А вот Анна несколько замедлилась: снова поймав себя на том, что его голос – вообще само присутствие рядом – ей приятны. От него пахло хорошим одеколоном… Тем не менее, она заставила себя, надавив на скрытые, внутренние пружинки; выработанные правилами светской жизни; удалиться с этого места. Девушка попыталась сделать шаг и вновь чуть не упала, если бы незнакомец ещё раз не поймал её. Она снова похолодела от страха и стыда за свою полную беспомощность: что-то прочно держало её ногу.
– Стойте! Не дёргайте! – сломается каблук! Подождите! – предупредил незнакомец.
Её туфелька каблучком провалилась в щель между не струганными досками мостика. Анна второй раз оказалась в западне и в объятиях парня. И опять неожиданный благодетель выручил девушку: он сильно надавил ногой на соседнюю доску – та прогнулась, после чего Анна легко высвободила каблучок. Но в этот момент их тела очутились ближе всего друг к другу… Сквозь полувоздушную ткань вечернего наряда парень почувствовал: как бьётся её сердце, уловил всю глубину дыхания,– заставлявшего подниматься и двигаться грудь!… Он невольно улыбнулся: благодаря неким, скрытым сейчас в ней вибрациям, Анна догадалась, что не может не нравиться в данный миг. Пережитый стресс своей властной силой быстро сбросил с её лица все искусственные маски салонной пантеры, – она предстала перед незнакомцем во всей своей первозданной красоте. И теми же резервными вибраторами Души она почувствовала, что эта встреча уже не пройдёт незамеченной для каждого.
– Как тебя зовут?!
– Анна,– доверчиво прошептали губы девушки.
– Анна?! Мы могли бы…
– Нет, простите! Я не могу! Спасибо – не сердитесь, может потом…
– Ладно! – незнакомец снова отпустил её без лишних пререканий.
Анна поторопилась убежать от этого гиблого мостика над канавой, боясь опять попасть в какую-нибудь гадость.
«Какой-то странный тип? Похоже он из органов – по всей видимости, сыщик? Он пасёт преступника! Но какого преступника? Не кажусь ли я ему подозрительной? Он, конечно, меня запомнил!..» – Оглянувшись и убедившись, что «сыщик» её не преследует, а полностью исчез из вида, Анна остановилась, пытаясь успокоиться и подумать, как ей быть дальше.– «Как долго он ходит здесь? Довольно симпатичный! Может ожидает подружку?»– Подумала девушка, мысленно продолжая сопровождать «конспиративным» взглядом коренастую фигуру.– «Что же делать?»
В этот момент сам воздух на какое-то мгновение высветил реальное положение вещей. Девушка невольно съёжилась, как будто пыталась укрыться от ощущения всей серьёзности положения, на которое себя обрекла… Эта романтическая прогулка как-то внезапно взяла, – да и превратилась в поединок без правил. Это – сама жизнь, где удача – понятие отвлечённое и не очень-то постоянное. Как знать: пощадил бы её преступник, окажись она вдруг у него на пути? Или она тоже пострадала бы от его необузданной ненависти, которая, почему-то, всегда слепа… А что потом – у кого искать поддержку?… Стараясь держать себя в руках, когда хотелось бежать, она повернула на боковую дорожку, которая уходила вглубь двора и была обрамлена густым кустарником и деревьями.
Величественные каштаны так уютно расселились рядом с молодыми акациями и ограждением аллеи из кустарника просторного палисадника, что они вместе щеголяли густыми кронами, манили первозданной мирной силой и тишиной. Великолепие неподвижной ночной листвы понемногу успокаивало, опять и опять оказывая известное умиротворение живой природы… – «Они делают своё дело! Своё! А здесь я… Форменная дура! Во накрутила себя!! Триста лет я им не приснилась. Подумаешь, персона!.. Сама жертва номер один – да, чего я трясусь, как заяц!! Если обо мне сейчас даже куры ничего не шепчут!..»
Тут в затемнённый боковой проулок вдоль «Китайской стены» осторожно, словно принюхиваясь к обстановке, въехал новенький милицейский «бобик». К минувшему дню города ростовские блюстители порядка получили в подарок новые улучшенные машины, которые патрульные южной столицы на скорую руку окрестили луноходами.
– Где-то стреляли?! – озабоченно спросил молоденький сержантик – видимо, только пришедший на службу после армии: форма на нём сидела очень эффектно; однако озорной блеск в мальчишеских глазах, выдавал, что ему ещё не осточертело возиться в человеческой грязи, среди неблагополучных слоёв.
