Наталья Сергеева
Как в лучших домах…
Опять этот кошмар…Запах гари, черные стены, с потолка свисают расплавленные куски пластика. Вода…много воды…весь пол в воде…Почему коридор такой длинный? Комната…в центре обгоревшая кровать, а на ней Папа…папа, мой папулечка… Вот уже полгода, как не стало близкого и любимого мною человека, моего папы, а кошмары мучают меня до сих пор.
Это случилось в ноябре. Я, только что, приехала из Москвы, где проходил межрегиональный семинар по ландшафтному дизайну и я, как одна из лучших специалистов в этой области, принимала в нем участие.
Мне бы надо было ехать сразу, по приезду, в тот же день, как я обычно, это делала раньше, но в тот момент, не помню уже почему, я этого не сделала. И после двухнедельного отсутствия, папу, живым, я уже больше не видела.
Приступ ишемии, плюс закуренная, в этот момент, сигарета. В итоге пожар в родительской квартире и смерть отца.
Мы были с ним очень близки. Он всегда понимал меня и никогда, ни за что не осуждал и не ругал, если я что-то дела не так. Я была его "капелькой", так он всегда меня называл…" моя капелька" …
А теперь только слезы капают и невыносимая боль в груди. И кошмары…
Да-а, уже двадцать лет прошло с тех пор, как он руками одного, ненавистного ему, человека убрал другого. Один самовлюбленный болван убивает другого, а только и надо то было, заменить в одном из револьверов боевой патрон на холостой.
А они и не знали, и не подозревали, даже, чем это может закончиться. Они же друзья. Были. Два молодых красавца. Офицеры. Весь мир лежал у их ног. А кто он был в сравнении с ними? Лишь младший брат одного из них. Над которым они постоянно подтрунивали, подшучивали по поводу его внешности и роста. Иронизировали из-за его отношений с девушками. Вернее, из-за их отсутствия.
А самое главное, не надо было трогать Лизу. Его маленькую Лизу. Этот хрупкий цветочек не должен был принадлежать никому, никому кроме него.
Он всегда был рядом с ней. Но по причинам от него независящим, он мог только наблюдать.
Наблюдать, как из юной, белокурой красавицы, она превращается в обворожительную женщину. Как её дочь становиться, очень, похожа на неё. Как седина тронула её, некогда, кудрявые локоны. Как идут ей эти морщинки, когда она хмурится или морщит свой маленький носик. Его Лиза…
Наконец-то утро. Все ночные кошмары и страхи позади. Надо вставать, пить кофе, умываться. Да-да, именно в такой последовательности. Я встаю с постели, иду курить, пью кофе, потом ещё одна сигарета, кофе, а потом уже утренний моцион. Потом пробежка, душ и на работу.
Бегаю я, обычно, в нашем парке, вокруг озера. Красивое место. В нашем поселке, очень, много красивых мест. Два пруда, куда летом прилетают лебеди, гора с памятной надписью из высаженных елок" Ленину 100 лет".
В советские времена наш поселок подразумевался, как поселок городского типа, поэтому понастроили много многоэтажек, магазинов и. т.д. ДК со всевозможными кружками и секциями. У нас, даже есть своя церковь с куполами и домиком дьякона во дворе.
– О, Никит! А ты, что здесь делаешь? – спросила я, догнавшего меня Никиту Воронцова, работающего у меня водителем, экспедитором, который, по совместительству, является моим другом и соседом. Раньше Никита работал опером в местном РОВД. Но там произошла какая-то неприятная история, то ли он кого-то ранил, то ли убил. В общем теперь он трудится у меня, и я без него, как без рук.
– В смысле? Бегаю. У нас один парк и не мудрено, что мы встретились, – ответил Никита, при этом прищурив глаза и улыбаясь.
К слову сказать, глаза у него красивые, как и он сам. Широкоплечий, накаченный. Он мне напоминает одного актера. Ну этот, как его там? Который снимался в сериале "Пёс ", за Макса Максимова? А, Никита Панфилов. О! И зовут его так же. Да-да, точно! Он, тоже, такой же лысый и немножко кривоногий.
