ряду машин, стала искать нужный ей транспорт; не прошло и пяти секунду, как она оказалась перед захудалой «семеркой», где внутри салона ничего не мигало, а значит, она была закрыта лишь механически, без современных электронных примочек. Дальнейшие действия сыщицы были похожи на наделенного определенной программой киборга: дулом пистолета она разбила стекло двери, расположенной у места водителя, открыла запор, отодвинула створку, с изящной грацией пантеры оказалась внутри, рукояткой пистолета одним ударом сбила верхнюю часть замка зажигания, почти одновременно с этим достала из кармана джинсов плоский ключ от служебного кабинета, вставила его в уже не требующее особой конфигурации отверстие и, наконец, запустила стартер, и, соответственно, не забыла про фары – одним словом, на все про все ей потребовалось семнадцать секунд, и взятый таким неестественным образом во временное пользование автомобиль, взвизгнув колесами, буквально «вылетел» с придомового участка.
Когда Анастасия оказалась на перекрестке с односторонним движением, то сразу же краем глаза уловила, что преступник движется в сторону, противоположную разрешенному направлению, – вынужденно ей пришлось поступать аналогичным с ним образом. Погоня началась! В дальнейшем, для удобства движения, ей пришлось убрать пистолет назад, в кобуру (до этого момента она продолжала его удерживать в рулящей руке, чтобы иметь возможность открыть огонь в любую минуту). Через пару сотен метров аллея кончалась и дорога, соединяясь, образовывала единую проезжую часть; сыщица сразу же перестроилась на правильную полосу и дальше преследование продолжилось хоть с каким-то соблюдением правил поведения на дорогах, за исключением скоростного режима конечно; однако, как не старалась взбудораженная красотка давить на «гашетку» (автомобильный жаргон), очень скоро она поняла, что возможности российского автопрома сильно рознятся с немецким, потому что удирающий авто транспорт все более увеличивал разделявшее их расстояние; тем не менее отчаянная девушка даже и не задавалась такой мыслью, чтобы на полпути сдаться и, прекратив бесполезное преследование, вернуться обратно; вероятно, она рассчитывала в этот момент на какое-то грандиозное чудо или же само Провидение, поэтому, наверное, и продолжала свою сумасшедшую гонку.
Постепенно и первый автомобиль, и второй оказались за чертой города и стали двигаться по второстепенной дороге строго в сторону лесного массива. Здесь беглец еще больше ускорился и его машина понеслась на пределе, дарованном концерном, выпускающим BМW, в результате чего расстояние разделявшее двух непримиримых противников стало стремительно увеличиваться, а когда они оказались под густой сенью деревьев, то впередиидущая машина, вообще, попросту потерялась. Юлиева, не желая так просто сдаваться, еще какое-то время продолжала мчаться по мрачному, темному лесу, сама не зная, на что в этом случае можно надеяться; так она постепенно миновала место, где имелся съезд на увеселительную поляну, на которой этой ночью собирались развлекаться двое еще совсем юных любовников, затем где были обнаружены два зверски замученных трупа, но ничего похожего на движущийся впереди транспорт оперативница больше не видела. «Вот, «ёк макарёк», – озабочено ругалась голубоглазая красотка, не забывая и про нецензурную брань, – «по ходу», я его упустила, что и неудивительно, ведь разве может сравниться какая-то там «семерка» с немецкими BМW… Нет, по-видимому, право слово, мне его уже не поймать, а значит, надо уже принимать волевое решение и отказываться от этой, явно глупой, затеи: я и без того сделала, что могла, и даже успела раздобыть хоть какую-то информацию – какую? – ну, во-первых, мне известно, на каком преступник передвигается транспорте, во-вторых, он одевается как спецназовец, скрывая лицо, и, наконец, в-третьих, он владеет боевыми искусствами, в том числе метательной техникой, что, поверь милочка, дается не всякому…»
