– Пап! Там в подвале баллоны! – напомнил Ким.
– Точно! – воскликнул отец. – Они могут взорваться в любую минуту! Скорей! Валим отсюда. К бочкам!
Справа стояли большие цистерны, которые отец Кима назвал бочками. По ним извивались стальные лестницы, чтобы можно было забраться наверх, к люкам. До цистерн было метров пятьдесят. Эти пятьдесят метров, как сказал отец Киму, надо было преодолеть, согнувшись, и как можно быстрее. Потом нужно было перескочить через железную дорогу, добежать до противоположного здания и уже там, медленно красться вдоль стены. Отец предполагал, что бандитский «Мэрс» стоит где-то там.
Ким с отцом выбрались на открытый участок. Согнувшись, они побежали к цистернам.
Повезло, – бандиты то ли не заметили их, то ли даже и не пытались следить, занимаясь своими делами.
Добравшись до цистерн, отец остановился и стал всматриваться в противоположное здание. И как раз в этот момент прозвучал взрыв. Сначала что-то хлопнуло, а потом череда хлопков слилась в один невероятный удар, от которого стены здания раскололись. Крыша взлетела на воздух, оттуда повалил густой дым. Острые осколки просвистели и пробили цистерны, словно они были сделаны из пластика.
Отец с сыном прижались к земле, которая в данный момент напоминала настоящее озеро. Пришлось задержать дыхание, чтобы не захлебнуться дождевой водой и буквально нырнуть в бурный поток.
После того, как отгремел взрыв, Ким вскинул голову и заметил, что отец уже на ногах. Он подбежал к нему; отец смотрел на то место, где проходила железная дорога, которая находилась на некотором возвышении. Это была очередная преграда, и риск был слишком велик, ведь нужно было взобраться наверх и быть полностью незащищённым.
Отец посмотрел на сына:
– Готов? Надо действовать очень быстро. Сейчас выбегаем. Не останавливаясь, бежим через пути и так же быстро спускаемся. Понял? – Когда Ким кивнул, отец сказал: – На счёт «три» … Один. Два. Три! Побежали!
Они покинули убежище и помчались к железной дороге. Крупный щебень мешал быстро бежать – камни переворачивались, и ноги постоянно скользили. Но им удалось довольно-таки быстро подняться наверх, перепрыгнуть через рельсы и буквально скатиться вниз. В конце спуска Ким всё-таки не смог удержаться и упал.
Потирая содранные ладони, Ким вскочил на ноги и помчался дальше за отцом.
Прошло не более пяти секунд, когда они добежали до здания. Прижавшись к стене, отец и сын поспешили вдоль неё.
До угла здания было метров сто. На пути попадались всяческие преграды в виде старых вагонеток, стальных ящиков и прочего хлама; но как раз этот хлам можно было использовать, как прикрытие. Прячась за вагонетками и ящиками, они вскоре достигли угла здания. Теперь надо быть особенно внимательным, ведь они не знали, где именно стоит машина бандитов. И стоит ли она до сих пор? Может, они уже уехали?
И, как бы отвечая на этот вопрос, спереди послышался звук закрывающейся двери автомобиля.
– Они собираются уезжать! – прошептал отец. – Скорей! Будь внимательным. Как на охоте. Помни правила. Тут всё то же самое, только дичь – это бандиты. Понял?
– Понял, – прошептал Ким.
– Как только увидишь их – стреляй. Не думай ни о чём. Просто стреляй. Это не люди. Это дичь! Вперёд.
Ким посмотрел на отца. Тот показал головой, что надо идти и чуть-чуть выглянул из-за угла.
Но тут странный шорох привлёк внимание Кима. Он сразу повернул голову влево и оторопел.
В шагах десяти стоял Джон, который вышел из-за поваленной на бок большой стальной бочки и застёгивал ширинку. Он сразу же заметил лазутчиков и застыл, выпученными глазами уставившись на них.
– Ох-х-хренеть… – произнёс здоровяк.
Не говоря больше ни слова, он вдруг выхватил из-под полы своего плаща большой пистолет и выстрелил, не целясь. Пуля врезалась в стену, отколов полкирпича, как раз между Кимом и его отцом. Отец сразу же повернулся и открыл огонь. Джон метнулся обратно за бочку и начал стрелять оттуда, выставив одну только руку, державшую пистолет.
Отец и сын сразу же прыгнули за стоявшую рядом вагонетку. В этот же момент послышались звонкие удары пуль, врезающихся в толстостенный металл.
