– Эй, есть кто живой? Мы мирные путники, пустите на постой!
– Думаете, что они по-русски понимают? – тихонько спросила я.
– А вот сейчас и посмотрим, кто-то идёт, прячься мне за спину.
В воротах открылось небольшое окно, и высунулась сначала крепкая мужская рука со светильником, а затем и бородатое лицо.
– Кто такие будете? – по-русски спросил он.
– Мы с дочкой в город идём, коней у нас украли, пусти, добрый человек, переночевать.
– А заплатить-то есть чем, деньги не украли?
– Заплатим всё сполна, не переживай, – ответил «отец», и мужик, успокоившись, начал отодвигать засов.
– Заходите, только сразу предупреждаю, что свободны только графские покои, а они не из дешёвых, только если он сегодня явится, вы сразу съедете, а оплату я беру наперёд, понятно?
– А чего же не понять? Веди! – Сергей взял меня за руку и повёл во двор.
– И здесь все сверхприбыль получить пытаются, везде хапуги живут, – ворчала я, – хорошо, хоть на нашем языке говорит.
Мужик был здоровенный, в крестьянской одежде и кожаных сапогах. Он завёл нас в дом и жестом показал, чтобы мы сели за стол. В общем зале было просторно и достаточно светло. Сергей прошёл, сел за стол, я же застыла на середине, рассматривая огромную картину с райскими птицами, которая висела около лестницы на второй этаж и занимала почти всю стену.
Раздался лёгкий свист и покашливание. Я повернулась на звук и уставилась на мужика, который замер на полпути к моему «отцу» с кувшином и двумя кружками, разглядывая меня.
– Ты кто такая будешь, красавица? – спросил хозяин.
– Сказано, тебе, дочка моя! – Сергей встал и потащил меня за стол, – садись уже, просил же не светиться, теперь опасно будет здесь ночевать, – шёпотом сказал он.
– Почему? – так же тихо спросила я.
– Потому что, глупая твоя голова!
– Вот вам квас, попейте с дороги, кормить нечем, поздно уже, а оплатить надо сейчас.
Он стоял рядом, сложил свои ручищи на груди и выразительно смотрел на нас, мол жду.
Я сняла одно из колец и протянула ему. Он взял и пошёл к лампе, чтобы лучше его рассмотреть. Посмотрел со всех сторон, потом капнул что-то на него из маленького флакона и вернулся.
– Не возьму, – заявил он.
Я даже опешила от такого заявления, всегда считала, что золото и бриллианты – универсальная валюта.
– Слишком много, у меня нет столько сдачи, – сказал мужик и с подозрением посмотрел на нас, – и вообще, может вы его украли.
– А что, похоже, что мы воры?
– Нет, но я вас не знаю.
– Так мы Вас тоже не знаем, – парировала я, – это же не говорит о том, что Вы – разбойник.
Он нахмурился, переваривая мою реплику, потом сказал:
– Хорошо, завтра договоримся. Идёмте, покажу ваши покои.
Он поднялся на второй этаж, зажёг там масляный светильник и повёл нас в конец коридора. Там, за дверями, были практически по-царски убранные две смежные комнаты, в одной из которых стояла большая двуспальная кровать, а во второй – диван. Мы всё осмотрели, и Сергей мне сказал занимать комнату с кроватью, а он – на диване.
– А где здесь можно помыться и в туалет сходить? – я решила сразу поставить все точки над «Ï».
– Дык, удобства все на улице: речка – за забором, а туалет – около конюшен, ну, а ночью – вот, – он наклонился и вытащил из-под кровати серый глиняный горшок с крышкой.
Я засмотрелась на это чудо человеческого прогресса и пропустила момент, когда мы остались одни.
– Да, цивилизация здесь, похоже, в самом начале пути, – сделала я заключение, – хорошо хоть полотенца есть. Не знаю, как вы, а я пошла купаться. Я вся пыльная и липкая.
– Куда? – не понял Сергей.
– Куда, куда? На речку, конечно. Никогда не думала, что буду купаться под Новый год на речке. За мной идти не надо! Сама справлюсь, здесь все равно никого нет.
– А вдруг… – начал было «папаша», но я его оборвала.
– Никаких «вдруг»! Вы пока лучше постелите себе постель и проверьте замки, я быстро.