– Я вижу, что ты бегаешь. Но ты же вчера хотел остаться в городе, вроде?
– Хотел. Но не остался. – Мой помощник всегда немногословен и не любитель что- либо объяснять.
– Что так? – с иронией в голосе спросила его я – Что не случилась у вас с Динарой любовь? – Динара, это в первую очередь моя лучшая подруга так же моя секретарша. Она занимается всеми заказами, договорами, поставками. И без неё, я тоже, как без рук. Не дождавшись от него ответа, я добавила, – Ладно, давай ещё кружок и на работу.
Ох, уж эти независящие от него причины. Они всю жизнь ему испортили. Если бы не они, он был бы сейчас со своей маленькой Лизой. А теперь ему приходится надевать на себя маску добродушного и никуда не лезущего человека. Этакого инфантильного дядьки. Со всеми и во всем соглашаться. Быть в тени. Вести жизнь доброго самаритянина.
Уже подъезжая к зданию, в котором, на восьмом этаже располагался офис моего агентства, я заметила странного старичка. На первый взгляд обычный, ничем не примечательный старичок, не высокого росточка, а светло- коричневом, легком плаще, светло- коричневой в клетку кепочке. Очки, в тяжелой, роговой оправе. Милая улыбка, блуждающая на его, на первый взгляд, добром лице. Но было в его облике что-то непонятное, что-то неприятное, отталкивающее даже.
– Ты заметил этого дядьку в очках? -спросила я у Никиты. – По – моему я его где-то, уже, видела.
–Где? А этот. Это же Глеб Осипович Расторгуев.
Я сделала непонимающее лицо, потому как, реально не поняла кто это.
– Муж Клотильды Аристарховны. Ну эти…наши графья.
– Всё- всё, поняла. Соболевские. -дошло до меня. – Интересно, а что он тут, в городе делает? Они же живут в имении, не далеко от нас, – говоря" нас" я имела ввиду наш поселок, который от города находится в сорока километрах.
– Ну мало ли…– только и смог ответить мне Воронцов, пожав плечами.
В офисе, с каменным лицом нас уже ждала Динара. Оно, то есть лицо, у неё всегда каменное. И вообще, у неё, немножко, угрожающий вид. Представьте себе, довольно- таки, рослую женщину, широкую в кости, с тяжелой походкой, как будто все вселенские беды обрушились на неё одновременно. Крупные черты лица, огромные, слегка на выкате, глаза. Так выглядит моя подруга Динара, помесь мамы- башкирки и папы- лезгина.
– У нас новый заказ, – сказала она и уставилась на меня не мигающим взглядом, видимо ожидая от меня какого-то ответа.
– Динар, моргни. Не люблю, когда ты так делаешь.
– Как?
– Смотришь, не моргая, своими глазищами, как будто гипнотизируешь. Даже у меня, мороз по коже, – сказала я улыбаясь.
Люблю её, заразу. Мы с ней дружим уже тридцать лет. Ещё молоденькими девчонками бегали на дискотеку. Да, молодость, как давно это было. Молодые, красивые, наивные.
Это сейчас у меня за плечами два брака. Не скажу, что неудачных, просто… Просто они имели место быть.
Первый раз я вышла замуж в девятнадцать лет, только зачем не понятно. Вроде, не любили друг друга. Так, дружили организмами. Но прожили вместе пятнадцать лет.
Андрей, так звали моего первого мужа, был строителем и по профессии, и по натуре. Строил из себя неизвестно что и воздушные замки. Все пятнадцать лет мы мыкались то у моих родителей, то у его, да по съемным квартирам.
Вторым моим супругом был Славик. Святослав. Славик был всем хорош. И добрый, и работящий, и меня любил, да и я его тоже. Это была безумная страсть, по началу. Кофе в постель, цветы каждый день, а я, в свою очередь, баловала его всяческими кулинарными изысками. И всё бы было хорошо, но пил, зараза. Запойно. Неделями. Когда Святослав отдыхал от работы, работала его печень. И как результат, после шести лет брака, я не выдержала, собрала вещи и переехала к родителям.