Джон стрелял до тех пор, пока были пули, но, когда они закончились, он покинул своё укрытие и побежал по направлению к железной дороге.
Ким увидел удаляющуюся спину здоровяка. В этот момент душа молодого человека переполнилась такой яростью, которую невозможно было подавить в себе. Этот человек, думал Ким, лишил их жилища, из-за него были уничтожены все запасы, из-за него отец сломал руку, из-за него они с отцом будут вынуждены ночевать где-то в пыльном и заброшенном цеху, из-за него придётся начинать всё заново!.. Этот человек хотел убить их!.. Этот человек в полном смысле слова – уничтожил их быт! Он должен поплатиться за это! Чувство мести совершенно заполонило разум Кима, и он уже не мог трезво мыслить.
Совсем не отдавая себе отчёта в том, что делает, Ким вдруг выбежал из-за вагонетки и помчался за Джоном.
– Ты куда?! Стой! – выкрикнул отец, но Ким продолжал бежать.
Буквально взлетев на рельсы, Ким остановился в самом верху, вскинул Штайр и открыл огонь. Длинная очередь поливала свинцом залитые водой бетонные плиты. Парень стрелял и кричал. В темноте было трудно разобрать что-нибудь. Джон успел отбежать уже достаточно далеко, но Киму показалось, что он всё-таки попал в бандита.
Штайр умолк.
Тишина снова воцарилась над заводом.
Ким стоял между рельсами и вглядывался во мрак, озаряемый отблесками большого пожара. Он не мог точно сказать, попал или нет. Он задыхался, всё тело дрожало, а мысли путались. И тут он понял, что стоит незащищённый на высоте; он, как на ладони; в любой момент бандиты могут его увидеть. Поэтому Ким решил отступить. Он повернулся назад, собираясь спуститься, но увиденное припечатало его к месту. Ким застыл, не веря своим глазам.
Возле вагонетки стоял Пухлый и крепко держал отца. При этом левая рука бандита сжимала отцу рот, а правая пряталась за его спиной.
Ким даже во мраке отчётливо видел бешеные глаза Пухлого. Бандит смотрел на парня, и в его взгляде угадывались смешанные чувства: победа, издёвка, насмешка, гнев и месть. Пухлый что-то шептал на ухо отцу, прижавшись сзади. Потом бандит улыбнулся и громко сказал Киму:
– Ну что, этсамое! Какие дела, парень? Я тут надыбал кое-кого… по-моему, это твой батя, который подстрелил моего брата. Как тебя зовут?.. Ким, да, этсамое? Ну так вот, Ким. Мне очень нравится твоя игрушка. Брось её на землю, да подальше от себя и поближе ко мне.
Ким перевёл взгляд на свой Штайр.
– Отпусти его, – сказал молодой человек.
– Ха! Ты что, с ума сошёл, этсамое! Я столько сил потратил, чтобы его схватить, и вдруг должен отпустить?! Не-е, парень! Ты давай, бросай свою пушку сюда и тогда поговорим.
– Я должен быть уверен, что, если я брошу Штайр, ты отпустишь отца, – ответил Ким.
– Штайр? Это так называется эта пушка? Серьёзное название, этсамое! Сам придумал или он правда так называется?
– Он правда так называется, – твёрдым голосом проговорил Ким. – Я должен быть уверен, что ты отпустишь отца. Тогда я брошу пушку.
Пухлый рассмеялся.
– Эй, парниша, этсамое! Ты сейчас не в той ситуации, чтобы что-то требовать! Или ты бросаешь игрушку или …
Правая рука Пухлого резко двинулась за спиной отца. Отец тут же выгнулся вперёд. Ким понял – в руке у Пухлого нож, и он может в любой момент пустить его в ход.
– Эй, Фрол, – насмешливым тоном продолжал Пухлый. – Классная у нас игра получается, правда? Мы проверяем насколько сильно тебя любит твой сынуля. Где букмекер? Делаем ставки, господа! Я ставлю на то, что он бросит пушку. А ты на что ставишь, а, этсамое? Он бросит её или нет?
Пухлый дёрнул правой рукой; отец снова выгнулся вперёд. Ким видел, как крупные капли пота струятся по лбу отца, заливая ему глаза. Его сломанная рука была прижата к животу и дрожала. Второй рукой отец хватался за руку бандита, но это всё, что он мог сделать в этот момент. Он был полностью в его власти.
