– Хорошие лобстеры, я оценил, – шутит он и целует меня в затылок.
Моя слишком эмоциональная реакция не заставляет долго ждать. По глазам пробегает влага от нежности, которая сжимает сердце еще больше. Столько кайфа в этом жесте, столько теплоты и заботы.
Может, Марат передумал «просто хорошо проводить время»? Я задаю этот вопрос уже в сотый раз, и вновь теряюсь в догадках. Мне хочется спросить о его намерениях, но мысленно одергиваю себя и ругаю за появившуюся наивную инфантильность. Здравый смысл появляется рядом и противно шепчет мне о том, что он – взрослый мужик, а я глупая студентка. И хоть он признался честно, что у нас не может быть серьезных отношений, внутри живет неугасаемая надежда на лучшее.
В этот вечер почему-то мне было особенно грустно, когда мы расстались. Он поцеловал, и прыгнув на байк, скрылся из виду. Золотистая пыль поглотила его темный силуэт, а когда облако рассеялось, Марата уже не было видно. Я смотрела вслед удаляющемуся мотоциклу в последних лучах заката, и ощущала странную тревогу.
Глава 7
Мы продолжали встречаться тайно ото всех. Время летело незаметно, и я видела, что в Марате поменялось отношение ко мне. Он смотрел на меня другими глазами. Не прежний взгляд, изучающий, пронзительный, а полный нежности и, как мне казалось, любви.
Мы поехали на набережную, и там он, вдруг взяв за руку, тихонько произнес.
– Ян, а ты бы вышла за меня замуж?
Ветер шевелил волосы, и блики в темных стеклах его солнцезащитных очков играли в задорные прятки. Я ошеломленно смотрела в свое отражение, и не могла поверить сказанному.
– Марат, ты что…
Он достает небольшую синюю коробочку, и в ней кольцо. Сразу видно, что это бижутерия. Не дорогостоящая ювелирная роскошь, какие лежали в нескольких сейфах у мамы, а простое милое колечко.
– Ты согласна стать моей? – Марат протягивает кольцо, и надевает на безымянный палец.
Я задыхаюсь от приступа радостных эмоций, в горле становиться сухо, и слова теряются.
– Да, – хриплю в ответ – Я согласна, согласна!
Обвиваю его крепкие плечи, и прижимаюсь ближе к мускулистому телу. Он целует меня в висок, и шепчет в ответ:
– Янчик, ты колдунья, я без тебя теперь жить не могу!
Улыбаюсь, и чувствую, как от бескрайнего счастья мне хочется в первый раз, словно сентиментальной дуре, зареветь.
– Я тоже без тебя не могу, Марат, я хочу быть с тобой! – произношу в ответ, и прижимаюсь губами к его теплым губам, чуть пахнущими сигаретами.
– Завтра едем знакомиться с моими родителями, – говорит Марат после нашего страстного поцелуя, и я растерянно смотрю прямо ему в лицо.
Перспектива того, что меня будут оценивать родители моего байкера, пугает. Никогда не боялась никаких соревнований, выступлений или докладов, а тут…
– Марат, а если я не понравлюсь им? – спрашиваю осторожно.
– Даже если не понравишься, то жить с тобой мне, а не им, – он игриво похлопывает меня по бедру.
Весь оставшийся день и ночь, я обдумывала, что лучше надеть и что говорить.
Есть вероятность, что его родители, узнав, кто я, сразу станут в позу, и будут против такого союза. Кем будет считать меня его мать, если мое детство прошло в роскоши и богатстве? Конечно, избалованной сучкой! И мне нужно доказать обратное. Я готова идти работать, лишь бы быть с Маратом рядом. Я готова жить в коммуналке, изменить свой социальный статус, лишь бы мой брутальный байкер говорил каждое утро: «Янчик, ты моя девочка!».
Приятные размышления сразу окутывают туманом будущих надежд. Мне в голову не приходит, что мои родители могут быть яро против таких отношений.
Родители Марата жили в пятиэтажном доме, самой обыкновенной хрущевке.
Внутри подъезда пахло хлоркой. Я поморщилась от запаха, и вновь пожалела людей, которые ютятся в таких квартирах-клетках. В квартире была скромная, но уютная обстановка. В прихожей шкаф советских времен из дерева, этажерка для обуви, коврик под ногами, очень похожий на плетеный из крупных синтетических ниток.