За такими мыслями она углубилась в лесопосадку еще на пять километров, но в этом случае она уже не гнала бездумно, сломя голову, а двигалась медленно, всматриваясь в окружающую с двух сторон территорию, рассчитывая найти какой-нибудь тайный съезд, а в нем мелькающие огни задних габаритных огней; однако вокруг стояла полная тьма, однозначно показывая, что врага сыщица все-таки упустила. В конечном итоге приняв окончательное, единственно правильное, решение, Анастасия развернулась обратно и выдвинулась в обратное направление. Как оказалось, по факту заимствования ею таким необычным образом автомобиля так никто и не спохватился, и оперативница, не желая прослыть неблагодарной «сволочью», ставя его на место, оставила в салоне номер своего мобильного телефона. Далее, она, возвращаясь в полицейский участок, остановилась у дерева, за каким еще недавно она скрывалась от внезапного нападения и куда вонзился необычный предмет, вырвала метательное орудие из коры и воспользовавшись уличным освещением стала его рассматривать; не стоит особенно удивляться: им оказался острозаточенный по краям металлический крест, исполненный под фашистскую свастику. Неприятно поморщившись, она убрала улику в карман и направилась к отделению.
– Вот, теперь, уж точно, будет о чем докладывать, – вполголоса промолвила оперуполномоченная, анализируя проделанную ею ночью работу и тут же, словно ее пронзила какая-то внезапная мысль, тревожно добавила: – Но надо сначала пообщаться с девушкой, ведь, между прочим, может оказаться, что это происшествие никак не связано с растерзанными телами; да… сначала необходимо выяснить все подробности, а уже потом делать какие-то выводы, хотя я почему-то уверена, что все это звенья одной цепи, – ведь не может же в нашем маленьком городке, до этого славившегося своей «тишиной», одновременно орудовать пара похожих друг на друга маньяков?!
Подгоняемая последней мысль, капитан полиции быстро достигла здания отделения, назвалась в домофон дежурному и, как только щелкнул электронный замок, проследовала внутрь помещения. Морева уже немного отошла от пережитого ею недавно страха – да что там страха? – просто какого-то невероятного кошмара и ужаса и теперь ожидала свою спасительницу; в том, что это именно так, а ни как-нибудь по-другому, сыщица города Икс смогла убедиться, едва лишь вошла в дежурку.
– Она, – промолвил Говоров, показывая на заплаканную девушку, пережившую стресс и сильнейшие душевные муки, – желает говорить только с тобой, потому что якобы исключительно только ты вызываешь у нее расположение, а значит, довериться она может только тебе.
– Родителей уже оповестили? – поинтересовалась Юлиева, ввиду малочисленности населения города и близости Жанны с одним из самых влиятельных хулиганистых молодых людей сразу ее узнав и будучи в курсе о ее семнадцатилетнем возрасте. – Так чего же ты, Миша, – среди равнозначных должностей было принято панибратское отношение, – ждешь – неприятностей хочешь? – немедленно свяжись с ее предками и вызови их сюда, ну, а ты, – обратилась она уже юной красавице, – пойдем ко мне в кабинет – расскажешь, что же с тобой случилось.
Послушно следуя за своей спутницей, пострадавшая поднялась на второй этаж, где зашла в кабинет, закрывавшийся на две двери, которые так и пребывали в незапертом виде, а еще и осталось открытым окошко. Кивнув головой на стул, предназначенный для посетителей и, конечно, преступников, установленный возле ее стола, оперативница закрыла оконную створку, затем села на свое рабочее место и сделала такое выражение лица, какое однозначно давало понять, что она, наконец, готова внимательно слушать.
– Так что же у нас случилось? – задушевным тоном подтолкнула она Мореву к откровенной беседе.
– У Вас есть хоть чего-то попить, – первым делом осведомилась очаровательная красавица, прожившая за ночь целую жизнь и едва ли не поседевшая, – а не то во рту совсем пересохло?