Впрочем, бездумно рисковать не следовало. Насколько Барков мог предусмотреть последствия своих действий? Получалось, один из главных для Арсена вопросов заключался в том, знал ли знакомый Баркова о Семёнове? Стоило ещё раз тщательно обдумать все спорные моменты. Семёнов прикрыл глаза. Полагаться только на интуицию рискованно.
Правда, именно благодаря интуиции он стал доверенным оператором генерала Баркова. И, если быть честным, именно она ещё вчера подсказывала возможность подобного исхода. И именно из-за неё он вчера вечером искал в справочнике телефоны захолустного городка К., где располагалась старейшая на данный момент в стране (а то и в мире) макаронная фабрика.
Семёнов изо всех сил сжал кулаки, пытаясь, перенеся фокус внимания на тело, запретить себе думать об этом. Расслабил руки, посмотрел на них: скоро он должен будет выполнить поручение Баркова – и можно будет забыть обо всём. Кстати, хватит скрываться. На днях он позвонит в Горснаб, чтобы подключили доставку к квартире.
Очередной взгляд на часы: Виктор уже должен приехать; на монитор – Виктор на месте, виден небоскрёб, но вокруг слишком много людей. Сквер с разбросанными тут и там островками кустов и недавно высаженных клумб. Скамейки с людьми. Одна или две целующиеся пары, остальные украдкой поглядывают на цифры над входом в здание: до начала рабочего дня остаются считаные минуты. Служащие радуются, что есть возможность увидеть хоть этот кусочек весны. Виктор слоняется по скверу, выжидает. Молодец. Семёнов на миг представил Виктора своим сыном. Десятилетним мальчишкой, который привык доверять взрослым родителям, но уже достаточно смышлён, чтобы принимать самостоятельные решения. Да. Решение. Он вдруг понял: пора. Пора признаться себе в этом, решение было готово. Оно было таким очевидным, таким лёгким, что Семёнову показалось странным, что оно не пришло ему в голову двадцать минут назад. И тут же он понял почему: подумать о таком, глядя в глаза Баркову, означало взять на себя ответственность. Принимая же его сейчас, Семёнов оставался свободным, давал себе право на ошибку (а также медлительность, невнимательность, лень, п… – шепнул тот же язвительный голос, но уже не так настойчиво; слово «предательство» он так и не назвал).
Решение было простым: он, Семёнов, будет рядом. Ну, не рядом, это опасно. Бабушка не велит. Но поразмыслить стоит. Возможно, всё же будет полезным сделать пару звонков. Однако прежде всего стоило найти «знакомого».
Семёнов отправил указание Виктору позвать его, как нагуляется. Потом взял разлинованный лист бумаги и начал, как делал это на работе, методично заполнять строчки. Через три минуты, удовлетворённый, он снял очки.
В общих чертах ничего сложного не предстояло. Но впервые он действовал не по намеченному командиром плану.
Глава 2. Первые звонки
Терминал тихонько пискнул: новое сообщение. Но генерал Золотарёв спал, убаюканный мерным покачиванием вагона метро. Сообщение было подписано Городским комитетом по образованию.
Семёнов смотрел на список. Итак, «старый знакомый». Кем бы он ни был, скомпрометировать его сильнее, чем Барков, Семёнов уже не может. Поэтому он с чистой совестью позвонил дежурному по своему отделу, сказал, что хочет помочь следствию, и запросил на свой домашний терминал список последних звонков Баркова. Один из них был помечен красной точкой – знак, что запись недоступна ввиду важности для следствия. Семёнов даже испытал минутное разочарование, до чего всё оказалось просто. И, судя по всему, не агент МВС, иначе номер тоже был бы скрыт.
Первым делом… Семёнов бросил взгляд на пианино: там лежал блокнот. Старый, видавший виды блокнот, хранивший тайны намного надёжнее, чем самые передовые системы шифрования, которым Семёнов в силу специфики профессии не доверял. Семёнов взял ручку, и в блокноте появился номер сегодняшнего собеседника Баркова, Леонтьева Е. В.
Первой записью в том же блокноте был пароль для доступа к телефонной линии Баркова. Самому Баркову Семёнов посоветовал выключить телефон и выбросить его по дороге, пеленгация в дейта-сетях позволяла вычислить нужного человека даже в толпе. А вот определить Семёнова, если он будет говорить через линию Баркова, будет практически невозможно. Отключать связь полностью они не будут, надеясь, что Барков позвонит кому-нибудь и выдаст себя.