Нам навстречу вышла женщина. Светлые волосы убраны в аккуратный пучок на голове, на вид ей лет пятьдесят пять. Серо-голубые глаза, в которых была мудрость и желание изучить меня более детально.
Я смущенно представилась, и мама Марата ответила:
– Очень приятно, Яна, меня зовут Марина Анатольевна, – она слабо кивнула в знак приветствия. – Проходите!
На маленькой, но очень уютной кухне мы сели за стол.
Первый раз меня придавило дикое стеснение. Я боялась сказать лишнее, боялась взять в руки чашку с чаем, потому что, казалось, от волнения просто уроню и разобью.
– А где отец? – спросил Марат.
– Он должен сейчас подойти. Пошел в гараж к приятелю из шестой квартиры, – откликнулась Марина Анатольевна, и обратилась ко мне. – А вы чем, Яна, занимаетесь?
– Я учусь на первом курсе института международных отношений, факультет международного бизнеса и деловых отношений.
Она сдержанно кивает. Мне кажется, что операция по знакомству с родителями Марата провалена. Мама явно мной недовольна. Она оглядывает меня и словно ищет повод, чтобы намекнуть на то, что я не пара ее сыну.
Но наше молчание, которое уже звенело от напряжения, нарушил скрип двери, и защелкивающийся замок. На пороге кухни возник мужчина. Отец Марата выглядел явно старше матери. Высокий, крепкого телосложения, с проседью в черных волосах. По нему сразу было видно, что он работает физически: сильные руки, покрытые вздувшимися венами, и коричневый загар, который делал еще более смуглой кожу.
– Добрый день! Меня зовут Андрей Павлович, – поприветствовал он, и сев за стол, тоже внимательно рассматривал мое лицо.
Схожая внешность между сыном и отцом, только Марат еще молод, а отец уже словно закалённая сталь. Суровые черты лица, строгость и
справедливость лучились из карих глаз.
– Мы пришли вам рассказать о том, что хотим жить вместе, – произнес Марат, и сжал мою руку.
– Замечательно, – откликнулся Андрей Павлович – Только хорошо ли вы подумали о таком опрометчивом шаге?
Я удивленно подняла взгляд.
– Почему вы так говорите?
– Позвольте, вас же зовут Яна, правильно?
Утвердительно покивала.
– А фамилия ваша Красильникова?
Я сердито скрипнула зубами. Знаю теперь, куда этот разговор ведет. Конечно же, ткнуть тем, что я богатая принцесска, а Марат – трудолюбивый работяга!
– Да.
– Яночка, и вы всерьез думаете, что ваш отец, нефтяной олигарх рад будет с нами породниться?
Я сдерживаюсь, чтобы не начать хамить, и спросить в ответ, что мой ли отец будет жить с Маратом и поменяет ориентацию? Но глубоко вдыхаю и отвечаю спокойным ровным тоном:
– Мы счастливы с Маратом, и я готова на все, чтобы быть рядом с вашим сыном. Он замечательный человек, и если нужно будет выйти из зоны комфорта ради Марата ради нашего будущего, то да!
Андрей Павлович улыбается, и в простой эмоции скользит сарказм.
– Вы очень молоды и наивны, я вот думаю, что пока это только слова, не более, – он отпивает чай из чашки, и дает понять – наша беседа окончена.
– Вам не стоит торопиться, и нужно поставить в известность родителей Яны, – поддерживает отца мать Марата. – Сын, ты взрослый человек, и должен понимать существенную социальную разницу между Яной и тобой. Я не говорю о том, что вы не можете быть вместе. Если вы любите друг друга, то конечно, это хорошо, только есть еще люди, которые, возможно, не одобрят ваш союз…
– Если мой отец будет против, я все равно буду настаивать на своем, – твердо произношу в ответ на речь Марины Анатольевны, а Марат даже не успевает ей ответить.
– Мам, мы решим все сами, не переживай, – он встает из-за стола, – Спасибо за чай, поедем, – обращается он ко мне.
Я поднимаюсь, и с улыбкой благодарю за гостеприимство.
Никому не нужно объяснять, что атмосфера сейчас словно кипяток. Одно неверное слово – забурлит и нанесет серьезные ожоги. Марат сам может все решить, и то, что мы пришли поставить в известность его родителей – ошибка. Стереотипы слишком сильно давят на людей, заставляя делать преждевременные выводы, даже не разобравшись.