Но несмотря ни на что, у меня сохранились прекрасные отношения со свекровью, золовкой и деверем от первого брака и с четырьмя золовками, и двумя деверьями от второго. Да и с самим Славиком мы, время от времени, созваниваемся. Звонит, конечно же, он. Говорит, что до сих пор не может меня забыть, а сам при этом, уже, живет с другой женщиной.
Зато теперь я, независящая не от кого женщина, имеющая свою, отдельную жилплощадь и свой маленький бизнес.
У меня своё агентство, " Ясная поляна", занимающееся ландшафтным дизайном. А в наше время, когда люди стали, подражая Западу, размещать на своих садовых участках то фонтаны, то прудики, то цветочные горки, а то ещё что удумают, заказов у меня хватает.
Боль!!! Да что вы знаете о боли?! Мелкие людишки, всюду снующие и сующие свой нос! Что такое физическая боль, по сравнению с душевной? Быть всегда униженным. Быть всегда на вторых ролях, вот это боль!
Видеть её, разговаривать с ней и не сметь дотронуться, вот это боль! Каждый день, каждый раз сдерживать себя, свои порывы и желания, вот это боль!
– Что за заказ? Кто заказчик? – поинтересовалась я.
– О-о-о! Ты упадешь, когда узнаешь. Лучше сядь. – проявила обо мне заботу Динара. Я села за свой рабочий стол. Стол Динары располагался напротив. Воронцов ушёл на кухню заваривать, нам всем, кофе.
– Ну-у?
Динара молчала, тем самым испытывая моё терпение.
– Ну-у? – ещё раз спросила я, уже теряя над собой контроль.
– Сама Матильда Аристарховна, графиня Соболевская. Приходил её родственник, муж сестры, недавно ушёл, и передал тебе от неё приглашение посетить, в ближайшее время, их особняк. – моя помощница многозначительно замолчала, давая мне время переварить всю эту информацию.
– О как?! – только и смогла вымолвить я, – А для этого надо было, именно, самому приезжать сюда, ещё и с утра не сравши?
– Не знаю. Может у них интернета нет- предположила моя подруга, – Ну, или не умеют им пользоваться. Старенькие, всё-таки, – пожала плечами Динара.
– Воронцов! Кофе где? – недовольно крикнула я, глядя в сторону кухни.
– Динар, а он оставил, какие-нибудь, координаты, как с ними связаться?
– Да-а. Номер телефона, стационарный и точный адрес.
– Хорошо. Договорись на сегодня, на после обеда. Нанесем ответный визит, заодно и узнаем, что хотят от нас эти господа.
– Воронцо-о-о-в!!!
– Прекрасно выглядишь, дорогая! – сказала Клотильда Расторгуева, графиня Соболевская, обращаясь к своей старшей сестре, когда они встретились в дверях столовой, идя к завтраку.
– Ой, Кло! Не льсти мне. Я знаю, как я выгляжу по утрам! – осекла сестру Матильда Аристарховна, усаживаясь за длинный, из чёрного дуба, стол, накрытый для завтрака. Стулья были с высокими спинками, такого же чёрного цвета и материала, как и вся мебель в столовой.
– Моть, а ты что с утра не в духе? Плохо спала? – спросила Клотильда, наливая кофе из кофейника в красивую, маленькую кружечку из белой глины с позолоченной каемочкой и буквой "К " в центре.
Таких кружечки было три. С буквами "М","К","Е"
Когда девочки были, ещё, маленькие, их любящий отец, Аристарх Валентинович, заказал этот кофейный сервиз одному, гончарных дел мастеру, чтобы у каждой из дочерей была своя, как бы именная кружка.
– Всё со мной нормально! – отрезала Матильда, делая глоток кофе из своей, -И сплю я хорошо, и кушаю с аппетитом, и какаю, дай бог каждому! Я просто не понимаю, зачем надо что- то менять в усадьбе? Столько лет жили и всё всех устраивало…
– Ну, Моть, надо идти со временем. По- моему, так говорит твой сын, затеявший всю эту котовасию.
– Где Бет? – решив, сменить тему спросила Соболевская старшая, – Опять она опаздывает к завтраку.
– Будь к ней снисходительна, дорогая. Она, ведь, наша младшая сестренка, – решила заступиться за сестру Клотильда, – Наверное, допоздна читала свои любовные романы. Личная жизнь, то у нашей Бет, так и не сложилась. И мы обе знаем по чьей вине.
– Зато у тебя сложилась. Муж идиот, детей так и не нажила…видите ли дети это не твоё, – съязвила старшая Соболевская. В столовую, лучезарно улыбаясь, зашла Элизабет, младшая из сестер Соболевских.
– Доброе утро, Матильда! – она наклонилась и поцеловала в щеку старшую сестру. – Доброе утро, Клотильда! – сказала Бет, при этом поцеловав среднюю.
– Ой, Бет! Прекрати ты эти телячьи нежности, все эти никчемные лобызания, – сказала Кло, при этом вытирая место поцелуя салфеткой.
– Какие планы на сегодня, девочки? – поинтересовалась Бет, откусывая кусочек яблочной шарлотки, запивая его крепким, ароматным кофе, которое умел варить только Глеб. И в этой семье кофевареньем занимался только он.
– Сегодня приедет девушка, мастер по ландшафтному дизайну,и мы все вместе, на семейном совете, будем решать, как преобразить и переоборудовать наше имение. – ответила ей Клотильда.
– Да? Прекрасно. Матильдочка, а когда Гошик приезжает? Наконец-то я увижу своего любимого племянничка, – мечтательно проговорила Бет.
– Не называй Георгия Гошик! Я, неоднократно, тебя просила об этом, Бет. Мужику сорок пять лет, он дослужился до подполковника (!), а ты его Гошик! – при слове " подполковник " Матильда подняла вверх указательный палец, с таким видом, как будто выше чинов уже и не было.
За столом сидели три графини Соболевские. Старшая, Матильда сидела во главе стола. По правую руку от неё сидела средняя сестра, Клотильда, по левую младшая, Элизабет. Три дочери полковника Аристарха Валентиновича Соболевского, прямого потомка графа Валента Фаустина Соболевского, польского аристократа, и его красавицы жены Тамары Иосифовны.
Матильда с детства была властной девочкой. Она понимала, что она старшая в семье, какой статус имеет должность её отца, и знала свою родословную. И пользовалась этим. Всегда надменная, непреступная и до умопомрачения красивая. В её красоте сыграли роль гены её матери грузинки. Её избранником стал друг семьи и подчиненный её отца Константин Расторгуев. Ушедший в отставку в чине майора. И, конечно же, сам Бог велел их единственному чаду, их сыну Георгию Константиновичу идти по стопам отца и деда.
Теперь её, некогда, черные волосы поседели, плечи осунулись, пальцы скривил полиартрит. Но в свои семьдесят лет Матильда Аристарховна выглядела великолепно. Прямая осанка, целеустремленный, пытливый взгляд, за которым читался не дюжий ум, походка королевы.
Клотильда, тоже, была хороша собой, но ей не хватало разборчивости в выборе партнеров. Если про мужчин говорят," Он не пропускает ни одной юбки", то про неё можно сказать, что она не пропустила ни одних штанов, появившихся на её горизонте. В молодости Кло брала от жизни всё. Бесконечные вечеринки, вереница ухажеров, алкоголь и, даже, наркотики. Золотая молодежь! И лишь только связи отца помогали избежать серьезных проблем. Но репутация была испорчена и замуж, нашу красавицу, уже никто не брал. Даже такая перспектива, как тесть военный офицер и знатная родословная, никого не прельщала. Но и тут помог всемогущий и всегда помогающий папа. Когда её лапочке- дочке исполнилось тридцать, а мужем она так и не обзавелась, отец решил и эту проблему. Отдал её в жёны за сводного, младшего брата своего зятя, за Глебку Расторгуева. Химик по образованию, он был не избалован женским вниманием. Ничем не приметный, даже ростом не вышел. Но тут уж выбирать было не из кого. Соболевский решил, что такая партия, как его дочь, будет для Глебки, как манна небесная и свадьба состоялась. Детей они в браке не нажили, да и семьей то их назвать можно было с большой натяжкой. Клотильда, так и продолжала ходить по вечеринкам и тусить с друзьями, а супруг её сидел дома, в окружении колб, пробирок и книжек по химии. И сейчас, в свои шестое восемь лет, она, смело могла одеть коротенькую юбочку и обтягивающую маечку, с легкостью хлабызнуть рюмочку- другую, в любое время суток, поэтому всегда была бодра и весела. Элизабет Соболевская в отличии от своих старших сестер, была не высокого роста и, вообще была на них не похожа. Светлые, слегка кудрявые волосы, бледный, почти прозрачный цвет кожи. Ума она была, тоже, не великого. Как бы это по мягче сказать, немножко, не от мира сего. Рожая её, мать, Тамара Иосифовна умерла. Роды были тяжелые. В итоге, то ли из-за врачебной ошибки, то ли ещё по каким причинам, девочка, была немного не в себе. То могла задуматься и молчать часами, глядя в одну точку, то закончить разговор, не закончив фразы, просто замолкала на полуслове и всё. То разговаривала сама с собой, бубня, что-то себе под нос. Или же, работая в саду разговаривала с цветами, растениями или с какими-нибудь птичками. Приступы внезапного ступора были, крайне, редки, поэтому у ним давно уже всё привыкли и уже не обращали на них внимания. Росла Бет тихим и беспроблемным ребенком. За что и любил её отец. Закончив школу, она не стала ни куда поступать, так как не нашла своё признание в жизни. Она не видела себя ни врачом, ни юристом, ни актрисой. А отец и не настаивал. Согласитесь, выглядело бы странно, если бы юрист, консультирующий вас, замолчал бы на полуслове, или бы врач, ставя вам диагноз, не рассказал бы вам, что у вас за болезнь и как её лечить. Или представьте актрису, снимающеюся в очередном дубле, которая резко замолкает и тупо смотрит на камеру, не понимая, что от неё хотят. Мужчины её не интересовали, она, уже привыкла, что не смотря на её ангельскую красоту, они обходили её стороной. Но, всё-таки была, была любовь в её жизни. Была и какая! Друг Кости Расторгуева, на тот момент ухажера старшей сестры, Матильды, красавец мужчина, Александр Пенягин. Высокий, широкоплечий и голубоглазый. Представьте себе глаза небесно- голубого цвета, они манят к себе, в них, как в омуте можно утонуть. А эти чувственные губы. Он покорил сердце не одной юной девушки. И не только юной, взрослые женщины млели перед ним и готовы были на всё. И наша Бет не была исключением. Саша, часто приходил к ним в гости. Сначала к отцу, по работе, а потом на правах друга жениха Моти. Александр сразу же обратил внимание на Элизабет. На её ангельскую красоту, юность и неискушенность в амурных делах. Они встречались тайком от отца, потому- что оба понимали, что он будет против их отношений. Отец хотел для своей любимой дочери лучшего мужа. Более степенного, уравновешенного, состоятельного, возможно даже, намного старше её. Что бы у неё была тихая, размеренная и стабильная жизнь. А не мотаться по гарнизонам, с молодым мужем- ловеласом, который не пропустит ни одну особы женского пола. Их роман длился не долго. Похоже от отца не ускользнули любовные взгляды дочери, которые она, тайком, бросала на Александра, как только он появлялся в её поле зрения. И Александр Пенягин был командирован в Хабаровск, (куда подальше от его маленькой принцессы), где на тот момент проходили, стратегически важные для нашей страны, испытания новых самолетов. Разлука с любимым нанесла Элизабет не только глубокую душевную рану, после которой её странности стали проявляться с новой силой, но и радость материнства. Бет родила от Александра дочь. Маленькое чудо, плод их любви. На тот момент их отец, Аристарх Соболевский, скоропостижно скончался от пневмонии и не увидел свою внучку. А также, с его смертью, умерли все шансы разыскать Пенягина и сообщить ему о рождении дочери.