Ким не знал, что предпринять. Он смотрел на отца в надежде, что он сможет подать хоть какой-нибудь знак. Но ожидания его были тщетными. Нужно было что-то делать, поэтому молодой человек сначала повыше поднял Штайр, прикладом к плечу, но Пухлый тут же отреагировал на это движение – рука бандита снова дёрнулась; нож упёрся в спину заложника.
Ким думал, что, может быть, ему удастся как-нибудь прицелиться получше и пустить пулю в лоб бандиту, но лицо Пухлого было слишком близко к лицу отца. В таком состоянии, когда руки трясутся, почти ничего не видно, а дыхание сбивается, делать такой рискованный выстрел ни в коем случае нельзя.
Штайр в руках Кима постепенно опускался всё ниже и ниже. Пухлый улыбался, и его нависающие над верхней губой усы щекотали ухо отца. Ким опустил оружие.
– Дай мне слово, что ты его отпустишь, – сказал молодой человек.
– А ты сначала брось, – ехидно заявил бандит.
– Я брошу. Но сначала дай слово.
– Ну, хорошо! На.
– Что, на?
– Слово. Держи, вот оно!
И Пухлый расхохотался.
– Слушай! – воскликнул Ким. – Я серьёзно! Дай слово, как настоящий мужик, и тогда я брошу оружие.
– Как настоящий мужи-ик, самое! – передразнил Пухлый. – Какие взрослые слова! Это тебя батя научил таким словам, да? Фрол, это ты его научил? Молодец! И парень у тебя молодец! Вы оба молодцы, этсамое!
Ким вдруг понял, что Пухлый просто тянет время, поэтому решился:
– Хорошо! Я бросаю! Но ты тут же его отпустишь!
В этот момент отец замычал и стал дёргаться. Его глаза расширились и буквально метали молнии в сторону сына.
– Э! Э, э! Тихо, дружище, тихо, этсамое! Чего задёргался? Стой смирно.
Но отец продолжал выворачиваться.
Ким снял с плеча ремень и приготовился бросить Штайр.
– Только подальше, парень, понял? Подальше. Так, чтобы ты его не достал, – сказал Пухлый.
Ким смотрел на отца. Выставив руки вперёд, он подбросил оружие, но не в сторону Пухлого, а вбок, так чтобы бандит не смог его легко достать. Штайр упал вниз, проскользил по крупному щебню и застыл.
– Во-о-от так! – тут же протянул Пухлый. – Молодец.
– Всё! Отпускай его!
– Конечно! – воскликнул Пухлый и засмеялся.
– Ах ты… – Ким понял, что его надули и попытался выхватить из-за пояса рогатку, но не успел. В этот же момент молодой человек почувствовал удар по ногам.
Удар был резким и сильным. Ким не удержался и рухнул, ударившись головой о шпалу. В голове зашумело; парень ничего не видел, но в следующее мгновение он услышал знакомый бас:
– Я даю тебе это слово, пацан!
Над Кимом нависал Джон.
Где-то внизу хохотал Пухлый.
Ким, преодолевая головокружение, пытался встать. Он повернулся на бок и, упираясь руками в холодные камни, стал на четвереньки. Но тут же почувствовал сильный удар по животу; мельком он заметил большой сапог Джона. Резкий выдох вырвался из груди. Ким снова упал.
– Пушку! Пушку забери! – кричал Пухлый.
– Да, да! Я знаю! – отозвался Джон.
Ким услышал посыпавшиеся камни щебня – это Джон спускался, чтобы забрать Штайр. Парень понимал, что, как бы не было больно, сейчас не время страдать и разлёживаться, – в руках у Пухлого отец, а Джон через секунду схватит Штайр, и тогда всему конец. Хотя, как понимал Ким, «всему конец» уже и так наступил, – они с отцом проиграли. Хитрость и везение сыграли на руку бандитам. Ким, превозмогая боль, разлившуюся по всему телу, снова стал на четвереньки. Потом резко дёрнулся вверх и оказался на ногах. Тут же он полез за пояс и выхватил рогатку. Быстро достал пульку из бокового кармана штанов и приладил к изгибу толстой резинки.
Но выстрелить он не успел. В руках Джона уже был Штайр, и дуло метнулось в сторону Кима. Надо было срочно прятаться, – Джон шутить больше не станет. Ким метнулся было назад, но вдруг остановился. Какое-то чувство пронзило его мысли. Он резко обернулся.
