Говорить я не могла и потому только согласно кивнула.
– Не убедительно, – врач крутанул зажимы на соске, и шквал боли лишил меня способности соображать. – Вот так, я легко могу тебе сделать чуточку больнее и вернуть кляп обратно в рот, если вякнешь, хотя бы раз. И да, я порву тебе сначала этот сосок, потом второй, а дальше я посмотрю, что еще порвать. Забыл, напоминаю, плакать и кричать разрешается сколько угодно.
Чеснокова сердито скрестила перед собой руки, когда кляп покинул мою ротовую полость. Я превозмогла дикое желание закричать, умоляя прекратить это безумное обследование, но высказанное Борисом Львовичем предупреждение остановило меня.
– Молодец! – похвалил он, вставая между моих ног и перемещая кушетку, чтобы моя попа немного свисала с ее края. – Ну-с, приступим!
Доктор, если это был именно доктор, а не самозванец, перекатил столик с инструментами поближе к моим гениталиям. Он ввел палец в смазке в мою попку, тщательно промазал анус и стенки кишки. Ту же операцию он проделал, проникнув рукой в вагину. Распорка между ног не позволяла мне свести их. Я не видела, что врач берет с лотка на столике.
– Любопытствуешь? – спросил он, увидев, как я заглядываю вниз, но не могу ничего рассмотреть. – Посмотри, какая интересная штучка.
Глава 3. Врач-садист
Борис Львович покрутил у меня перед глазами длинным и тонким вибратором. Значит, сейчас он изнасилует меня, засунув в промежность этот предмет. Но вопреки ожиданиям, вибратор оказался у меня в попе. Хотела возмущенно закричать ругательства, но вовремя вспомнила предупреждения, и только прохрипела, пока вибратор медленно продвигался в кишке. Врач посмотрел на результат и видимо он его удовлетворил. Он залепил анус квадратиком лейкопластыря.
– Ну как? Обхохочешься ведь, правда? Но пока все в порядке.
Я сильно хотела, чтобы этот фантастический кошмар закончился или провалиться прямо тут сквозь землю.
– Теперь самое веселое будет, – доктор хихикнул и взял со столика сверкающий металлом предмет, смазал его и ввел во влагалище. – Гинекологический расширитель. Как ощущения? – продолжил запихивать инструмент глубже, растягивая вагину и продвигая вдоль вставленного в кишку вибратора, прижимающегося к стенке влагалища. Нестерпимая боль прошила тело, было ощущение, что вагина рвется на две половинки.
Не обращая внимания на мои дерганья, Борис Львович стал щупать ягодицы и внутренние стороны бедер. Потом он принялся ерзать пальцами по расширителю. От чужеродного инструмента в вагине напряглись мышцы, и к желудку подкатили спазмы.
– Маргарита, а может, все-таки, расширитель слишком велик? – обратился доктор к Чесноковой, значит ее Маргарита зовут, запомню.
Он совершенно не соизволил прекратить свое копание во мне, несмотря на высказанное предположение, заталкивая предмет поглубже. Мое тело напряглось, и я громко застонала. Все кончилось внезапно, когда мое тело рассталось с ненавистным инструментом.
– Ладно. Все хорошо, – заключил врач. – Ты вполне готова выдержать лечение в нашем пансионате, есть надежда.
От наступившего облегчения после вынутого из меня расширителя тело покрылась испариной, капли скапливались в каждой ямке на животе. Я обалдела, увидев как Борис Львович мастурбирует, сжимая в кулаке свой возбужденный член.
Отвернулась от этого отвратительного зрелища. Где-то в глубине души зажглась слабая надежда, а может он снимет возбуждение и все… На этом кошмар закончится?
Но нет. Я ощутила, как он снял распорку между ног и положил руку мне на ляжку. Потом в вагину уперлась головка его пениса, и он медленно стал проталкивать ее в глубину влагалища.
– Что вы делаете?! Нет! Не надо, – я в панике прокричала связное предложение и осеклась. Как же так? Столько вытерпеть и сорваться. Но произнесенного нельзя вернуть назад. Может его угрозы были шуткой, он такой милый, совсем не похож на маньяка.