Я аккуратно сложила свою шубку на кресле, вытащила из сумки туфли, потому что в зимних ботинках уже больше не было сил ходить, заколку, взяла полотенце и пошла к двери.
– Прямо в вечернем платье пойдёшь? – спросил таксист.
– Если Вы не заметили, то у меня нет другого. Завтра потребую у хозяина пару платьев на сдачу. Не переживайте за меня, я пять лет в самбо ходила, кое чему научилась, – и вышла из комнаты. Спустилась на первый этаж, стараясь не шуметь, и пошла в ту сторону, куда махнул рукой хозяин постоялого двора, говоря о речке. Она и правда оказалась сразу за забором, и к ней шла хорошо протоптанная тропинка, которая упиралась в небольшой пирс. Отлично! Алкоголь у меня уже почти выветрился, ночь была звёздная, видела я нормально, поэтому со спокойной душой подошла к пирсу, изогнулась, чтобы расстегнуть и снять платье, заколола волосы и прямо в белье опустилась в воду. Водичка – кайф!
Глава 3
И чёрт меня дёрнул послушать Клима и не остановится на ночь в Зальме. Ну и что, что рано, зато не пришлось бы скакать по полям среди ночи до постоялого двора, рискуя загнать коней. Подъехали мы уже за полночь. Никифор, забрал наших коней и начал что-то лепетать про прекрасную госпожу, которая очень устала, и ей совсем негде было спать, и ему пришлось отдать их покои…
– Стоп, что за бред! Какие в этой глуши прекрасные госпожи? Если бы не знал, что не пьёшь, подумал бы, что последние мозги пропил! – Я встал и в один миг поднялся по лестнице. Подойдя к двери, дёрнул её со всей дури. Ручка осталась у меня в руке. Я посмотрел на неё и отдал подбежавшему Никифору.
– Она с отцом путешествует, я вам соседние две комнаты приготовлю. Господин, прошу Вас, не ломайте дверь. Они завтра утром уедут.
– Где она? Я требую, что она вышла и освободила мои покои, и никаких завтра! Немедленно! – распалился я. Не знаю, что за девица там заперлась, но я не потерплю, что бы мои законные покои кто-то наглым образом занял.
– Так они купаться изволят, я сам видел, как она на речку пошла.
– Купаться? Среди ночи? – я закипал всё больше. Вот ведь, стерва! В моих покоях поселилась, и со спокойной душой купаться пошла.
– Ну, я ей сейчас… – я развернулся и быстро пошёл на выход.
– Игнат, может не надо, девица же, не ходи! – бежал за мной Клим до самого спуска, а потом мы оба застыли, как вкопанные.
Из воды подтянулась на руках и вышла на пирс девушка с потрясающей фигурой в красном кружевном белье, подошла к полотенцу и сложенному платью и начала вытирать себя, пытаясь высушить тонкое бельё, а потом она распустила светлые волосы и начала сушить намоченные кончики.
– Блин, намочила всё-таки. Ладно, высохнут, ночь тёплая, – тихо говорила она.
Затем подошла к платью, надела его через голову, убрала волосы на одну сторону, изящно изогнулась и закрыла на спине разрез одним движением. Надела сверкающие серебряные туфельки, свернула полотенце и начала двигаться в нашу сторону.
Я лихорадочно вздохнул. Оказывается, всё это время я практически не дышал, впрочем, как и мой друг. Мы, как по команде, спрятались в кусты по обе стороны от дорожки.
– Кто здесь, – спросила она, всматриваясь в темноту, – выходите, я ничего плохого вам не сделаю.
Я закатил глаза. Заметила, всё же. Она нам ничего плохого не сделает?! Да, ладно! И громко хмыкнул, веселясь.
Она остановилась рядом, с другой стороны куста.
– Боишься? – спросила она ровным голосом.
И даже никакого волнения я не почувствовал! Вот ведь женщины пошли! Совсем страх потеряли! Ну, что ж, посмотрим.
Я бесшумно обошёл куст по полукругу и только хотел одной рукой прижать её к себе за плечи, а другой – зажать рот, как оказался на земле лицом вниз с заломленной рукой и всадницей на моём мягком месте.
– Уууууу, руку сломаешь! Отпусти, больно! – скрипел я зубами, нисколько не притворяясь.
Ко мне на помощь из кустов выглянул Клим, но в ту же секунду раздался мужской голос.