Джон и не думал стрелять, – он закинул Штайр не плечо и стоял около Пухлого, в руках которого до сих пор был отец. Пухлый широко улыбался, что-то говорил, а его правая рука резко дёргалась взад и вперёд за спиной отца. При каждом движении руки Пухлого отец выгибался грудью вперёд, а его глаза расширились.
Ким не сразу осознал, что происходит, но когда отец начал оседать на землю, молодой человек всё понял.
Только что произошло непоправимое.
Пухлый, наконец, отпустил заложника, который рухнул вниз. И только теперь Ким увидел длинный нож в руке убийцы; лезвие по самую рукоятку было покрыто тёмно-красными потёками.
У Кима перехватило дыхание. Он впал в ступор и не мог поверить в происходящее. В руке он до сих пор сжимал рогатку, но в этот момент совершенно забыл про неё.
И только выкрик Пухлого вернул молодого человека к реальности:
– Я дал тебе слово, пацан! Я отпустил его!
И бандиты вместе захохотали.
Отец Кима лежал у ног убийцы.
Пухлый и Джон развернулись и быстро пошли к зданию.
Ким сорвался с места и побежал вниз. Бандиты уже успели отойти шагов на десять, когда Ким упал на колени перед отцом. Он был ещё жив. Изо рта текла густая струйка крови; отец лежал в страшной луже, которая всё росла и росла под ним.
Ким чувствовал невосполнимую потерю. Паника и неспособность здраво мыслить в этой ситуации приводили к отчаянию.
Он до сих пор не верил, что это произошло. Может, показалось? Может, отец только ранен? Но отчётливые хрипы и закатывающиеся глаза отца доказывали обратное. Тело отца подёргивалось в агонии.
У Кима сдавило грудь. К горлу подкрался комок. Молодой человек готов был разрыдаться… Но в этот момент он услышал мерзкие голоса, которые хохотали, кричали что-то и ругались между собой, не обращая никакого внимания на Кима. Бандитам было наплевать на чувства парня, наплевать на то, что они принесли с собой бесконечное горе.
Они уничтожили дом и убили отца.
Ким звал его, но тот лежал. Он был ещё жив: адамово яблоко на шее дёргалось вверх-вниз, дыхание было смешано с хрипами, изо рта текла тёмная кровь.
– Н-Н-НЕТ! – изо всех сил закричал Ким. – Я убью вас! Убью! Убью! Я убью вас, твари!!!
Ким вскочил на ноги. Схватил рогатку, что лежала на земле, приладил разрывную пульку и побежал в ту сторону, откуда доносились голоса убийц.
Забежав за угол, он сразу увидел чёрный внедорожник, а рядом с ним – бандитов. Дверь багажника была открыта, и они грузили туда бесчувственного брата Пухлого.
– Он дохлый, – говорил Джон, помогая Пухлому засовывать тело в багажник.
– Нет! Он живой и он дышит! Вот посмотри! Прислушайся!
– Делать мне больше нечего! Ты лучше спасибо скажи, что я помогаю тебе грузить Жмура! Эх! Столько добра пропало! А ведь мы могли бы славно нажиться здесь! Бензина завались! Всякого добра!.. Детали, масло! Тьфу, чёрт! И угораздило же тебе кинуть эту гранату, а!
– А если б я не кинул, то этот шизонутый Фрол расстрелял бы нас из своей винтовки. Кстати, где этот… самое… Как же он его назвал-то… фраер, шмаер…
– Штайр! – подсказал Джон. – Крутое оружие! Он на заднем сидении. Жаль, что винтовку не удалось…
– Как это, не удалось? Я это… того! Она у меня, этсамое, едрёна-матрёна! Батя пацана сидел типа в засаде, а я подкрался сзади, когда тот фунфырик побежал за тобой. Отобрал у батяни винтовку и… Ты же знаешь, как я умею уговаривать несговорчивых при помощи своего ножика!
С этим словами Пухлый вытащил из сапога длинный нож и повертел им перед лицом Джона. Здоровяк ударил по руке Пухлого.
– Ты ещё мне помахай тут! – сказал Джон. – Запихни его себе знаешь куда! А шо винтовку добыл, так это ты молодец.
Ким наблюдал за убийцами, стоя на открытом участке. Он и не думал прятаться. В руках была заряженная рогатка, которая разорвёт головы этих нелюдей. Ким поднял своё оружие, натянул резинку, но в этот момент, Пухлый случайно повернулся в его сторону. Он тут же закричал, рванул Джона за руку, и оба бандита попытались спрятаться за внедорожником.