Величественно кивнув головой, он произнёс трубным голосом.
– Присаживайтесь. Слушаю вас.
Полуоткатов ни на секунду не расставаясь со своей развязной манерой, взял один из массивных стульев, стоящих у стены и сел перед судьёй. Гендальев не нашёл в себе силы повторить такую наглость и уселся на краешек другого стула, там где он стоял.
– Вениамин Рустамович, моя фамилия Полуоткатов, я представляю интересы мясокомбината. У нас в районном суде сейчас рассматривается дело по иску Куропаткиных. Дело, весьма резонансное, и мы бы хотели посоветоваться по некоторым стратегическим вопросам.
Вениамин Рустамович слушал не перебивая. Сведя кончики пальцев конусом, он внимательно смотрел на очередного клоуна, пришедшего узнать цифру.
Семён Вадимович продолжал бубнить, как заправский аферист.
– Мы подготовили доказательства в должной мере, но, в силу нормативно правовой базы, закон о защите прав потребителей скорей на стороне покупателя. В данной ситуации, однако, прецедент подобного рода, крайне нежелателен для среднего бизнеса и может сулить…
Вениамин Рустамович посмотрел на Гендальева: «Что ты забыл здесь, пацан? На хрен оно тебе надо?» – казалось, спрашивал его взгляд.
Наконец Полуоткатов закончил монолог и вопросительно посмотрел на хозяина кабинета. Убедившись, что клоун от юриспруденции, завершил своё соло, Вениамин Рустамович откашлялся и неторопливо начал.
– Мы понимаем ситуацию, по вашему вопросу со мной связывались. Безусловно, дело серьёзное, но поскольку доказательная база в порядке, думаю, районный суд примет справедливое решение. В противном случае, в порядке апелляции мы уже здесь разберёмся в должной мере.
«Ну, давай, задавай уже свой главный вопрос, и проваливайте отсюда, к чертям», – добавил про себя Вениамин Рустамович.
Полуоткатов задал главный вопрос:
– Вениамин Рустамович, вы человек с колоссальной практикой, может, вы подскажите нам, какие ещё доказательства, мы могли бы представить суду, для укрепления своих позиций?
«Вот уж точно, клоун», – подумал хозяин кабинета снова, а вслух сказал:
– Было как-то одно дело, лет десять назад, поищите в архиве. Номер не помню, минутку, – он поднял трубку стоявшего на столе телефона и нажал две кнопки. – Сейчас помощник придёт, уточним.
Полуоткатов призывно взглянул на Гендальева. Да, надо запомнить того, кто сейчас войдёт, он помнит.
Через пару мгновений дверь открылась, и на пороге возник молодой человек.
– Алексей, подними архив, дело об отравлении консервами было лет десять назад. Фамилия истца Козленко, или Осленко.
Алексей кивнул и вышел, а Вениамин Рустамович тем временем что-то небрежно записал в блокноте, затем вырвал листок и передал Полуоткатову.
– Что ж, благодарим за внимание, – произнёс тот, вставая и забирая листок.
– Да не за что, – лениво ответил хозяин кабинета. – Обращайтесь.
– До свиданья, Вениамин Рустамович, – сказал Гендальев, как учили.
– Всего доброго, – усмехнувшись, ответил судья.
Они вышли за дверь.
В машине Полуоткатов швырнул полученный от судьи листок на приборную панель и Гендальев разглядел, написанную на нём цифру: «1,5» – полтора.
«Что за полтора?» – только и подумал Виктор. Сегодняшний рабочий день оказался слишком необычным.
Глава четвёртая. Совет да любовь
Полуоткатов сказал, что сегодня возвращаться на работу больше не надо и добавил, что завтра утром, по прибытии, Гендальеву первым делом надо будет зайти к нему в кабинет. У него завтра будет особое задание.
– Конечно, Семён Вадимович, – принял распоряжение Виктор.
Начальник довёз его до ближайшей троллейбусной остановки и уехал. Через час Виктор был уже дома. Здорово! На часах ещё только четыре часа дня! Он хотел было позвонить Соне, но сказывалась бессонная ночь, и ему безумно хотелось спать.
Он наскоро проглотил две сырые сосиски, запил их водой и, не раздеваясь, улёгся спать.