Марат привозит меня домой, и я чувствую моральную усталость. Мне хочется обнять его и просидеть так, пока душу не перестанет терзать боль от осознания: близкие отнеслись достаточно предвзято ко мне, как к будущей невестке.
– Янчик, не расстраивайся, и не говори ничего своим родителям. Все будет хорошо, вот увидишь! – он берет меня за подбородок и нежно целует.
Мы расстаемся, а я решительно поднимаюсь наверх в кабинет отца.
Глава 8
Не успеваю подняться, вижу входящий вызов на айфоне от папы.
– Яна, ты дома?
– Да, как раз иду к тебе, – отвечаю и настораживаюсь.
– Отлично, – холодно чеканит он и отключается, а в моей голове проносится ураган из мрачных мыслей. Неужели то, чего так сильно боялась, сбылось, и теперь нужно исправлять ситуацию? Это точно потяжелее будет посиделок с родителями Марата.
В кабинете отца царит идеальная чистота. Мебель из красного дерева блестит полировкой в солнечных лучах, идущих из больших двух окон. Здесь запах бумаги, книжных страниц сразу окутывает атмосферой библиотеки. У отца с матерью обширный запас всевозможной литературы, и живет она на широкой полке высотой в три метра по левую руку от папиного стола. Оглядываю, и невольно вспоминаю, что раньше очень любила здесь сидеть, вытаскивать книги, листать их и находить для себя интересные истории.
Улыбнувшись, целую папу в щеку, но он сохраняет эмоциональное спокойствие. «Точно не к добру» – мелькает мысль, и я сосредоточено наблюдаю за каждым его жестом. Похоже, он зол.
– Яна, рассказывай сама о своих приключениях и не вздумай ничего утаить! – гремит властный голос родителя в просторной комнате, и ледяной волной по позвоночнику проноситься холод.
– О чем ты? – делаю невозмутимый вид, но удар кулаком по столу, сразу же заставляет переоценить ситуацию. Дурой точно нельзя прикидываться.
– О твоих встречах с этим нищебродом!
Глаза отца блестят бешеной агрессией, а ноздри раздуваются от негодования.
– Пап, я все объясню, – пытаюсь говорить уверенно, но голос дрожит.
Я редко вижу отца в дурном настроении, и уж тем более, в яростном гневе, когда он запросто может сорваться с места и начать все крушить перед собой. Мой отец не уступает по комплекции отцу Марата. Высокий, подтянутый мужчина с легкой сединой в темных волосах. Только вот ухоженность, строгий костюм из самого дорогого бутика, отчасти суровый и надменный взгляд выдает его принадлежность к высшему статусу. Он – руководитель, лидер одной из ведущей компании. Ему боятся перечить даже партнеры, не говоря о подчиненных.
– Попробуй! – произносит он и скрещивает пальцы в замок.
Это знак. Он не хочет слышать про Марата. Попытка будет провалена, но все же…
– Пап, я люблю этого человека, и хочу быть вместе с ним, понимаешь, – с мольбой в голосе продолжаю. – Неужели ты хочешь, чтобы я была несчастна с каким-нибудь мажором, который перетаскал половину города по отелям?
Но отец усмехается. Губы искривляет циничная ухмылка.
– А ты хочешь, чтобы грязный оборванец притащил тебя в свою нору и осыпал лепестками обещаний, что когда-то все будет хорошо? Ты даже дня не выдержишь где-нибудь в трущобе, прибежишь, поджав хвост! Потому что ты не привыкла к таким условиям, ты не сможешь!
Я чувствую, как от его грубых слов на глаза наворачиваются слезы. Больно, хлестко бьют фразы отца. Он тоже считает меня изнеженной принцессой, хотя я готова жить с Маратом в любых условиях, и готова приложить все усилия, чтобы создать комфорт и уют. Лишь бы мой байкер был рядом…
– Пап, позволь мне встречаться с ним, прошу, – я понимаю, куда клонит отец, и от этого душу сдавливает в железных тисках.
– Ни за что на свете! – выкрикивает он и поднимается – Ты думала, можешь творить, что захочешь, и никто об этом знать не будет? Марать мое имя в грязи, катаясь по городу с каким-то байкером?! Яна, опомнись, ты девушка высшего круга, а не бедная собачка под забором! У него таких, как ты, никогда не было и не будет. Ты должна ценить себя и найти достойного претендента на семейную жизнь в будущем!
Мне кажется, что мир катится в черную бездну. За ним туда лечу и я. Без Марата я не могу представить и дня. Поцелуи, объятья, наши длинные разговоры и шутки друг над другом, его горящий взгляд и откровенные ласки. Нет, я не могу этого лишиться!
– Я не брошу Марата! – ору, и вскакиваю с места.
Но отец надвигается на меня штормом, и вырвав сумочку из рук, хватает за локоть.
– Ты будешь со своим Маратом только через мой труп – шипит мне в ухо, и тащит в мою комнату дальше по коридору – Посидишь недельку дома взаперти, и поймешь, что ошибалась в своем выборе!
Он заталкивает меня в спальню, и захлопывает дверь.
– Выпусти!!! Выпусти немедленно! Ты ничего не можешь мне запретить! Я уже взрослая, и сама могу выбирать, с кем встречаться! – стучу кулаками о дверь, но ладони только еще больше сводит от болевых ощущений, колющих как иголки.
– Пап, пап, папа!!! – я оседаю вниз и щеки заливают слезы.
В ответ мне только звенит оглушающая тишина. Мои опасения приобрели реальные черты. И теперь нужно искать выход.
Глава 9
Неделя без гаджетов, без связи с Маратом меня добивает морально. Я сижу в комнате, запертая под замком, оправдывая свое прозвище, которое с едким привкусом звучало с губ соперниц и завистников.
Принцесса взаперти.
Знает ли что-то обо мне Марат или решил, что я его бросила?
От переключения каналов на большом ЖК уже начинает болеть голова, а учебники и книги приносят лишь временное облегчение для души.
За эти дни я изучила в собственной комнате каждый штрих в интерьере, рассмотрела каждую пылинку. В окнах, под которыми дежурила круглосуточно охрана моего папочки, мне надоело наблюдать один и тот же пейзаж.
Первые два дня я буйствовала и стучалась в двери, но поняла, это бесполезно. Отец не слышал меня, а мама, подойдя к дверному полотну с той стороны, пыталась образумить и не идти против главы семейства.
Есть мне приносила наша повар под пристальными взглядами пятерых огромных амбалов, которые контролировали ситуацию, словно я беглая преступница, а не любимая дочь отца-олигарха, разочаровавшая строгого родителя.
– Яночка, отец придумал уже, как усмирить твою гордыню, и лучше тебе подчиниться. Попроси у него прощения, скажи, что была не права – шепчет мама через плотный дверной массив слонового цвета. И это вызывает у меня истерический смешок.
– Мне плевать, что он придумал, – язвлю в ответ.
– Тебя выдадут замуж за Дениса Кострова, – всхлипывает мама, и слышно, как сдерживает слезы.
– Мам! – я силой ударяю в светлое дерево – Что за каменный век? С каких пор у нас вновь введено крепостное право и разрешена продажа людей?! Я не пойду за него замуж!
Я знаю, кто это. Известный всем мажор. Его отец – владелец завода по обработке алмазов. Денис старше меня на три года, и любовные похождения, которые он выкладывает в Инстаграмм для собственной коллекции девочек, уже набрали серьезные обороты. Весь мужской контингент обсуждает очередную «шкуру», как их называет сам Денис, и поливает самой отборной грязью.
Как-то раз Светка заикалась пойти к нему на вечеринку, которую он устраивал на свое двадцатилетие, но я отказалась. Мерзкий тип, и в одной компании с ним я не буду! Заносчивый, высокомерный, наглый хам.
– Папа решил, что это лучшее средство от твоих гулянок с байкером. Ты образумишься, когда поживешь с мужчиной твоего уровня. Поймешь, что этот мотоциклист не сможет тебе большего… – проговаривает мама, и на последних словах будто теряется.
– А мне и не надо золотых дворцов, – ору в ответ – Я не пойду замуж! Я убегу со свадьбы!
Мама молчит. А это значит, что у отца есть серьезный козырь, который мне нужно перебить, для чего узнать о нем заранее.
Обхватываю голову руками. Вертится только один вопрос – как мне убежать? Я планировала отказаться от всего того, что имею, и не отступлю. Лишь бы Марат не отказался от меня…