Борис Львович трахал меня, беспощадно тараня шейку матки, и это не доставляло мне никакого удовольствия. Более того, каждый толчок его члена во мне, вызывал ответную адскую боль.
Врач на несколько секунд задержал пенис в глубинах моей вагины, чтобы снять зажимы с соска. Я почувствовала великолепное облегчение, близкое наслаждению и одновременно из влагалища исходила ужасная боль от продолжившегося после перерыва траха.
Доктор вцепился в мои груди и потянул на себя. Я даже подумала, что он оторвет их совсем и завизжала от нестерпимой боли. Фрикции участились, амплитуда их увеличилась и наконец, Борис Львович зарычал и замер.
Мне казалось, что прошел целый век, пока он не вытянул из меня член и не вытер его о мой живот. Стряхнул еще пару капель спермы выступивших из пениса на пол, вытер вспотевший лоб.
– Я предупреждал тебя, девочка. Что, разве трудно было запомнить простое правило? Говорить только когда разрешено, молчать и внимательно слушать. Все. Неужели не ясно? – выдал тираду врач, натягивая штаны.
– Да, Борис, ты красавец. Классически ты ее отбарабанил, я даже засмотрелась. Только титьки можно было пожалеть, подпортил фактуру, – похвалила Чеснокова, Борис улыбнулся. – Эй, следующие!
В смотровой кабинет вошли два мужика с пенисами в полной боевой готовности, которые они лениво мастурбировали. Я начала безрезультатно дергаться в жестких путах
– Я не хочу! Прекратите! – выкрикнула я не в силах больше смотреть на дрочащих мужиков.
– Погодите ребята, – вмешался Борис Львович и вставил мне в рот кляп, а на втором здоровом соске поставил зажимы. – Я устал предупреждать тебя, получи наказание, глупая девчонка.
Один из мужчин встал позади меня и возмущенно уставился в промежность.
– Что за фокусы! Я планировал опробовать свежую попку! – вскричал он.
– Нет. Нельзя! Пока нельзя. Что, мало дырок? – остановил его возмущение Борис.
Поставив обратно распорку между ног, мужчины оттрахали меня по очереди, и потом волоком оттащили совершенно обессиленную, испачканную спермой, в мою камеру.
Я лежала в камере и снова переживала ощущения пережитые мной. Промежность жила своей отдельной жизнью, вздрагивала и периодически сокращалась, словно вздыхала.
Меня наказали, осталось только понять “за что”? Я точно не совершала никаких деяний, требующих столь сурового наказания. Надо как следует подумать, какую я допустила ошибку.
В тесном помещении кроме меня был еще кто-то. Я чувствовала его или ее присутствие. Но умом я понимала, что этого никак не может быть, я заходила в совершенно пустое помещение.
– Кто здесь? – выкрикнула я.
– Я тут… – прозвучал ответ еле слышным шепотом, похожим на колебания воздуха от дуновений ветра.
Подошла на трясущихся ногах в угол камеры и уткнулась в прутья решетки, прижалась к ним ухом.
– Тихо. Не говори нам ничего. Нам тоже нельзя пока говорить с тобой. Прошу, делай все в точности, как указывают. Тогда все пойдет благополучно.
– Вы… – на мой так и незаданный вопрос зашипели, обозначая просьбу соблюдать тишину.
Я ухватилась в холодную сталь решетки.
– Почему меня похитили, лишили свободы, надругались?
– Тишшше, не шшшуми, – мне показалось, что со мной разговаривают как минимум пять, шесть человек.
– Я прошу вас, – но моя мольба осталась без ответа и послушав еще немного тишину, я вернулась на свою койку.
Голоса снова начали шуршать за стеной, я слышала их перешептывание, сначала еле слышное, но по мере разгорания спора звук стал громче. Но со мной больше никто не хотел разговаривать.
Оперев спину о стену камеры, я вернулась к своим размышлениям о последних событиях, свалившихся мне на голову. Посмотрела на неаккуратно брошенную на постель новую майку и решила одеть ее.
Стало уютнее, но тревога и страх перед неизвестностью не отпустили меня, хотелось заплакать. Хотя, что может быть страшнее многократного группового насилия совершенного в отношении меня?