Гендальев проспал до семи вечера, его разбудил пронзительный звонок домофона.
– А! Что!? – вскочил он с дивана.
Преодолевая дремотную пелену, он поднял домофонную трубку.
– Алло?
– Ты что там, спишь что ли? Забыл про нас? Открывай! – прозвенел в трубке голос Оксаны.
Ох, чёрт, он совсем забыл, она же говорила, что придёт сегодня с женихом!
– Привет! Заходите! – сказал он в трубку и нажал на кнопку открытия.
Он наскоро поправил плед на диване и убрал ботинки в сторону от порога. Чёрт! Ну и срач! Он словно впервые увидел всё убожество своего холостяцкого жилища.
Требовательно залился звонок на входной двери.
Лихорадочно причесавшись, Гендальев надел очки и открыл дверь.
– Привет, Оксана, заходите!
Как говорится: «озвучь проблему, и она перестанет ей быть», он добавил:
– Извините, у меня бессонница была, два часа назад пришёл с работы и спать завалился, ну и… в общем, бардак у меня полный, – он деланно рассмеялся и внимательно осмотрел спутника сестры.
Высокий, широкоплечий, хмурое выражение лица, пучок рыжих усов, в лучших традициях старой моды, стриженные под машинку, рыжие же волосы на голове и руки, что кувалды.
– Здрасте, – сказал Гендальев.
Спутник Оксаны протянул руку:
– Александр, – сказал он басом. – Предлагаю сразу на «ты».
– А, да, конечно. Оксана, – он обнял сестру.
– Ну ладно, ладно, прям соскучился, разнежился. Знаем мы, что у тебя бардак, все свои. Давай, чайник хоть поставь. Мы пироги принесли.
– О! Отлично, конечно, сейчас.
Он суетливо ринулся на кухню.
Сестра со своим женихом тем временем разулись и осмотрели комнату.
– Да уж, работать вроде начал и хернёй заниматься перестал, спасибо армии, а вот свиньёй как был, так и остался, – констатировала Оксана.
– Ладно тебе, – пробасил в ответ Александр. – Я в его возрасте таким же был.
– Хорошо, что мы познакомились, когда этот твой возраст закончился, – подвела итог Оксана и прошла на кухню.
Спутник, подхватив пакеты с едой, поспешил за ней.
Гендальев суматошно убирал со стола. Чего здесь только не было: обёртки от шоколадок, грязные тарелки, крошки, кружки. Он убрал всё в раковину и отыскал в серванте три чистые чашки.
– Ладно, не суетись, – говорит Оксана, – я тебя знаю как облупленного, а Саша вот, только что мне признался, что таким же был в твоём возрасте. Правда, Саша?
– Именно так, – глубоким басом подтвердил Саша, доставая руками-кувалдами угощение из пакетов.
– Да как же, – запротестовал Виктор. – Ты ведь предупредила вчера, я должен был подготовиться, это же не обычный день, чёрт, а!
Рука-кувалда мягко опустилась на его плечо.
– Эй, Виктор, прекращай, – глубокий бас нёс в себе покой и умиротворённость. Он посмотрел в чёрные глаза жениха сестры и подумал, что, наверное, так же вёл себя когда-то Григорий Распутин, перед тем как поиметь свою очередную «прихожанку».
«Прекрощай, милоя, скидовай понтолоны».
«Похоже, у меня проблемы с головой начинаются» – рассеяно подумал Гендальев, садясь на табуретку. Какой ещё Распутин?
Он неожиданно вспомнил про Соню и машинально достал мобильник.
Оксана нарезала ягодный пирог и уложила на тарелку пирожки с мясом.
– Ну что, как там твои дела, с Соней Щёчкиной? – неожиданно спросила она.
Виктор обомлел. Он никогда не рассказывал о своей личной жизни сестре.
– А откуда ты знаешь? – спросил он.
Сестра усмехнулась:
– Ты, наверное, забыл, кто договаривался насчёт твоего трудоустройства. Думаешь у меня недостаток в знакомствах?
– Агентурная сеть, ты хочешь сказать? Ты же говорила, что я сам по себе? – насупился Гендальев.
– А разве нет, Витя? Я, видишь ли, просто знаю больше, чем ты думаешь, но, тем не менее, я ведь не вмешиваюсь в твою жизнь. Я просто спросила и если не хочешь, не говори.