– Стреляли! – едко усмехнулся его сосед по луноходу – на вид бывалый, и покровительственно посмотрел на новобранца: – Когда кажется – креститься надо: атеистов уже разогнали… Это ещё – друг – не стреляли: тут у нас один «громовержец» живёт: Димочка Бувайлов – отморозок невиданный! Отец калымит где-то, неведомо где – у чёрта на куличках. Мать на Нахичеванском базаре – потрохами торгует, старший брат снова по лагерям пошёл… Короче – семейка! И он достал уже: то там выбьет, то здесь подожжёт!
– Весёленький мальчик… А эта – глянь?! Кажись пошатывает! Где-то набралась?!
– Когда бабки в лапку даром текут – везде можно подмахнуть.
– А ведь хороша!! Зараза… – у сержантика при виде Анны по-особому заблестели глаза: – может возьмём? За прогулку а нетрезвом виде?! Покатаем для острастки по району, мораль почитаем на будущее, потом отпустим?
У бывалого снова проявилась на лице не слишком весёлая улыбочка:
– Даже не вздумай к ней сейчас подойти! Эта стервочка личному адвокату щас тилинькнет – и ты ей приплатишься: за негуманное обращение. А следующую слезу себе на погон будешь ещё лет десять ждать! Нашему начальству проблемные сержанты не нужны! – весомо растолковал старший в «луноходе».
– Но она может нарваться на хулиганов – типа полудурка Бувайлова! Посмотри – какие у неё серьги! – возразил молодой, его возмутил излишне покровительственный тон «старика».
– Вот тогда два бравых сержанта милиции и примчатся её спасать: тогда она будет куда сговорчивее! Да и Бувайлову наконец-то врежут – те, кто её по нежным местам гладит. Может мозги ему вставят!
– Тогда зачем же мы сюда припёрлись? Сам же сказал: сверни в проулок? – огрызнулся молодой.
– Не горячись, Коля? Чует моё нутро, будет нам здесь работа: видишь тот длинный беленький проводок с красными лампочками над канавой?
– Ну?
– Вот тебе и ну! Это же кило три алюминия! Это для нашего Димочки лафа с доставкой на дом. Он уже взрослеет – недоносок – за травкой ныряет. Здесь ему на полдюжины косяков. А вот ещё, – продолжал старик, – видишь ту махину посреди двора?
– Экскаватор??
– Именно! Могу заручиться, что утром в его баке солярки будет гораздо меньше!
– Понятно… И мы будем тут стоять, – молодого не сильно радовала перспектива бегать за шантрапой. Он, бедный, ещё не подозревал, что это и есть основная работа патрульного. Он ещё мечтал о громких делах.
– Нет – стоять не надо. Будем наведываться, и, если повезёт, вычислим: куда местная наркота ныряет за дурью.
Вдруг резко ожила рация в бобике:
– На Добровольского ограбили частный магазин….
– Поехали! Там разомнёмся! – скомандовал старший, а в рацию сообщил: – Семнадцатая машина на связи, старший сержант Котинов. Да… возле проспекта. Есть!
– На проспекте, возле остановки. Тут рядом, – сообщил Котинов товарищу, – Видимо, Димочка сегодня пошёл по-крупному – надоело медяшки собирать по мелочам! Сейчас поглядим: на какой срок он погулял сегодня! На первое ему, конечно, скосят немного, но ты запоминай: вернётся он уже матёрым бандюгой, и ты будешь звёзды на погон зарабатывать: взял его по горячим с поличным, пока он алиби не успел придумать – готовь дырочку!
– Но ты только что сказал, что это он петарду кинул в этом дворе?! – недоумённо спросил Николай.
– Конечно он! Это был какой-то уловный сигнал подельникам: собираемся в нужном месте,– значит дело сделано.
Глава 2. В чреве «Китайской стены»
Незнакомец не стал её преследовать – просто исчез где-то в полумраке проулка. Но даже убедившись в этом, Анна уже не смогла вернуть себе прежнего беззаботного состояния. Ещё не объяснимая тревога не покидала её,– даже усиливалась с каждым новым шагом. На какое-то время девушка перестала замечать: где и куда она идёт; лишь остановившись перед тяжёлой парадной дверью с кодовым замком, поняла: где теперь очутилась. Анна очень хорошо знала эту дверь: сама того не ведая, она пришла к подъезду длиннющей многоэтажки. Здание протянулось через несколько кварталов Северного жилого массива, между двумя главными проспектами. В добрые социалистические времена, какой-то гений градостроительства спроектировал этого монстра с прямоугольными арками, позволявшими хоть как-то преодолеть сие рукотворное препятствие; с несколькими встроенными в первые, этажи магазинчиками или мелкими кафешками. Тогда-то местные – кому в день по нескольку раз приходилось брести и в стужу и в зной до ближайшей арки, дабы попасть, в нужный магазинчик или в излюбленную забегаловку на противоположной стороне бетонного монстра,– окрестили его «Северной Китайской стеной». Ибо очень скоро похожие здания-мастодонты повырастали, словно кем-то умело клонировались, в других микрорайонах быстро расширяющегося города. Пришлось уточнять терминологию: Северная китайская, Западная…
Только русские люди – особенно мужики – не всегда могут, чётко произнести мудрёную фразу из трёх слов. Поэтому: для тех, кто обитал в границах одного районам достаточно было произнести «Китайская стена», а тем, кто любил кочевать по городу в поисках лучшей доли, говорили: Северная стена, Западная либо Александровская – кому какая нужна была…
В таком необычном сооружении и проживала подруга Анны – Лидия. Однако Анна тот час вспомнила, что в прошлую встречу здесь они расстались с Лидией не слишком-то дружелюбно. Как глупо!…
Анна всё стояла перед крашеной железной дверью в нерешительности. Будто в её непробиваемой металлической сути таилась некая неведомая ещё для растерявшейся девушки граница. Рубеж между двумя принципиально разными мирами.
Анна – светская пантера – как ей хотелось видеть себя, приучавшая себя к рассудительной и распланированной почти поминутно жизни, не прощающей почти никаких слабостей. Лишь перед своим другом, которого теперь бросила на вечеринке, Анна иногда позволяла себе капризы, как она полагала, достаточно безобидные. Она совсем не планировала визит к Лидии в ближайшем будущем. И неужели из-за какой-то пустяковой встречи на убогом мостике через канаву, Анна позволит себе так распуститься: напридумывать кучу суеверных страхов, чтобы искать спасения за этой красной дверью. Как нелепо! Сегодня вечером она как сама не своя: напилась, поскандалила с Серёжей, сбежала… Словно бесы в неё вселились.
«Лидия – экстрасенс – так называемая ясновидящая – наивно пытается помочь людям вылечить последствия их слабостей да глупостей», – так считала Анна и до сего времени не особо верила в подобные вещи. Не доверяла никаким метафизическим бредням, считая их недостойными её сантиментами перед светской реальностью – коварной и злобной. Из-за этого они и повздорили в прошлый раз, Анне показалось, что Лидия просто слегка помешалась в своём замкнутом мирке. «Так зачем же я явилась сюда? Как же всё дико и глупо! Неужели этот нелепейший случай на мостике сможет что-либо переменить в моих планах и … убеждениях?! Наверное, сейчас у Лидии сидят пациенты с экстрарасшатанными нервами. А тут и я принеслась после дешёвого скандала с Серёжей! Незваный гость – хуже лютого врага! Надо пойти хоть чего-нибудь купить к чаю…»
– Боже мой! – Анна невольно вскрикнула и прижала ладони к щекам: – Да ведь я забыла все свои вещи! Сумочка, деньги, ключи, мобильник – всё осталось там!! Да что же это со мной происходит?! Я просто идиотка, последняя истеричка!! Какая я дура!
В этот момент где-то рядом раздался рокот мотора, потом последовали пронзительные сигналы клаксона и визг покрышек на мокром асфальте. Анна посмотрела в сторону шума.
– Оёё! Это же Серёжа! Он меня разыскивает! – внезапно в проулке, где лежала та рыжая глина, появилась тёмно-синяя «Волга» её поклонника, с которым она так нелепо поссорилась.
Из-под подъездного козырька «Китайской стены» Анна увидела, что находится в какой-нибудь полусотне метров от рокового деревянного мостика. Зловещая чернота траншеи, подсвеченная кое-где красными лампочками, пересекала почти весь двор перед этой частью «Китайской стены». И – с той стороны канавы – на остатке дороги только что остановилась машина её Сергея, гневно высветив всеми имеющимися фарами неодолимое препятствие.
Первым у Анны возникло жгучее желание броситься на встречу и побыстрей прекратить ненужные приключения этого вечера. Красавица пока не сомневалась, что сумеет весьма легко помириться с Сергеем. Она уже сделала первые шаги к нему… Вдруг в среднем подъезде той десятиэтажки – из которой по Анне кинули петарду – замелькали какие-то подозрительные тени, увидев их Сергей высунулся из Волги:
– Эй! Пацаны! Не проходила тут девушка, тёмненькая, в вечернем платье?!
– Девушка?! В чёрном платье? В накидке? – многозначительно переспросила одна из теней, оказавшаяся, подойдя ближе к свету фар, Димочкой Бувайловым.
– Да-да!! Вы видели её?! Куда она пошла?
Димочка двусмысленно пожал плечами: дескать: почему я должен объясняться с первым встречным – любая информация требует определённого гешефта. Зато в его глазах заблестели насмешливые искорки. Сергей, не раздумывая, достал пятисотку.
– Вот – возьми!
– Да… проходила тут одна, похожая… только… она была не одна!
Димочка не успел отскочить: Сергей, не сдержавшись, выскочил из машины и схватил его за шиворот:
– Что ты мелешь?! С кем она была?
– Отпустите Диму! Он говорит правду! – из-под козырька подъезда выдвинулась вторая тень: – Вот здесь – на мостике – они стояли в обнимку!
Сергей обречённо отпустил Димочку.
– Какой резон нам врать! Сами разбирайтесь со своей бабой! – продолжал заступаться за товарища второй недоносок.
– Стерва! – выругался Сергей. – Куда они пошли?
– Вы обещали Пятихатку? – осмелев, напомнил Димочка.
Сергей швырнул ему скомканную в кулаке купюру.
– В сторону «Китайской стены».
– Чего?! – Сергей не жил в этом районе и, не зная всех местных подробностей, подумал, что его подкалывают.
Димочка предусмотрительно отступил в сторону.
– К тому длинному дому – его так здесь называют, – снова пришла на выручку услужливая вторая тень возле подъезда.
– Чёртова истеричка… – процедил сквозь зубы Сергей и вернулся в машину. Достал из бардачка пачку «Кэмэла».
– У вас сигаретки лишней не найдётся? – Димочка решил, что надо использовать ситуацию по максимуму.
Сергей закурил и молча протянул всю пачку через окно машины.
Темнота скрывала её местонахождение, зато Анне было хорошо видно то, что происходило у слабо, но освещённого подъезда дома почти напротив неё. В замкнутом пространстве двора, окружённого бетонными коробками, все голоса слышались очень отчётливо. У бедной Анны все поджилки уже тряслись мелкой дрожью:
– Подонки! Подонки! Серёженька! Врут они всё… – шептали её побелевшие губы, а она сама не смела даже заплакать.
Синяя Волга резко рванулась задним ходом, завизжала на асфальте и опрокинула мусорный жбан, разворачиваясь на освещённом пятачке в перпендикулярный проулок – скоро она найдёт проезд к злополучной «Китайской стене»!
Анну охватил панический ужас! У неё остался только один выход: в едином порыве Анна надавила на кнопки. Язычок кодового замка хищно лязгнул, поглотив её в душноватом чреве огромного подъезда.
Спрятавшись от ночного Ростова в чреве большущего дома, Анна постаралась вернуть хоть отчасти то сладостное ощущение свободы и одиночества. Но именно теперь окончательно поняла: в воздухе вокруг неё происходит нечто, пока совсем необъяснимое, и оно делает невозможным возвращение не только в то прекрасное мгновение, но и во всё её прошедшее время, каким бы плохим или хорошим оно не казалось. Анна с новой силой перепрочувствовала то неестественное – для светской пантеры, волнение – состоявшее из гремучей смеси страха и покорности, – какое она пережила на шатком мостике; в твёрдых, но заботливых объятиях незнакомца. Она всё ещё явственно видела его перед мысленным взором, ощущала прикосновение упругих рук. Там, в какой-то, наверное, самый страшный, миг девушка успела взглянуть в его умные и приятно холодные – без заискивания, без прозрачно льстивых комплиментов – глаза, и теперь всё ещё всматривалась в них…
На этажах горел свет. Анна по ступенькам поднялась на четвёртый. Однако проделала это, будто зомби – словно в её теле вдруг поселилась какая-то другая Анна.
– Лидия, конечно, легко догадается, что со мной?! Как же всё глупо! Как это всё будет выглядеть: прошлый раз я поругалась с ней из-за её ясновидения и от демонстративного отказа Лидии от светской жизни. Теперь же я примчалась, ни с того, ни с сего – не попросив извинения, искать у неё убежища и поддержки! Лишь бы как-то оправдаться перед Сергеем. А из-за чего?? Только из-за глупейшего каприза! Он теперь будет считать меня взбалмошной истеричкой…. Как всё мерзко! Сколько будет грязи и отвратительных сплетен – самых гиблых сплетен! Ну почему всё опять именно со мной – какая я дура! Все гнусности на меня липнут… Но этот парень ко мне и не приставал; если бы не, он я бы точно грохнулась в яму на своих шпильках! Мордой бы в грязь! Как всегда… переломала бы себе всё… Тут бы меня и увидел Сергей, и привёл бы обратно – на наслаждение этим гнилушницам! Ох бы они нахохотались потом! Ленка бы наизвращалась бы в своих издёвках! Увидев меня на костылях… Ненавижу её!