– Стой, где стоишь! Решили вдвоём на одну девушку напасть? Не стыдно?! Стой, я сказал! – он Не совсем понятно. Кто ОН подошёл ближе к нам и, целясь своим пистолетом в Клима, спокойно сказал.
– Отпусти его, дочка, идём. Только увижу кого из вас рядом с ней – убью, – он сказал это так спокойно, что стало даже мне не по себе, по крайней мере, я сразу поверил. Она немного ослабила захват, резко поднялась, отряхнула одной рукой платье, не отпуская мою руку, и наклонилась к лицу:
– Не подходи никогда ко мне сзади, не люблю. И вообще, я нервная, могу ненароком и прибить.
Она отпустила мою руку, подняла полотенце, взяла отца под локоть и пошла, не торопясь.
***
Ближе к дому мы ускорились, и Сергей мне начал выговаривать:
– Искупаться ей приспичило! И что теперь?
– Что, что?! Когти надо рвать, пока эти местные извращенцы не прибили нас. Надеюсь, Вы не успели разобрать свою сумку?
– Нет, конечно! Наоборот и твоё всё поставил около дверей, когда они ломились в номер. Кстати, твою шубу сложил в пакет из супермаркета, второй сумки у меня, к сожалению, нет.
– Спасибо. Так они ещё и ломились? – возмутилась я.
– Да, похоже, что хозяин нам про них говорил, когда предупреждал о графском сыночке. Хорошо, что после твоего ухода, дверь на два замка закрыл.
Мы быстро поднялись в номер, забрали свои вещи и только собрались выходить, как нам навстречу выбежал запыхавшийся Никифор.
– Вот, забирай своё кольцо, и чтобы вашего духа здесь не было! – он быстро всучил мне в руку злополучное кольцо и потащил меня на другой конец коридора. – Давайте быстрее, здесь чёрный ход, – он открыл небольшую дверь, за которой оказался чулан, а в глубине, за шторой – лестница. – Всё, бегите, пока они не вернулись, а я скажу, что ничего не видел.
Он оставил нас в тёмном чулане, закрыл дверь на ключ и убежал.
– Дожил! Всю жизнь ловил бандитов, а теперь сам бегу от них, – ворчал таксист, доставая свой маленький фонарик, – Идём, горе моё. Не споткнись, лестница крутая, винтовая.
Мы медленно спустились по тесной лестнице и выглянули наружу. Со стороны главного входа в дом слышались мужские крики, поэтому мы, не таясь, побежали по тропинке прямо в лес.
– Всё, Сергей, не могу я больше, привал, – хоть и переобула туфли, но всё равно тяжело в ботинках бежать. Платье я давно уже модернизировала, завязав подол юбки на талии, укоротив его таким образом до колена.
Я села на поваленное дерево и пыталась привести дыхание в норму. «Отец» сел рядом, тоже устал.
– И вообще, скоро рассвет, а нам так и не удалось поспать. Давайте поспим несколько часов, а потом пойдём дальше, а? – жалобно спросила я.
– Твоя правда, Настя. Надо отдохнуть, иначе мы с тобой не сможем сдвигаться дальше. У меня есть флисовый плед, всегда с собой вожу, иногда приходится спать в машине. Давай его постелем, а твоей шубой укроемся.
На том и порешили. В итоге, после всех наших мытарств, проспали почти до обеда, благо, что здесь была тень, и солнце нам не помешало.
***
– Я не понял, что это сейчас было? Видел, как она меня уложила?
– Честно говоря, темно было и так быстро, что я не сразу понял, как это произошло. Но очень эффектно, особенно со стороны. Давай помогу, – Клим отряхнул меня со спины, а я – спереди.
– Какова, а? Такая хрупкая на вид, а меня, здорового мужика, уложила и даже не охнула! – с восхищением говорил я, потирая запястье, которое она мне чуть не сломала.
– И что, даже мстить не будешь?
– Нееет, – довольно улыбнулся я, – теперь я просто жажду более тесного знакомства. Давай-ка тоже сполоснёмся, и пойдём знакомиться. Или тебе она не понравилась?
Клим вежливо промолчал, всегда стесняется на тему девушек разговаривать.
Мы зашли в дом, и я сразу поднялся в её покои и начал стучать и кричать, чтобы мне немедленно открыли. Но в ответ была тишина. Я спустился на первый этаж и начал звать Никифора. Он не сразу, но всё же вышел, отчаянно зевая.