Александр руки-кувалды делал вид, что вообще ничего не слышит, в два прикуса он проглотил пирожок с мясом и положил в чистую чашку пакетик с чаем.
– Ксюша, плесни кипяток, – ласковым басом, попросил он.
Это волшебным образом разрядило обстановку и Виктор снова вспомнил Распутина. Странно, но в суете сегодняшнего дня, со всеми этими приключениями с Полуоткатовым, бессонницей предыдущей ночи и истерической ревностью утра, он с обеда даже и не вспоминал про свою ненаглядную, подозрительную на передок Софию.
– Я бы не хотел об этом говорить, – меланхолично сказал он, – какие есть, такие есть, отношения – дело сложное.
– Ну-ну, – ответила Оксана. – Ладно: не хочешь, так не надо.
Она разлила кипяток по стаканам с пакетированным чаем. Вокруг белого квадратика, расползлась коричневатая субстанция. Гендальев взял кусок сладкого пирога:
– Прости, Оксана, я сам не знаю, что и сказать толком. В последнее время, я всё чаще думаю о том, что первый блин комом. Вот. Может как-нибудь в другой раз и поговорим об этом, но сегодня ведь мы не для этого собрались.
Оксана отхлебнула чай:
– Да, не для этого. Завтра мы с Александром идём в ЗАГС. Вот собственно и всё. Или ты думал, мы станем свадьбу играть и трубить на всё наше захолустье? Ради этого сегодня собрались? Мы общаемся и всё, я хочу, чтобы вы друг друга знали. А насчёт первого блина комом… возможно ты и прав, главное следи за тем, чтобы этот ком тебе поперёк горла не встал!
Виктор глубоко вздохнул. Александр неожиданно расхохотался и похлопал его по плечу:
– Дружище! Посмотри на меня! Нет, посмотри!
Он нехотя повернулся и посмотрел в эти гипнотические глаза. Широкая улыбка, рыжая щётка усов, шрамы на грубом лице.
– Знаешь, кто я? – весело спросил Александр.
«Григорий Распутин, в следующих жизнях» – хотелось ему ответить.
– В каком смысле?
– Я майор полиции! – торжественно заявил Александр, – скоро мне дадут подполковника, у меня уже пенсия есть. Мне сорок лет, но уже есть пенсия, Витя! Ха-ха! И я женюсь первый раз, вот что самое главное, понимаешь? Я первый раз женюсь! А твоей сестре сколько, а? Тридцать пять! И она первый раз выходит замуж. У каждого из нас нет постыдного прошлого и неудачных браков, никто из нас не оставил позади себя детей, и по меркам общества, мы довольно странные, так?
– К чему ты клонишь? – недовольно проворчал Гендальев.
– А к тому, что не стоит тебе цепляться за первое попавшееся, женщин много, Виктор, запомни это, запомни! И время для семьи у тебя ещё будет. Для семьи, для любви и всего остального. Ну и так далее. А нет, так и хрен с ним, Витя! Нормально делай – нормально будет. Или не делай вообще. Вот так.
Он явно не владел излишним красноречием. Впечатления о хитрости и глубине гипнотического разума улетучивались по мере того, как Александр разворачивал свою скомканную мысль. Он вероятно и сам понял, что спич пошёл под откос и, немного смутившись, взял ещё один пирожок, который моментально исчез за его массивными челюстями.
– Понятно, – только и сказал Виктор, – а ты в полиции по какому направлению?
– Опер, – ответила за него Оксана.
Опер согласно кивнул, дожёвывая пирожок с мясом, и взял ещё один.
– Понятно, – повторил Гендальев, – по работе познакомились?
Отвечала снова Оксана:
– Как это ни странно, не по работе, Витя. Хотя с чего бы нам знакомиться по работе? Я ведь юрист в гражданской сфере, а не в уголовной, как и ты. Случайно, на улице. Стояли рядом в очереди и разговорились.
– Да ну на хрен? – удивился Виктор.
– Да хоть на нос, – подал голос Александр и расхохотался.
Оксана не улыбнулась.
– А ты что же думал? Все подбирают только то, что само упало? Иногда надо просто подойти и заговорить на улице, Витя. И тебе стоит этому тоже поучиться.