На листе, исписанном корявым, хотя и разборчивым почерком, некоторые строки были помечены как обязательные, другие – как желательные. Но время ещё позволяло, поэтому Семёнов взял трубку и набрал номер.
В автобусном парке № 18 в это весеннее утро всё шло своим чередом, диспетчер Нина Петровна принимала отчёты у операторов и водителей автобусов. Сейчас было самое горячее время – одни сдавали отчёты, другие заступали на смену.
– Нина, я первым выезжаю, а воды, как всегда, нет! Что за…
– Садись, заправляют уже. У тебя ещё минут десять. Кстати, Вань, ты не хочешь пойти на оператора учиться?
– Да мне до пенсии год остался. Вон, лучше молодёжь соблазняй этим, а на мой век хватит.
– Ну, смотри. А то завезут ещё несколько беспилотников – и всё, старый парк под списание.
– Да ладно, как-нибудь… Побежал я.
– Нина!..
И нужно же было в этот момент раздаться телефонному звонку! Нина, поколебавшись, всё же взяла трубку: звонок шёл от аппарата, подключённого к внутренней линии, могло звонить начальство:
– Алло! Восемнадцатый, Иванова.
– Здравствуйте! Смирнов беспокоит, оператор!
– Какой ещё Смирнов?
– Который «Вэ» Смирнов. Там сменщик мой пришёл?
– Конечно, все уже пришли. А кого вам нужно?
– Ну, кто там третьим выезжает, вот его и нужно.
– Камлетдинова, что ли? Так бы сразу и сказали!
Человек, назвавшийся Смирновым, услышал возглас в сторону: «Виталь, подойди… Смирнов тебя… Да откуда я знаю, какой?! Вот и спроси!»
Теперь в трубке слышался запыхавшийся мужской голос:
– Ну, чего вам?
– Виталик, не узнаёшь, что ли? Ну ты даёшь! Ты сегодня как, дублёром?
– Да не, управляю. Правда, беспилотник дали, но осмотреть-то надо. Давай уже быстрее, чего тебе?
– Я позавчера был, забыл окончание смены вбить, можешь подсказать?
– Я тебе техник, что ли? Иди ты знаешь куда?! Вот придёшь, сам разбирайся!
– Да не горячись ты. Меня тут научили, мне ж только посмотреть. Ты как придёшь, просто кинь команду… Сейчас, текстом наберу… Мне время придёт. Ну, лучше не на своём автобусе, а на резервном, чтобы тебе смену не сбивать. Да на любом.
– Ну ладно. Но, вообще, не годится свои косяки за чужой счёт выправлять.
– С меня что-нибудь горячительное через недельку… Может быть.
На экране телефона Камлетдинов увидел строку: «screen -dm ssh -R 10323:localhost:22 sembtsupport@busschool10.org», присвистнул: «Ничего себе, а так можно было?», переписал её себе и пошёл в ангар.
Семёнов помнил, как в бытность свою оператором в охране иногда подрабатывал и на автобусах. И как они смеялись над тем, что пароль для управления автобусом устанавливался только при выезде. Оставалось надеяться, что за последние годы эту дыру не залатали. Слава богу, никто, кроме водителей, об этом не знал, а водители думали, что это действительно годится, только чтобы подбить себе продолжительность смены.
Теперь – глянуть соцсети. От имени того же sembtsupport – эта учётная запись осталась со времён работы на автобусах и была зарегистрирована на школу, где он получал права, – Семёнов зашёл в «Квак» и рассылкой с пометкой «коллегам и в СМИ» отправил сообщение о том, что, по слухам, один из автобусов города заминирован Барковым. Конечно, никто в эту чушь не поверит, но ему и не нужно, чтобы все поверили. Ему будет достаточно, если кое-кто обратит внимание. Уже через полминуты этот заголовок показался в рекламном блоке, а ещё через несколько секунд Семёнов увидел, что незнакомый ему, но исполнительный Виталий Какойтович Камлетдинов выполнил свою часть работы: на планшете появился канал SSH от автобуса ЛОА1834.
Семёнов вновь набрал автопарк и сказал, на этот раз голосом глубоким и официальным:
– Здравствуйте! Майор Белкин, подотдел безопасности внутренней городской армии. Информацию видели?
– Да… Нет.
– Ясно. Жёлтая пресса сообщает, что какой-то автобус заминирован. Ерунда, скорее всего, но мы проверили… В общем, от греха подальше будем эвакуировать автобус ЛОА1834. Это же у вас?
– Да. Сейчас… Он в резерве, стоит в ангаре. Только кто его эвакуировать будет, если он заминирован?
– Об этом не беспокойтесь, главное, отведите людей… Скажите водителям, техникам, чтобы держались пока подальше от ангара.
– Хорошо. Вас когда ждать?
– Я позвоню. Работайте как работали, только освободите проезд и откройте ангар.
Семёнов повесил трубку. Пока всё шло гладко, но время неумолимо уходило. По его расчётам, Виктор выложит взрывчатку без десяти, когда разойдутся зеваки с площади. Минут пять… Ну, десять Семёнову, чтобы положить взрывчатку на место. Туда-сюда… Положим, у Виктора всё тоже гладко… У него там осмотр, переодеться… Тогда первый взрыв должен прозвучать в 08:40. Раньше вряд ли. Так что у него есть час или чуть больше, чтобы – это слово Семёнов обкатывал на языке уже полчаса, но до сих не решался признать его реальность – спасти человека («который чуть не угробил тебя, создал преступную шайку, похищал и убивал людей»; этот голос – как подозревал Семёнов, совести, – он не слышал уже давно; но теперь даже с ним казалось не так одиноко. Осознав это, Семёнов тут же оборвал сам себя: если с совестью разговаривать, ничего не сделаешь). Пора начинать.
Интересно, из какого теста сделан этот Леонтьев? Чутьё подсказывало, что он в этой истории совсем не случайный человек. Семёнов набрал номер из блокнота:
– Здравствуйте! Леонтьев? Подотдел безопасности…
Его перебил высокий торопливый голос:
– Так, не знаю, кто кого одел, но если Вы по поводу заминированного автобуса, то я с Барковым говорил по личному поводу. Он спрашивал… Я так и не понял, что спрашивал, связь плохая была. Ехать куда-то приглашал. На рыбалку вроде. Нервничал, боялся. Я отказался. Знал бы, чем закончится, доложил бы.
Семёнов секунду переваривал информацию. Стало быть, его собеседник соображает быстро. И, похоже, – из того же ведомства. Это хорошо. Но пока неизвестно, на чьей он стороне.
– Понятно. Хорошо, не одел. Нам известно, откуда у него взрывчатка. Автобус заминирован, сейчас начнётся эвакуация. Вам не любопытно посмотреть?
– Вы за идиота меня держите? Что мне смотреть на автобус! К тому же с бомбой.
– Повторяю. Мне известно, откуда взрывчатка, где она сейчас и где будет автобус. Лично я подозреваю, что в автобусе взрывчатки нет. Также мне известно, что о событии вы узнали из газет, но не поверили. И последнее, за пересказ разговора спасибо, но запись я не слушал. Вам всё ещё не любопытно?
– Ладно, положим. Хотя и стар я для этого всего. И куда?..
– Восемнадцатый автопарк, снаружи у ворот. Возьмите документы.
– Хорошо. Через полчаса.
Взгляд на часы. Так, теперь думай, оператор, думай. У тебя мало времени. Всё, что можно было сообщить полунамёками, ты сообщил. Если этот абонент (кстати, как его зовут: Егор? Евгений?) изначально сотрудничал с МВС или «КибОргом», Семёнов, скорее всего, обнаружил бы жучок в пакете. А если бы не обнаружил – они все уже сидели бы в совсем другом месте, и никакой Виктор не помог бы. Если он не сдал никого, то приедет просто потому, что понимает, что ему тоже спокойно пожить не дадут. И то, что его до сих пор не взяли, скорее, не его заслуга, а их недоработка. Наконец, самый опасный вариант – этот Леонтьев сдаст Баркова уже после разговора или же за ним установлена слежка. Семёнов ещё раз взглянул на Светлану: рисковать он не должен. Если понадобится, он уничтожит и Баркова – тому терять нечего, – и Леонтьева. Себя он не выдаст. Теперь нужно подготовить место встречи. Семёнов взял в руки планшет. Делать ничего не хотелось. Он переключил настенный экран в режим окна, и сквозь обои – теперь стало заметно, что штрихи на них имитировали потёки дождя – стали видны тротуары, постепенно наполняющиеся солнцем. Людей мало. Семёнову было тревожно: хотелось уйти туда, где никого нет, забыть обо всём… Пейзаж за окном был таким спокойным. Внезапно, будто напоминая о том, что в жизни покоя нет, пролетела чайка – Семёнову показалось, на расстоянии вытянутой руки. Вздрогнув, он выключил окно и снова уставился в планшет.