– Чем могу служить? – спросил он.
– Где она? – я его взял за грудки́ и сразу же у него прошла вся напускная сонливость, – отвечай, пока не зашиб! Ты меня знаешь!
– Вот те крест! – мужик перекрестился, – не знаю, как есть! Наверно испугалась и в лес убежала! Вместе с отцом, – и посмотрел на меня невинными глазами, в которых даже слепой увидел бы ложь.
– Крест, говоришь?! Ах, ты нехристь, убогий на всю голову! А ну, Клим, неси из конюшни плеть, будем ему память восстанавливать. Да потоньше выбирай, чтобы неделю встать не смог!
Никифор кинулся мне в ноги и начал тараторить о том, что сбежали они сразу, как только вернулись, с вещами. Прямо через лес побежали. Да и, мол, к лучшему, покои освободили.
– Пощади, господин, не убивай! Да таким Настасьям – грош цена в базарный день.
– Чего ты сказал, упырь? – я опять схватил его за грудки́. – Как ты её назвал?
– Настькой… – растерялся он, – слышал, как они между собой разговаривали.
– Подслушивал, значит? – я опять его тряханул.
Как раз в этот момент пришёл Клим с увесистым хлыстом в руках. Никифор глянул, на него, сглотнул слюну и поклялся рассказать всё-всё-всё. Я его отпустил и сел на скамью, жестом позвав друга сесть рядом.
– Странные они оба. Знаете, чем она со мной хотела расплатиться – кольцом из белого золота с бриллиантом невиданной огранки и красоты. Я как увидел, чуть дара речи не лишился, отродясь таких не видел. А платье её видели? А шубу? Первый раз видел, чтобы девица в таком по лесам разгуливала, да ещё в бриллиантовых туфлях.
– Где кольцо? – спросил я,
– Дак не взял я его, уж больно приметное, продать бы не смог.
– Да уж, туфли у неё тоже приметные, – задумчиво погладил я подбородок.
– Отец у неё видели, как одет? – не унимался хозяин, – куртка на нём вся в карманах из непонятного материала и застёгивается какой-то полосой волнистой, а ботинки?
– Что ботинки? – спросили мы вместе с другом и переглянулись.
– Да не делают у нас таких даже в лучших мастерских! Вот! Подошва у них черная толстая и мягкая, пружинит. Это не кожа!
– А что?
– Не знаю что, но видел впервые.
– И как всё разглядеть успел? – поразился я.
– А я приметливый, да и смотрел не на красивые глаза, а на детали, во! – и поднял указательный палец, в знак восхищения своим умом и проницательностью.
– А ещё, не отец он ей, – сказал Никифор заговорщицким тоном.
– А кто? – удивился я.
– Кто угодно, но не отец, потому как называла она его Сергеем, но на «Вы».
– Муж, что ли? – сделал я предположение.
– Не, не муж, точно! Скорей всего или родственник, или друг семьи.
– С чего это? – не унимался я.
– С того, что уважает, но не боится и не слушается!
– Даже так? – я встал и походил немного туда-сюда, задумавшись.
– Знаете, что она ему ответила, когда он её одну не пускал купаться? «За мной идти не надо! Сама справлюсь со всеми!» Я, конечно, не всё расслышал, но это услышал хорошо. А ещё…
– Достаточно! Так в какую сторону ты их выпроводил? – грозно спросил я.
– Ттттуддда, – Никифор показал в сторону дорожки, уходящей в лес.
– Девушку, ночью, в серебряных туфлях на высоких каблуках, через лес с волками! У тебя совсем мозгов нет?! – распалился я, представив, как она отбивается от стаи волков своими туфлями.
– Дык, испужался я! – заголосил Никифор, – бес попутал, думал, что Вы изволите сильно гневаться, после того как она Вас…!
– Ты и это видел? – у меня даже голос перехватило, – так ты за всеми подсматриваешь, что-ли? И за мной?!
– Нет-нет, что Вы?! Да я? Да никогда. Да чтоб я за вами подглядывал и подслушивал?
– Убирайся, пока цел! И в твоих интересах молчать и не попадаться мне на глаза!
Хозяин, кланяясь, убежал, а я схватил хлыст и со всей дури ударил по столу. Доска треснула, и стол повело.
– Игнат, может запрячь коней и догнать?