Еще одно изнасилование. Одним больше, одним меньше, меня теперь это не сильно пугало. Я жутко боялась чего-то нового, до чего просто не могла додуматься в силу своей некомпетентности в этих вопросах, но то, что впереди меня ждет что-то ужасное не вызывало сомнения.
Освещение вспыхнуло внезапно. Я сначала зажмурилась от такой яркости, привыкая. Увидела, как по коридору мимо моей камеры стали проходить женщины в таких же, как у меня майках или футболках. Они выходили сопровождаемые железным скрежетом дверей в камерах и их стуком. Непонятно откуда прозвучал командный голос, хорошо слышимый во всем коридору:
– Бегом на выход. Говорю один раз.
Мне повторять не требовалось, хорошо помнила, как наказали за ослушание. Побежала догонять остальных девушек превозмогая боли во всем теле. Попробовала шепотом заговорить с соседками, но они угрюмо молчали.
Впереди толпы девушек выделялась такая же примерно по численности толпа одетых в черное мужчин и женщин, видимо надзирателей. Они стояли вдоль стен и вооруженные кнутами, а у одного мужика даже виднелась дубинка. При выходе одна из черных дамочек схватила мена за руку:
– Новенькая? Слушай внимательно, что говорят и делай все в точности как говорят, тогда может быть, выдержишь здешние условия содержания.
– Какого содержания?
– Молчать была команда! Ясно? – рявкнула моя надзирательница.
Она была одного со мной роста, но щупленькая, где-то на двадцать килограммов весила меньше. Я представила, как мои руки сжимают ее горло.… А ведь могла бы справиться с ней, только понятия не имею, что делать дальше. Куда идти, как справиться с оравой охранников.
– Говорить будешь, когда позволят! Или спросят. Усвоила? – женщина больно ткнула меня рукояткой кнута под ребра.
Я кивнула, морщась от болевых ощущений.
– Это помещение твоя столовая, тут ты будешь есть. И задания получать будешь то же тут, – сказала надзирательница. В голове моей накопился целый ворох вопросов, но задать их я не осмелилась.
Глава 4. Поиск нужной комнаты
Осмотрелась в так называемой столовой. В помещении было несколько столов с выдвинутыми стульями на десять персон. Пока стояла в очереди за пищей, осторожно присматривалась к окружавшим меня людям.
Заметила моих недавних насильников, они сидели за одним столом в дальнем углу комнаты с довольными физиономиями. Я споткнулась и уронила с подноса уже набранную на раздаче еду. Следом сама шлепнулась на колени и ко мне поспешили на помощь пара молодых мужчин, помогли подняться. Я продолжала таращиться на насиловавших меня медиков и мои помощники посмотрев туда же, рассмеялись.
– Ничего свыкнешься, милашка, – продолжая улыбаться изрек парень с лицом как у ребенка, но хищным взглядом. Он по панибратски провел мне рукой по лицу смахивая слезинку. – Сейчас принесу еще порцию. Подожди тут.
Я, как кукла-зомби, послушно села на стул с края стола и стала поближе рассматривать сидящих за ним женщин. От причесок не осталось и следа, грязные неухоженные волосы, порытые синяками части тел и лица, глубокие рубцы и ссадины, гной вытекающий из них, распухшие от ударов губы.
Мне в этот момент почему-то захотелось посмотреть на себя. Неужели я выгляжу как они? Попытка заговорить с ними кончилась ничем, хотя между собой они разговаривали, а меня просто проигнорировали. Мои наблюдения прервал мужчина, притащив поднос с непривлекательно выглядевшей и пахнущей пищей:
– Поешь, Алиса, – улыбнулся он мне и присел широко расставив ноги. – Я тут босс. Мы будем еще часто встречаться. Зовут меня Александр Анатольевич.
Я взяла чашку с чаем и прихлебнула немного. Напиток оказался вполне сносным. Босс протянул руку и мне ничего больше не оставалось как взять ее и пожать. Это было неприятно, даже пожалуй отвратительно, как будто я прикоснулась рукой к помойному ведру.
– Ты делаешь все, что тебе прикажут и жизнь не покажется тебе такой ужасной. Это же не трудно?
Я мотнула головой соглашаясь. Странно, эту фразу мне здесь твердят все кому не лень. Что, происходит со мной, где я?
– Сейчас получишь первое задание. Но сначала покажи кисть руки. Любую.
А осторожно протянула левую руку и на ее запястье оказался браслет из кожи. Александр Анатольевич аккуратно застегнул его.
– Ты убедилась, что не все время тебе пытались сделать что-то больно? Иногда это довольно приятно. И вот еще что! Ты не выпендривайся, не нужно, не каждый встреченный тобой тут работник будет таким понятливым как я. Усвоила?
– Да, – ответила я, осипшим от понимания абсурдности ситуации, голосом.
– Ок. Ставлю задачу – нужно найти первую комнату и доложить о своем прибытии в ней. Время пошло! На выполнение отводится только десять минут.
Все пришло в движение. Женщины разбежались на искалеченных ногах по коридору. Я еще раз осмотрела полученный браслет. Кожа как кожа, ничего необычного, только вот странное металлическое колечко на внутренней стороне запястья с плотно соединенными концами.
Ладно, по крайней мере не отвалится и не пропадет. Нужно сейчас сосредоточиться на поисках первой комнаты. А если я не буду искать эту дурацкую комнату? Десять минут. А что будет если я справлюсь на одиннадцать? Кому я должна доложить о своем прибытии и что будет потом?
Может это будет наказание страшнее, чем наказание за то что ослушаюсь, и не выполню задание? Я поплелась по коридору соображая, где может быть эта таинственная комната.
Коридор был покрашен в приятных для глаз бежевых тонах, а на стенах красовались простенькие картинки. Я медленно проходила мимо комнат, на которых были написаны цифры, по всей видимости, номера.
Первой была комната номер двенадцать. На второй красовались барабанные палочки, номер одиннадцать. Дальше шло помещение с номером десять. Я поняла, что нумерация выполнена в порядке убывания и нужная мне дверь находится в конце коридора. Только до нее еще нужно добраться, так как заветный конец пути находился довольно далековато, особенно для еле передвигающейся на ногах девушки.
Попадались двери не только с номерами, но и с подписями. От названия девятой комнаты закружилась голова. Так на двери под цифрой шесть была надпись большими буквами «БДСМ». Под пятым номером значилось название «Наблюдение». На четвертой выделялась надпись «Наказание». Какое наказание? Как можно наказать уже жестоко наказанного человека? Абсурд!
Надо бежать отсюда. Я точно это знаю. Выход должен быть. Там, дальше по коридору, должна быть дверь. Пробравшись мимо нужного помещения номер один, я пошла вперед к заветной двери.
Моему разочарованию не было предела. Там не было не то что выхода, там даже окон не было. Пришлось возвратиться к первой комнате. Остановилась в задумчивости. Входить или нет?
Взялась за дверную ручку и опустила руку. Надо постучать и войти, чтобы представиться. А можно воспользоваться моментом, что в коридоре никого нет, и попробовать еще раз поискать выход? Он же должен быть, в конце концов. А если меня накажут? А может быть за дверью и ждет меня желанное освобождение? Войду, представлюсь, и меня отпустят.
Я решительно постучала, но ответом была тишина. Что делать? Снова постучала и дернула за ручку, закрыто, повернула ее, дверь со щелчком отворилась. Меня ждала совершенно темная комната. Удивительно знакомый мужской голос произнес, что я опоздала.
– Ну, ведь только на две минуты, – улыбнулась я, узнав голос бывшего со мной очень добрым Александра Анатольевича.
– Проходи, – с мягкой интонацией в голосе предложил он, и я вошла, одновременно привыкая к темноте.
– Дверь, – я сразу закрыла ее за собой и босс продолжил. – В первой комнате, имеющей название “Знакомство”, именно этим и занимаются, то есть ближе знакомятся друг с другом. У тебя было предостаточно времени, чтобы добраться сюда вовремя. Путь сюда занимает чуть больше минуты. Ты бродила, где-то целых двенадцать. Разве я плохо заботился о тебе?
В знак согласия я кивнула.
– Я не слышу ответа! Говори, если есть что ответить, – приказал он.
– Я боялась входить, – пролепетала я поняв, что он меня не видит в темной комнате и значит, не видит и кивка. Я тоже совершенно ничего не видела.
– И что? – снова раздался голос из темноты. – Ты признаешь, что виновата? Отвечай!