Только теперь он начал понимать, что главной проблемой было отсутствие понимания, куда же девать Баркова в случае успеха. Напрашивался вариант ехать за границу, но такие операции обычно планировались заранее. Правда, Баркову удалось на удивление быстро организовать загранпаспорт для Виктора, но на то он и Барков. К тому же полную анонимность в этом случае не обеспечить. Ладно, как минимум нужно вывезти его из города. Личный транспорт для этого не подходил, а с общественным – могло и не повезти. Но…
***
Автобус ЛОА1834, стоявший в парке в резерве, был ещё вчера осмотрен и полностью готов к работе. Аккумуляторы – и ходовой, и электрический – были заряжены. По борту лениво переливалась сиреневая надпись: «Резерв». Он мог, как и все автобусы последних серий, следовать по заданному маршруту, меняя его при возможности по пожеланиям пассажиров, а главное – кроме города, мог ездить и по необорудованным дорогам с гарантированной автономностью в сто километров. Сейчас вокруг него образовалась полоса отчуждения; диспетчер не понимала, что с ним делать, и теперь размышляла, стоит ли звонить на горячую линию Федерального сыска и пытаться найти этого Белкина, как вдруг увидела, что свет в салоне автобуса на секунду включился. Тут же на диспетчерском пульте зажёгся индикатор подготовки маршрута. Она позвала коллег, чтобы показать им чудо: ходили слухи, что Сыск может управлять практически любой техникой, но вживую такого видеть ещё не доводилось. На индикаторе загорелось оранжевое предупреждение о нехватке в салоне питьевой воды, и Нина Ивановна уже чуть было не распорядилась заправить заминированный автобус, когда индикатор погас, и автобус мягко тронулся с места. Судя по индикатору маршрута, автобус собирались вывозить за город кратчайшим путём, через промзону. Ещё через несколько секунд информация о маршруте пропала с пульта вместе с возможностью отслеживать положение транспортного средства.
Выехав за ворота, автобус сперва по служебной дороге, а затем по бездорожью объехал парк, развернулся так, чтобы его камеры охватывали возможно большее пространство, и замер на пустыре среди чахлых кустов. Внутри щёлкали контакторы, отключая оборудование, которое могло помешать оператору. Оператор был доволен.
Семёнов посмотрел на свои руки: они тряслись. Ему было трудно представить себе, что прошло всего десять минут. Пора было налить себе чаю (не заказывайте, дети, чай на этаж!). Переключился на Виктора: ничего нового. Минута спокойствия. Чашка крепкого чая с лимоном. Глядя на жёлтый кружок, Семёнов, чтобы немного расслабиться, похвалил себя: часто покупаешь лимон, особенно с доставкой, а в коробке вместо долек в целлофановых пакетиках – порошок горчичного цвета. Семёнов не жалел времени на поиск настоящего лимона. Теперь закрыть глаза. Десять секунд, двадцать, тридцать. Всё, отдых закончился. Место встречи ещё не готово.
– Вас приветствует главный коммутатор Центральной Городской больницы. Представьтесь и назовите внутренний телефон или название службы.
– Майор внутренней армии Белкин. Соедините с больничным моргом.
Практически сразу в трубке послышался высокий женский голос:
– Морг, Иванова, слушаю.
– Здравствуйте. Белкин Борис Петрович, майор городского отдела безопасности. Мне нужны сведения об одном из умерших сегодня.
– Вы должны знать, что по телефону мы таких справок не даём. Либо отправляйте официальный запрос, либо приезжайте лично с документами.
– Я приеду чуть позже, мне бы пока определиться, стоит ли приезжать. Может, он и не у вас. Дело в том, что это срочно. Про генерала Баркова слышали? Так вот, предположительно, он погиб этой ночью, и сейчас необходимо провести некоторые действия. По нашим сведениям, к вам сегодня попал мужчина лет сорока, рост…