Она заметила, что он хмурится.
– Ладно, я тебе не собираюсь мораль читать. И не слежу я за тобой, просто рассказали коллеги, вот и всё. В нашем городишке-то знаешь, мир тесен. И когда проработаешь десять лет в одной сфере, знакомыми становятся все. Так что всё как я и говорила: ты сам по себе, ничего не поменялось. Всё, закрыли тему.
Гендальев снова глубоко вздохнул. По правде, он и не прочь поделиться с кем-нибудь своими проблемами. Да только это казалось ему неправильным, разговаривать об этом с сестрой – ведь она была ему практически как мать. Тем более они пришли к нему сегодня по случаю своей помолвки.
– На вот, – сказала Оксана, доставая из пакета книгу, – почитай, хорошая книга. Ты читаешь ведь?
– Случается, – ответил он, машинально взяв в руки небольшой том.
– «Камера Обскура» Владимир Набоков – прочитал он заглавие на корешке, – это тот, что педофил?
Оксана поморщилась:
– Ты меньше слушай чужие мнения, а делай выводы сам после прочтения.
– Ладно, спасибо, – поблагодарил Гендальев, – слушайте, это по хорошему, я должен был вам что-то подарить, вы уж извините меня, я такой бестолковый!
Опер Александр руки-кувалды, снова похлопал его по плечу.
– Ты это, заканчивай хуйню нести, братское сердце!
От этих слов Гендальев рассмеялся. Его смех подхватила и Оксана.
– Да, – сквозь хохот, сказала она, – Саша может, когда надо сказать верно, это уж у него не отнять.
Отсмеявшись, Виктор спросил:
– Так это что, сегодня свадьба? То есть, сейчас то, что мы делаем это свадьба ваша?
На этот раз первым расхохотался Александр.
– Ну, типа да! – согласился он, когда новый взрыв смеха стих.
– Очень оригинально, – утирая выступившие от веселья слёзы, отметил Виктор.
– Слушай, ну а если серьёзно, то зачем нужна эта свадьба – сказала Оксана. – Глянь на нас. Два перезрелых создания и кого звать? Из родных у меня только ты, остальные сам знаешь, родственники номинально, у Александра примерно то же самое. Да и будь по-другому, зачем всё это? Собрать толпу, пустить в унитаз кучу денег и потом подсчитывать сколько отбилось?
– А потом через пару лет развестись, – подвёл итог Александр.
– Ну да! А как же ещё? Нет, мы не из таких. Познакомились мы, как ты ушёл в армию, то бишь уже три года вместе. Завтра оплатим пошлину, поставим штампы, а в отпуск поедем куда-нибудь к морю.
Виктор задумчиво покрутил чашку чая на столе.
– Наверное, так и правильно, – сказал он.
– Правильно всегда то, что ты сам считаешь правильным. Хотя не факт, что спустя время, ты будешь продолжать считать так же, – сказала Оксана.
– В любом случае, в нашей ситуации, мы, по крайней мере, не будем клоунами, – резюмировал Александр.
– Да уж верно, не будете, – согласился Виктор.
Какое-то время они молча ели, потом разговор продолжился. Александр рассказал немного о себе, не делая попыток придать красноречия своему рассказу, суть которого сводилась примерно к следующему: «выучился и работал, родители умерли, брата застрелили бандиты при исполнении служебных обязанностей, не стоит соболезновать, это было давно».
Потом Гендальев ещё раз подивился их скромной «свадьбе» и Оксана снова пояснила ему, что они с Александром не клоуны. Потом они стали собираться и пожелали на прощание Виктору читать Набокова, а он неловко улыбнулся и сказал «Совет да любовь», на что получил саркастичную улыбку сестры. Потом Александр пожал ему руку, и они уехали.
Было десять часов вечера и, оставшись один, Виктор с грустью достал телефон.
Как и следовало ожидать, Соня ничего не писала и не звонила. Внезапно на него накатила вчерашняя ревность, он снова отчётливо вспомнил этот комментарий в соцсети от Армена Закромяна, как бишь он там написал ей? Ааа, чёрт, что-то в этом было не то. Он нажал кнопку включения компьютера, но как только система загрузилась, передумал и выключил.
«Лучше просто позвоню», подумал он, набирая Соне.
Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети.